скачать книгу бесплатно
Я с силой захлопнула багажник, бегом обогнула машину и запрыгнула на водительское сиденье. Как только Логан забрался внутрь, я заблокировала все двери. Как раз вовремя. Толпа фанатов нахлынула на машину, люди метались вокруг, и мы утонули в море корчащихся, визжащих поклонников Раша.
Они прижимали смартфоны и камеры к окнам машины и ослепили меня белыми вспышками. Слезы ручьями текли по лицу женщины средних лет, которая что есть силы прижималась лицом к окну. Возле нее, и с моей стороны тоже, девушки, – с ними и пара парней, как я теперь видела, – дрались за возможность протолкнуться поближе и увидеть его. Некоторые протягивали листки бумаги и фотографии вместе с открытыми маркерами.
Даже несмотря на то, что Логан замотал голову полотенцем так, чтобы ничего не видеть, несколько фанатов упорно трясли в воздухе плакатами.
Я ? тебя, Чейз!
Будь моим Зверем!
Я люблю Чейза, и я люблю Раша!
Укуси меня – я знаю, что это больно!
Одна девушка в шортах и крохотном розовом топе, сжимая в руках рукописный плакат, забралась на капот машины.
– Эй! – заорала я, нажимая на клаксон и тыкая пальцем в ее сторону.
Но она смотрела только на Логана. Она, словно леопард, подползла к лобовому стеклу машины с его стороны и вытянула ногу перед собою. Ее нога была зажата в острых зубьях весьма реалистично выглядевшей копии охотничьей ловушки. По крайней мере, я надеялась, что она ненастоящая и что кровь, струившаяся по ее ноге, тоже. Она прижала к стеклу свой плакат прямо напротив Логана.
Я подпрыгнула на месте, когда она ударила плакатом по лобовому стеклу, и Логан поднял голову. Полотенце свалилось с него, открывая лицо, и крики толпы стали просто невыносимыми. Шевеля губами, он беззвучно прочел надпись: «Я хочу от тебя зверят!!!»
Девушка указала на плакат драматическим жестом, затем на свою ногу и после – на Логана.
Он ужасно выругался и закрыл лицо руками.
– Поехали – сейчас же! Прошу! – умолял он.
Я пошарила в бардачке в поисках очков, в которых нуждалась, чтобы вести машину, и нацепила их. Мои руки дрожали. Несколько секунд ушло на то, чтобы попасть ключом в замок зажигания, а фанаты начали раскачивать машину и громко скандировать: «Ло-ган! Ло-ган! Ло-ган!»
Я завела мотор и стала сдавать назад так медленно и осторожно, как только могла. Будет чудом, если нам удастся выехать отсюда, никого не задавив. Девушка на капоте раскинула руки, стараясь удержаться на машине. Я включила дворники, чтобы очистить ветровое стекло, еще раз просигналила и осторожно двинула машину вперед. Фанаты Раша почувствовали наш неизбежный отъезд, и истерические вопли зазвучали оглушительным крещендо.
Некоторые фанаты отпрянули от машины и побежали по парковке в разных направлениях, несомненно – к своим машинам. Когда мы выехали на дорогу, девушка на капоте наконец слетела с него в сторону и приземлилась на груду мусора на мостовой. Я посмотрела в зеркало заднего вида: мы быстро удалялись, а она стояла на дороге, сжимая в руках цепь от своей ловушки и протягивая ее нам вслед мелодраматическим молящим жестом.
– Вот так, – сказала я, когда мы выехали на главную дорогу к Симонстаду. – Где ты остановился?
– В отеле, – ответил он, широко зевнув.
– Ага, об этом я и сама догадалась. В каком именно?
Он пожал плечами.
– А черт его знает, как он называется. Меня туда забрасывают каждый вечер, а утром забирают.
– Ты знаешь, где он находится?
– В Кейптауне.
– Это сужает поиск.
Да, сужает – до нескольких сотен отелей.
Я ехала к Кейптауну, выбрав проселочную дорогу, что шла через природный заповедник Кейп-Пойнт. Обычно я никогда не езжу этим маршрутом после наступления темноты: дороги, которые вьются серпантином вокруг обрывистых скал, выступающих прямо над океаном, днем дают возможность полюбоваться восхитительными видами, но ночью могут оказаться опасными, особенно если павианы решат порезвиться прямо на проезжей части.
Я надеялась, что езда по такой тропке охладит пыл фанатов, поскольку, как я и ожидала, длинный крокодиловый хвост из машин тянулся за нами неотступно. Мы оторвались от нескольких из них, когда миновали последние дома и гостиничные комплексы, выстроенные на побережье, но семь-восемь машин с настырными фанатами по-прежнему нас преследовали. Хуже только, если среди фанатов Логана обнаружатся мужчины средних лет с очень дорогими фото- и видеокамерами, какие, кажется, сидели в первой машине на хвосте: они были отнюдь не фанатами, а папарацци.
– Это словно охота на джипах, – сказала я. – Только она, типа, медленная. И никто не стреляет, и аварии ни одной не произошло.
– Пока не произошло, – сказал Логан мрачно.
Он немного сполз по сиденью, устраиваясь поудобнее, подложил себе под голову свернутое полотенце – импровизированную подушку – и зевал во весь рот.
– Эй, постой, ты не можешь сейчас заснуть, – запротестовала я, опуская окно со стороны Логана, чтобы его лицо обдувал освежающий вечерний бриз, в котором чувствовались пикантные нотки вяжущего травянистого запаха горного финбоша[3 - Финбош (англ. fynbos) – низкорослый кустарник, произрастающий в ЮАР.]. – Я же не знаю, в какой отель тебя везти. Не мог бы ты его описать?
– Очень хорошие комнаты. Большие.
– Хорошие и большие комнаты? Это единственные отличительные черты твоего отеля?
– В ванной массивный душ и изящные маленькие бутылочки с шампунем и гелем для душа, словно это разные сорта вин. Типа кьянти – это бальзам для волос, а бургундское – гель для душа, – сказал он, явно стараясь быть полезным. – Еще шикарный мини-бар в комнате… там есть британские сладости, – его глаза слипались, он говорил медленно и вяло. – Вы тут едите британский шоколад?
Я разочарованно вздохнула. Я спрашивала себя, протрезвел он или все еще в стельку пьян. Надеюсь, что пьян, потому что в противном случае он туп как пробка, и это лишит его всякой привлекательности в моих глазах.
– Логан, мне по барабану, насколько роскошны номера в пятизвездочных отелях. Можешь ты сказать, как выглядит отель снаружи, или его лобби, или хоть что-то на фасаде, что я могла когда-то видеть?
Никакого ответа.
– Логан? – Я посмотрела на него и поняла, что он провалился в глубокий сон. Ну, просто превосходно.
Я продолжала ехать в темноте – главная машина в длинной процессии автомобилей, которые следовали за нами буквально по пятам, а рядом со мной находился один из самых знаменитых мужчин на свете: идеальное тело, небрежная прическа, который тихо посапывал во сне на пассажирском сиденье.
Глава 6
Неистовая погоня
У меня не было ни малейшего представления о том, куда мне везти своего спящего пассажира.
Прошло уже полчаса с тех пор, как мы покинули гавань, – думаю, к этому времени знаменитости, что тусили на вечеринке, уж точно должны были обнаружить, что их почетный гость смылся в неизвестном направлении? Я чертовски сильно надеялась, что они также найдут и его записку и не поднимут на ноги всю местную полицию, чтобы найти и спасти его. Если они будут разыскивать его на побережье, то точно услышат от сборища фанатов, что Логана Раша увезла в неизвестном направлении какая-то девушка. Решат ли они, что я его похитила?
Пытаясь отделаться от преследователей, я сделала множество поворотов, и мы заехали в незнакомый мне и заброшенный промышленный район на задворках Кейптауна. Дорога с односторонним движением впереди широко разветвлялась на три направления, всё вокруг едко-желтым цветом освещали уличные фонари, во многих из которых были выбиты лампочки. Двое бездомных устроили пьяную перебранку на перекрестке, и я заторопилась. В опросе «Вы бы предпочли, чтобы к вам пристали ночью на безлюдной улице… (а) двое пьяных бомжей, (б) вооруженные бандиты на машине, (в) группа чокнутых фанатов Раша?» я бы выбрала «(г) ничего из вышеперечисленного».
Мне надо было найти безопасное место и дождаться там, пока Логан проспится и протрезвеет настолько, чтобы сказать, куда его везти. Плюс к этому нужно избавиться от хвоста из папарацци и фанатов до того, как мы заедем в центр. Я посмотрела в зеркало заднего вида и увидела, что к нашей процессии присоединились еще две машины.
Одна из любимых поговорок Зеба гласит: «Гонятся только за теми, кто убегает».
А что, если фанаты и папарацци преследуют нас лишь потому, что мы пытаемся бежать? Может, если я дам им хороший шанс увидеть Логана и спокойно сделать фотографии, после они поведут себя вежливо и разъедутся по своим делам и оставят нас в покое?
Ага, и, может быть, свиньи отрастят себе крылья да будут летать.
Светофор впереди загорелся желтым. Мне придется остановиться. Как же мне обхитрить преследователей?
Я поспешила подъехать к светофору, который теперь сменился на красный, вывернула руль и припарковалась поперек трехполосного шоссе так, что дверца моей машины была обращена к нашей приближающейся свите. Я налегла на ручной тормоз и, оставив мотор включенным, вышла из машины, чтобы встретиться с ними лицом к лицу, захлопнула за собой дверцу и подняла руку в жесте стоп. Другие машины тоже затормозили, и из всех окон выглянули лица, на которых было написано ожидание.
– Подойдите посмотреть, – громко сказала я и стала звать их жестами.
Фотограф и пара фанатов выбрались из своих машин.
– Давайте, живее! Он заснул в машине. Вы можете сделать пару снимков.
Как только первые несколько преследователей подбежали к нам с камерами и смартфонами наготове, все прочие повыпрыгивали из машин и последовали их примеру. Как я и надеялась, у них моментально прошла истерика, они спокойно подошли ближе и тихо столпились у машины с моей стороны. Одна из предводительниц нагнулась, чтобы протиснуться поближе к окну моей закрытой двери, и вежливо спросила у меня:
– Можно? Можно мы сделаем снимки?
– Да, конечно. Всем видно?
Теперь уже все покинули свои машины, столпились около моей и возбужденно болтали.
– Он здесь – в машине!
– Это правда он!
– Она разрешила нам сделать фотки!
– А-а-а, у меня батарейка села!
Светофор загорелся зеленым. Плешивый, жующий жвачку папарацци с узким лицом, как у хорька, сделал ко мне несколько шагов.
– Мы не умеем смотреть сквозь металл, леди. Или сквозь вас.
– Конечно, – сказала я и выдала, надеюсь, свою самую обезоруживающую улыбку. – Извините. Вот, позвольте мне открыть вам дверь.
Я повернулась, открыла дверцу машины и резко запрыгнула внутрь, заблокировала все двери, убрала тормоз и развернула машину на перекрестке.
– Давай, давай, давай! – заорала я на мотор и утопила в пол педаль газа.
Мотор громко захныкал, протестуя, но у меня больше не было толпы фанатов на хвосте. Красный на светофоре вряд ли их остановит, но они, должно быть, разбежались по своим машинам, попрыгали внутрь и тоже стали заводиться. Если бы мне только найти хорошую тропинку где-то… где-то… ага, вот!
Я нырнула на темную улицу, что изгибалась таким образом, что ее было почти не видно с главной дороги, и свернула в первый же открытый проезд, который увидела, пролетела пулей в ворота, что болтались на сломанных петлях, и проехала вглубь по неосвещенной аллее. Мертвенно-белый свет моих фар освещал высокие кипарисы, растущие с каждой стороны. Я проехала еще пятьдесят метров, выключила двигатель, фары, сползла вниз, устраиваясь поудобнее на своем сиденье, села тихо, тяжело дыша, словно я только что убежала от маньяка с бензопилой в руках.
На соседнем сиденье Логан все еще спал мертвым сном. Моя езда безумной каскадерши должна была его хорошенько помотать, но он ни разу не проснулся. Он спал так тихо, что я ткнула его под ребра, чтобы проверить, жив ли он еще, и расслабилась, когда он сперва всхрапнул, затем икнул.
Я впилась глазами в его лицо. Тут не может быть двух мнений: парень – настоящий красавчик, несмотря на то что у него на лбу начал расплываться багровый синяк.
Невероятно, невозможно, однако в жизни он был еще красивее, чем на экране. Он был истинным воплощением всего, что я о нем знала. А знала я попросту все, что только было в доступе.
Логан Раш. Возраст: 20 лет. Национальность: американец. Рост: 6 футов 1 дюйм (что конвертер в интернете перевел как 1,85 м). Размер обуви: 10-й. Волосы: черные. Глаза: голубые.
Ни на одном сайте не указан точный оттенок его глаз, старое доброе определение «голубые» вполне их удовлетворяет. Но не меня. Зеб может сколько угодно дразниться, что у меня одержимость, но, когда дело доходит до Логана Раша, я считаю, что точность очень важна.
Я изучила все фильмы и фотографии и думаю, что его глаза – темно-синие, кобальтовая синева. Достаточно темные, чтобы таить в себе секреты. Достаточно темные, чтобы утонуть в них.
Когда я в последний раз пересматривала по видику фильм «Зверь: Солнце», заставив Зеба смотреть вместе со мной, я нажала на пульте на паузу, когда показывали его глаза крупным планом, и заметила, что радужная оболочка его синих глаз имеет темный контур. Я вздыхала и глазела, отпихивая руки Зеба, который боролся со мной за пульт.
– Признай, что у него красивые глаза, – потребовала я.
– Они точно подкрасили их ему с помощью Си-Джи-Ай.
– Что?
– Трехмерной компьютерной графики. И эти его шесть кубиков – явно тоже нарисовали.
– Неправда.
Я перемотала фильм вперед до момента, где Логан срывает с себя рубашку, собираясь вот-вот превратиться в тигра, и стала изучать его тело.
Бо-ож-же мой! (Я могла сказать это не только про себя, но и вслух.)
– Ага. Отфотошопили. Определенно, – сказал Зеб. – Или это просто наклейка на тело.
– Ты такой циник? – спросила я. – Ты просто не хочешь признать, что тоже считаешь его знойным красавчиком.
– А вот и нет.
– А вот и да.
– Я предпочитаю другого персонажа – ту, светловолосую и с ямочками. Она же в следующем эпизоде? – сказал Зеб. Он выхватил у меня пульт, нажал на кнопку – и вот мы уже стали любоваться на белокурую стерву.
– Я люблю Логана Раша.
Я говорила это всякий раз, когда смотрела фильмы с ним, и я не шутила.
– Ты его не любишь – ты его даже не знаешь! – протестовал Зеб.
– Нет, знаю, – говорила я упорно. – Я знаю, что у него есть младшая сестра, которая живет с их матерью в Атланте, штат Джорджия, в Штатах, и что ему было всего семь лет, когда его отец погиб в автокатастрофе и они остались без гроша. Бедненький. Первой его ролью стал Питер Пэн – в шестом классе, в школьной постановке.
Я разузнала все, что только можно было, о том, как он из грязи вышел в князи. Я была в курсе даже того, что на его правой ноге был скрюченный мизинец, потому что как-то раз он опрокинул на себя швейную машинку, будучи в нежном возрасте восьми лет (и где только была его мать – беспечная женщина! Он же мог убиться!).
– Ты знаешь только то, что их отдел пиара выпускает в свет, – это не то же самое, что знать его самого. Да очнись же, он может быть геем. Он явно гей.
– Это не изменит моих чувств к нему, – заявила я высокомерно. – И, к твоему сведению, у нас полно общего.
Услышав это, Зеб расхохотался.
– И что же общего? Тебе восемнадцать… только исполнилось… а ему – ему сколько? Двадцать пять?
– Ему даже двадцати еще нет! Между нами ничтожная разница в каких-то два года.
– Оба твоих родителя живы, ты живешь в Южной Африке, в то время как он – в США, плюс к тому еще маленький факт, что он большая кинозвезда, а ты – мисс Никто, заканчивающая старшую школу! – Он отмахнулся от попкорна, которым я в него кинула. – Мне кажется, у вас нет абсолютно ничего общего.
– Что ж, это говорит лишь о том, как мало ты знаешь.
