скачать книгу бесплатно
И снова на глаза Гурову попался Шлицман. Он двигался вдоль стены к выходу. Арефьева встала и тоже пошла к выходу. Физрук посмотрел ей вслед, затем решительно схватил ее бокал, к которому учительница так и не прикоснулась. Выпив все до капли, он нарочито весело подмигнул Гурову и стал смотреть на вальсирующих педагогов.
Меньше всего сейчас Гурову хотелось вникать в чье-то положение. Достаточно того, что он согласился составить компанию Маше, которая очень просила пойти вместе с ней на выпускной. Но свои навыки и умения Гуров не смог бы отключить, даже если бы очень постарался. Поэтому автоматически и высматривал вокруг себя что-то, что выбивалось из общего целого. Подумав, он решил, что во всем виноват именно Шлицман. С него все и началось. Не встреть его Гуров, все было бы спокойно, но именно с той самой первой встречи на втором этаже, казалось, все и началось. На глаза то и дело попадалось то, что не должно было попадаться: то как супруга Серова нервно общалась с учителем истории, тайком распивающие спиртное дети, а теперь еще и Арефьева со своим физруком, который не сводил с нее глаз. Вокруг кипели какие-то страсти, выплескивались наружу, заставляли других отводить взгляды и умолкать, потому что тебя как будто бы силком втягивают в некую интригу, о которой ты ни сном ни духом.
Гуров тронул Машу за колено.
– Который час?
– Почти два часа ночи. Без десяти.
– И как долго ты планируешь здесь оставаться?
Директор и Тамара Георгиевна уже перестали вальсировать. Теперь они исполняли что-то другое. Немирович и Тамара Георгиевна то сходились, то расходились в разные стороны, не размыкая рук. При этом оператор Веснин все еще умудрялся не отставать, наматывая круги вокруг них. Выглядело это до сих пор все еще очень забавно.
– Я бы посидела еще часок, – взмолилась Маша. – Не потому, что мне тут сильно нравится, но я действительно окунулась в детство.
– Думал, что ты устала от внимания, – сказал Гуров.
– А на меня тут никто и не смотрит. Обрати внимание, Лев, я же здесь никому не нужна.
Так и было. На Машу насмотрелись, когда она только появилась, а теперь будто бы забыли о том, что она известная личность. Кстати, и на Серова, занимающего высокий пост, тоже никто не глазел. К нему не обращались с вопросами, не обсуждали проблемы, не смотрели в рот, когда он говорит. Он был просто отцом девочки, которая получила аттестат о среднем образовании.
Гуров вздохнул. Потерпеть еще час? Это вряд ли. Так просто Маша не уйдет.
– Потанцуешь со мной?
Лев Иванович поднял голову. Перед ним стоял улыбающийся мужик в мятой белой рубашке. Маша вопросительно посмотрела на Гурова.
– Нет, не могу. Я с женой пришел, – ответил Лев Иванович.
Улыбка на лице мужика поехала в сторону. Маша рассмеялась.
– Прекрати, не все здесь понимают твой юмор, – попросила она супруга. – Ну что, отпустишь меня потанцевать? Это Рыжов, постоянно отдувался за школу на олимпиадах по химии. Рыжов, ты теперь химик, да?
– Заведую складом, – ответил Рыжов.
– Тоже дело, – согласился Гуров. – Ну что ж, жена. Иди, танцуй. Сегодня тебе все можно.
Маша сунула в руку Гурову свой телефон, схватила Рыжова за руку и потащила на танцпол, где кроме директора и его заместителя уже танцевали чьи-то родители.
– Что, и вы осиротели? – весело спросил физрук, посмотрев Маше вслед. – Вина? Есть белое, есть красное.
– Можно. Любое.
Сам физрук до сих пор шарил глазами по залу.
– Предлагаю выпить за будущее, – провозгласил он тост, покачав бокал в руке. – Не за то, которое ждет этих ребятишек, а за наше с вами.
– О как! – удивился Гуров.
– А все почему? А все потому, что у них его больше, а у нас гораздо, гораздо меньше.
– Витиевато, но поспорить трудно, – согласился Лев Иванович.
Они чокнулись. Физрук снова огляделся.
– Странный какой-то праздник, не находите? – спросил он.
– Да я как-то нечасто бываю на подобных мероприятиях, – признался Гуров. – Все больше по другой части. А почему странный?
– Потому что весь год был странным, – чтобы его было лучше слышно, физрук старался произносить слова собеседнику прямо в ухо. – Только и мусолили тему насчет переезда, будто ничего другого и не существовало.
– Но событие-то неординарное, согласитесь?
– Ерунда. Новое здание на соседней улице. Автоматом туда перейдут все учителя.
– А вот я слышал о том, что кто-то хочет уволиться, – вспомнил Гуров слова Шлицмана.
– Ну разве что наш историк, – догадался, о ком идет речь, физрук. – Так невелика потеря.
– Я никого из учителей не знаю, – прервал его Гуров. – Это внутренние ваши дела, я не имею никакого отношения…
– А я и не сплетничаю, – перебил собеседника физрук. – Вы меня не так поняли. Я про то, что свято место пусто не бывает.
– Я так и понял, – отстранился Гуров.
Мелодии сменяли одна другую, в центр зала вышли еще несколько танцоров, среди которых были не только взрослые, но и дети. Веснин, утомившись скакать от стола к столу, снимал происходящее, уже сидя на краю сцены. Рядом с ним стояла тарелка с остатками салата и бутылка газировки.
Маша и Рыжов о чем-то оживленно беседовали. Никакой ревности Гуров не испытывал – опять же, он четко чувствовал настроение жены и ее знакомого. Романтикой в отношениях и не пахло.
– Отлучусь-ка я, – подмигнул физрук и, ловко лавируя между людьми, вышел из зала.
Гуров совершенно не знал, чем ему заняться. Такие моменты он очень не любил, да и кому такое положение дел вообще может нравиться? Все, кто находился в зале, так или иначе давно были знакомы между собой и чувствовали себя здесь как дома. Во всяком случае, таких было большинство. Свое общество кому бы то ни было Гуров навязывать не любил и не считал нужным, предпочитая, если уж того требовали обстоятельства, тихонько отсидеться где-то в стороне. За столом, куда его определили, было пусто – гости разбрелись по своим делам, а будь они здесь, то общение вряд ли сложилось.
Гуров хотел было отправиться покурить, но внезапно появилась заместитель директора и практически упала на соседний стул. После знойных танцев с Немировичем ее волосы растрепались еще сильнее, но выражение лица было довольнее некуда.
– Воды, – она посмотрела на стол, и Гуров преподнес ей стакан с соком, который сам же налил чуть ранее для Маши, но она предпочла вино.
– Сойдет, – обрадовалась Тамара Георгиевна и сделала большой глоток. – Ох, как хорошо. Видели нас? Видели?
– Впечатлен, – улыбнулся Гуров. – Занимались когда-то танцами?
– Я занималась балетом и подавала надежды, а потом стала лениться и в конце концов бросила, – заместитель директора качнулась в его сторону, будто хотела положить голову ему на плечо. – Конечно, то, что вы сейчас видели, не сравнить с классикой! Но, знаете, наш директор очень хорошо ведет. Очень! А вы? Не хотите ли выступить?
– Сегодня я не в форме, – ответил Гуров.
– А зря. Очень зря. Потом чувствуешь себя другим человеком, – переводя дыхание, возразила Тамара Георгиевна. – Маша-то, а? Красавица!
– Согласен.
Заместитель директора вдруг резко стала серьезной.
– Вам все нравится? – строгим голосом спросила она. – Всего хватает?
– О да, – кивнул Гуров. – Можете не волноваться.
– Мы старались, – расплылась в широкой улыбке Тамара Георгиевна.
Гуров понял, что помаленьку сходит с ума. Еще одна такая слащавая мордаха напротив – и его стошнит. Он сделал вид, что ему срочно нужно ответить на телефонный вызов, и сунул руку в карман.
– О, конечно, конечно… – взмахнула рукой Тамара Георгиевна. – Не отвлекаю, не отвлекаю…
Гуров пошел к выходу. По пути поймал взгляд Маши и подал знак глазами. Все хорошо, мол, отдыхай.
Он вышел в коридор и вдохнул полной грудью. Время приближалось к половине третьего ночи. Значит, скоро можно будет с чистой совестью свалить с этого утомительного мероприятия. Если, конечно, благоверная не захочет встретить рассвет.
Телефон и впрямь завибрировал в его руке. Высветившееся на нем имя не сулило ничего хорошего.
– Слушаю, Петр Николаевич, – осторожно проговорил Гуров.
– Не разбудил?
– Я же с женой на выпускном, – напомнил Лев Иванович. – Или не говорил?
– Да знаю я, – перебил подчиненного Орлов. – Стас сказал. Как там у вас дела?
– А что такое?
– Ясно. Значит, не в курсе. Труп у вас там. Крячко с опергруппой скоро будут.
Гуров обескураженно уставился на собственное отражение в оконном стекле.
– Шутишь, что ли, Петр Николаевич?
– А ты как думаешь?
– Да я сейчас стою в коридоре этой самой школы, – произнес Гуров и посмотрел сначала вправо, а потом влево. – Тут веселье рекой. Какое убийство? Кто вызвал полицию?
– Вызвала Арефьева Ольга Игоревна. Сказала, что обнаружила в библиотеке тело учителя истории. Пощупала пульс, но не нашла. Решила, что человека убили. Проверь, что там.
Не отнимая трубку от уха, Гуров быстрым шагом пошел влево, повернул за угол и тут же сбавил скорость, увидев «Снегурочку», стоящую возле стены. Внезапное появление Льва Ивановича испугало ее настолько, что она тихо вскрикнула и изо всех сил вжалась в стену.
– Никуда не уходите, – приказал Гуров.
Двери, ведущие в библиотеку, были открыты. Сышик подошел к ним вплотную и остановился. Помещение все так же заливал свет от фонаря, стоявшего прямо перед окном. В метре от окна на полу вверх лицом лежал учитель истории. С его лицом было что-то не то. Гуров подошел ближе, наклонился и чиркнул зажигалкой. Возле рта Шлицмана виднелись остатки рвотной массы. Лицо покрывали кровавые мазки, словно кто-то, уходя, решил напоследок раскрасить его кожу, но источника кровотечения при беглом осмотре видно не было.
Пульс отсутствовал.
– Да, Петр Николаевич, есть труп. Но его стошнило, и он, если бы в этот момент был без сознания, мог умереть сам. Как вариант – несчастный случай.
– Понял. Ну все, жди наших.
– Подожди минуту.
Гуров вернулся в коридор, взглянул на Арефьеву. Она силилась что-то сказать, но вместо этого из ее горла доносилось бульканье, будто бы она пыталась что-то проглотить.
– Ладно, Петр Николаевич, – тихо сказал Гуров в трубку. – Сделаю все, что смогу.
А смочь надо было многое. Никто из присутствующих еще не знал о случившемся, если только учительница не успела оповестить кого-то по телефону.
Гуров с тоской посмотрел в потолок. Он вышел из актового зала минут пять назад, там и сейчас вовсю провожали школьные годы чудесные. Вспоминали, выпивали, клялись собраться снова.
Сама Ольга Игоревна находилась в таком состоянии, что краше в гроб кладут. На Гурова она смотрела, как на чудище рогатое, и при его попытке приблизиться, так и прижимаясь к стене, поползла в сторону.
– Стоять, – приказал ей Гуров, и она послушно остановилась. – Что вы здесь делаете?
– В каком смысле? – прошептала она.
– В каком поняли, в таком и ответьте.
Ольга Игоревна несколько раз приоткрыла рот, но так ничего и не сказала. Гуров повторил вопрос.
– Я-а… зашла, – выдавила она.
– Куда?
– Сюда, – покосилась учительница в сторону открытой двери.
– И?
– И там его увидела. Он уже не дышал. Я пульс проверила.
Все это Гуров уже слышал от Орлова.
– И вы решили, что это убийство?
Ольга Игоревна кивнула.
– Почему вы так подумали?
На этот раз никакой реакции от нее не последовало.
– Как вы вообще оказались возле библиотеки? – спросил Гуров.
– Я искала Шлицмана.
– Зачем?
– Хотела поговорить.
