скачать книгу бесплатно
– Уверен. Может, артист и номера его не знал. Тут закономерный вопрос, где они познакомились, но тут, опять же, можно вспомнить гостеприимность Рузанова. Мог увязаться в компании с какими-то его дружками или знакомыми. Так и познакомились.
– Резонно, но мне кажется, он не стал бы светиться перед таким количеством свидетелей. Наверняка понимал, что кто-то из гостей артиста вспомнит некоего условно Васю, который был на очередной гулянке, и как, собственно, этот Вася выглядит.
– Думаешь, познакомился с ним где-то еще?
– Почему нет? Давай завтра займемся опросом всех знакомых и друзей Рузанова. Может, ты и прав, может, убийца и был в компании на пьянке. Но что-то меня гложут сомнения.
– Тогда надо их развеять. Завтра пойдем в театр «Модесто». Я позвоню директору, попрошу, чтобы он всех собрал. Он вроде мужик без понтов. Да и деваться ему некуда. Как-никак органы попросят. Будем спрашивать обо всех, кто попадает под скудное описание потенциального убийцы.
– Добро. Ты, кстати, до отца артиста так и не дозвонился?
– Эх, точно! – хлопнул по столу Гуров. – Закрутился тут с этой прокуратурой и следаками. Сейчас, – он порылся в лежащих на столе бумагах, потом достал блокнот и набрал на мобильнике номер. – Алло, здравствуйте. Могу я услышать Рузанова Сергея Николаевича? Из полиции беспокоят. Полковник Гуров, главное управление. Скажите, кем вам приходится Рузанов Евгений Сергеевич, проживающий по адресу… – Сыщик продиктовал в трубку адрес и дату рождения покойного артиста. – Сыном? Ясно. Сергей Николаевич, у меня для вас печальная новость. Ваш сын умер. Убит. Мы сейчас расследуем его убийство. Да. Да, на работе. Приезжайте.
Лев Иванович закончил разговор и посмотрел на Крячко.
– Приедет? – спросил напарник.
– Да, он где-то в нашем районе. Дождусь его. Тем более все равно хотел оставшиеся дела посмотреть.
– Помощь нужна?
– Да нет. Ты хотел пораньше уйти?
– Наташа приболела. Просила за лекарствами зайти.
– Е-мое. Простыла, что ли?
– Ну да. Сколько раз говорил, не выходи в подъезд зимой в одном халате. Не улица, но и не квартира чай. А то соседка к ней, видите ли, зашла. Вот и зацепились бабы языками.
– Иди, конечно. А я поработаю.
Старший Рузанов появился где-то через полчаса. За это время Стас успел уйти домой, а Гуров – просмотреть еще одну папку с делом. Ничего особенного. Похожая история. Не зря следователь Любимцев сказал про дежавю. Во всех случаях убийца действовал по одной и той же схеме: приходил к потерпевшему в гости, болтал за жизнь под какой-нибудь алкогольный напиток, а потом брался за нож и делал свое черное дело. И везде оставлял свои отпечатки. На орудии убийства, на посуде, на мебели, на дверных косяках и прочих предметах интерьера. То ли чересчур самоуверенный – знает, что не найдут по «пальчикам», раз перед органами не засвечен, – то ли, как выразился ранее Стас, долбанутый по темечку.
В дверь постучали.
– Войдите, – отозвался Гуров и закрыл папку с делом.
Перед ним появился крепкий мужчина лет шестидесяти. Лицо его выражало одновременно горечь и смятение.
– Здравствуйте, – отрывисто бросил посетитель. – Вы – полковник Гуров?
– Здравствуйте. Да, это я. А вы…
– Сергей Николаевич Рузанов. Отец Жени.
– Присаживайтесь. – Сыщик встал и поставил еще один стул поближе к своему столу. Рузанов-старший с шумом выдохнул и сел.
– Как это случилось? – спросил он.
– Квартиру вашего сына ограбили. – Лев Иванович ощутил, как его снова охватывает это мерзкое чувство: смесь неприязни, вины и жуткой тоски. Он всегда испытывал это, когда сообщал людям о смерти их близких и когда допрашивал их. Но деваться было некуда. Это ведь его работа. – А его самого убили.
– Господи, – Сергей Николаевич опустил голову. – Я знал, что это ни к чему хорошему не приведет.
– Что именно? – насторожился сыщик.
– Да то, что Женька захотел стать артистом. Еще пацаном вбил себе в башку: буду в театре играть. И все, хоть ты тресни. Сколько мы с матерью ни пытались его переубедить, все без толку. Он все равно стоял на своем. Упрямый. Хотя чего греха таить – в меня пошел. Я сам такой же.
И не только упрямством пошел, сказал самому себе Гуров. В чертах мужчины явно прослеживалось сходство с покойным сыном. Не сказать, чтобы одно лицо, но что-то общее было.
– Конечно, со временем я смирился, – продолжал Рузанов. – Подумал, ладно, если уж парню это нравится. Тем более что и зарабатывал он нормально. Одно плохо – семью так и не завел. Ни жены, ни детей. Только девок менял как перчатки. А я все надеялся…
Мужчина не договорил, но Лев Иванович понял, что тот хотел сказать. Старая песня о внуках, которую слышно чуть ли не от каждого второго родителя.
– Сергей Николаевич, а каким человеком был ваш сын?
– Да что тут рассказывать? Добрым и щедрым. Общительным. Про таких говорят: «Душа нараспашку». Этим Женька в мать пошел. Людмила такая же была.
– То есть мог пустить к себе домой даже незнакомого человека?
– Конечно. И пригласит, и угостит, и постель постелет. Всю жизнь такой был. Если касается даже случайных знакомых, то очень уж доверчивый.
– А вы часто бывали у Евгения в гостях?
– Нечасто, но бывал.
– А когда последний раз были?
Рузанов слегка призадумался.
– Недели полторы назад, наверное. Да, точно, полторы недели. Женя мне до этого позвонил, мол, пап, заезжай, а то давно не был. Я и заехал, тем более день свободный был. Посидели с сыном, поболтали, чай попили – я-то за рулем был, хоть Женька и предлагал выпить. С подружкой его познакомился, Настей, кажется. Хорошая девочка такая. Веселая, улыбчивая. Очень подходит Женьке.
Казалось, мужчина немного отвлекся от тяжелых мыслей. И, как бы Гурову ни хотелось продлить эту идиллию, все же придется ее нарушить.
– Сергей Николаевич, у меня к вам просьба. Не совсем приятная, но это необходимо. Чтобы найти убийцу вашего сына.
– Что нужно сделать? – сразу подобрался Рузанов.
– Съездить домой к Евгению и посмотреть, что пропало.
– Да, конечно. Завтра с утра поеду.
– Вот мой телефон, – сыщик записал номер на листке. – Позвоните, пожалуйста, как посмотрите. Поскольку там ограбление, нужно установить, что именно вынесли из квартиры.
– Да, конечно.
Задав еще несколько вопросов, Лев Иванович отпустил отца артиста. Ничего особо интересного разговор не дал. Рузанов-младший давно жил отдельно и с отцом виделся нечасто. Его друзей и знакомых Сергей Николаевич толком и не знал, по крайней мере нынешних. Назвал только парочку приятелей со школьных лет, среди которых был и Виктор Подоляк, известный под кличкой Бармалей. Но в этом деле для Гурова он точно интереса не представлял. Точнее, его мутные делишки с автомобилями. Однако беседовать с ним все равно придется, как и с другими друзьями и знакомыми убитого артиста.
Сыщик посмотрел на часы. Подзадержался он сегодня на рабочем месте. Хотя первый раз, что ли? Поэтому Лев Иванович быстренько навел порядок на столе и засобирался домой.
* * *
– Ну, Лева, готов к походу в театр?
Крячко шутливо вертелся перед висящим в кабинете небольшим зеркалом и приглаживал волосы.
– Так же, как и ты, – весело ответил Гуров. – Только фрак не успел из химчистки забрать. И «Тройным» одеколоном побрызгаться.
– А, и ладно. Учитывая всякие новомодные и современные тенденции, нас бы пустили, даже если бы мы бомжами оделись и приперлись в дрезину пьяные.
Сыщик рассмеялся.
Накануне вечером он позвонил директору театра «Модесто» и попросил его где-то к обеду собрать всех сотрудников, включая артистов. Руководитель пообещал сделать все в лучшем виде.
А утром позвонила Настя и спросила телефон отца Рузанова. Гуров продиктовал ей номер и подумал, что это даже к лучшему. Вместе все посмотрят, и потом можно будет узнать, что пропало из квартиры убитого артиста.
– Ладно, Стас, пора, – сказал Лев Иванович, посмотрев на часы.
– Ну тогда пошли. Смотреть спектакль под названием «Женя Рузанов и его компания».
Друзья вышли из управления и направились к «Модесто». Снег закончился еще ночью, и сегодняшняя погодка радовала солнышком и легким морозцем.
– Лева, тут 23 февраля уже на носу, – как бы невзначай бросил Станислав.
– Предлагаешь собраться у тебя или у меня?
– У меня. Наташа сказала, что, даже если не выздоровеет, пирогов все равно напечет. Поэтому ждем вас с Марией в гости.
– Только не с утра. Потому что я как раз дежурю в ночь, и мне хотя бы несколько часов отоспаться нужно.
– Да не вопрос. Как отоспишься, приведешь себя в порядок, так и приезжайте. Кстати, там еще 22-го концерт будет.
– Ой, Стас, ты как будто на таких концертах ни разу не был.
– Да там ребята наши хотят выступить. Со своим ансамблем, точнее, группой.
– У них группа есть? – удивился Гуров.
– Я сам опешил. А они, оказывается, давно репетируют и вот решили устроить дебют ко Дню защитника Отечества. Я думаю пойти, поддержать наших мальчиков.
– Тогда можно. Я пораньше подойду. Они же концерт под вечер устроят. Потом ты домой, а я – на дежурство.
– Тогда заметано.
В театре «Модесто» сыщиков уже ждали. Директор, как и обещал, собрал всех артистов и персонал в зале. Компания собралась не шибко большая – человек двадцать. Но с каждым предстояло побеседовать и поскорее закончить, потому что сегодня у труппы была вечерняя репетиция. Зайдя в зал, Гуров обратил внимание на висящий на стене плакат, большую часть которого занимала черно-белая фотография Евгения Рузанова с черной лентой в углу и небольшая поминальная надпись.
Сыщики разделились, расселись по разным рядам подальше друг от друга, чтобы не мешать, и начали опрашивать собравшихся. Дело было не из легких: практически все хорошо отзывались о покойном Рузанове и с удовольствием рассказывали о нем, постоянно ударяясь в воспоминания и делясь с оперативниками разными историями, порой совершенно не относящимися к делу. Поэтому и Гурову, и Крячко постоянно приходилось мягко направлять допрашиваемых в нужное русло. Что удивительно, даже бывшие пассии Рузанова из числа актрис «Модесто» вспоминали о нем довольно тепло и без всяких обид и претензий. У Льва Ивановича даже мелькнула мысль, а не было ли у покойного артиста нимба над головой?
Освободились сыщики, когда день уже близился к вечеру.
– Я как выжатый лимон, – признался Крячко, когда они уже бодрым шагом шли в сторону управления со схожей мечтой о еде (обед они давно пропустили) и отдыхе.
– Я тоже, – вздохнул Гуров. – Хорошо еще, что он в Большом театре не играл.
– Мы бы тогда до ночи просидели.
– И знаешь, Стас, ты был прав. Чудные они на всю голову, эти творческие люди.
– А то. Но, что самое обидное, Лева, толку от их допросов – ноль без палочки.
И здесь сыщик согласился с напарником. Они тщательно расспросили обо всех знакомых Рузанова, не связанных с театром, и никто не смог вспомнить человека, похожего на потенциального убийцу: невысокого и неприметного молодого мужчину. Некоторые назвали подходящую под описание личность, но это оказался бывший сокурсник артиста по театральному институту Михаил Клочков, работающий ныне на киностудии. К тому же его номер был забит в телефоне Рузанова, и в день убийства он Евгению не звонил.
– Этого Клочкова с киностудии тоже, конечно, можно допросить, – заметил Станислав, – но, мне кажется, он не при делах.
– Я тоже так думаю. Люди из киноиндустрии не бедствуют. Вряд ли бы он пошел людей грабить.
– Если только у него не сдвиг по фазе. В общем, Лева, это действительно Неуловимый Джо.
Гуров хотел ответить, но у него завибрировал в кармане мобильник.
– Слушаю, – ответил он. – Да, это я. Здравствуйте, Настя. Да, есть. Так. Ага. Все? Больше ничего не пропало? Понял, спасибо. Настя, вы сможете подойти завтра ко мне в управление? Подробно все запишем. А, понял. Хорошо, тогда в понедельник. Всего доброго.
– Подружка Рузанова? – осведомился Крячко.
– Да. Она вместе с отцом артиста побывала у него на квартире и сказала, что пропало.
– И что унесли, кроме ноутбука?
– Деньги – Рузанов наличку дома хранил – и украшения.
– Какие у мужика украшения?
– Браслеты, серебряный и с позолотой, золотую цепочку и перстень-печатку. Тоже золотой.
– А налички много было?
– Настя точно не смогла сказать, но, говорит, Рузанов на новую машину копил. Часть денег дома держал, часть на карте. Сколько было, она не в курсе, но знала, где именно деньги лежали.
– Надо бы проверить его карту, – задумчиво произнес Крячко.
– Думаешь, убийца с нее перевел себе на счет?
– Чем черт не шутит?
– Тоже верно. В понедельник Настя придет, занесем в дело список пропавших вещей.
– А почему не завтра?
– Завтра артиста будут хоронить. А потом выходные. Пусть придут в себя после похорон. И подружка, и отец.
