скачать книгу бесплатно
– И что теперь, когда я увижу тебя?
– Месяц, Лева, месяц придется нам жить вдали друг от друга. Но, думаю, это время быстро пролетит. У меня новая роль, у тебя – твое убийство, которое занимает большую часть всех твоих мыслей и думок, так что не успеем даже соскучиться.
– Согласен. Ты извини, что погрузил тебя в свою работу, на сей раз серьезная головоломка намечается.
– А у тебя было что-то простое? Всегда ребусы, загадки да головоломки. Я привыкла. И потом, ты же тоже терпишь «прелести» работы своей жены, так что мы с тобой отличная пара.
– Маша, а помнишь, я тебе рассказывал про одного «артиста, подающего надежды»?
– Помню, конечно, без роду, без племени и без фамилии…
– Есть теперь фамилия. Липатов Вадим Алексеевич.
– Хм, Липатов?.. Липатов Вадим… Ты знаешь, кажется, кто-то есть в нашей группе с таким именем. Я тут недавно списки видела, но внимательно ознакомилась только с теми, кто играет ведущие роли и роли второго плана, а он, скорее всего, среди статистов – в эпизодах играет. Больше пока ничего тебе сказать не могу, но в любом случае узнаю о нем на площадке.
– Отлично, Маша! Это просто замечательно! Ты будешь моим тайным агентом и осведомителем на съемочной площадке.
– Отчасти, милый, только отчасти, ведь у вас – тайна следствия, а у нас тайна съемочного процесса.
– Годится! – согласился Гуров и нежно прижался щекой к своей любимой Маше.
Глава 16
День выдался пасмурный, и, кажется, сама жизнь подгадала погоду к грустным его событиям. Зная примерное место будущего захоронения и время начала прощальной церемонии, было несложно найти группу людей, пришедших проводить в последний путь Татьяну Николаевну Фельцман. Собралось несколько десятков человек, в большинстве своем – старше средних лет и пожилые. Публика интеллигентная, скупая на эмоции. Кто-то стоял и молча смотрел на гроб с телом, кто-то перешептывался, вспоминая добрым словом Фельцман, или обсуждал неестественную смерть покойной:
– Говорят, у Тани голова пробита, да так сильно, что там дыра с кулак, представляешь? – шептались старушки.
– Да, слышала. А ведь лежит такая свеженькая. Сейчас такой грим в ритуальных услугах делают, будто живая и просто спит… А ты слышала, что украли все драгоценности, все, что у нее были? Там на миллионы долларов богатства хранилось!
– Бедная Жанна, ничего не получит от своей скупой бабки.
– Нельзя плохо о покойниках…
– Я не плохо, а честно. Что она от нее хорошего видела? Только упреки. Отец непутевый – отказался от девчонки, и бабушка никакой поддержки не оказывала. Разве это родня?
– Пусть покоится с миром. Нам она ничего дурного не сделала.
В толпе Гуров сразу заметил Жанну, она выделялась из общей массы, потому что без остановки рыдала. Это первое, что бросилось в глаза, поскольку ранее она не позволяла себе столь откровенно сокрушаться по поводу кончины своей бабушки. Опять Вайцеховская удивила своим поведением и дала сыщику новый повод для мозговой активности. Подходить к Жанне в этот момент было абсолютно бесполезно, да и не нужно. А вот с кем-то из присутствующих Лев Иванович имел четкое намерение побеседовать после завершения церемонии.
Среди прочих Гуров выделил женщину лет семидесяти, которая руководила процессом похорон. У нее все было под контролем. Она тихонько отдавала распоряжения, благодаря чему мероприятие проходило по плану и без суеты. Друзья семьи, коллеги по работе получили возможность сказать теплые слова в адрес Татьяны Николаевны, затем традиционно все бросили горсть земли на гроб, возложили алые гвоздики и розы рядом с крестом, фотографией и новенькой табличкой с именем покойной. Татьяна Николаевна Фельцман улыбалась всем со снимка и блистала в роскошном колье, будто отыгрывая последнюю роль в свой звездный час. Присутствующие побрели в разные стороны.
– Здравствуйте. Позвольте представиться? Гуров Лев Иванович. Уголовный розыск. Могу я задать вам несколько вопросов? Это не займет много времени.
– Здравствуйте. Да, конечно, – безоговорочно согласилась женщина, при этом дала знак, чтобы Жанну, стоящую рядом с ямой, увели в машину.
– Приношу свои глубочайшие соболезнования. Вы, вероятно родственница покойной?
– Да, я Никонова Ирина Абрамовна – двоюродная сестра Татьяны, по ее собственному поручению занималась организацией ее же похорон.
– Не понял. Как это по поручению?
– Уважаемый, вы еще слишком молоды, чтобы понять нас, старух. Когда жизнь приближается к своему закату, становится уже небезразлично, каким образом нас будут провожать в мир иной. Это наш последний выход, понимаете? И лучше, если бы он был отыгран как по нотам, без эксцессов и трудностей. Организовать похороны в наше время – дело весьма затратное и хлопотное. Как правило, человек умирает неожиданно. Нужно срочно найти где-то средства, чтобы достойно провести церемонию и почтить память усопшего. Таня, как и я, очень трепетно относилась к этому моменту и оставила мне довольно крупную сумму на тот случай, если она уйдет из жизни первой. Правда, умирать не по собственной воле она не собиралась. Просто по возрасту Таня была на десять лет старше меня. Вот я и отдала сестричке последний долг. Кажется, все прошло на высшем уровне, как считаете?
– Да, вы молодец, я сразу заметил, что именно вы здесь за главного, – сделал Гуров комплимент, который буквально выпросила гражданка Никонова. – Жанна так убивается горем, бедная девушка, сильно переживает утрату.
– Если бы, – неожиданно выдала Ирина Абрамовна.
– Вы так не считаете? – зацепился за эту фразу Лев Иванович.
– Только отчасти. Жанна потеряла свою первую и единственную любовь. От нее в неизвестном направлении ушел Вадим. А я ведь всегда думала, что же он, красавец, интеллектуал, мог найти в этой ничем не примечательной девушке, которой уже далеко не семнадцать и даже не двадцать пять. Но тут ведь дело такое: у каждого свои пристрастия, предпочтения и наклонности.
– Что, просто взял и пропал?
– Позвонил и сказал: «Больше не жди, у меня съемки, мы разные люди». Двойное горе, можно и так сказать. Она ведь очень замуж хотела, мечтала об этой свадьбе, всем родственникам уши прожужжала.
– А что же Жанне так не везло с личной жизнью, ведь за тридцать уже?
– Понимаете, в чем дело, – шепотом начала Ирина Абрамовна, – Жанна родилась у Вайцеховских поздно: поздний, но очень долгожданный ребенок. Саша – Александра, мама ее, и Валентин – отец, к моменту появления дочери уже потеряли всякую надежду завести ребенка. На этой почве отношения в семья были изрядно подпорчены, были ссоры и обвинения в адрес друг друга. Каждый старался побольнее уколоть другого, мол: «Это ты виноват или ты виновата в том, что нет детей». И тут вдруг долгожданная беременность Саши. Валик был на седьмом небе от счастья. Он очень стремился к отцовству. Беременность проходила непросто. Знаю, что Саша постоянно лежала на сохранении в больнице, я ее практически не видела в этот период. Наконец-то родилась Жанна. Все были счастливы, конечно, но только первые три года.
– Как это так – три года?
– А вот так вот. В три года девочку словно подменили. Хороший здоровый ребенок перестал откликаться на имя, реагировать на внешние раздражители. Жанну ничего не интересовало – ни игрушки, ни куклы, ни еда, которую она раньше любила. Была без ума от манной каши, а потом и одну ложку затолкать в нее было сложно. Плакала, кричала, кругами ходила. А один раз пришла я к ним в гости, а она, как в фильме ужасов, все предметы в комнате ровными рядами выстроила на полу и сидит в центре, что-то бормочет на одном ей понятном языке. Врагу не пожелаешь, когда с твоим ребенком такое происходит. Сашка тогда не знала, куда бежать. Как только заметила странности в поведении, так и помчалась к психиатрам, а те сперва тоже только руками разводили, ведь это было аж двадцать восемь лет назад. Это сейчас мы уже знаем, кто такие эти аутисты.
– То есть вы хотите сказать, что Жанна страдает психическим расстройством?
– Да, у Жанны был аутизм. Саша всю себя девчонке посвятила, чтобы ребенка вытащить из этой беды. Развивающие занятия дома организовала и водила ее дополнительно куда-то. И вы знаете, ведь она смогла как-то адаптировать девочку к жизни. Лет в шесть-семь Жанна стала произносить членораздельные звуки, потом слова. В десять лет она уже не отличалась от остальных детей по активности, по поведению – задорная озорная девчонка. Конечно, старались оберегать ее от трудностей в жизни, пылинки сдували, но в остальном, я считаю, что Саша добилась огромных успехов. Вы ведь даже не поняли, что с Жанной что-то не так, правда?
– Ну, как вам сказать… Странности в ее поведении я заметил. Например, она, когда нервничает, начинает сворачивать в трубочку то, что у нее в руках, салфетки или еще что-то.
– Ах да, об этом все ее близкие знают, для нее это норма. А еще сохранилась привычка ставить предметы в ряд. Вы откройте ее шкаф, там все вещи в таком порядке, что мне даже не снилось. Тут бы раз в год такой порядок навести, и то хватило бы на неделю, а у нее всегда все аккуратно и чисто.
– Еще в глаза не смотрит.
– И такое за ней водится… Зрительный контакт – это для нее очень личное, сокровенное. Она в глаза смотрит только тому, кому доверяет.
– А почему так рано не стало ее матери? – вспомнил показания Жанны Гуров.
– Ох, это семейная трагедия, даже описать не могу, какое случилось горе. Саша была добрым человеком, всю себя отдавала Жанночке. Валик совсем отстранился от семьи, как только узнал, что с дочкой происходит что-то неладное. Как исполнилось ребенку три года, как начали проявляться эти странности, так он и сбежал из семьи подальше. Такой подонок оказался. Саша сама поднимала дочку, а ведь средства нужны были немалые, чтобы по врачам ее таскать да по санаториям. Все оборвалось в один миг. Сашка просто не вернулась домой. А потом ее нашли неподалеку в лесополосе. На шее у нее были следы от удавки. Так это преступление и осталось нераскрытым. Кто и зачем убил ни в чем не повинную женщину – загадка. Куда было деваться Жанке? Бабка ее не понимала и особенно не привечала. Пошла жить к отцу. К кому же еще, ведь несовершеннолетняя еще. Только вот друг для друга они были и остались чужими людьми. Вот и вернулась через год Жанночка в квартиру своего деда, хорошо, что он позаботился о том, чтобы девчонке было где жить в дальнейшем. Так и осталась Жанна одна в пятнадцать лет, сама себе предоставленная. Хорошо, хоть болезнь ее не прогрессирует да практически никак себя не проявляет. А теперь вот бабка, Вадим… Что с ней будет – не представляю… Стресс может усугубить болезнь.
– Может, ей стоит сменить обстановку? Покидать город Жанне сейчас нельзя, она под подпиской о невыезде, а вот в местный санаторий – вполне можно.
– Под подпиской? Вы хотите сказать, что вы подозреваете Жанну в смерти Татьяны? Это невозможно. Хоть они и не были близки, но все же внучка любила свою бабулю, уж это я знаю. Она старалась частенько навещать ее, чай они любили вместе пить с конфетами. Жанна всегда старалась купить что-то сладенькое, даже на последние деньги.
– Чай говорите?.. Ну-ну. – Гуров перелистывал в уме материалы уголовного дела.
– Вы бы лучше соседок проверили, никогда мне не нравились эти старухи. Как ни придешь, так они с порога допросы устраивают, будто Татьяна – это их собственность. Приручила их подарками, а они наперегонки в гости напрашивались.
– Спасибо, Ирина Абрамовна, за обстоятельный разговор. Вы оказали огромную помощь следствию.
– Всегда рада быть полезной. Уж вы найдите этого преступника, такие люди не должны быть на свободе. Где это видано, чтобы среди бела дня проломить череп старухе! – вдруг заплакала Никонова и пошла по тропинке в сторону выхода с кладбища.
Гуров огляделся вокруг, никого рядом не было, только памятники и бесконечные фотографии покойников. Лев Иванович не спешил уходить. Как ни странно, но здесь, среди надгробий, он чувствовал себя спокойно и легко. Он вспоминал свою юность, умерших друзей, с которыми бегал по чердакам и заброшкам в поисках клада. Сейчас он тоже ищет сокровища, только уже другим способом, но что-то не складывается в этой истории. «Копай, Гуров, копай!» – вспомнил Лев Иванович слова закадычного своего дружка Лешки, который погиб совсем молодым под колесами автомобиля. «Буду копать дальше, Леха», – пробормотал обещание Гуров и пошел прочь из этого унылого царства мертвых.
Глава 17
Крячко и Анна стояли у ворот кладбища. По их лицам Гуров понял, что новостей ожидают от него.
– Что, заждались?
– Лева, где тебя носит? Такая мерзость на улице и сырость, ты девушку заморозил совсем.
– Не сахарная, пусть привыкает к сыскным будням. Это не в кабинете чаи гонять.
– Узнал чего-нибудь?
– Узнал, а вы?
– А что мы? Мы наблюдали, ничего подозрительного не увидели. Обычные похороны. Даже не подумаешь со стороны, что бабка умерла не своей смертью.
– Поехали на базу, там обсудим. Я что-то тоже продрог.
Когда они приехали на место и добрались до кабинета, их ожидал большой сюрприз. Уже на пороге Гуров, Крячко и Анна почувствовали не привычный запах прокуренного помещения, а великолепный аромат домашних пирогов. В гости пришла Наташа – жена Стаса. Вероятнее всего, пирожки были лишь предлогом, чтобы познакомиться с практиканткой, которую в подробностях описала Маша со слов Гурова. Наташа стояла возле окна, скрестив руки, и оценивающе смотрела на вошедших. В этом взгляде была обида, подозрение, попытка погасить собственные эмоции. Внутри у нее разгорался пожар, который мог потушить только тот, кто знает подход к этой женщине. Гуров знал:
– Натусик, привет, твои пироги сводят с ума всех в коридоре, ты в курсе? – расплылся в улыбке Лев Иванович. – Ребята уже в очередь выстраиваются к кабинету. Нужно дверь закрыть, иначе так и Орлова накликать можно. Ты знаешь, а мы так проголодались. Продрогли совсем на этом кладбище. Ты самый желанный наш гость!
Наташа демонстративно осмотрела Аню и с надменным видом отвела взгляд:
– У вас прибавление в коллективе?
– Да-да, знакомься, это Анна, наша практикантка и будущий высококлассный специалист, если раскроет все свои таланты. Угощайся, Анна, – стал Гуров разряжать напряженную обстановку.
Аня, словно играя в какую-то хитрую игру, правила которой известны лишь женскому полу, в следующий момент повела себя весьма откровенно. Она прошла в центр кабинета той эффектной походкой, какой могут похвастать только модели на подиуме, кстати, ноги у Анны ничем не уступали этим самым моделям. Так же эффектно она села на стул, закинув одну ногу на другую и как бы случайно показав кант ажурного чулка:
– Я не ем мучное, Лев Иванович, слежу за фигурой, – раззадоривая своим поведением Наташу, проговорила Аня.
Реакции долго ждать не пришлось, жена Крячко покраснела, опустила глаза, а потом со злостью выдала:
– М-да, таланты она раскрывать умеет, как я погляжу…
Обстановка накалилась до предела, и тут вдруг в дверях показался Орлов.
– Вот, как я и говорил, – констатировал жующий пирожок Гуров.
– А что тут у вас происходит? Обед или уже ужин? И почему это мне никто такую вкуснотищу на работу не приносит? Я на запах пришел. У вас тут, как в столовой, ароматы по всему этажу гуляют. Здравствуй, Наташа!
– Здравствуйте, Петр Николаевич! Вот, знакомлюсь с вашими молодыми кадрами. Отличная смена подрастает! – посмотрела Наташа на Стаса, явно намекая, что смена подросла для нее.
– Ты про Анну? Да, что есть, то есть! Не девушка, а одни сплошные достоинства. Это дочь моего отличного друга, боевого товарища, я за нее горой!
После этих слов Наташа поняла, что уже не сможет тягаться с такой соперницей, ведь у нее сильный тыл: сам начальник мужа ее поддерживает. Приходилось моментально менять тактику и подстраиваться.
– Да, Петр Иванович, вы правы, Анна – молодец, мне о ней Стас рассказывал. Я даже приревновала сначала, но сейчас, когда вижу, что и вы о ней так хорошо отзываетесь, все эти дурные мысли улетучились. Вот, решила всем испечь пирожков и поближе познакомиться, чтобы совсем сомнений никаких не осталось.
Крячко стоял в сторонке и немного был в шоке от происходящего. Естественно, он ни о чем не рассказывал Наташе, но как же ловко его жена сейчас лавировала на этом фронте интриг. Гуров поначалу тоже стушевался, но теперь разговор пошел в другом русле, и он просто молча смотрел и жевал. Тут вдруг Анна подошла к столу, взяла пирожок и с удовольствием откусила, чем еще больше удивила присутствующих – тех, кто минуту назад слышал из ее уст, что она не ест ничего мучного.
– Великолепно! Вы прекрасно готовите, Наталья, – восторженно произнесла Анна. – Как-нибудь обязательно возьму у вас рецепт, чтобы тоже радовать своих близких и любимых вашими пирожками. Считаю, что опыт обязательно нужно перенимать у самых лучших, брать самое лучшее, так сказать.
Коварство Анны перешло все границы, и Наталья вот-вот готова была взорваться, но Гуров пресек этот момент:
– Коллеги, смею напомнить, что рабочий день еще не окончен. Подкрепились, а теперь за дела. Спасибо тебе, Наташа, я тебя провожу.
Лев Иванович весьма вежливо дал понять, что не потерпит выяснения отношений в рабочем кабинете, и Наталья не стала противиться, собрала свои сумки и пошла с Гуровым к выходу.
– Наташа, потерпи, она у нас временно, к тому же я держу все под контролем.
– Лева, это немыслимо, откуда таких девок присылают, ты видел эту юбку, эти ноги, чулки? Вульгарщина какая-то.
– Натали, мы все когда-то были молоды и безрассудны. Анна специально тебя хотела взбесить. Ничего подобного при нас она не вытворяет, ведет себя очень скромно, но поскольку ты начала эту игру, она тоже решила поиграть.
– Ты думаешь?
– Уверен!
– Ну, тогда ладно.
Лев Иванович был весьма недоволен сложившейся ситуацией и чувствовал в этом долю своей вины, ведь именно он рассказал о практикантке жене, чтобы та предупредила Наташу, но, с другой стороны, он ни о чем не жалел, потому что знал, что на кону стоит судьба целой семьи. Единственным человеком, кому произошедшее показалось забавным, был Стас.
Аня была спокойна, казалось, ничто не может вывести ее из себя. Гуров понимал, что у девушки взыграло самолюбие, и не стал заострять на инциденте внимание.
– Аня, хотел поинтересоваться, твой отец согласился нам помочь? – спросил Гуров, будто бы ничего и не было пару минут назад.
– Конечно, Лев Иванович! Сказал, что с удовольствием поможет, ведь у него остались все наработки, все контакты антикваров и старьевщиков, – воодушевилась Аня, как только речь зашла о работе. – Непременно нужно найти хоть что-то. Я верю, что папа отыщет следы драгоценностей, ведь не могли же они бесследно пропасть…
– Было бы отлично, тем более что пока зацепок нет никаких. За Жанной следят наши ребята, но она практически не выходит из дома. Что и неудивительно при ее психических расстройствах.
– Жанна больна? – дал о себе знать Крячко.
– Да, у нее в детстве был аутизм, отсюда и вытекают те странности, которые мы с вами наблюдали. Они плавно перешли во взрослую жизнь: салфетки и прочее. Об этом мне рассказала на кладбише родственница Жанны. Жених от нее ушел. Нужно проверить его, кстати. Как там?.. – Гуров открыл свой блокнот и нашел запись. – Липатов Вадим Алексеевич. Стас, проверь по базе, нет ли ничего на этого товарища? Уж как-то быстро он испарился после случившегося.
– Хорошо, поинтересуюсь. А если нет, может, послать гонцов на его поиски?
– Думаю, не стоит, кажется, я знаю, где его искать.
– Лева, ты меня удивляешь, опять я остаюсь на обочине твоей жизни и пропускаю все самое интересное.
– Стас, ты и так в центре событий, особенно сегодня, наслаждайся!
День для Гурова закончился очень поздно. Свет в кабинете потух только во втором часу ночи. Домой сыщик не спешил, потому что его там никто не ждал. Мария уехала на съемки, и квартира опустела. Ночевать на раскладушке на работе все-таки Лев Иванович не любил. Ничто ему не придавало сил так, как утренний душ, кофе, свежая рубашка и тонкий аромат французского парфюма. Как бы долго он ни задерживался на работе, ночевать он должен был дома, даже если приходилось спать всего два часа. Это было незыблемое правило Гурова. Кроме того, любимая кровать и жесткий матрац позволяли даже за час восстановить силы, что всегда казалось чудом. Если же приходилось спать где-то в командировке в гостинице, то даже полноценный восьмичасовой сон не восполнял растраченной энергии…
