скачать книгу бесплатно
Бернс почувствовала, как напрягся возле нее Уилсон – вероятно оттого, что был хуже знаком с раздражающими манерами Айзека Филипса.
– Под которым ты подразумеваешь два трупа или более. – Бернс указала на два стола слева от ямы. – Полагаю, найдено именно два?
Филипс пожал плечами:
– Пока что да. Возможно, придется перекопать окрестности.
В этот момент наверняка где-то очень сильно икнулось министру туризма…
– Тем не менее, я думаю, стоит воздержаться от использования термина «массовое захоронение» везде, где его может услышать пресса.
– Что ж, если люди слишком болезненно реагируют на использование правильной терминологии… – Филипс откинул простыню на одном из столов, обнажив скелетированный труп. – Объект номер один. Мужчина, возраст средний. Причина смерти пока официально не установлена, но, судя по крови, обнаруженной на одежде, имеются признаки колото-резаного проникающего ранения в грудную клетку.
– На одежде? – переспросила Бернс.
Филипс указал на прозрачный пластиковый пакет под столом, в котором лежало то, что нельзя было назвать иначе, чем грязными тряпками.
– Да, большая часть одежды уцелела. Здесь очень кислая болотистая почва, а значит, меньше микробной активности, связанной с процессами разложения. Плоть вся объедена, однако одежда сохранилась на удивление неплохо.
– Полагаю, удостоверений личности не найдено?
– Нет.
Бернс кивнула:
– Для такого паршивого дня это стало бы слишком большим везением. И долго ли, по вашему мнению, эти тела пролежали в земле?
– Чтобы ответить на такой вопрос, нужен эксперт по тафономии.
– Наука о превращении останков живых существ в ископаемые, – машинально выпалил Уилсон.
Он проделывал такое на полурегулярной основе – и неизменно перед тем моментом, когда Бернс уже готова была ощутить к нему искреннюю симпатию. Возможно, тут имела место некая базирующаяся на эго разновидность синдрома Туретта, проистекавшая из глубокой потребности в том, чтобы демонстрировать людям, насколько он умен. Бернс могла бы предположить, что в детстве его обнимали либо недостаточно, либо слишком часто, – если бы ей не было на это плевать.
– Да, – сказала Бернс. – Молодец, Уилсон. Десять баллов Гриффиндору[7 - Ten points to Gryffindor – цитата из произведения «Гарри Поттер и тайная комната», Дж. К. Роулинг. Гриффиндор – один из факультетов школы чародейства и волшебства Хогвартс.]. – Она повернулась к Филипсу. – Ты случайно не эксперт в данной области знаний?
– Да так… балуюсь на досуге.
– И?
– Ну… – произнес Филипс, бросив на тела примерно такой же взгляд, какие замечала Бернс в последний раз, когда оставляла машину в автосервисе для техобслуживания, – точно сказать сложно. Есть масса факторов, которые следует учесть, кроме того, необходимо произвести ряд тестов… Короче, не судите строго, но я бы предположил, что они пролежали в земле от пятнадцати до двадцати пяти лет.
– И какова причина смерти второго?
– О! – воскликнул Филипс, взволнованный тем, что слушатели задали-таки правильный вопрос. – Вот тут-то все становится гораздо интересней!
Он махнул руками в сторону второго тела и жестом фокусника сдернул простыню.
– Жертва номер два, мужчина, возраст от тридцати пяти до пятидесяти лет, с нестандартным стоматологическим вмешательством.
Бернс обратила внимание на два зуба с золотыми коронками. Вообще, первое, что замечает кто угодно в черепе, – это улыбка. Особенно если в ней имеются блестящие цацки.
– Если вы посмотрите сюда, то увидите красивое круглое отверстие в кости задней части глазницы с некоторыми признаками радиальных трещин, доходящих до лобной кости.
– Ясно, – ответила Бернс. – Удар ножом в глаз?
Филипс покачал головой:
– Нет. Имеется внутренний скос, указывающий на огнестрельное ранение.
Бернс обошла вокруг, чтобы взглянуть на затылочную часть черепа, которая только подтвердила ее сомнения.
– Но здесь нет выходного отверстия.
– Именно, – кивнул Филипс. – Нам придется транспортировать его в лабораторию для анализа, но уже сейчас мы можем заключить, что рана нанесена нестандартным оружием. В задней части черепа что-то застряло, но у нас нет возможности препарировать его прямо здесь. Хотя это было бы чрезвычайно интересно.
Бернс снова взглянула на тело:
– Только не для этого парня.
Филипс взял со стола пинцет:
– О, простите. Один момент. – Он заглянул в глазницу черепа. – Кажется, мы подобрали безбилетного пассажира.
Филипс ухватил что-то пинцетом и медленно вытянул дождевого червя.
– Давай, выходи, малыш.
В этот момент Уилсон все-таки сломался. Зажав рот рукой, он стремглав выскочил из палатки.
Один из техников торжествующе поднял часы:
– ДА! Меньше пяти минут! Вы все должны мне по пятерке!
Сияющая улыбка его застыла, когда он встретился взглядом с детективом-суперинтендантом Бернс.
– В самом деле? – Она указала пальцем в сторону выхода. – Детектив Уилсон – офицер, удостоенный высоких наград. Он рисковал жизнью во имя правосудия в нашей стране, а вы, идиоты, делаете ставки на то, как скоро заставите его почувствовать себя плохо?
Филипс смутился:
– Что вы, нет. Я… мы…
Бернс подняла руку:
– Не надо оправданий. Будете объяснять свое отвратительное и непрофессиональное поведение доктору Дивэйн, когда она вернется. Поверьте, она обязательно об этом узнает. Однако в будущем я хочу, чтобы ко всем моим сотрудникам, находящимся при исполнении, вы относились с должным уважением и тактом.
Не дожидаясь ответа, она развернулась на каблуках и вышла из палатки с приятным ощущением произведенного драматического эффекта. Оказавшись снаружи, она немедленно увидела сгорбившегося Уилсона, который опирался рукой о заднюю часть экскаватора JCB и непрерывно сплевывал, стремясь избавиться от неприятного привкуса во рту.
– Доннаха, все в порядке? – спросила Бернс значительно менее привычным, мягким тоном.
Не поднимая глаз, он яростно отмахнулся свободной рукой.
Бернс повернулась и пошла обратно к машине, выуживая телефон из кармана куртки. Затем быстро набрала номер «дежурки» полицейского управления, где после второго гудка ей ответила сержант Мойра Кларк.
– Мойра, это Бернс. Похоже, два трупа в Уиклоу станут нашими.
– Да, босс. А как насчет другой вещи?
Бернс оглянулась, чтобы убедиться, что ее никто не подслушивает, затем понизила голос:
– По моей оценке, он продержался четыре минуты тридцать семь секунд.
Она услышала, как Мойра выдвинула ящичек конторского стола и зашуршала бумагами.
– Поздравляю, босс, вы сорвали джекпот.
Бернс позволила себе легкий торжествующий взмах кулаком. По крайней мере, хоть в чем-то сегодня она оказалась в выигрыше.
Глава вторая
Бриджит уставилась в потолок. К нему была приклеена фотография котенка, которая действовала ей на нервы – возможно, оттого, что подспудно она ассоциировала котенка с голосом доктора Меган Райт, сильно ее раздражавшей.
– Не желаете обсудить свои руки? – голос Меган звучал приятно, если вы слышали его впервые, – но только потому, что тонкое гнусавое подвывание удавалось заметить не сразу.
– Нет, абсолютно не желаю.
Бриджит засунула руки поглубже в карманы худи и желала только, чтобы они там и оставались.
– Я действительно думаю, что стоит попробовать.
– Ну а я – нет.
– По какой причине вы не хотите обсуждать свои руки?
Бриджит оглянулась с дивана на доктора Райт, сидевшую позади нее в задумчивой позе со сцепленными пальцами. Бриджит готова была поспорить, что Меган долго тренировала эту позу перед зеркалом, чтобы выглядеть как можно более «психиатрически».
– Ничего не выйдет. Если мы обсуждаем, почему я это не обсуждаю, значит, на самом деле мы обсуждаем то, что я не хочу обсуждать.
Доктор Райт вздохнула в своей обычной бесящей манере – будто давая понять Бриджит, что она ею очень разочарована.
– Вам когда-нибудь говорили, что у вас очень злая энергетическая аура, Бриджит?
– Прямо такими словами? Нет, конечно. Но, в конце концов, я не знакома ни с кем, кто был бы настолько американцем, чтобы нести подобный лютый бред.
– Вообще-то я канадка.
Бриджит это знала. А еще она знала, что неправильное упоминание родной страны доктора Райт ужасно раздражает. Поэтому Бриджит сказала именно так.
Бриджит считала себя во многих отношениях общительной девушкой. Ей нравилось ладить с людьми. В каждом человеке она старалась найти хоть что-то приятное. Доктор Райт стала выдающимся исключением. Понравиться ей Бриджит даже не пыталась. Собственно, в этом заключалась основная ценность доктора Райт: она была тем, кого Бриджит могла по-настоящему не любить, не испытывая по этому поводу никаких угрызений совести.
– Хочу быть честной, Бриджит. Я беспокоюсь, что наши сеансы не приносят вам пользы.
– Даже не начинайте. У меня двадцать сеансов – таковы условия. Каждый вторник в три часа дня – хоть ты тресни, а я буду здесь.
– Но зачем вы сюда ходите?
– Я хожу потому, что в рамках вашего бракоразводного процесса вы согласились провести со мной двадцать сеансов терапии в счет погашения той суммы, которую ваш теперь уже бывший муж задолжал «Агентству МКМ».
– Это понятно. Я имела в виду…
– Так как, – продолжила Бриджит, – мы поймали вас за интрижкой с последним детективом, которого он нанял за вами следить.
– Не вижу необходимости…
– Не говоря уже о личном тренере, с которым вы тоже трахались, или о том телепродюсере…
– Да! Окей.
– Или о вашем старом бывшем муже – я имею в виду того, кто был до нынешнего бывшего, – с которым вы тоже, скажем так, успели пошпёхаться.
– «Пошпёхаться»? Вы серьезно?
– Я стараюсь пореже употреблять слово на букву «е». Мне кажется, оно обедняет мой словарный запас. Хотя имела в виду именно это – половые сношения с бывшим мужем.
– Не судите, да не судимы будете! – теперь голос доктора Райт звучал по-настоящему раздраженно.
– Речь не об осуждении. Если честно, у вас так много романов, что это впечатляет скорее с точки зрения тайм-менеджмента. Как вам удается столько всего вмещать? Извините за каламбур.
– Йех!
Планшет доктора Райт врезался в противоположную стену, задев портрет кота в рамке. Довольно странно, что медицинский специалист питает такую веру в целительную силу картинок с котиками.
– Ладно. Хер с вами. Не рассказывайте про руки. Мне, в общем-то, насрать.
Бриджит повернулась, чтобы внимательнее глянуть на доктора Меган Райт – серийную прелюбодейку, ранее работавшую телевизионным консультантом. Теперь она сидела со скрещенными руками, подперев ими то, что канадцы называют «холмы».
– Как-то это не очень профессионально.
Доктор Райт перекинула ногу через подлокотник кресла и взяла электронную сигарету.
– В жопу всё, я хочу вейп. Меня достало делать вид, будто у нас нормальное общение между врачом и пациентом. Это самые дисфункциональные отношения, в которых я участвую.
– От дважды неверной двукратной разведенки услышать такое бесценно.
– Аминь, сестра.
Засунув руку в сумку, Бриджит достала оттуда собственную электронную сигарету. Подразумевалось, что она станет промежуточной ступенькой к полному отказу от курения, но на деле этот план оказался утопичным. Когда Бриджит поднесла вейп к губам, она ощутила на себе взгляд доктора Райт – и преимущественно на руках. Честно говоря, они не могли не притягивать взгляды, поскольку были почти полностью покрыты желтой краской.
– Да ладно, расскажите уже! – произнесла Меган отчетливо плаксивым тоном, какому, как догадалась Бриджит, не учат ни в одной психиатрической медицинской школе.
