скачать книгу бесплатно
Однако смирное поведение преследователей совершенно не могло убедить меня в том, что Ленке безопасно в городе. Впрочем, и у меня достаточных аргументов для отъезда не нашлось. В бесплодных попытках переубедить друг друга мы потратили два с лишним часа и остались каждый при своем мнении.
Итогом нашей баталии стало возвращение Ленки в родную квартиру. Подбросив ее домой, я не спеша выпила чаю и отправилась к себе. Напоследок, условились созваниваться каждый час, дабы не терять друг друга из виду.
По дороге домой я старательно всматривалась в зеркало дальнего вида, не желая терять из поля зрения «Мерседес». Однако его нигде не было видно. За сегодняшний день я ни разу не смогла его обнаружить. Тогда я заподозрила: преследователи догадались, что успели засветиться и поменяли машины. Мысль эта не понравилась мне абсолютно. Решив во что бы то ни стало обнаружить «хвост», я колесила по городу около часа, выбирая безлюдные улочки и переулки. Однако усилия мои оказались тщетными.
Раздосадованная я шла к подъезду, злясь на весь мир и людей его населяющих. Занятие сие настолько поглотило меня, что я умудрилась проворонить незваных гостей. Оттого, когда некто подошел с боку и пропел «Привет», я не удосужилась и глаз на него поднять, ограничившись лаконичным:
– Отвали.
– Оригинальное приветствие, – засмеялся Павел. К моему сожалению, это был именно он.
Что ж, что сделано, то сделано. Маска святой простоты мне явно сегодня не к лицу. Да и он, хоть и смеялся, но шутить был явно не расположен. Может оно и к лучшему, оставим интриги профессионалам. Я в них не сильна. А игра на чужом поле грозит поражением.
Отсмеявшись, Заречный сфокусировал на мне все свое внимание. Одним взглядом он решил не ограничиваться и рассматривал, словно модельку на странице глянцевого журнала. Время шло, и с каждой долей секунды я становилась все злее. В конце концов, терпение иссякло, и я поинтересовалась:
– Закончил?
– Что? – не понял он.
– Осмотр. Или стоит в анфас и профиль повернуться?
– Ты умеешь быть милой.
– Да, этого не отнять. Зачем ты здесь?
– Так ведь вроде муж твой потерялся, пора и поискать.
– Классная идея. Найдешь, передавай привет, – кивнула я и сделала шаг в сторону, намереваясь уйти. Но Павлу тоже надоело играть. Он взял меня за плечо, принуждая остановиться. Пальцы его едва касались кожи, я вскинула подбородок, с вызовом посмотрев на него. Но стоило заглянуть в его глаза, как спеси во мне поубавилось.
Глаза у него странные, никогда не приходилось видеть подобных. Карие, с золотыми искорками. Когда он смеется, они пляшут и греют, словно озаряя его изнутри. Сейчас же они замерли, и отчего-то стало холодно и, может совсем чуть-чуть, страшно.
– Мы неправильно начали диалог, – тихо сказал он. – Начнем сначала.
– Давай попробуем, – высвободившись, кивнула я.
– Дивно, – хмыкнул он. – Пожалуй, начнем с кофе. Пригласишь в гости?
Поскольку это предложение из тех, от которых невозможно отказаться, ничего не оставалось, как впустить его в свой дом. С удобствами разместившись на моем любимом стуле, он заявил:
– Сделай кофе и бутерброд какой-нибудь. Лучше с сыром…
– Могу предложить булку с плесенью, пойдет? – любезно предложила я дорогому гостю, изучив содержимое холодильника, и уселась напротив него.
– Ты отличная хозяйка, – хохотнул он, а я с горестью вздохнула:
– Да, от отличных мужья и сбегают, вечно всяким стервам везет.
– А ты значит белая и пушистая?
– Нет, я влюбленная и покладистая, потому и сижу рядом с тобой, бутерброды готовлю, а муж непонятно где и с кем гуляет… Вот она, женская доля.
– И сильно влюбленная? – хмыкнул он. Я же выдала лучшую из своих улыбок и на одном дыхании пропела:
– До кончиков ушей.
– И что же в нем такого особенного, в твоем Лёве?
– О! У него бездна талантов, а самый прекрасный в том, что он никогда не задает дурацких вопросов.
– С этими вопросами всегда так, – вздохнул Павел. – То они неуместны, то неприличны. Например, о чем был ваш последний разговор?
– Уже рассказывала, – поняв, что шутки кончились, хмуро ответила я.
– Я запамятовал, повтори еще раз, – с улыбкой сказал он, только отчего-то стало зябко.
– Лев позвонил. Велел ехать домой. Когда я пришла, его уже не было. Телефон не отвечал. И вся история. Рассказывать больше не о чем.
– Уже не было? Значит, домой он все же заходил.
– Мне так показалось.
– Почему?
– Просто показалось.
– Что-то указывало на то, что он был в квартире?
– Нет, – подумав, ответила я.
– То есть, он вполне мог не возвращаться?
– Я ведь сказала, что не уверена.
– Консьерж его не видел, – то ли думал вслух, то ли ставил меня перед фактом Павел. – Однако в Питер он прилетел, как и планировалось, аэропорт я проверил.
– Значит, он в городе?
– Необходимо понять, – игнорируя мой вопрос, продолжал Павел. – Когда именно он пропал, где успел побывать и с кем встретиться перед тем как исчезнуть.
– С чего ты хочешь начать?
– С тебя.
– Прости? – искренне изумилась я. – Мне не слишком понятен твой юмор.
– А я не шучу, – отпив кофе, хмыкнул Заречный. – Вот скажи, с чего вдруг он первым делом позвонил тебе? Да еще и домой велел ехать.
– Вообще-то, я его жена.
– Ага, – кивнул он. – И он так соскучился, что поспешил в твою постель, позабыв о встрече?
–Ух ты, неужели я слышу ревность? Всеми уважаемого Павла Заречного продинамили ради бабы?
– В целом, я его понимаю, на тебя и я бы поторопился. И все же не похоже это на моего дорогого друга.
– Вынуждена разочаровать, если он куда и торопился, то не ко мне. Во всяком случае, доехать не удосужился.
– Знаешь, мне надоело гадать, – кивнул Павел и поднялся. – Идем.
– Куда? – запоздало спросила я. Павел уже открывал входную дверь.
– В офис Льва. Пообщаемся с коллегами.
– Не поеду, – замотала я головой.
– Почему это? – удивился Павел.
– Я не одета.
На мой взгляд, причина весьма веская. Муж терпеть не мог женщин в брюках, искренне веря, что они должны носить исключительно платья и юбки, а макияж и прическа (укладка на худой конец) шли по умолчанию. Появись я в своих шортах и футболке, не накрашенная, с убранными в хвост волосами, пред ясны очи коллег, нотаций не избежать.
– Детка, ты шикарно выглядишь, все изойдут слюнями. Поехали.
Распахнув перед моим носом дверь, Павел лучезарно улыбался, и искорки в его глазах плясали и смеялись надомной. Мысленно пожелав ему провалиться сквозь землю, я покинула квартиру, не забыв прихватить сумочку.
Офис, в котором располагалась фирма Льва, находился в центре города, в небольшом особняке, некогда принадлежавшем именитому купцу, а теперь ставшем штаб-квартирой адвокатской конторы, где трудился Лев.
Первые три этажа здания были поделены между сотрудниками в зависимости от области, на которой они специализировались. Так, например, юристы, работающие в сфере гражданского права, разместились на первом этаже, специалисты по уголовному на втором, а знатоки корпоративной практики на третьем. Помимо этих трех направлений, существовало еще несколько специализаций, на фронтах которых трудились коллеги Льва, но перечислить все я не берусь, поскольку никогда особо этим не интересовалась.
Партнеры, они же владельцы фирмы, занимали последний, четвертый этаж здания. На обширной площади располагались, по числу партнеров, три роскошных кабинета. К каждому кабинету примыкала просторная приемная, где восседали личные помощники. Помимо этого, на этаже находились два конференц-зала и несколько комнат, значение которых мне не ведомо.
Посетители на четвертом этаже были редкостью, и, как правило, об их визите было известно заранее. Возможно поэтому, стоило нам выйти из лифта, как откуда-то справа выпорхнула миловидная девушка в строгом костюме и с тревогой во взгляде, но безупречной улыбкой на губах, спросила:
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Лев Яковлевич у себя? – на полпути к кабинету Льва поинтересовался Павел.
– Вы договаривались о встрече? Как я могу вас представить?
– Не беспокойтесь, Анна, – услышали мы и обернулись. За нашими спинами стоял Илья Нечаев – однокурсник и нынешний партнер моего мужа. – Лучше сделайте нашим гостям кофе и принесите в мой кабинет.
На этой фразе с широкой улыбкой на губах он протянул Павлу руку. Тот в долгу не остался, и после дежурного приветствия и рукопожатия мы расположились в шикарном кабинете Нечаева, из окна которого открывался вид на Смольный собор.
Говорят, рабочее место может многое сказать о человеке. Что ж, в случае с Нечаевым, это действительно так. Хозяин кабинета франт, ценитель комфорта и роскоши. За широким столом ручной работы из редкой породы дерева, в окружении коллекционных книг и сделанной по индивидуальному заказу мебели Нечаев смотрелся как нельзя лучше. Высокий холеный брюнет, он любил деньги и власть и никогда не стеснялся показывать, что они у него есть.
Мне было неуютно во всем этом показном великолепии, предстоящий разговор угнетал. Но я старалась не показывать виду. С благодарностью приняв зеленый чай, расположилась в кресле и потупила глазки.
– Павел Константинович, Арина, чем обязан внезапному визиту? – едва мы остались втроем, спросил Илья.
– Лев пропал, – выдохнула я, надеясь, что на лице моем достаточно скорби.
– В каком смысле пропал? – нахмурился Нечаев.
– В прямом, – отрезал Павел. – Не явился на встречу. Нигде с пятницы не появлялся.
– Возможно, он был вынужден задержаться в Цюрихе. Я попрошу Анну…
– Не утруждайтесь, – усмехнулся Павел. – В Питер он прилетел.
– Павел, я знаю, в пятницу Лев должен был передать вам все материалы по делу Хворовского, – стоило Нечаеву упомянуть эту фамилию, как в глазах Павла вспыхнули и сразу погасли тысячи огоньков. Внешне он оставался спокоен, а Илья все больше и больше хмурился. – И мне не найти абсолютно никакого повода, чтобы он пропустил встречу, тем более не предупредил об этом.
– Илья, – набравшись мужества и посмотрев ему в глаза, заговорила я. – Могла ли у Льва случиться связь, о которой я не знаю? И он настолько увлекся, что не выходит на связь?
– Нет, – твердо сказал Нечаев, не отводя глаз, продолжил. – Этот вариант исключаем. У Льва никого нет, кроме тебя.
– Тогда случилось что-то страшное, – тихо сказала я.
В комнате повисла тягучая тишина. Она стала невыносимой, хотелось орать, но я не проронила и звука. Оглушенный страшным и внезапным предположением, Нечаев принялся за активную деятельность. Он куда-то звонил, вызывал помощницу Льва, долго ее допрашивал, доведя до слез. Ходил по комнате, как загнанный в клетку зверь.
Я мало обращала на него внимания. Павел внимательно следил и за ним, и за мной, прислушивался к разговорам, но, казалось, не верил в успех. Все пытались отрицать очевидное – пришла беда.
В памяти ярким воспоминанием проявилось маленькое алое пятнышко на ковре в гостиной. Казалось, еще тогда я поняла, что не увижу больше мужа, теперь же я была уверена в этом. И вместе с этим пришли непонятное спокойствие и усталость.
Потратив на бесплодные звонки больше часа, мужчины решили обратиться в полицию, дабы оповестить органы о произошедшем и подключить их к поиску. Перед этим мы долго и тщательно обсуждали что и как говорить следователю и как себя вести при встрече с ним. Вернее, обсуждали Илья и Павел, мне же отводилась роль послушной марионетки, в точности исполняющей отведенную роль. И я не слишком противилась этому, желая лишь одного – как можно скорее оказаться подальше от этого места и этих людей.
Наконец, вызвали полицию, и двое мужчин прибыли в рекордно коротки сроки. Они вошли в кабинет и сели в роскошные кресла, разложив документы на столе. Не нужно быть следователем, чтобы понять, им не по себе в этом логове адвокатов, в окружении лоска и роскоши. И тот факт, что, вызывая их, Нечаев пообщался с высшим руководством, уверенности им явно не прибавил.
Старшинство в этом дуэте принадлежало Молохову Николаю Сергеевичу, коренастому майору лет сорока. Непосредственная близость маленькой армии адвокатов благотворно на него влияла, в том плане, что безукоризненная вежливость и обходительность не покидали его на протяжении всей нашей встречи.
Аккуратно записав неровным почерком все сказанное нами, он оставил каждому свою визитку и удалился, пообещав во что бы то ни стало мужа мне вернуть. Живым или мертвым не уточнил.
Весь следующий день я провела в нескончаемой агонии. Не решаясь покинуть квартиру, ходила из угла в угол и сотни раз проверяла телефон. Все казалось, что я упустила тот самый важный звонок. Но телефон молчал. Лишь Ленка периодически звонила, следуя нашей договоренности.
И каждый раз я заверяла ее, что со мной все хорошо, беспокоиться не стоит. Но это было не так. Ожидание измучило меня. И доведя себя до точки, я решилась на поступок, о котором еще совсем недавно даже мысли не допускала. Отчаяние толкает на крайние меры.
Я долго колесила по городу, желая убедиться, что «хвоста» нет. Обнаружить его не удалось. Впрочем, я прекрасно понимала, что с современным техническим развитием для того, чтобы узнать о моих передвижениях, вовсе не обязательно приставлять ко мне накаченных мальчиков, достаточно прикрепить крохотный маячок, и я как на ладони. Но даже это не смогло меня остановить.
Удивительно, сколь значимым может быть один человек для другого, даже не зная этого … Боль, обида, ликование, радость, надежда, страх – все эти чувства могут порождается им в сердце кого-то без всякого желания и даже ведома…
Размышляя над превратностями судьбы, я кусала губы, нервно теребила ключи от машины и часто вздыхала, желая запереть покрепче терзающие мыслишки в подкорках сознания. Только место для философствования я выбрала не лучшее – подоконник лестничной клетки.
Если уж быть до конца честной, пребывание на этом подоконнике (с него хорошо видна дверь квартиры номер шестнадцать) стало неким достижением, едва ли не подвигом.
Дверь была совершенно не примечательная: обтянутая кожей цвета горького шоколада с небольшими золотыми цифрами, обозначающими номер квартиры. Дом, где находилась квартира, тоже не выделялся: серая сталинка с просторным внутренним двором и огромной аркой. Таких домов десятки в московском районе – построенных для элиты прошлого, постепенно ставших собственностью элиты настоящего.
Единственно важным, удерживающим меня здесь все это время была хозяйка квартиры. Именно мысли о ней прожигали душу и разум.
Но тревога и боль, появлявшиеся при одной мысли о ней, ставшие неотъемлемой частью ее образа, вполне привычны. Сегодня я, наконец, решилась встретиться с ней и, усмиряя собственные трусость и гордыню, терпеливо ждала ее появления.
