скачать книгу бесплатно
– Куда же это вы?
– Уроки надо доделать, мама, – озабоченно, уже на бегу, крикнул я ей.
Черёма ничего не понимал, когда мы выбежали за проходную фабрики.
– Что такое? Что случилось? Чего ты бежишь? – всё повторял он, неотступно следуя за мной.
– Быстрее, быстрее, – торопил я его, не отвечая на его глупые вопросы.
Мы оббежали фабрику вокруг, подкрались к забору и оказались как раз напротив токарного цеха. Мужики всё ещё толпились около станка, но видимо, собирались куда-то уходить.
– Тихо сиди, – приказал я Черёме. – Сейчас они уйдут на перерыв, после него установят вон тот громадный подшипник на место, – я показал Черёме на прислонённый к станку подшипник, – и у нас не будет битков.
– А – а – а…, – протянул Черёма. – А я-то думаю, куда ты побежал? – и тут же начал заваливать меня новыми вопросами: – А как же мы его вытащим? А как мы его разобьём?
– Подожди. Всё потом, – прервал я поток его сомнений. – Самое главное – это что бы нас никто не заметил. А потом уже сообразим, что делать дальше, – и мы затаились за забором, в ожидании, когда уйдут рабочие.
Мужики, и в самом деле скоро ушли. Я же слышал, как они говорили, что если они не закончат работу до конца рабочего дня, то все равно будут работать, пока станок не будет собран.
Подождав для гарантии ещё некоторое время, мы прокрались в цех.
Все станки были выключены и вокруг стояла тишина, потому что рабочее время первой смены закончилось, а вторая ещё не пришла. Цех был пуст.
Подшипник лежал на прежнем месте. Мы попытались поднять его. Но не тут-то было. Оказалось, что он очень тяжёлый и неподъёмный для нас. Пришлось катить его к забору. Еле-еле мы просунули его в дырку и докатили до бетонной стенки. Поставили его вертикально и я пару раз ударил его палкой, но подшипник даже не сдвинулся с места.
Что же было делать? Я в отчаянии терялся в догадках. Неужели мы его зря стырили? Неужели придётся переть его назад? Ну, уж нет! Надо было что-то делать. И тут умная мысль пронзила меня. Во дворе же лежит куча чугунных шаров от грохотов. А если ими разбить этот подшипник. Правда, шары тяжёлые, но прикатить их можно. Точно!
«Так и сделаем», – упрямо решил я.
– Давай шары прикатим. Ты один, да и я другой. А ими и разобьём подшипник, – предложил я Черёме, но тот с недоверием посмотрел на меня.
– А получится?
– Не бзди горохом. Давай быстрее, пока у них пересменка, – начал торопить я Черёму.
Через дырку в заборе мы опять проникли на заводской двор, и с превеликим трудом прикатили к бетонной стенке два шара. С трудом закатив их на стенку, присели передохнуть.
– Значит так, – поучал я Черёму, – берём по шару и кидаем на подшипник. Он должен расколоться. Пацаны говорили, что они быстро колются, – хотя в своих словах я был не особо уверен, потому что знал это только со слов пацанов. Тем более, что они рассказывали только о маленьких подшипниках, а про такой здоровенный никто никогда не говорил. Черёма смотрел на меня с недоверием.
– Так уж и расколется? – неуверенно переспросил он меня. – Смотри, какой он здоровый. А эти шары маленькие. Надо же ещё и попасть по нему?
– Попадём, – с нахальной уверенностью я сплюнул на сторону и приказал: – Давай поднимай.
Мы вдвоём подняли этот, хоть и маленький, но тяжеленный чугунный шар, прицелились, и бросили вниз на подшипник.
Хоть мы и попали в него с первого раза, но подшипник не раскололся, а только глубже ушёл в землю. Я догадался. Под подшипником должно быть что-то твёрдое. Мы нашли большой плоский камень, притащили его к стенке и установили на него ребром подшипник. Приготовились к броску и бросили вновь вниз этот тяжеленный шар. Удар был не точен. Шар полетел в одну сторону, ну а подшипник только завалился на бок.
После пятой попытки силы у нас закончились. Мы сидели взъерошенные, потные, грязные, запыхавшиеся (на нас же была школьная форма, в которой мы пришли на экскурсию к маме) и усталые.
– Всё! Давай в последний раз. Получится, так получится. А не получится разбить эту гадину, то откатим его обратно в цех, – решил я.
Мы вновь подняли тяжеленный чугунный шар, прицелились и бросили его на подшипник, который зловеще стоял внизу.
И, о чудо! Шар попал точно по подшипнику. Тот как-то звонко крякнул и раскололся. Некоторое время мы стояли в недоумении. Как? У нас получилось? Да! Получилось! Мы всё-таки раскололи этого монстра! И мы от переполнявшей нас радости заплясали и заорали на краю бетонной стенки.
Успокоившись, мы спустились вниз и начали собирать раскиданные шарики. Но что это были за шарики!!!? Это были необыкновенные шарики. Это были шары. Это были битки! Ни у кого из наших пацанов таких битков ещё никогда не было. Теперь мы будем вечными победителями! Ура!
Радость за предстоящие победы переполняла нас и, завернув битки в подвернувшуюся тряпку, отнесли их к нам в сарай. Ключ от сарая лежал под порогом. Так что сарай было легко открыть и спрятать там битки.
Вот тут только мы и посмотрели друг на друга. Да! Вид у нас был не из лучших. Вся наша школьная форма была перемазана грязью, ржавчиной от чугунных шаров и тавотом от подшипника. Вот за это нам уж точно попадёт. Мы попытались оттереть грязь друг с друга, но ничего не вышло.
– Да, ладно. Будь, что будет. Отлупят, так отлупят, – по-филосовски решили мы. – Зато у нас есть битки! – и разошлись по домам.
Дома я быстренько спрятал грязную форму в ванной, и долго-долго мылся с мылом. Тётя Глаша ничего не заметила. Потом пришла мама. Она покормила нас и уложила спать. Но, от всего пережитого, мне не спалось.
Папа пришёл поздно вечером. Слышалось, что он был не в духе. Что-то серьёзное случилось на работе. Я осторожно вылез из кровати, пристроился за углом в коридоре и пытался подслушать, о чём же они будут говорить.
Мама накрыла на стол и села рядом с папой. Папа и вправду был зол. А мама всё допытывалось:
– Что же случилось? Ведь вечером всё же было хорошо, – на что папа ей начал изливаться.
– Эти спецы из токарного цеха пропили подшипник или задевали его куда-то. Они так и не собрали станок. Они так и не выточили вал к барабану грохота. И теперь месячный план фабрики не будет выполнен, и мы все лишимся месячной премии. Чёрт бы их всех побрал, – негодовал он. – Поувольняю всех к едрёне бабушке. Сколько сил я потратил, чтобы добыть этот подшипник. И всё коту под хвост! Нет! Этого я так не оставлю!
Мама всячески пыталась успокоить папу, а я потихоньку, как нашкодивший кот, быстро юркнул к себе в комнату, зарылся под одеяло и крепко заснул. День был очень трудный.
Никогда папе я не рассказывал про этот подшипник. Да он меня бы и не понял. Он был по-настоящему красным директором, для которого смыслом жизни была работа.
А мы с Черёмой стали победителями этого сезона в шарики – ролики. У нас их было столько, что потом мы и не знали, куда их девать.
Владивосток
2013 год
Кислота
Я ждал Черёму после уроков. Их класс сегодня по каким-то причинам задержали, и я стоял около лестницы на выходе из школы, чтобы не пропустить своего друга. Я знал, что он не будет выходить через заднее крыльцо. Через него в это время было опасно выходить, потому что там во дворе играли пацаны из интерната. И можно было запросто нарваться на неприятности, которые обычно заканчивались дракой.
Поэтому мы всегда использовали для выхода парадный вход и всегда старались вываливаться оттуда гурьбой, чтобы никто из интернатских к нам не пристал.
Но сегодня у выхода из парадных дверей школы я стоял один. Наконец-то Черёмин класс стал выбегать из дверей.
Вот и Черёма.
– Вовка! – окликнул я его.
Увидев меня, он обрадовался. Ему тоже не хотелось идти одному домой, а вдвоём интереснее и веселее.
– Привет! – Радостно засияли его глаза, как будто две перемены назад мы не гоняли вместе с ним в школьном дворе. – Чего ждёшь? Или скучно идти домой?
– Нет. Не скучно, – загадочно посмотрел я на Черёму. – Дело есть.
– Чё за дело? Опять лупить потом будут? – с опаской посмотрел на меня Черёма.
– Да не бзди горохом, – веско растягивая слова, успокоил я его. – Просто после школы переодевайся, и пойдём в одно интересное место. Я вчера там был и одному мне там не справиться. Твоя помощь нужна, – я обнял Вовку за плечи и заглянул к нему в глаза.
– Ага. Так и нужна, – всё так же настороженно смотрел на меня Черёма.
Он всё ещё не верил в мои благие намерения, но почесав затылок, согласился:
– Ладно. Рассказывай.
Я взахлёб начал ему рассказывать о перспективе сегодняшнего похода.
– Ты знаешь сарай у задних ворот фабрики? – как бы исподволь, поинтересовался я.
Тот, подумав, нехотя ответил:
– Ну. Знаю.
Ещё бы он не знал его. Этот сарай давно манил нас своей загадочностью, потому что двери его всегда были закрыты на громадный замок, узкие окошки затянуты колючей проволокой и ночью на него всегда светил огромный прожектор. Сколько раз мы подбирались к нему, чтобы заглянуть вовнутрь, через щели в дощатых стенах, но внутри ничего не было видно. И это нас ещё больше раззадоривало.
– Вчера я там был вечером, – заговорческим шёпотом пытался я объяснить Черёме. – Одна доска на задней стенке отошла, и можно туда залезть. Но одному мне не отогнуть её. Силы маловато, – пожав плечами, пояснил я, но тут же оправдался: – Но я притащил туда трубу. Вместе мы отогнём эту доску. Да и внутри темно. Надо, чтобы кто-нибудь светил фонарём. Ведь там такая темень, как в пещере Алладина, – я остановился и загадочно посмотрел Вовке в глаза.
– Нет! Я туда не полезу, – начал отказываться Черёма. – А если поймают? Что тогда будет? Опять лупить будут? Нет, я этого не хочу, – уверенно подытожил он свои доводы.
Мы уже подошли к его дому, и пора было прощаться, но мне так хотелось залезть в этот таинственный сарай и узнать, что же там такое секретное хранится. И тогда я привёл последний аргумент:
– Друг ещё называется, – обиженно пробурчал я отворачиваясь и добавил: – Вон Том Соер со своим другом не расставался, и они клад нашли.
О приключениях Тома Соера и его друга Гекельберри Финна мы читали взахлёб, и нам тоже очень хотелось найти клад и стать знаменитыми пацанами. Мы так об этом мечтали!
– А вдруг в этом сарае абреки спрятали клад? И если мы его найдём, то отдадим его в школу, и о нас напишут в газете, – всё ещё не сдавался я.
И этот мой последний аргумент полностью сломил сопротивление Черёмы.
– Ладно. Вот покушаю и тогда выйду, – нехотя согласился он, тут же добавив: – Без этого меня из дома не выпустят, ты же знаешь.
Я был безмерно рад, что моя мечта сегодня может осуществиться.
Черёма пошёл домой, а я взлетел на второй этаж нашего нового дома, закинул портфель в угол и заглянул на кухню. Нашёл пару бутербродов, съел их, запил молоком и начал собираться в поход за кладом.
Поменял батарейку в фонаре, а то после недавнего путешествия по подвалам нашего дома, он светил слабовато. Эти плоские батарейки всегда были в продаже в нашем хозяйственном магазине, но не всегда можно было сэкономить деньги на их покупку. Но вчера я перетерпел искушение купить пирожки в буфете школы и теперь у меня была новая батарейка.
Фонарь светил хорошо. Я проверил его в темноте ванной комнаты. Луч бил прямо и сильно. Я отрегулировал точку и остался доволен своим сокровищем. Это был китайский фонарик, который папа привёз мне из Москвы.
Надо было взять ещё складной нож, который подарил мне папа, небольшой моток проволоки и верёвку. Это на всякий случай. А вдруг придётся спасаться. Тогда без них нам совсем будет плохо. И, конечно, спички. У настоящих путешественников всегда с собой были спички. Я завернул их в кальку и перевязал резинкой. Это на случай дождя во время нашего путешествия.
Всё это богатство я рассовал по карманам, оделся и выбежал из дома.
Вовка жил в таком же соседнем доме, но только их квартира была зеркальным отображением нашей. Я поднялся на второй этаж и, еле дотянувшись до звонка, позвонил.
Дверь, как всегда, открыл Юрка. Вовкин старший брат. Он сверху вниз презрительно посмотрел на меня и крикнул вглубь квартиры:
– Вовка! Иди! К тебе Макарон припёрся, – и впустил меня в коридор.
Вовка сразу же выбежал из своей комнаты.
– Заходи, – торопливым шёпотом встретил он меня. – Я сейчас, – видно, он тоже нешуточно собирался.
Вскоре мы вышли из дома и направились к задним воротам фабрики.
Огромный серый сарай возвышался возле них. Он, как бы, составлял часть забора и являлся продолжением ворот.
Мы осторожно огляделись перед подходом к этой громадине и осторожно прокрались к задней стенке сарая. По всей видимости, недавно кто-то ремонтировал забор и, когда прибивал колючую проволоку на соединении сарая с забором, повредил одну из досок сарая.
Я это только вчера обнаружил. Доска немного отошла от общей стенки и за ней зияла щель. Но щель была мала, чтобы в неё пролезть. Вчера я притащил кусок трубы, чтобы расширить её, но силы у меня одного не хватило, чтобы отогнуть её. Поэтому я привлёк для этой операции Вовку.
Мы подкрались к задней стенке сарая и заглянули в щель. Внутри была зловещая темнота. Даже фонарь не пробивал её. Это всё предвещало то, что там внутри обязательно должен быть клад.
– Давай, возьмём трубу, просунем её в щель, надавим вдвоём, и увеличим щель. Этого нам хватит, чтобы пролезть вовнутрь, – предложил я Вовке.
Тот уже был на всё согласен. Его уже увлекла жажда путешествий и открытий.
Мы просунули трубу в щель, навалились на неё и, доска с противным скрипом сдвинулась с места.
Теперь щель была настолько большая, что в неё можно было пролезть, что мы и сделали через минуту. Конечно, мы не ящерицы, которые свободно проникают в самые узкие щели, но туда мы пролезли друг за другом. И даже нигде не зацепились ни за какие углы и гвозди, и не порвали ни брюки, ни куртки.
Внутри была кромешная темень. Воздух был жарким и спёртым. Было очень тихо. Даже шум фабрики не проникал сюда. Это ещё больше подчёркивало таинственность нашего проникновения в сарай. Мы сразу включили фонарики.
К стенке сарая почти вплотную были поставлены в несколько рядов какие-то ящики. Пройти вперёд было невозможно. Пришлось взобраться на самый верх этой пирамиды из ящиков по самим ящикам.
Паутина противно липла к лицу и рукам, но мы, цепляясь за края ящиков и вставляя пальцы в щели между ними, взобрались на самый верх. Сверху этой пирамиды мы осветили сарай. Вдоль всех стенок стояли стопки картонных ящиков, и на каждом из них была или жёлтая или красная этикетка. Вниз спускаться было страшновато. Высоко.
Я попытался спуститься, но один из ящиков, за который я держался, зашатался и рухнул вниз. В абсолютнейшей тишине раздался страшный грохот.
Это было пострашнее грома в грозу или грохота взрыва, когда буровики взрывали породу. Это был ад! Мы замерли от страха и сидели наверху ни живы, ни мертвы. Не дай бог, если бы кто-нибудь услышал этот грохот. Но грохот стих. Мы подождали ещё некоторое время, притаившись на вершине пирамиды из ящиков. Но никто не появлялся. Вокруг сарая по-прежнему было ни души. Значит, никто нас не услышал, и можно продолжать дальнейшие исследования.
Мы сидели, затаившись в наступившей тишине. От страха у меня тряслись колени. Да ещё снизу началось раздаваться какое-то странное шипение. Как будто внизу проснулось тысяча змей.
Я посветил вниз фонарём. По полу сарая разливалось какая-то жидкость из разбившихся ящиков, и она начинала пениться. Это уже было интересно. Дрожь от первого страха прошла и начало разбирать любопытство.
Я вытащил нож и, надрезав крышку одного из ящиков, посветил во внутрь. Там я разглядел какие-то серебряные цилиндры.
– Смотри. Серебро. Это что? Клад? – завороженно прошептал Черёма.
– Сейчас посмотрим, что это за клад такой, – как бывалый кладоискатель хмыкнул я. Вытащив один из серебряных цилиндров из ящика, я встряхнул его. Внутри что-то булькало. Странно. Наверное, это была та жидкость, что разливалась по полу. Я размахнулся и швырнул цилиндр вниз.
Стекло цилиндра с грохотом раскололось, и из него потекла какая-то маслянистая жидкость. Вовка светил вниз и наблюдал, как она со зловещим шипением расползается по полу.
