скачать книгу бесплатно
Территория выжженной любви
Александр Владимирович Макаров
Каждая ушедшая женщина – рана в душе. Может быть, боль пройдет, но шрам останется навсегда. Герой книги такой же, как и ты. Он слаб и наивен, но видит чуть больше и чувствует чуть тоньше других, и в этом его сила. Грустные и веселые автобиографические истории сплетаются в причудливый венок. Возможно, они будут созвучны твоей душе и научат чему-то важному и полезному. Все мы лишь гости в этом мире и когда-то дух наш растворится в заоблачной выси. Но у каждого из нас есть миссия. Если приглядеться, то ты поймешь, что не зря на твоем пути лежал камень. Ты думал обойти его, а это была ступенька для взлета ввысь. Содержит нецензурную брань.
Предисловие
Территория выжженной любви, – что это? Это, то место, куда ты вложил массу времени, денег и сил, и которое было беспощадно разрушено. Это поле, где каждое зернышко укрытое землей, перед тем как прорости было полито каплей твоего пота. Теперь оно сожжено. Рощи надежды вырублены. Любовь поругана. Дом, который ты строил, перекошен и в нем живут, посторонние люди. И не просто чужие, а враги. Кругом копоть, грязь, облака гари и запустение. Лишь в небе мрачно летают вороны. В них превратились голуби твоих несбывшихся надежд. Кажется всему конец.
Но проходит, год, другой, третий и через пепелища воспоминаний пробивается зеленая молодая трава. Неведомо откуда начинают появляться деревца. Они сначала маленькие и кривые, неказистые, но время идет и напоенная толи слезами, толи родниковой водой земля начинает давать новый урожай. Все повторяется снова. Ты надеешься, что в этот раз все будет лучше, и с твоим опытом ты сможешь построить уже не дом, а целый город… Возможно, ты и прав… Время покажет.
Я плету тяжелый венок воспоминаний, поочередно вплетая в него один эпизод за другим. Порой это нежные незабудки, а иногда колючие тернии. Недолгий гость в этом мире, я отдаю самые сокровенные воспоминания тебе, дорогой читатель.
* * *
Тридцать мгновений судьбы
Глава 1
Назовем ее Ева. Тихий зимний вечер. Мы идем по Дерибасовской. Она взяла меня под руку, но когда я захотел поцеловать ее в щеку – отстранилась. Я ничего не сказал – все и так было ясно.
– Как бы я хотела тоже в кого-то влюбиться, – сказала она, глядя с усмешкою на меня.
Я чуть не выругался в ответ. Но вместо этого произнес, как можно более спокойным голосом:
– Ладно. Мне пора.
– До свиданья.
– Пока, – я следил лишь за тем, чтобы голос мой не дрогнул.
Это мой последний рубеж, последний окоп, последний солдат. Но его я не сдам. Пленных у нее в френдзоне полно, на любой вкус. Я не доставлю ей этого удовольствия.
"Влюбиться бы она хотела. Нет уж дудки. Влюбиться это значит доверить свое будущее, деньги, планы, свое будущее потомство – человеку, который пока этого не заслужил. Есть ли оправдание подобной глупости? Но, к сожалению, над многим мы не властны. И раз уж такая хрень со мной случилась. То страдать мы будем вместе или не увидимся больше никогда." – думал я пытаясь идти уверенно и гордо расправив плечи.
Каждый звонок ей – это как бросок в ледяную прорубь – может, выйдешь обновленным, а может сердце разорвется в клочья. Каждая встреча с ней, это как проверка на детекторе лжи. Это два зверя, которые ходят кругами, искоса наблюдая друг за другом, важен каждый вздох, каждый звук, и нельзя проявить слабину иначе ты погиб. Тебя провоцируют, атакуют, мучат и смотрят, насколько ты при этом будешь адекватен, спокоен и сохранишь ли чувство юмора. Тебя хотят и боятся одновременно.
Если вы оба кружитесь в этом фантастическом танце, то все идет верно. Кто из вас мучается и страдает больше – знают лишь на Небесах. Если все проще и доступнее – берегись. Это та простота, которая хуже воровства. Ты не будешь единственным, а станешь одним из многих. Ты все выдумал – с другой стороны ни каких чувств, а лишь щелканье клавиш на калькуляторе.
Но ты пока этого не знаешь. Не спеши, у тебя есть еще один окоп и солдат. Ты можешь дать бой.
Больше ни каких звонков и встреч. Единственный способ проверить серьезно ли у вас, это подождать. У нее еще есть шанс, но с каждым днем он будет все более и призрачным. Если не будет от нее шага навстречу, за несколько месяцев ты выжжешь и эту поляну любви или умрешь.
А как же иначе? Как говаривал мой знакомый:
– Когда женщину любишь – каждый ее поступок, взгляд, эмоция – сверхважны для тебя. «Твоя» женщина – она как бомба с кучей проводков, которую тебе ежедневно приходится разминировать. Иногда ловишь себя на мысли, что никогда не знаешь, что она скажет, сделает или вычудит, если по неаккуратности или простоте перережешь не тот проводочек. А если у тебя, друг, не так, – пакуй чемоданы и в путь. С женщиной не может быть «легко». Не для того ребро с плотью рвали… Ищи «свою» бомбу.
Я вот свою нашел. Хотя нет, она сама меня нашла. Прямо на работе.
Открою вам тайну: мужчины плохо различают женщин. Видеть то видят, за пять секунд зачисляют незнакомку в одну из категорий. Их всего три. Обозначим их по минимуму, как:
1. Да
2. Нет
3. Может быть.
Первая "Да" – при виде такой женщины отвисает челюсть и ты готов идти с ней на край Света.
Вторая "Нет" – ты сразу хочешь сбежать и подальше.
Третья "Может быть" – самая многочисленная и малоинтересная.
Так вот для нормального не сильно озабоченного мужика – подавляющее количество женщин, находятся в третьей категории. То есть ты отметил, что у нее наряду с достоинствами имеются недостатки и … забыл о ней. Нет не для того чтобы бегать за теми которые "Да" или за теми которые "ДА" "ДА". Нет в жизни мужчины достаточно проблем и без этого, даже если он свободен от брачных уз. Каким я и был в тот момент.
Скажу честно, Еву я не запомнил при знакомстве. Блондинка лет под сорок. Да и не просто не запомнил, я ее через день перепутал с другой нашей сотрудницей. Что поделать, мыслишь не образами, а категориями. Экономишь внимание, и женщины из третьей категории для тебя все на одно лицо.
Но у дам есть одно качество, которым мужчины обделены. Очень хорошо об этом сказано у бедуинов. Когда караван возвращается из пустыни, самый важный вопрос кто будет пить воду первым? Есть такая восточная поговорка: «Первыми пьют воду верблюды, потому как у них рук нет. Вторыми пьют мужчины, потому как у них терпения нет. Последними пьют женщины».
Так вот у женщины есть такое важное качество, как терпение. От чего-то Ева начала мне очень часто попадаться на глаза. А чуть заметит, что я ее увидел, так у нее тут же какие-то важные дела и убегает. Я лишь посмеивался, видя все ее незамысловатые уловки. Но мы все же, разговорились. Раз, другой, третий.
– А она не глупа, – отметил я про себя.
Потом заметил, как мило она улыбается. Дальше мне понравились ее сапожки выше колен и то, как звонко цокают ее каблучки.
– А ведь мы знакомы давно, – как-то сказала мне она.
– Разве два месяца это "давно"?
– Гораздо раньше.
– Не припомню.
– На сайте знакомств вы мне слали улыбку за улыбкой, а я не отвечала.
– Вот как? Наверное, это было тогда, когда я только попытался там знакомиться. Дальше я предпочитал слать дамам забавные истории, что в прочем особых результатов не дало. Гиблое это место.
– Вы правы. Я тоже в сайтах знакомств разочаровалась,– вздохнула она.
После этого она рассказала, как помогала мужу "с нуля" строить бизнес. Дела пошли настолько хорошо, что из Одессы они со временем перебрались в Киев. Квартира в Одессе осталась – там жила мама Евы. И вот года два назад Ева на свою беду решила эту квартиру отремонтировать. Муж остался в Киеве. Она сама нанимала рабочих, покупала материалы. Ремонт затянулся, и когда Ева приехала в Киев произошла банальнейшая вещь. За время ее отсутствия мужа окрутила молоденькая секретарша. Так Ева оказалась без денег, без профессии, без специального образования, после двадцати лет брака в трех комнатной квартире на поселке Котовского. Дочка ее хотя и любила маму, но осталась с богатым папой. Не бросать же ей Киевский университет? Дочка была уже к тому времени совершеннолетняя и ни каких алиментов Еве не полагалось. Благородства мужа хватило лишь на то чтобы ей в течение года выплачивать ежемесячно некую сумму. А что же дальше?
Надо было на что-то жить. Ева устроилась работать натурщицей. Ей пришлось обнаженной позировать в Художественное училище. Фигура у нее была, не смотря на возраст, то, что надо.
Работа тяжелая. Стоять в одной позе пятьдесят минут утомительно. Потом десять минут перерыв, можно накинуть халат и в соседнем помещении попить чай. А потом опять позировать студентам.
Если кто-то думает, что работа натурщицы сродни работе стриптизерши, он ошибается. Студенты собираются в классе не глазеть на голую женщину, а работать.
Несколько раз Ева позировала и известным одесским скульпторам. Я видел две статуи в городе, для которых она служила моделью.
Потом ей подвернулась работа в нашей организации. Позже туда устроился и я.
После разрыва с женой и ухода из семьи, у меня в душе была не рана, а просто дыра. Огромная дырка, через которую можно увидеть, не напрягаясь, соседний дом. И вот чуть-чуть эта дыра начала затягиваться появилась Ева.
Что же послужило толчком к тому, что я влюбился?
Может быть, это случилось, когда я пригласил ее в Оперный театр?
Представление еще не началось, мы сидели молча. Я попытался погладить ее руку, но нет. Руку она убрала. На фиг я вообще потащился в этот Оперный театр? Она-то любит красивые места, для меня же это два часа утомительной скуки.
В этот момент в оркестровой яме простонала несколько аккордов скрипка. Меня точно электричеством ударило. Я наклонился к ней и спросил:
– Можно?
– Что можно?
– Я хочу понюхать тебя.
– Ладно, – усмехнулась она.
Я наклонился к ее плечу и не спеша втянул воздух. У нее не только фигура, но и запах был тот, что надо.
И все-таки я тогда удержался и не влюбился. Произошло это через пару дней.
Мы проходили возле университета. Смеркалось.
– Смотри какая, – сказала она, указав пальцем на нелепую ворону сидящую одиноко на ветке.
Ворона как ворона. Да одинокая, да дурацкая. Ну и что? Но в интонации Евы было столько муки, а поворот головы был такой беззащитный, что у меня в душе что-то оборвалось. Я почувствовал к ней острую, щемящую жалость. Потерял бдительность и попался.
А что же она?
Женщины безжалостны к тем, кто попался к ним на удочку. Ты пытаешься выбраться, а крючок все глубже врезается в небо. Каждое трепыхание, это новое страдание и ты уже не можешь дышать. Но все-таки надеешься на снисхождение. Зря. Пощады не будет.
Ты ухаживаешь за ней. Именно ухаживаешь, не домогаешься, не клеишься, не совращаешь или подкупаешь. Нет. Ты пытаешься узнать, понять, для чего ты можешь ей пригодиться. Хочешь помочь и найти, что же сможет вас объединить.
Ты делаешь шаг навстречу, а она два шага назад.
Есть два типа ухаживания.
Первый правильный, но не эффективный. Странное сочетание? При правильном ухаживании ты даешь женщине уверенность. Уверенность в себе, в тебе, в надежности ваших отношений. Ты постоянно подсвечиваешь ее прожектором своего внимания. Она на сцене и у нее главная роль. От этого она расцветает и сногсшибательно хорошеет. Особенно это видно со стороны. Подруги ей завидуют, мужики доселе не замечавшие ее теперь оборачиваются ей вслед. Женщина становится уверенной в том, что, чем бы она не занималась, по жизни: растила бы цветы, рожала бы детей, занималась творчеством или отдыхала, ты всегда будешь помогать ей. Найдешь для нее время, деньги, а главное слова поддержки. Не правда ли красиво? Провести на высоте такую партию сложно. Для соблазнения такая тактика малоэффективна.
Другая тактика неправильная, но эффективная. Ты вроде тоже ухаживаешь за ней, но постоянно пытаешься внушить ей, что в любой момент она может остаться одна. Ухаживаешь – исчезаешь, ухаживаешь – исчезаешь. Качели. Ты расшатываешь ее хрупкий мир, не упускаешь ни одного случая, чтобы усилить ее неуверенность в себе. Ты стараешься сделать ее максимально слабой, чтобы этой слабостью воспользоваться. Совсем немного усилий надо чтобы оторвать крылья у бабочки. Чуть-чуть пыльцы на пальцах и яркое, красивое существо превратилось в подобие червяка. Добыча в твоих руках. Конец сказке.
В первом случае, шансов очень мало, но ты бы получил королеву. Во втором, особенно у опытных соблазнителей, шансов гораздо больше. Но результат – гусеница, ощетинившаяся ядовитыми волосками.
Первый способ я бы назвал созидающим, а второй разрушительным. Разрушать всегда проще, чем строить. Ева это усвоила хорошо.
Для начала она одного за другим демонстрировала мне своих ухажеров. С одним она шла куда-то танцевать, другой приносил на работу покупки, третий регулярно после работы подвозил ее домой. У меня машины не было и один единственный раз, мне была оказана честь проехаться с ней в маршрутке и проводить ее до подъезда. Домой к себе она меня не пустила. На людях стала держаться холодно. Если же мы и оставались с ней наедине, еще хуже.
Она как бы невзначай говорила:
– Когда к нам в Киеве приезжали близкие друзья мы на пару дней нанимали яхту для отдыха на Днепре.
– Угу, – вяло реагировал я.
– Стоила она семьсот долларов в день. Но хороший отдых стоит того.
Бравада это была или правда, кто знает?
Или мы проходим возле обувного магазина.
– Зайдем, – говорит Ева.
– Да, конечно.
Она меряет сапоги и обращается ко мне:
– Вот эти подходят идеально. Как раз то, что надо. Потрогай, какая у них мягкая кожа, – говорит она, протягивая мне сапог.
Я беру сапоги, но все мое внимание занимает ценник. Сапоги стоят как три моих зарплаты.
– Увы, пока не могу их купить, – говорит она печально, обтирая у меня сапог.
Я тоже не могу их ей купить и чувствую себя ничтожеством. Влюбленность порождает комплексы.
Будь я в нормально состоянии, я бы пошутил:
– Вот видишь, мы оба не можем купить эти сапожки, поэтому мы идеально подходим друг другу.
Но когда влюблен, не до шуток. Ты ухаживаешь за ней. Пытаешься создать совместную реальность. Она же испытывает тебя на прочность. Кажется, что для женщины это момент торжества. Делай все что хочешь, любая просьба закон, любая ее прихоть будет исполнена с радостью. Все так и есть. Но это и начала конца отношений. Милое ухаживание перешло в неуправляемую, бурную фазу.
За пару недель я совсем извелся, и наконец, решился объясниться. Выбрал день, когда у нее был отгул и поехал к ее дому. Часа полтора я топтался у ее подъезда, надеясь, что встречу ее, когда она будет выходить из дома. Наконец здравый смысл все-таки возобладал и я ей позвонил:
– Я тут, у твоего подъезда стою.
Она даже не удивилась. Коротко, по-деловому, проинформировала меня:
– Я сейчас в поликлинике, буду минут через сорок.
– Хорошо, подожду.
Действительно через сорок минут топтания на морозе она подошла.
– Это тебе, – сказал я протягивая цветы превратившиеся в ледышку.
– Спасибо.
Ни объятий, ни поцелуя. Видимо моя миссия провалилась. Я посмотрел в ее серые глаза и хмуро сказал:
– Ну, я пошел.
