скачать книгу бесплатно
Шипы незамечаемые роз.
Забыть все то, что знала о разлуках,
Чему, смеясь, давала имена.
А что-то сладкое есть в этих полумуках,
Когда вино не выпито до дна,
Браслет не снят – застежка поломалась,
И в зеркало – вполпьяна – брошен взгляд,
И так смешно: одна теперь осталась.
А говорят, что: больно! Говорят…
Все отражается в старинных зеркалах…
…И отражается в старинных зеркалах
Лицо твое, не ставшее знакомым,
Неузнанная в долгих, странных снах
Бровь тонкая, с трагическим изломом…
Все отражается в старинных зеркалах.
То – инструмент причудливый гаданья,
Что не разбил тоску немую в прах,
Сомненьям дал граненность очертанья!
Все отражается в старинных зеркалах:
И сны и явь – заламывая руки,
И стрелки золотые на часах,
И Купидон, зевающий от скуки.
Глаза он устремляет в потолок:
«Любви-то нет. Вы горько обманулись!
И все признанья – фиговый листок,
Все сон дурной! Да Вы уже проснулись!»
Все отражается в старинных зеркалах.
Там все, что за ночь мне могло присниться.
Там сказка – истина в пяти простых словах.
Там только жизнь моя не отразится!
Еще под небом, но уже без крова…
«…Еще не в небе, но уже без крова…»
Ю. Сорокина.
Еще под небом, но уже без крова.
Уже – слепа, но делаю шаги,
И что—то навыдумывала снова…
Устал от этих выдумок? Беги.
Беги, я не удерживаю! Только
Не хлопни дверью, что ведет в подъезд.
Как выдумку реальной делать горько,
Немногих это добровольный крест.
Еще под небом, но уже – без крова.
Еще – тепло, лишь пальцы ледяны.
Я думала наивно, что готова
Жить в миражах придуманной весны.
Я думала наивно, что подвластны
Мне нити чувств и паузы в словах.
И то, что в строчках – с былью несогласно
Смертельной, что заковывает в страх,
Что не дает моляще вскинуть руки,
Разорванные нити съединить.*
Без крова я… Без этой сладкой муки
Из двух глаголов: «помнить» и «любить»..[3 - * Старинная форма глагола «соединить»]
.
Не слушала совсем Чаконы Баха…
Не слушала совсем Чаконы Баха,
Не знаю медленных и нежных нот.
И сердце не испытывало страха,
Когда к губам клонился дерзкий рот.
Не слышала совсем Моцартианы,
Той, что пьянит сильнее крепких вин,
Лишь этот голос, глуховатый, странный,
Он мне – единый раб и господин!
Не слышала совсем старинных звуков,
Мне рук решительных важней сейчас печать.
Как стану бабушкой, так точно буду внуков
К безгрешности былинной приручать!
Вот женщины стареющей любовь
Вот женщины стареющей любовь,
Чья кожа чуть заметно источилась,
Вот одинокой Женщины любовь,
Что молодой себе когда – то снилась,
Что признавала пряные духи
И холод розы в жар июльской ночи,
Что говорила: «Или лгут стихи,
Или – серьезно – правду мне пророчат?»
Да, вот усталой женщины любовь,
Что руки так от глаз стыдливо прячет,
И не понять смеется или плачет,
И счастлива ль? От всех – скрывая боль,
Что с ней – расстанутся. И что погаснут звезды.
А зеркало покажет без прикрас
Морщины. Усмехнется: «Несерьезно!»
А Женщина – влюбилась. В первый раз.
В шаль зябко куталась…
«В шаль зябко куталась. Стояла у окна.
Прости, мой друг, тебя – не понимала!»
Давила горло криком – тишина…
Слова рассыпались осколками бокала.
В шаль тихо куталась. Себя слегка обняв
Руками, где знакомы все прожилки.
…В том недописанном романе сорок глав
И сто дорог. Стоять мне у развилки.
В шаль куталась… Да только и всего!
Тот жест – какой он мирный и знакомый…
Но чувства умирало волшебство.
А у меня – не стало больше дома…
А у нее изгиб спины плавнее?
А у нее изгиб спины плавнее?
Она не так смеется и грустит?…
Не разберешь, кому из нас больнее.
А может, боль и вовсе – кошкой спит
Там, в уголочке раненого сердца…
А, может, и не ранено оно?…
Не скрипнув, плавно, распахнулась дверца
В Страну Разлук, где ждали нас давно!
Дай мне сказать о любви…
Дай мне сказать о любви
Напоследок!
Не говорливой
Стае соседок,
Не телефонной
Осипшей трубке.
Дай мне сказать
О любви – голубке!
Я приручила ее
И каюсь:
С этой любовью
Я вечность маюсь!
Крылья сложила,
Лететь не хочет,
Горлинкой сизой
В ладони лопочет,
Кисти клюёт
И до крови – пальцы,
Видно не смеет
С рукой расстаться —
Хлеба дающей,
Поющей водою —
Сладкой от грез,
Но добытой – слезою.
Как мне прогнать
Надоевшую птицу?
Что-то упало
На лист —
Ресница?
Рифма простая.
Сложу напоследок,
Да и сожгу.
Дым в камине едок.
Кажется, горлицу гарью спугнула
Что это холодом так потянуло?…
Охрипшая любовь…
Охрипшая любовь, полупьяна.
И с тактом незнакома, и отныне
Ей будет мало сладкого вина —
Она напьется горького. Полыни.
Охрипшая любовь. Не прогоняй!
Она больна. Как нищая старуха.
Ты говоришь, их много? Нет, одна.
И та глуха. На оба сразу уха.
Охрипшая любовь. Седых волос
Не сосчитать. Морщин и то – поменьше
«Мой дорогой, не надо было врать,
Что ты меня узнаешь в сонме женщин,
Что по дыханью отличишь в толпе»
И битый час она бормочет сипло:
«Повеситься хотела на столбе.
Оборвалась веревка. Я охрипла.
Мой голос навсегда теперь пропал,
Но ты ведь помнишь основную ноту?»
Её улыбка. Нищенский оскал!
К воспоминаньям вмиг убет охоту.
