скачать книгу бесплатно
Я, сонный, в одних штанах, пока бежал к наблюдательному пункту, слышал громкие, лязгающие металлические звуки, иногда сменяемые звуками ударов чего-то тяжелого в кирпичную стену. В голове метались мысли, что кто-то под прикрытием бронетехники решил нас взять штурмом, и нам придётся покидать наше уютное жильё, взяв только то, что можно унести на себе, а потом начинать заново борьбу под солнцем в этом недружелюбном мире.
Схватив бинокль, я увидел, как, заливая путь перед собой светом из мощных фар, к дому Шамана ползет большой жёлтый гусеничный экскаватор, с грохотом прокладывая себе дорогу напрямки по участкам, сбивая и разрушая заборы. Отложив бинокль в сторону, я потрясенно закурил и спросил у Виктора:
– Витя, скажи мне, что я не сплю, и ты тоже видишь чертов экскаватор, ползущий к жилищу Шамана, сбивающий заборы на своём пути!
– Именно поэтому мы и подняли тревогу, разбудив всех.
Я выругался и посмотрел на собравшихся заспанных домочадцев, по очереди наблюдавших в бинокль за медленно ползущим экскаватором, сеющим на своём пути разрушения. Какая-то невообразимая херня! И что теперь делать? Было решено отправить всех, кроме тех, чья смена стоять в карауле, спать, самому одеться и вместе с караулом наблюдать за ночным нарушителем спокойствия. Что я, собственно, и сделал, отправив народ, отрицая их протесты, дальше смотреть сны, а сам оделся и вернулся на место для наблюдателей.
Экскаватор, разрушив по противоположной стороне поселка множество заборов, наконец, дополз до дома, где обосновался Шаман. Что было ожидаемо и меня нисколько не удивило. Зато удивило другое – этот придурок не пожалел забор на своём участке и, снеся его, загнал экскаватор во двор.
Проведя еще с полчаса вместе с дозором, наблюдая, как по поселку начали бродить редкие мертвецы, потревоженные нашим соседом-идиотом, я отправился спать дальше.
Утром, едва выпив кофе, я, прихватив с собой Артёма и Берсерка, отправился к ночному нарушителю спокойствия. Пока мы шли, я испытывал противоречивые чувства, с ужасом и восторгом наблюдая, как Берсерк расправляется с зомбаками, имевшими неосторожность оказаться на нашем пути. Здоровенная кувалда в его руках казалась невесомой и выглядела как большой молоток. Он играючи обрушивал её на головы мертвецов, отчего те лопались с громким хрустом костей, разбрызгивая содержимое, или бил сбоку по рёбрам, которые тоже издавали неприятный хруст, ломаясь от страшного удара, после которого тело зомби отправлялось в непродолжительный полет и падало на землю сильно переломанное, тогда Алёшенька невозмутимо ставил точку, нанося второй удар по голове, оставляя на земле кровавый блинчик из мозгов, волос и костей черепа.
Добравшись до улицы, на которой располагалось жилище Шамана, мы с Артёмом, ввиду того, что зомби стало больше, начали помогать Берсерку расправляться с ними. Очистив от мертвецов улицу, мы смогли оценить масштабы разрушения, произведённые ночью экскаватором. Дома, стоявшие на одной линии, начисто лишились заборов. Некогда ровные и красивые заборы с железными воротами и калитками, украшенными элементами ковки, теперь валялись грудами покорёженного строительного мусора.
Жилище Шамана не стало исключением, высокий забор из красного кирпича превратился в кирпичные осколки. Во дворе дома застыл большой желтый экскаватор, оставив на почве широкие полосы от гусениц. Вокруг строительной машины бродила небольшая толпа мертвецов.
Быстро и тихо расправившись с ними, мы подошли к дому. Изнутри раздавались странные звуки, будто целая армия поваров решила устроить фехтование подручными средствами. Кухонная дверь оказала незапертой и гостеприимно распахнулась, приглашая нас внутрь. Что мы и сделали, войдя и прикрыв её за собой. В ноздри опять ударил ужасный запах зловония, царившего на кухне. Значит, Шаман не нашел время навести порядок или решил, что и так сойдет. Быстро покинув кухню, мы стали подниматься по лестнице, ориентируясь на всё усиливающиеся металлические звуки посуды и столовых приборов. Свернув в левый зал, где был телевизор, мы увидели хозяина дома, который, сидя перед горой посуды и столовых приборов, брал поочередно, не глядя, что попадет в руку и лупил, друг об друга. Когда мы вошли в зал, он интенсивно лупил по сковороде половником. Увидев нас, он счастливо улыбнулся и сказал:
– Привет, соседи, не одолжите немного дизельного топлива?
Не успели мы ему ответить, как он вскочил на ноги и, стуча по сковороде половником, опять начал дергаться в одном из своих странных танцев. Не дожидаясь, пока он закончит танцевать, перекрикивая грохот посуды, громко ору ему:
– Ты совсем охренел или да?! Что за погром ты устроил ночью, снося заборы в целой части нашего села?!
Шаман, перестав отплясывать, бросил сковороду и половник в кучу посуды, вызвав тем самым громкий металлический грохот, после чего, подойдя к стене зала, поставил голову на пол, закинув ноги на стену, и ответил:
– Какие вы скандальные соседи, раз не желаете досмотреть танец приветствия до конца, то, надеюсь, хотя бы против йоги не будете возражать?
– Кто такой йога? – непонимающе спросил Берсерк, обводя комнату взглядом, в поисках того самого йоги.
– Йога – это не человек, а комплекс упгажнений – ответил великану Артём.
На что Шаман, стоявший у стены на голове, улыбнувшись, добавил:
– Причем весьма полезных упражнений! Рекомендую! Изучив их, можно приступать к освоению Камасутры.
– А это что такое? – опять заинтересовано спросил Берсерк, услышавший за короткое мгновение много ранее незнакомых ему слов.
Мы с Артемом глянули друг на друга, весело улыбаясь. Я точно не рискну объяснять это Берсерку, чтобы потом бабулька не завязала меня в узел покруче самых причудливых поз из выше упомянутых трактатов. Артём, судя по всему, тоже не решился объяснять такое Алешенке, поэтому ответил ему:
– Когда вернёмся домой, у Кузьмича спроси, он должен знать.
Я и Артем рассмеялись под недоуменными взглядами Берсерка и Шамана. Остановив взгляд на стоящем на голове хозяине дома, я сказал:
– Хватит нам втирать свою дичь про танцы, духов, йогу и прочую херабору. Ещё раз спрашиваю, что за фигню ты устроил ночью, разгромив часть поселка?
Шаман, опустив ноги на пол, вернулся в нормальное положение. Пройдя через зал, он плюхнулся на диван и ответил:
– Без духов тут не обойтись. Когда вы сказали, что тела нужно закапывать, я впал в состояние транса, дабы посоветоваться с духами. Вы видели сколько там тел? Мне одному копать не перекопать, вот я и хотел узнать, вдруг возможны другие способы утилизации, менее напряжённые и энергозатратные. Духи мне сказали, чтобы я не парился и нашел экскаватор, указав примерное направление, где его следует искать. Я, между прочим, потратил много сил и времени, пока искал его, а после разбирался как его запустить и управлять им. Вы даже представить себе не можете, какая это мука, медленно ползти на нем до поселка. А по поводу заборов: первый я зацепил случайно, а потом мне понравилось, и остальные я уже снёс удовольствия ради.
– Я бы сказал, что это похоже на бред наркомана, но, с другой стороны, если духи и существуют, то они на нашей стороне, раз мы смогли выпасти таких беспечных долбоклюев. – прозвучал незнакомый голос и в зале появились люди с оружием наперевес, держа нас на прицеле.
Пять человек выстроились полукругом, рыпаться не было смысла. Нашпигуют свинцом раньше, чем успеешь поднять ствол оружия в сторону противника. Главным среди них был явно говоривший до этого коренастый мужик со шрамом на левой щеке. Хотя все пятеро чем-то неуловимо походили друг на друга. Все они были заросшими, как партизаны, неопрятные грязные космы на голове доходили до плеч. Этот образ дополняли всклоченные, неухоженные бороды, закрывавшие лица незваных гостей.
Но основной отличительной чертой этих людей, были глаза. Холодные глаза, наполненные ледяным блеском, это были глаза убийц. Убийц, которые уже не раз переступили черту и теперь могли убивать людей без всяких причин, не страдая после от угрызения совести. С такими шутки опасны, для них убить нас – это как для нормального человека прихлопнуть надоедливую муху. Мужик со шрамом, пристально смотря на нас через прицел автомата, скомандовал:
– Оружие и рации сложите на пол и держите руки над головой.
Выхода не было, я снял с ремня свой автомат и аккуратно положил его на пол, за ним последовала извлечённая из подсумка рация. Проделав требуемые манипуляции, я подняв руки вверх.
– А тебе что, нужно голову прострелить, чтобы она начала соображать?! – заорал бандит, глядя на Берсерка.
Повернувшись к Алёшеньке, я увидел его крепко прижимающего свою любимую кувалду к груди, с глазами полными слез и гнева.
– Алёша, я прошу тебя, пожалуйста, положи кувалду и подними руки, делай, как он говорит. –проговорил я, стараясь, чтобы мои слова звучали убедительно.
Если гигант сейчас не послушается, то у него упадет забрало на глаза и включится режим Берсерка, тогда всё, мы покойники.
К счастью, Берсерк послушал меня и бережно, словно его страшная кувалда была очень хрупкой, положил её на пол, а затем поднял руки над головой.
– А ты что расселся, торчок конченый? Быстро встал, а то у меня уже чешется палец на спусковом крючке проверить, остановят духи пулю или ты пораскинешь мозгами по всей комнате.
Шаман, сделав недовольное лицо, встал с дивана и разразился:
– Я не помню, чтобы танцевал для вас танец гостеприимства! Вы вошли в мой дом без приглашения, обижаете меня и моих гостей, насмехаетесь над духами. Это плохо для вас закончится независимо от того, пораскину я в этой комнате мозгами или нет.
Предводитель со шрамом на лице криво ухмыльнулся, повернувшись к одному из своих товарищей, сказал:
– Саня, что-то пациент попался слишком говорливый, выпиши ему дозу опиздюлина в грудную клетку.
Не говоря ни единого слова, бандит, повинуясь приказу главаря, подошел к бесстрашно смотрящему на него Шаману, встав напротив, пристально посмотрел в глаза, а затем нанёс сильный удар прикладом автомата в грудную клетку несчастного. От удара хозяина дома отбросило на пол, где он скорчился калачиком, хрипя от боли.
Бандит вернулся на место, встав по правую руку от главаря. «Шрамированный» был явно доволен преподнесённым Шаману уроком и стоял, растянув свой рот в улыбке. Понаблюдав за корчившимся от боли на полу хозяином дома, он произнёс:
– Очень тут у вас странная компания, двое вроде нормальные, а двое как будто не от мира сего. И дом странный очень. Похоже, что вы только нашли его, необжитый. Ну да ладно, странностей всяких я уже успел насмотреться с лихвой. Меня интересует два вопроса. Итак, вопрос номер один: где ваши припасы? Точнее, мои припасы, потому что я намерен их забрать. И не нужно мне лепить горбатого, что припасов нет, слишком хорошо вы одеты и выглядите в целом. Не считая, конечно, этого полудурка-наркомана, катающегося по полу. И второй вопрос: как у вас хватило наглости угнать наш экскаватор? По следам которого мы, собственно, и нашли вас, как только обнаружили пропажу.
Я мысленно выругался, проклиная Шамана, используя при этом самые грязные ругательства. Чертов придурок, мало того, что разрушил половину села экскаватором, так ещё умудрился украсть его у одной из банд, тем самым приведя их сюда. Судя по искажённому лицу Артёма, в его голове мелькали примерно такие же мысли. Только выражение лица Берсерка осталось всё таким же раздосадованно-злым. Не дождавшись ответа на свой вопрос, человек со шрамом на лице снова заговорил, в его голосе прорезались явные ноты злости:
– Вы что, в молчанку решили играть? Лучше вам по-хорошему всё рассказать, тем самым облегчив душу. Да, мы заберём ваши припасы, но сохраним жизни. Либо играем дальше в молчанку, но уже по моим правилам. Только не уверен, что они вам понравятся, поскольку там будут простреленные коленные суставы и другие малоприятные бонусы. Итак, что скажете, господа?
Шаман, который после полученного удара всё ещё валялся на полу, постанывая от боли, ответил ему:
– Твой трактор я подрезал, они тут вообще не причём, я их знать не знаю. А запасов у меня, как у латыша, – только копьё и душа. Поэтому вы ошиблись адресом, этот дом я только недавно занял, а перед этим его уже не раз успели посетить мародёры, которые выгребли всё мало-мальски полезное.
Главарь, выслушав его, нахмурился, от чего шрам на его лице исказился и немного поменял цвет. В задумчивости он начал расчесывать рукой свои нестриженые космы. Потом почесал под бородой, в районе кадыка, и произнес:
– Ладно, по тебе видно, что ты как мой ныне покойный зять, с которого нефиг было взять. Я поверю, что ты дурак, дом не твой и жопа у тебя голая, тут вроде всё складно. Но вот эти ребятки не чета тебе: экипировка, оружие, рации, видя всё это, я точно не поверю, что у них нечем поживиться.
Ответил вожак с изуродованным лицом Шаману и, повернувшись к Артёму, спросил:
– Я же не ошибаюсь насчёт вашей компашки? Вы местные и чувствуете себя хорошо?
Артём шумно сглотнул и ответил:
– Частично ты пгав, чувствуем мы себя неплохо, в одном ты ошибся – мы не местные.
Выслушав Артёма, главарь опять принялся чесать и теребить в раздумьях свою неопрятную бороду. Обдумав ответ Артёма, он проговорил:
– Я не буду пользоваться дешёвыми киношными штампами, утверждая, что чую враньё за версту. Скажу по-другому, тому клопу, что корчится на полу, я верю, поскольку мои глаза видят подтверждение его слов, а вот вам я не верю. Если вы не местные, то тогда откуда?
– Увеген, ты слышал пго Гынок.
– Пытаешься мне вкрутить буй в уши, что вы не где-то тут проживаете, а на Рынке?
– Ничего не пытаюсь, говогю, как есть, мы с Гынка.
Главарь снова шумно поскреб свою всклоченную бороду, затем, направив дуло своего автомата Артёму в колено, произнёс:
– Моё терпение подходит к концу, а это чревато для твоих коленных суставов. Еще раз повторяю, не стоит считать себя умнее всех, держа других за дураков. Мы, прежде чем войти в дом, осмотрелись немного вокруг. Так вот, я не увидел рядом с домом ни одной машины. Ты хочешь мне сказать, что вы пришли пешком от самого рынка, без транспорта, только с оружием, рациями и своими несерьёзными маленькими рюкзачками за спиной? Пришли, значит, совершенно случайно к этому чудику, которого не знаете, пешком, от самого Рынка, чтобы сказать ему, что тела нужно закапывать?
Я не знаю, что задумал Артём, но очень переживал за него. Если шрамированный осуществит свою угрозу и выстрелит ему в коленно, то это стопроцентная инвалидность на всю жизнь, в лучшем случае, и очень болезненные ощущения. Надеюсь, Артём придумал хороший план и будет сейчас врать бандиту достаточно складно, чтобы он поверил ему, а Берсерк или Шаман ничего лишнего не ляпнут.
К счастью, главарь вёл диалог только с Артёмом, а все остальные молчали в тряпочку. Артём, не смотря на нацеленный ему в колено ствол автомата, ответил уверенным голосом без дрожи и страха:
– Машину мы оставили с дгугой стогоны села, ближе к тгассе, гешив налегке и без шума обследовать этот посёлок, в надежде, что магодёгы не смогли всё найти и что-то ценное пгопустили. Пгиехали ещё вчега, пока ничего ценного не смогли найти. Ночью пгоснулись в ужасе от устгоенного этим пегсонажем на экскаватоге пегеполоха. Утгом, понаблюдав за его домом, увидели, что он один и не пгедставляет опасности, гешили наведаться в гости с самими благими намегениями.
– Ага, сейчас толпой с оружием, в гости к одиночке, все ходят исключительно с благими намерениями. Вот и мы пришли сюда именно с такими намерениями, как ты и сказал. Парадокс ситуации только в том, что благо для одних не всегда будет благом для других. Дай я угадаю, вы во благо себе хотели ограбить этого странного недоумка? – весело ухмыльнулся бандит со шрамом, вызвав своей шуткой улыбки у своих товарищей.
Артём, смотря прямо в глаза весело скалящемуся бандиту, который держал его на прицеле, ответил:
– Нет, мы, в отличие от вас, сохганили человеческое лицо и не занимаемся ггабежами и газбоем.
От слов Артема у бандита в ярости перекосилось лицо, от чего шрам опять изменил цвет, став более бледным, уродуя и без того не очень красивое лицо. Быстро вскинув ствол автомата на уровень головы Артёма, шрамированный потянул спусковой крючок. Тут же грянул очень громкий в замкнутом помещение выстрел, ощутимо врезав ударной волной по ушам. В комнате горько запахло сгоревшим порохом, а вернувшийся слух уловил металлическое звяканье отскочившей от стены и упавшей на пол гильзы.
Артём стоял на своём месте цел и невредим, держа поднятые руки и болезненно морща лицо от громкого выстрела рядом со своей головой. За его спиной в стене появилась отметина от попадания пули, которая оставила после себя на штукатурке приличных размеров скол. Главарь, от переполнявшей его злобы, вызванной словами Артёма, выругался матом. Это немного успокоило его, взяв себя в руки, он заговорил злым, как будто шипящим голосом:
– Послушай меня внимательно, герой с человеческим лицом, ещё одно такое лирическое отступление не по теме, и я выстрелю тебе в голову. Тогда у тебя не будет вообще никакого лица, а твои более умные молчаливые дружки в итоге всё равно расскажут мне то, что я хочу знать.
Не успел Артём ответить, как с пола раздался голос Шамана:
– Ты что-то очень нервный и злой, брат. Агрессия до добра никогда не доводит, иди ко мне на пол, помедитируем, и тебе сразу полегчает.
Бандит, прорычав матерные слова, за пару больших шагов, подскочил к лежащему на полу Шаману и со всей дури всадил ему носком ботинка по ребрам, отчего бедолага, издав от боли вскрик, целый метр проскользил по полу и замер, свернувшись калачиком. Сплюнув себе под ноги, бандит ответил:
– Спасибо, мне и агрессивным хорошо живется, а вот ты, можешь теперь помедитировать за двоих! Если вдруг будет не хватать вдохновения, обращайся, я добавлю!
Вернувшись назад, главарь встал рядом со своими приятелями, чтобы не находиться на линии прицела, между ними и нами. Пристально смотря в лицо Артёму сверкающими от злобы глазами, он произнёс:
– Даю тебе последний шанс рассказать по-хорошему, без членовредительства, кто вы, откуда и зачем пришли к этому дурню?
Артём, видя, что бандит находится на взводе, решил больше не дёргать судьбу за яйца, ответил:
– Ещё газ повтогяю, живем на гынке, сюда пгиехали помагодёгить в забгошенном селе, в надежде найти чего-нибудь ценное. Остались на ночь тут, на другом конце села, этот чудик всех пегебудил, устгоив пегеполох, снося экскаватогом забогы. Утгом пгишли к нему знакомиться и налаживать контакты, убивать и ггабить его не собигались. Нас заинтересовал экскаватог, мне кажется, за него можно будет на гынке неплохо пгибагахлиться.
Главарь в очередной раз поскреб свою бороду, как будто это помогало стимулировать мыслительные процессы в его голове, потом, усмехнувшись какой-то своей мысли, видимо, показавшейся ему смешной, произнёс:
– Ты на чужой каравай рот не разевай, это наш экскаватор, мы его уже давно нашли и прятали в довольно укромном месте. До сих пор понять не могу, как этот недалёкий долбоклюй умудрился его найти, а самое главное – завести и пригнать сюда. Ладно он дурак, но вы-то вроде поумнее, а такую чушь говорите. Да, за экскаватор хорошо дадут, но только не на вашем рынке, а прямые покупатели. Из числа тех поселений, которые напрямую связаны с земледелием. А рынок у вас бы забрал его дешевле, продав им дороже, и поимел свой профит с вас, простаков. Такая правда жизни, с дурачин и простофиль все всегда имеют свой профит. Только вот в чем загвоздка: рынку вы готовы добровольно отдать часть выручки, а мне не хотите признаваться, где ваше добро.
– Так гынок, если и забегет, то только часть, а вы всё подчистую выггебите. – резонно заметил Артём, на что главарь радостно оскалившись, ответил:
– Ну, мы тебе не барыги с рынка, нашел с кем сравнивать. И вообще, устал я лясы точить.
Повернувшись к свои подельникам, указав на Шамана, шрамированный произнёс:
– Свяжите этого дурня. Сможет развязать узлы – значит духи на его стороне, не сможет – ну, значит судьба у него такая, издохнуть тут связанным.
Его команда была тут же исполнена, двое бандитов принялись усердно опутывать руки и ноги лежавшего на полу Шамана веревками, пока остальные держали нас на прицелах своих автоматов.
Когда бандиты вернулись на место, Шаман напоминал кокон бабочки, уроды не пожалели на него веревки, вряд ли ему удастся освободиться без посторонний помощи от крепко стягивающих его тело пут.
Главарь, оценив взглядом результат работы своих дружков, остался доволен, широко улыбаясь, он проговорил:
– Так как с дурака взять нечего, то пусть тут прохлаждается, а вы ведите нас к своим машинам. Если всё правда и вы приехали сюда с Рынка, то конфискуем ваши транспортные средства со всеми ништяками, что находятся внутри. А если машин нет и вы мне лапшу вешаете, тогда поговорим по-другому.
Бандиты собрали наше оружие и повесили себе за плечи, рации запихали в свои рюкзаки, заставив нас тащить наши рюкзаки. Так, подгоняемые в спину дулами автоматов, мы побрели в сторону нашего жилища.
Я очень надеялся, что у Артёма есть план и он не просто так нас туда ведет, потому что сам я не представлял, как выпутаться из этой ситуации. Стоит кому-то из нас дернуться, его тут же нашпигуют свинцом, без вариантов. Только в фильмах возможно играючи перебить толпу неприятелей, которые направили на тебя своё заряженное оружие, не получив ни единой царапины. В жизни, даже если твои движения очень резкие и быстрые, палец на спусковом крючке всё равно быстрее потянет его на себя, высылая в тебя смертельный рой пуль.
Артём невозмутимо шагал в сторону нашего дома, пока впереди не показался бредший по улице зомби. Увидев нас, он радостно оскалился и, ускорив шаг, поковылял в нашу сторону. Артём встал как вкопанный, следом за ним остановился я с Берсерком. Сзади послышался голос шрамированного:
– Чё встали, уроды?
– Впегеди зомбак, нам нечем его убить, ждём, пока вы гешите эту пгоблему. Или вы пегедумали отбигать наш автомобиль и тепегь пгосто хотите скогмить нас пегвому попавшемуся мегтвецу? – ответил ему Артём.
Спустя мгновение за нашими спинами прозвучал звук выстрела, заставив от неожиданности всех вздрогнуть. Зомби, спешивший вонзить свои гнилые зубы в нашу податливую плоть, запутался в своих ногах и упал, замерев навеки.
– Шевелите ножками дальше, добрый дядя в награду за ваш автомобиль разобрался с ужасным монстром. – прозвучал за спиной голос шрамированного, а следом раздался смех его приятелей.
Так под конвоем мы шли, петляя по улочкам в сторону нашего дома, я заметил, что Артём вёл нас не прямой дорогой, а специально сделал пару незаметных петель для незнающих конечной цели бандитов, оттягивая время.
До нашего дома осталось пройти всего пару улочек, Артём просто вел бандитов, ничего не предпринимая. Мой мозг начал лихорадочно работать в поисках возможных вариантов спасения. Может быть, в спокойной обстановке я бы и смог чего придумать, но сейчас, в такой нервной, когда время с каждым шагом утекало, как вода в раскалённый песок, ничего путного в голову не шло.
Свернув за поворот, я увидел лежавшее у нас на пути тело. Присмотревшись, я с удивлением узнал Кузьмича. Когда до него осталось три шага, он, хрипло ругаясь грязными матерными словами, начал шевелиться, мы встали, как вкопанные, не зная, как на это реагировать. Бандиты тоже растерянно молчали, наблюдая, как Кузьмич, одетый в какие-то испачканные обноски, неуверенно встаёт на ноги. Оказавшись в вертикальном положении, он, не прекращая сквернословить, неуверенной походкой вусмерть пьяного человека, направился в нашу сторону.
За пару шагов до нас старый алкоголик, запнувшись в ногах, с трудом удерживая равновесие, пролетает мимо, расталкивая нас в разные стороны, оставляя после себя крепкий запах алкоголя. Пролетев мимо нас, он остановился прямо перед бандитами и принялся их молча рассматривать, пьяно покачиваясь.
