banner banner banner
Влюбись в меня под музыку
Влюбись в меня под музыку
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Влюбись в меня под музыку

скачать книгу бесплатно

Пот катится по лицу и телу, в висках долбит, жар со зверской похотью лишает кислорода, а я всё щупаю и щупаю, не в состоянии оторвать руки от этой попки. Мне жесть как нравится происходящее. И чувствую, что Мили тоже в экстазе. Её блаженные мычания и стоны, которые она отчаянно пытается сдержать, говорят красноречивее тысячи слов.

Милашка тоже хочет. И хочет сильно. Так почему бы всё-таки не послать всё к чёрту и не сделать друг другу приятно?

Сердце мотает из стороны в сторону, мозг в последний раз взвешивает все «за» и «против», а слух накрывает не то чтобы шумом, а каким-то одуряющим писком. Он оглушает и выводят все предохранители из строя.

Короче, похер на всё. Хочу её. С последствиями разберусь позже, а сейчас я тяжело выдыхаю и с высокой колокольни плюю на благоразумие. Под мелодию очередного женского стона ещё сильнее сжимаю ягодицы Мили, раздвигаю их и юрко проскальзываю пальцем под трусики, касаясь нежной плоти. Там горячо, чертовски влажно, и да, бля*ь, всё гладко, как я обожаю.

Однако насладиться её идеальной промежностью дольше секунды не получается. Как, впрочем, и защититься, когда Мили как ошарашенная вскакивает с полка?, поворачивается и со всей дури залепляет мне оплеуху. Сильную. Звонкую. Увесистую. Обжигающая боль поражает всю левую сторону лица, а в глазах ненадолго темнеет.

Очухиваюсь, лишь когда звон в ушах проходит, и вижу, как маленькая, истерзанная моими пальцами попка спешно скрывается за дверью.

Глава 11

Марк

– А ну стоять! – игнорируя ноющую боль в скуле, догоняю Мили и хватаю за запястье.

– Отпусти! – шипит милашка, и я отпускаю, но не сразу, а предварительно затащив её сопротивляющееся тело в душ. Толкаю спиной к стене и вбиваю ладони над её хрупкими плечами, отрезая все пути отхода.

На всей скорости сталкиваемся взглядами. Накал эмоций электризует воздух. Однако пташка не пугается. Не сжимается, как загнанный в клетку зверёк. Из-под шапки на меня смотрят донельзя сердитые глазки. Они мечут искромётные молнии, будто желая спалить меня дотла.

Красотища. Мили бесподобна в гневе. Такая она мне нравится ещё больше, чем прежде.

– Ты чего улыбаешься?! – выпаливает не на шутку рассвирепевшая крошка. – Ты больной?

– Ты даже не представляешь, насколько.

– Оно и видно. Прекрати улыбаться и дай пройти.

– Зачем?

– Что, значит, зачем? Я не хочу находиться рядом с тем, кто без разрешения посмел меня так трогать.

– Как так? – насмешливо изгибаю бровь.

– Так, – милашка краснеет ещё больше, но взгляд в сторону не отводит.

Это мне в ней тоже нравится. Стесняшка, но стержень в ней имеется.

– И что тебя так сильно разозлило? Мне показалось, ты была очень даже не против моих прикосновений, – снимаю с головы Мили шапку, отбрасываю в сторону и наклоняюсь ближе к её румяному лицу. Вдыхаю запах вместе с исходящим от неё негодованием и херею от мощного прилива возбуждения.

– Я была не против всех правил русской бани, но не более.

– Врёшь.

– Нет, не вру.

– Нет, врёшь, Мили. Но со мной не нужно это делать. Я же видел, что ты хотела. И уверен, если я сейчас залезу к тебе в трусики, лишь удостоверюсь в своей правоте.

Девчонка приоткрывает рот в изумлении и сдвигает брови к переносице. Она выглядит крайне оскорблённой.

– Вот уж не знаю, с какими девушками ты постоянно имеешь дело, Марк, но со мной так себя вести нельзя. Отойди в сторону и дай мне пройти! – сурово повторяет милашка и вбивает ладони мне в грудь, тщетно пытаясь сдвинуть меня с места.

Понятно. Как я и думал. Она недотрога. Из ненавистной мне категории «Никакого секса с первым встречным» или «Буду подыхать от желания быть оттраханной, но не признаюсь в этом, ибо это грязно, постыдно и неправильно». В общем, сплошное разочарование. Однако я какого-то хера так и продолжаю стоять к ней практически вплотную. Тело наотрез отказывается отодвигаться от Мили. Наоборот. Мне нужно больше контакта. И желательно ниже пояса.

– Что ты делаешь? – натянутым от напряжения голосом спрашивает она, когда я беру одну её руку со своей грудной клетки и подношу к губам.

– Я тебя услышал, Мили, – нежно целую большой пальчик, затем указательный и средний, удерживая девчонку на привязи хитрого взгляда.

– И что ты услышал?

– Что с тобой нельзя вести себя таким непристойным образом, – одариваю коротким касанием безымянный палец и мизинец, на миг погружая в рот одну фалангу, а после ухмыляюсь. – Но зато тебе со мной только так вести себя и нужно.

Мили тихо охает, когда я возвращаю её ладонь на свою грудь, но не оставляю невинно покоиться там, а спускаю её ниже и ниже, словно раскалённой кистью весь торс себе обжигая. Смотрим друг другу в глаза. Не разрываем немое состязание. Тяжёлые дыхания тоже ввязываются в бойню. Воздух во влажном пространстве трещит, запуская по венам смачную дозу экстаза.

– Марк, – с нотками паники в голосе произносит Мили.

Она вконец осознаёт, куда именно я веду её маленькую ладошку. Пытается вырвать руку из моей хватки, но безуспешно. Я держу крепко, возможно, даже причиняю боль. Но по*уй. Не отпущу. Пусть рыпается, сколько хочет. И ударить больше не получится. Попытку залепить мне по другой щеке я улавливаю и быстро пресекаю, захватывая в плен и второе запястье тоже.

– Марк, остановись, – скулит милашка, лихорадочно выискивая в моём лице намёк на отступление. Наивная.

– Нет. Это ты лучше расслабься. Сама же об этом мечтала, не отрицай.

И надо же: Мили не отрицает. Умничка. Вообще больше не говорит и слова. Ещё один плюс. А когда она, как и полагается послушной девочке, расслабляется, переставая вырываться, я нарадоваться не могу.

Ещё пара секунд, наши руки на десять сантиметров ниже, и мы добираемся до резинки моих шортов. Огонь. От одной лишь мысли, что Мили сейчас мне подрочит, член дергается и твердеет ещё больше. Кожу окатывает жаром в разы хлеще, чем это происходило в бане.

– Не бойся и обхвати его, – твёрдо высекаю, вынуждая и без того огромные глаза девчонки стать ещё больше. Запускаю руку милашки в шорты и стискиваю челюсти до скрежета. – Бля, Мили, – громко сглатываю и от кайфа непроизвольно прикрываю глаза, пока ладонь Мили застывает на мне на несколько обалденно-горячих секунд.

Я пользуюсь ими, чтобы свыкнуться с неадекватно острыми ощущениями, а взволнованный ангел – чтобы побороть пунцовое смущение, наверное. Не знаю. Ни черта сейчас сообразить не получается. А стоит девчонке отмереть и задвигать рукой, то всё… мозги всмятку, сердцебиение по максимуму, а мой член в нирване.

– Тебе нравится? – робко спрашивает Мили, несколько раз проводя вверх-вниз по всей длине члена.

– Очень, – столкнув нас лбами, с хриплым стоном выдыхаю я, хотя это слово совершенно не описывает степень моего удовольствия.

– А так? – она сильнее сжимает ладонь и ускоряет движения.

– Да, – больше я уже выдавить ничего не способен. Дальше следуют только мои сдавленные стоны. С каждым вдохом они становятся несдержаннее и громче, дыхание – чаще и труднее. Мысли путаются, исчезают, напряжение в паху достигает апогея.

Ещё несколько секунд, несколько движений, и я кончу. Вот так быстро. Как малолетка. Меньше, чем за минуту. Обалдеть просто!

И в следующий миг я натуральным образом обалдеваю. Так, как никогда в жизни этого не делал. Но отнюдь не от улётного кайфа, как вы могли подумать, а от простреливающей всё тело боли. Аж глаза из орбит выкатываются, а вместо стона из моего горла вылетает вой. Сдавленный. Протяжный. Жалобный. Как у раненого животного.

– Думаю, так тебе тоже должно нравиться, – цедит невинный «ангелочек», со всей силы сдавливая мои яйца в ладони.

Я ничего сказать не могу, подвигаться – тоже. Агония охватывает не только всю область паха, но и все конечности.

– Я же сказала: со мной так нельзя, Эндрюз! Я не такая, как все твои девушки.

Да уж, конечно, не такая. Вообще без базара. Так мои яйца ещё никто не обижал.

– Но, наверное, тебе нужно остыть, чтобы до тебя наконец дошёл смысл моих слов, – выдаёт она не столько со злостью, сколько с порицанием, будто строгая мамашка, отчитывающая непослушного сына. Только вот методами воспитания Мили совсем не мамскими пользуется.

Напоследок ещё сильнее сдавив моих бедолаг, Мили наконец дарует им свободу. Пользуясь моментом моих мучений, сильно толкает меня в грудь и врубает душ, обрушая на мою голову ледяной шквал воды.

Начинаю выть и материться не только от адской боли, но теперь ещё и от холода, и реально, словно подстреленный лось, заваливаюсь боком на стену и скатываюсь по ней, наблюдая, как дохлая сучка со всех ног улепётывает из предбанника.

Злюсь ли я?

А вы как думаете?

Я, сука, в гневе! И это слабо сказано. Ещё никто никогда меня так не обламывал и не удивлял, отчего, помимо злости, я испытываю, удовлетворение. По истечению первой самой адовой минуты боли оно поднимается к горлу и вырывается наружу в виде смеха. Громкого, раскатистого, отскакивающего эхом от кафельной плитки на стенах.

Да-да. Я валяюсь на мокром полу, прижимаю ладонь к пострадавшим яйцам и ржу во весь голос. Та ещё картина. Но как есть, так есть.

Кто бы мог подумать, что такой внешне невинный божий одуванчик способен постоять за свою честь таким жестоким способом. Я уже молчу о том, что дрочила Мили если не на пятёрку, то на четвёрку с плюсом точно. Как будто для неё это было далеко не в первый раз. И это наводит меня на мысль, что я мог ошибаться насчёт её неопытности. Эта девчонка не такая невинная, какой показалась мне на первый взгляд. И это всё меняет. Кардинально.

Придя в себя от боли и уняв смех, я поднимаюсь на ноги и выхожу из предбанника как раз в тот момент, когда туда порываются войти Коул и Джаред. Они впиваются в моё лицо взглядами и спустя пару секунд одновременно разражаются хохотом.

– Что ржёте, придурки? – недоумённо хмурюсь, а когда поворачиваюсь к зеркалу, на левой щеке замечаю насыщенный красный отпечаток Милиной ладони.

Пи*дец обхохотаться можно. Знали бы парни, какого цвета у меня яйца, точно от смеха подохли бы.

– Я же говорил, что с ней Марку ничего не светит. С тебя сотка, Коул, – сквозь хохот выдавливает Джаред, ощутимо выбешивая меня.

Мало того, что эти дебилы за моей спиной поспорили, так ещё и Мили становится известно об этом споре.

Я понимаю это сразу же, как перевожу на неё взгляд. Насупившаяся милашка сидит на диване вместе с Кэт всего в паре метров от нас и смотрит на меня влажными глазами. Теперь в них нет ни злости, ни осуждения, а только одна эмоция отчётливо мерцает, которую я видел в своей жизни неоднократно…

Разочарование.

Но, прости, детка, это лишь твои проблемы – невербально транслирую ей свои мысли.

Я не виноват в том, что Мили, как и многие другие девушки, нарисовала в своей голове мой идеальный образ, которого в действительности не существует. Я не виноват, что не оправдал её девчачьи надежды. И пусть я понятия не имел о том, что друганы решат поспорить, я не собираюсь в этом убеждать Мили. И уж тем более оправдываться перед ней. Какой-то тупой мальчишеский спор – это пустяк, на который вообще не стоит обижаться. Я могу задеть и похуже. Гораздо-гораздо хуже. И непременно сделаю это. Иначе я не умею.

Остаток вечера проходит спокойно. Решив дать Мили время остыть и, как следует, пожаловаться на меня подружке, я зависаю с пацанами, ещё три раза захожу в баню, а после окатываю себя ледяным душем, надеясь хоть немного унять физическое напряжение, но ничего не выходит. Пока Мили маячит перед глазами, соблазняя своими большими сиськами, расслабиться не получается. Особенно, когда то и дело замечаю, что на её пышные формы залипают и другие парни. Даже, бля*ь, Анри пару раз залип на них, пока Кэт этого не видела. Один только Лукас кремень. До конца наших посиделок полностью игнорировал присутствие Мили. Молодец. Со второго раза-таки поверил моим угрозам.

После окончания бани заваливаюсь в предоставленную мне спальню и принимаю нормальный душ. Подрочить хочется жутко, но я сдерживаюсь, ибо у меня сегодня на ночь более грандиозные планы.

Не думали же вы, что я так просто спущу Мили с рук её выкрутас. Мои яйца даже спустя несколько часов начинают болезненно ныть, стоит только вспомнить, как эта милаха их сжала. Брр… Нельзя же так. С этими нежными ранимыми созданиями нужно обращаться аккуратно, с трепетом и любовью. Целовать, поглаживать, язычком полировать, но точно не сдавливать. И сегодня я настроен дать Мили это понять.

Закончив с душем, вытираюсь и натягиваю спортивки. Заранее предполагая, что крошка закроется в своей спальне, я сначала топаю к Анри, чтобы попросить запасной ключ.


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
(всего 10 форматов)