скачать книгу бесплатно
После того проклятого вечера, что из сказочного сна вмиг превратился в один из самых страшных кошмаров моей жизни, я день за днём хожу словно неживая. И, говоря это, я в прямом смысле имею это в виду.
После побега от Харта и нечеловеческой душевной агонии, которую его сила заставила меня пережить, я ощущаю себя пустой, безэмоциональной, непроницаемой для любых внешних раздражителей. Я думала, что полное опустошение и безразличие ко всему вокруг по своему обычаю быстро сменится неконтролируемой яростью, но нет. Ничего подобного. Даже спустя больше недели вспышек гнева я в себе так и не наблюдаю. Как, впрочем, и любых других эмоций, и потому каждый день я проживаю точно робот, выполняющий все действия на автопилоте.
Но, наверное, оно и к лучшему. Не знаю, как бы я справилась с возросшим объёмом дерьма в своей жизни, если бы не пребывала в этом эмоционально коматозном состоянии.
Теперь меня совершенно перестал выводить из себя пьяный балаган в доме, а за всю прошедшую неделю у нас с Филиппом не произошло ни единой стычки, что за всё время нашего сожительства является абсолютным рекордом. Также меня нисколько не заботит моральная травля моих стервозных коллег в стриптиз-клубе, которые, узнав о незаслуженно (по их мнению) щедрой премии и благосклонном отношении Эрика ко мне, поставили себе цель за спиной боссов устроить мне «сладкую» жизнь на работе.
И вроде бы они уже давно должны были угомониться, ведь с той ночи, когда я сбежала из приватной комнаты, прошёл почти месяц, но почему-то по сей день не проходит и смены без их косых взглядов в мой адрес, едких комментариев, постоянного разбрасывания моих личных вещей по всей гримёрной и якобы нечаянных толчков и подножек, из-за которых я пару раз чуть было не подвернула ногу и определённо точно заработала несколько синяков.
Серьёзно, звучит как детский сад, группа – ясли, но вот с такими недалёкими суками мне приходиться работать каждую ночь. И при обычном своём взрывном характере я бы давно поразукрашивала всем паскудным девкам их лица. Однако сейчас, когда я ни в какую не могу найти тот самый спасательный лучик света, что разжёг бы во мне желание жить, мне не составляет никакого труда полностью игнорировать все выпады стриптизёрш в мой адрес.
Но и это не самое дерьмовое изменение, произошедшее в моей «прекрасной» повседневности, что без моего нового безжизненного режима давно бы лишило меня всех нервных клеток и точно довело до убийства.
Как мы и договаривались с Марком после неожиданной встречи с ним на приёме – за его молчание я должна удерживать свою неприязнь к нему при себе, скрывать от Эмилии все его похождения и, самое унизительное, – быть его «девочкой на побегушках». И, знаете, это словосочетание Марк оправдывает с лихвой, отрываясь на мне по полной программе.
Каждое утро, когда я возвращаюсь домой после изнурительной рабочей ночи, мне светит поспать лишь до момента, когда О Великий Эндрюз проснётся после очередной тусовки и начнет изводить меня своими поручениями. Он в самом деле трезвонит мне по любому поводу, чтобы использовать меня, как свою прислугу. Теперь мой день состоит из походов в магазин за продуктами или ради всего лишь одной упаковки пива, приготовления еды для этого мудака, мойки его машины, уборки в квартире после развязных тусовок, стирки одежды, глажки и так далее…
И каждый раз во время исполнения моих обязанностей Марк не забывает попутно докучать меня своими нескончаемыми издёвками, пошлыми шуточками, шлепками по заду, тесными объятиями и гадкими намеками на «дружеский перепихон».
Без всяких сомнений, если бы не моя всецелая отчуждённость от мира сего, лишь от одной этой его любимой фразочки я придушила бы гада в первый же день своего рабства.
Но сукину сыну Эндрюзу несказанно везёт: даже сейчас, когда вместо сна после бесконечной рабочей ночи я зачем-то жду его уже больше часа на парковке торгового центра под палящим солнцем, внутри меня ничего не колышется. Во-о-обще! Ни одной ядерной эмоции, что призвала бы меня немедленно расправиться с уродом. Полнейший штиль, ни одного дуновения ветра.
Единственное, что не покидает меня ни на секунду с того самого дня, когда я в последний раз видела Адама, – это постоянное ощущение чужих глаз на себе. Сколько бы я ни оглядывалась по сторонам, пытаясь обнаружить приставленного ко мне Хартом человека, мне так и не удалось этого сделать. Но оно мне и не надо – даже не видя фигуры этого мастера конспирации, я всем своим поникшим нутром и телом осязаю круглосуточную слежку за собой.
Я хочу разозлиться, выйти из себя, возненавидеть всем сердцем Адама Харта за то, что он позволяет себе подобные вопиющие действия, что нарушают все допустимые правила и границы моей личной жизни, но опять-таки никак не могу… Он сам лишил меня возможности чувствовать хоть что-то, кроме тягостного предчувствия беды.
Я точно знаю – он способен сделать всё что угодно, лишь бы заполучить уникальную в своём роде девчонку, способную подарить ему сверхъестественный кайф. И, как бы прискорбно это ни звучало, мне ничего другого не остаётся, как только пребывать в пассивном ожидании его очередного удара и быть полностью готовой его пережить.
Не представляю, что ждёт меня впереди, но я не намерена сдаваться. Адам может добивать меня любыми хитроумными способами, но я никогда ему не продамся. Никогда не позволю использовать себя как покорную, бездушную куклу. Ведь даже чувствуя себя сейчас в точности как моя защитная маска «Аннабель», я с уверенностью могу произнести то, что повторяла самой себе уже миллионы тысяч раз:
Я – не Она. И никогда ей не буду.
И никакие запредельные суммы денег не заставят меня стать ею в угоду мистеру Харту. Он может смело засунуть всю кучку своих зелёных бумажек вместе со всеми сексуальными желаниями глубоко себе в зад и начать искать другую мечтательницу о роскошной жизни, что будет добровольно и с превеликой радостью его ублажать.
– Никс! Какая умница! Уже здесь! – громкое неожиданное восклицание недоумка разом вырывает меня из гнетущих раздумий, напрочь оглушая моё правое ухо.
– Боже! Зачем же так кричать, Эндрюз? – оборачиваюсь к нему, жмурясь от пульсирующей боли в висках. – И что значит «уже здесь»? Я тебя вообще-то хренову тучу времени жду возле входа, как собака, – и мой недовольный голос очень даже напоминает собой собачий хриплый лай.
– Ты чего такая хмурая, подруженька? Неужели этой ночью не удалось вытрясти из мужиков приличную сумму деньжат? – в своей обычной манере ёрничает мудак.
От его ослепительной улыбки в совокупности с не пойми откуда берущейся энергией я ощущаю себя ещё более уставшей.
– Марк, можешь ты хотя бы сегодня заткнуться и не доставать меня свой гадкой болтовнёй? Тебе мало того, что ты и так каждый день не даёшь мне поспать больше трёх часов? – тяжело выдыхаю я, спасая рукой сонные глаза от яркого солнечного света.
– Во-первых, не забывайся, Никс, и сделай тон попроще, а, во-вторых, я спал сегодня примерно столько же и, как видишь, в отличие от тебя, полон сил и радости, – он перекидывает свою тяжеленную лапу мне через плечо, теперь придавливая меня не только морально, но ещё и физически.
– Я неимоверно счастлива за тебя, Эндрюз, хотя, честно, слабо представляю, как тебе удаётся по ночам употреблять всякую гадость и пить не просыхая, а наутро как ни в чём не бывало выглядеть свежее огурца? – с трудом скидывая с себя его лапень, констатирую очевидный факт и оглядываю внешний вид парня.
Небрежно уложенные тёмные волосы, здоровый цвет лица, полное отсутствие мешков под глазами или каких-либо признаков буйной пьянки. Самодовольная улыбочка, от которой текут практически все девчонки. Синие, потёртые в нескольких местах джинсы и белоснежная футболка, обтягивающая его высокую и какого-то лешего идеально сложенную из крепких мышц фигуру.
Честное слово, не знала бы я наверняка, что он отъявленный бухарь и тусовщик, без сомнений подумала бы, что передо мной стоит профессиональный спортсмен, придерживающийся здорового образа жизни.
– А теперь слушай и внимай элементарному секрету моего прекрасного самочувствия, – он вытягивает из кармана пачку сигарет и закуривает. – Каждую гулянку нужно не только бухать, но и проводить с пользой для организма. Отменный трах в конце каждой тусовки – и в продолжительном сне отпадает всякая необходимость. Так что тебе, Никс, как никому другому, настоятельно советую последовать моему рецепту восстановления энергии – уединись наконец с кем-то из клиентиков в приватной комнате и совмести приятное с полезным… ах, да… в твоём случае еще и прибыльным. Считай, вообще тройное комбо урвёшь, – жадно затягиваясь никотином, ухмыляется гад, нарочно надавливая на моё больное место.
Однако, как и во все предыдущие разы его попыток меня зацепить, я опять ничего не чувствую и спокойно отвечаю:
– Я всё-таки предпочту восстановить силы продолжительным сном, если ты хоть когда-нибудь позволишь мне это сделать.
– Точно? Может, всё же подумаешь над этим? Раз Харт на твоём горизонте больше не маячит, я даже готов помочь тебе в этом деле, – произносит Марк с вкрадчивой хрипотцой.
А я искренне поражаюсь тому, что даже Его имя нисколько не находит в моей душе отклик. Там полное онемение.
– Давай я нагряну в клуб прямо этой ночью. Что скажешь? Как раз давно не наведывался в «Атриум». И даю слово, – он прикладывает ладонь к своей груди. – Я буду очень щедрым с тобой. Готов много заплатить, чтобы ты дала себя потрогать как следует, раз бесплатно сделать этого не позволяешь.
Наклонившись к моему лицу, мудак выдыхает в меня струю дыма и насмешливо поигрывает бровями, ожидая от меня взрывной реакции, но тут же хмурится, когда вновь её не получает.
– Спасибо за твой порыв помочь мне, дружочек, но я как-нибудь справлюсь без твоей щедрости.
Развеяв ладонью облако табачного дыма, надавливаю на его лоб, выталкивая физиономию Марка из своей зоны комфорта. Скрещиваю руки на груди и поистине наслаждаюсь его откровенным недоумением, смешанным с весомой долей раздражения.
Это помогает мне слегка улыбнуться. И между прочем это уже чудо, ведь даже тень улыбки в последние дни категорично отказывалась появляться на моём лице.
– Ладно. Моё дело предложить, – он замолкает на мгновенье в задумчивом прищуре, явно не планируя сдаваться. – Тогда лучше проведу сегодняшнюю ночь с Эми… Думаю, она успела сильно соскучиться по мне. Столько сообщений и пропущенных звонков от неё, что, боюсь, мой телефон скоро не выдержит. На этой неделе совсем не получалось встретиться с ней из-за чересчур плотного графика после заката. В эти дни случайно повстречал таких горячих красоток, что никак не мог от них отказаться. Сама же понимаешь, Эми будет ждать сколько потребуется, другие же шалуньи могут ускакать в любой момент, а я не могу допустить подобных потерь, – на одном дыхании пропевает Марк, за долю секунды стирая с моих губ и так скудную улыбку.
А он хорош… кобель недоделанный.
Его мерзкие откровения свинцовой тяжестью оседают в моей груди от давящего чувства вины перед Эми. Но, увы, этого всё равно мало, чтобы разжечь во мне желание вспылить ему в ответ в свойственной мне манере.
– Ты хотя бы предохраняться не забывай, чтобы не наградить Эми какой-нибудь венерической заразой, – монотонно бормочу я.
И в сотый раз в уме обдумываю, как же мне открыть подруге глаза на истинную личину её ненаглядного принца так, чтобы и её влюблённый мозг наверняка поверил моим словам, и договор с Марком при этом не нарушить? Как, мать его, мне это сделать? Пока нет ни малейших идей. Сплошной тупик и безысходность, что лишь ещё глубже погружает меня в безэмоциональную яму.
– Да какого хрена ты такая спокойная?! Ты что, каких-то транквилизаторов наглатываешься перед встречей со мной? – в свою очередь Марк знатно вспыхивает от моей флегматичной реакции, что не может не радовать.
Знала бы я раньше, как быстро вывести этого придурка из себя, сразу бы превратилась в само воплощение спокойствия.
– Ты хотел, чтобы впредь я была с тобой «белой и пушистой». Твои слова? Твои. Так чем ты сейчас недоволен?
– Не думал, что это будет раздражать меня больше, чем твоя буйность, – вполголоса бормочет он, делая последнюю глубокую затяжку вплоть до самого фильтра.
– Ну уж прости. Тебе не угодить. Но вообще отставим лишние разговоры в сторону, и лучше объясни – на кой чёрт ты мне сказал сюда приехать? – указываю на один их крупнейших торговых центров Рокфорда.
– Ну… Для начала чтобы позавтракать. Жрать хочу – сейчас умру просто, – одной рукой он проводит по своему животу, второй небрежно схватывает меня за локоть и тянет за собой к главному входу.
– И что? Ты меня позвал, чтобы я с ложечки тебя покормила? Не перебарщиваешь ли ты со своим желанием насолить мне, Марк?
– Я тебя умоляю, Никс, – фыркает он. – С ложечки меня покормить я точно попрошу кого-нибудь другого. Я же сказал – это для начала, а потом мы с тобой пойдём по магазинам. Нужно прикупить новой одежды.
– По магазинам? Ты стебаешься? – изумляюсь я.
Но его отрицательное покачивание головой даёт понять, что он говорит вполне серьёзно.
– В таком случае я тем более не понимаю необходимости в моём присутствии. Тебе разве ещё нужно объяснять, что знаток модных тенденций из меня такой же, как из тебя верный, моногамный партнёр? Или мне гору пакетов за тобой таскать придётся? – выдвигаю своё предположение насмешливым тоном, хотя подсознательно ожидаю от Марка чего угодно.
– Да расслабься ты и прекрати паясничать. Гору пакетов, может, и будешь таскать, но лишь потому, что новую одежду будем покупать тебе, а не мне.
Вношу поправку: я ожидала от него чего угодно, кроме подобного заявления.
– Чего? – неожиданно даже для самой себя повышаю голос и резко останавливаюсь посреди стеклянного зала универмага, вырывая руку из его хватки.
– Чего-чего? Давай ты не будешь сейчас оправдывать сформировавшиеся о блондинках стереотипы и попытаешься усвоить мою информацию с первого раза. Одежду будем тебе покупать.
– Какого чёрта?!
– Тебе нужно сменить своё пацанское тряпьё, – заявляет он, с презрением оглядывая мою простенькую широкую майку и мешковатые штаны, которые первыми попались мне под руку при выходе из дома.
– Ты ничего не попутал? Нужно ли менять своё тряпье или нет – решать мне, Марк. А я решаю, что в этом нет никакой необходимости, – категорично бросаю я.
Эндрюз лишь в сотый раз натягивает на себя самую ненавистную мне ухмылку.
– Нет, дорогуша моя, ты ошибаешься. Тебе крайне необходимо избавиться от этого безобразного облика. И уже очень-очень давно. И, раз уж теперь мы с тобой закадычные друзья и ты будешь ежедневно маячить перед моим носом, я хочу видеть твою красоту и прекрасные изгибы, а не вот этот вот бомжацкий шлак, что ты на себя постоянно натягиваешь, – он схватывает ткань моей свободной майки и небрежно оттягивает. – Я вообще не понимаю, какого хрена ты прячешь себя за всем этим балахоном?
– Не понимаешь – и не надо! Меня полностью устраивает моя одежда. Я не позволю тебе меня менять.
Хватило с меня преображений в утончённую леди! Не собираюсь я переодеваться в ещё один ненужный мне образ всего лишь из-за прихоти очередного самодовольного козла, который решил, будто имеет права вносить в мою внешность коррективы, меняя меня на свой вкус и лад.
– Я не менять тебя хочу, Никс, а всего лишь освободить из этого убогого шмотья тебя настоящую, – проникновенно произносит он, вынуждая меня на несколько секунд опешить. – Ты же настоящая конфетка, которая обмотала себя совсем непривлекательной обёрткой. А так нельзя. Моё зрение не выдержит и дальше смотреть на подобное преступление. Ты хоть и стерва редкостная и бесишь меня до невозможности, но я не могу не признать – фигура у тебя просто огнище! Поэтому с этого дня хочу, чтобы ты не только прислуживала мне, но и глаза радовала своими аппетитными формами. А то вот от этого твоего прикида ни одна часть моего тела радоваться и пребывать в приподнятом настроении не может, – он кривится в сочувственно-брезгливой гримасе, заставляя меня ещё сильнее насупиться.
– И ты думаешь, твоё «приподнятое настроение» меня заботит? – сдавленно цежу я, отчаянно мечтая вернуть себе способность горячо и пылко протестовать.
– Ещё как заботит, Никс. И ты точно сегодня с утра несколько извилин на подушке оставила, раз не догоняешь, что от моего настроения зависит – раскрою ли я твой грязный секрет Остину или нет. А насколько ты помнишь, он со дня на день должен вернуться в Рокфорд. Так что не в твоих интересах перечить мне перед его приездом после целой недели безукоризненного выполнения всех моих прихотей. Тем более ничего ужасного я тебя сделать не прошу.
– Ещё как просишь! Я не хочу ничего в себе менять!.. Не хочу! Мне и так прекрасно!
– Да как может быть прекрасно вечно напяливать на себя эти мешки? Мне даже страшно представить, что за нижнее бельё на тебе надето. Неужто бабушкины панталоны, – никого не стесняясь, он бесцеремонно оттягивает резинку моих штанов, порываясь заглянуть внутрь.
– Ты совсем охренел?! – хлёстко ударяю по его наглым рукам. – В твоей башке, что ли, совсем нет никаких понятий о нормах приличия? Мы вообще-то в торговом центре посреди сотен людей стоим.
– Ну ты же не постеснялась в таком виде сюда прийти, так что мои неприличные манеры – всего лишь цветочки на фоне твоего аутфита. Да и вообще, что ты за девка такая нестандартная? Любая другая на твоём месте уже верещала бы от счастья. Тебе предлагают пошопиться от души, а ты ноешь и противишься, как какой-то напасти, – весьма искренне недоумевает Эндрюз.
– Потому что мне не нужно этого. Наряжай всех остальных своих девок, а меня не надо. Не хочу я! Да и в Энглвуде в таком виде мне безопаснее, – проявляю жалкую попытку избежать его планов, но Марк лишь картинно закатывает серые глаза.
– Ой, вот только не надо нести эту чепуху, Никс. Тебе давно нечего бояться в Энглвуде. Ты кому угодно дашь отпор или самолично зарежешь. Эта отмазка – настоящий бред сивой кобылы.
– У меня нет лишних денег, – не сдаюсь я.
– Эта тоже не катит. Оплачивать всё буду я, так же как и выбирать все наряды тоже буду я, – хитро улыбается он.
– Марк! Ты не имеешь права!
– Ещё как имею. Ты и сама это знаешь! Так что всё, завязывай перечить своему боссу и продолжать морить его голодом. Иначе моё настроение рухнет ниже плинтуса, и я сейчас же позвоню Остину, – угрожает Эндрюз, вертя перед моим носом своим смартфоном.
– Ты не сделаешь этого!
– Спорим, детка? – он выискивает нужный номер.
– Ты говорил о трёх пунктах, которые я должна выполнять за твоё молчание, и смены имиджа в них не было, – напоминаю о нашем соглашении, но этот мерзавец уже нажимает на кнопку вызова и включает громкую связь.
Меня хватает на три протяжных гудка, и я резко вырываю из его рук телефон, отменяя вызов.
– М-м-м… – то ли хриплю, то ли мычу от негодования, запрокидывая голову назад, но в итоге всё-таки капитулирую: – Чёрт! Ладно! Твоя взяла, Эндрюз!
– Малышка Никс согласна?! – торжественно улыбается он.
– Ни черта я не согласна, но вариантов ты мне не оставляешь, – бурчу я и вдруг отмечаю, что, несмотря на нейтральную тональность голоса, в области рёбер что-то начинает назойливо скрести, заставляя меня впервые за всю неделю ощутить что-то похожее на раздражение.
Ничего себе!.. Неужели у Марка всё-таки получится по новой запустить мою буйную версию?
– Вот и отлично! Пошли похаваем и приступим создавать из тебя настоящую девушку, – он хватает мне за руку и вновь тащит за собой. – И да, вот этого птичьего гнезда на твоей голове я тоже видеть больше не желаю, – он имеет в виду мою высокую, быстро сделанную кульку на макушке.
– Ау-у! Ма-а-арк! – издаю протяжный стон, когда он резко стягивает с моих волос резинку, вырывая несколько прядей.
– Простите, мадам, но на это невозможно было смотреть. Такие волосы шикарные, а ты даже их умудряешься превратить в безобразный улей. Тотальный пиз*ец! – недовольно морщится он.
Я до скрежета сцепляю зубы и тяжело вздыхаю.
Если ему сегодня наконец удастся пробудить демона внутри меня, то, клянусь, мой кулак тут же встретится с его идеально ровным носом. И в этот раз стопроцентно сломает его.
И похер мне, что будет после!
Глава 2
Николина
В сотый раз за свои двадцать лет жизни мне с прискорбием приходится признать, что нет на этом свете ни грамма справедливости. Ведь если бы она была, то за широкой спиной такого мерзавца, как Эндрюз, не стоял бы столь мощный ангел-хранитель, который то и дело уберегает его смазливое лицо от моих побоев.
Как бы Марк сегодня ни доставал меня во время шопинга, возродить моё буйство поганцу так и не удалось. Хотя, чёрт побери, я ждала этого с таким нетерпением, с каким дети обычно ждут рождественского утра. Но, увы, так и не дождалась. И уже через час наших походов по магазинам я была готова лезть на стенку от бессилия и неспособности поставить его на место как физическим, так и словесным путём.
И, как назло, вдобавок ко всему моё наивное предположение о том, что Марк прикупит мне всего лишь пару развратных вещиц, и я тут же смогу избавиться от его общества, быстро развеялись в пыль. Он заставил меня провести с ним в торговом центре несколько часов. И пусть Эндрюзу не удалось пробудить во мне гнев и агрессию, должна сказать – удивить меня у него получилось отменно.
Я даже подумать не могла, что один из самых отвратительных людей в моей жизни не только накупит мне одежды на все случаи жизни, но и сможет с таким вдохновеньем подойти к подбору гармоничных для меня образов.
Оказываясь в очередном бутике, Марку требовалась всего пара минут, чтобы выбрать подходящие для меня вещи. Причём как в размерах, так и в цветовой палитре и фасоне, что идеально подчёркивает сильные стороны моего тела. И самое поразительное – ни в одном из нарядов я не выглядела вызывающе или пошло. Скорее изящно и женственно, а временами даже мило и романтично.
И, возможно, я бы даже получила удовольствие от процесса, если бы Эндрюз на протяжении всего шопинга не вёл себя в своём обычном репертуаре, а точнее как конченый похотливый мудак.
– Приехали! Давай на выход, детка, – бросает Марк, остановившись возле моего подъезда.
