скачать книгу бесплатно
Офис взорвался смехом.
Тем вечером я рассказал Ксюше про наше очередное заседание, думая, что мы вместе посмеёмся, но она велела мне открыть шкаф, видимо, опять секса хотела… Однако, выйдя из шкафа, большая Ксюша тут же отвесила мне пощёчину.
– Ай, ты что делаешь? За что?
– Сядь в кресло.
– Зачем?
– Сядь, сказала!
Она была в гневе, я не мог понять, почему такая резкая смена поведения, ведь только-только с её маленькой версией мы спокойно общались, я рассказывал, а она просто слушала. Будучи слегка шокированным, я уселся в кресло и уставился на Ксюшу, она нависла надо мной чёрной тучей:
– Ты понимаешь, что он просто вас унижает?
– Ну, мы всё равно не воспринимаем это всерьёз.
– Ты когда работу новую будешь искать? На курсы по маникюру записался?
– Нет, ещё нет.
– И долго кота за яйца тянуть будешь?
– Ксюх, ну я запишусь, я планировал…
– Планировал он. Не нужны мне твои оправдания. Ты долго терпеть эти унижения будешь, ты хочешь, как раньше? Забыл, хочешь, как в детстве?!
– Ксюш, прекрати, не надо.
– Чего не надо? Забыл, наверное?! А я напомню тебе, я могу напомнить!
– Нет, прошу…
– Тогда действуй!
– Но остальные же тоже не придают значения его словам, это пустой трёп.
– Ты – не остальные. Если они терпилы – это не значит, что ты такой же.
– Ксюш, успокойся, хорошо, я напишу заявление, я уволюсь, ладно, ты довольна?
– Нет, этого мало.
– В каком смысле мало? Что я могу ещё сделать?
– Этот козёл должен ответить за свои слова.
– В каком смысле?
– В прямом.
– Ксюш, не надо, не надо этого, прошу.
– Ещё раз спрошу. Ты хочешь, чтобы с тобой обращались как раньше?
– Нет, я не хочу, но это не выход.
– Раз не хочешь, заткнись и слушай меня, слушай внимательно.
Я любил её, очень-очень любил, сильно любил. Без неё я бы не выжил, Ксюша была единственной, кто помогал мне, кто поддерживал меня. Но в гневе она была ужасной, когда она злилась, даже будучи в маленьком теле, мне было страшно, бывало, что дрожь пробирала всё моё тело. Я не хотел вспоминать о прошлом, не хотел, чтобы она мне напоминала, поэтому молча выслушал её план.
Почти две недели я отслеживал маршрут Шкурского от работы до дома, жил он недалеко, но, похоже, работы было и впрямь много. Бывали дни, когда он засиживался до девяти вечера. Тёмное время, офис находился в районе складских помещений, чтобы дойти до автопарковки, нужно было пройти через два небольших, плохо освещённых переулка, чем я и воспользовался. Ожидание было самым сложным, конечно, волнение сказывалось, но учитывая всё, что со мной случалось раньше, это было лишь детской шалостью. Наконец дверь открылась, я находился метрах в десяти, быстро повернулся спиной и накинул на лицо зимнюю шапку с двумя прорезями для глаз. Выглядело довольно смешно, но для одного раза этого должно было хватить. Одежду я тоже использовал не по сезону, переулок тёмный, но лучше было одеться в то, в чём я здесь раньше никогда не появлялся: зимняя утеплённая ветровка и спортивные штаны, на руках перчатки. Я достал из кармана куртки две стальных головки от молотков, зажав их в кулаках, быстро направился в сторону Шкурского. Нас разделяло не больше двух метров, когда он понял, что должно было произойти, резко выставил обе руки вперёд, директор просто заорал от страха. Нельзя было медлить, я мигом проскочил под его руками и нанёс два мощных удара в живот, Шкурский тут же упал на колени, его вырвало. Не дожидаясь, пока он закончит своё грязное дело, я нанёс ему в голову ещё несколько ударов кулаками, тот завыл от боли, затем упал набок и просто стонал. Видимо, сил звать на помощь уже не оставалось. Мои перчатки были в крови директора, быстро осмотревшись по сторонам, я нанёс лежачему Шкурскому несколько ударов ногами по рёбрам, животу и голове, тот продолжал стонать, не в силах позвать на помощь. Всё случилось быстро, не прошло и минуты. Я проскочил с противоположной стороны переулка, камер там не было, я заранее всё тщательно проверил, охранять там было нечего, поскольку склады были в другой стороне. Перед выходом на трассу положил обратно в карманы обе головки от молотков, снял нелепую маску из шапки, расстегнул рюкзак, достал пакет и кинул в него перчатки с маской.
– Ну что, получилось? – донеслось из рюкзака.
– Да, да, всё получилось, у меня всё получилось.
– У нас всё получилось, – Ксюша скорчила недовольную гримасу.
– Да, у нас. Надеюсь, выживет.
– Это уже не наши проблемы, пусть следит за языком.
Я застегнул молнию, накинул рюкзак на спину, пройдя пару кварталов, воспользовался каршерингом. Когда я вернулся домой, Ксюша наградила меня за храбрость, это был страстный, дикий секс. Хорошо, что Шкурский фактически не оказал никакого сопротивления, если бы он дал сдачи и попал мне по лицу, пришлось бы брать больничный, чтобы не заподозрили чего. Хорошо, что у меня есть знакомый терапевт, пару раз она прикрывала меня за небольшую плату, когда мне нужно было просто отдохнуть от работы. Костяшки на кистях были слегка покрасневшими, но ничего страшного, не думаю, что это кто-нибудь заметит, в глаза не бросается – и то ладно. Главное было проработать ещё около месяца и уже потом писать заявление на увольнение. Если бы я написал его сразу, определённо могли что-нибудь заподозрить. Ксюша молодец. Она гораздо-гораздо умнее меня, она всё продумала, всё просчитала. К своему счастью, Шкурский выжил, около трёх недель проведя в больнице, потом ещё неделю отсиживался у себя дома. Ксюша беспощадна к нашим врагам, но я не хотел, чтобы он умер, я раньше никогда целенаправленно не убивал людей. Изначально я хотел просто побить директора, но Ксюша настояла на этих головках от молотков. Хорошо, что он выжил, он, конечно, был козлом, но смерти не заслуживал. Что касается Ксюши, то она, наоборот, расстроилась, когда я рассказал ей новость о том, что директора скоро выписывают из больницы. На меня даже никто и не подумал, разумеется, молчаливый безликий инженер, как и все остальные в отделе… Я просто сделал вид, что сильно удивлён. По слухам, в нападении стали подозревать конкурентов из соседней частной компании, это было мне на руку. Заведя уголовные дела, начали разбирательства по факту подозрения в нападении и прочей ерунде, я не владел формулировками, мне было всё равно, как это звучало, я просто продолжал дорабатывать последние дни. Снова сделав то, что она хотела… я был готов сделать всё что угодно, лишь бы она не напоминала мне о прошлом, о той жизни, которую я так долго пытался забыть… о другой своей жизни.
Другая жизнь.
Часть 1
Весна. 2000 год.
До конца рабочего дня оставалось около часа. Аркадий был типичным представителем низшего звена милицейской службы: на работе он пытался как можно меньше работать, а дома как можно больше пить. В свои тридцать с небольшим – неженатый, без детей, живущий с родителями, мирно прожигающий свою жизнь, он и в тот раз надеялся скорее попасть домой, чтобы насладиться покоем и деградацией. Аркадий смотрел на своих коллег и думал, какие же все они глупые: роются в бумажках, делают свои отчёты. При этом Аркадий доделывал свой отчёт, не прекращая думать о пиве, ждущем его дома в холодильнике. В офис вошла немолодая, уже давно растерявшая красоту Татьяна и нарушила все планы Аркадия о счастливой вечерней деградации.
– Аркаш, позвонили, учётница, пойдём съездим.
– Ты серьёзно? А раньше нельзя было сказать?
– Аркаш, полчаса назад только сообщили.
– Может, сама?
– Аркаша, это наш район, давай вместе, туда и обратно.
– Так кто там на этот раз?
– Котова.
– Котова… Это на переулке Возрождения которая?
– Да, токсикоманка которая.
– Буянит?
– Нет, малой орёт уже второй день. Соседи жалуются.
– Да и хрен бы с ними.
Коллеги за соседними столиками бросили на Аркадия несколько неодобрительных взглядов, отчего тому сразу стало не по себе. Почесав голову, он захлопнул толстый журнал в твёрдой красной обложке, встал со своего рабочего места и направился к выходу.
– Погнали. Только я потом домой сразу, в офис возвращаться не буду.
Через двадцать минут они были на месте. Ребёнок и правда орал так сильно, что было слышно за дверью. Татьяна нажала на дверной звонок своим толстым указательным пальцем, подержала секунды три-четыре и отпустила. Тишина. Аркадия начинала бесить эта ситуация ещё больше, ведь там на двери холодильника пиво уже заждалось! Как он мог, как он мог задерживаться?! Не выдержав, Аркадий сам нажал пальцем на дверной звонок и не отпускал секунд десять. Но к двери так никто и не подошёл, а детский плач по ту сторону не стихал. В следующий момент из соседней квартиры вышла бабушка:
– Здрасьте, орёт уже вторые сутки, это кошмар какой-то, спать невозможно. Из квартиры воняет, не моет, не убирает у себя, а мы всем подъездом должны терпеть!
«Сейчас бы пива, немного пива чтобы успокоиться» – эта мысль не покидала Аркадия, в то время как с одной стороны за дверью продолжал орать ребёнок, с другой старая бабка увеличила свои обороты и причитала всё больше… а глупая Татьяна просто стояла молча, просто бесила одним лишь своим присутствием.
– Да бля! – психанул Аркаша и резко ударил ногой в старую деревянную дверь, замок не выдержал удара, дверь слетела с петель.
Он и сам не ожидал, что так получится. Бабка за спиной тут же заткнулась, а у Татьяны был такой вид, словно ей срочно захотелось в туалет.
– Пойдём-пойдём, времени мало. – Аркадий толкнул дверь, держащуюся на одной петле и честном слове, и вошёл в квартиру.
В нос ударил резкий запах, вонь была такой, словно её придумал какой-то злой парфюмер Франции восемнадцатого века – не для того, чтобы скрывать зловония, а наоборот, для того чтобы пытать врагов. Затхлость, сырость, несло гнилью, мочой и фекалиями. Трудно было сказать, какой запах преобладал, наверное, всё-таки испражнения составляли базовую ноту этого «аромата». В прихожей целая гора старой, нестираной одежды. На кухне не мытая неделями посуда, заплесневелый хлеб на грязном столе, рядом тарелка с остатками еды, в которой копошились личинки, на полу сигаретные окурки. В спальне ободранная советская мебель, ковры на стенах и на полу впитали в себя часть зловония квартиры. Комнату с мерзким жужжанием рассекали мухи. На полу у кровати, с целлофановым пакетом на голове, недвижимая, покрытая пока ещё небольшими фиолетовыми трупными язвами, лежала женщина. Сколько дней она там лежала, трудно было сказать, но лужа из испражнений под трупом уже успела образоваться, а тело в некоторых местах было вздувшимся. Хоть Татьяне и Аркадию не впервой видеть подобную картину, сохранять самообладание было трудно.
– Фу бля. – Аркадий схватился за лицо, достал из кармана носовой платок, закрыл им рот и нос.
Что касается Татьяны, ей было явно тяжелее, позеленев, она продолжала молчать. На удивление, Аркадий проявил снисходительность и пробормотал сквозь платок:
– Беги уже в ванную… или в туалет, неважно.
Татьяна, прикрыв рот рукой, пытаясь сдерживать позывы рвоты, тут же метнулась в ванную комнату. Крик в квартире был такой сильный, что, казалось, проведи тут лишний час, и барабанные перепонки просто лопнут. Аркадий прошёл дальше, заглянув на балкон, он обнаружил орущего полугодовалого Рому. Тот сидел на полу и не замолкал, лицо его было ярко-красным, глаза и щёки в слёзных потёках, а рот перепачкан собственной слюной. На полу под Ромой были размазаны испражнения, а пелёнка на младенце была полностью пропитана мочой и жидким стулом.
Типичное явление для тех времён: неблагополучная семья из матери и ребёнка, получившегося в результате случайных и беспорядочных связей. Денег на наркотики не было, да и дешёвые препараты не были так широко распространены. Многие находили наслаждение в токсикомании и алкоголе. Мать Ромы ещё три месяца назад была поставлена на учёт, но каждый месяц ограничивалась так называемым последним предупреждением. Её так и не лишили родительских прав, пока она сама не покинула этот свет, оставив Рому одного на волю судьбы в грязной и гниющей квартире. Но маленький Роман Котов хотел выжить, хотел во что бы то ни стало, поэтому громко орал что есть мочи… И помощь пришла, пусть даже в виде алкоголика Аркадия и непутёвой Татьяны. Роман Котов был спасён. Его определили в один из детских домов под названием «Подсолнух». Всё только начиналось.
Вторник
Восемь утра. Я открываю глаза, впуская новый день в своё сознание, наслаждаюсь каждой секундой. Рядом лежит большая Ксюша, легонько, нежно глажу её по животику и целую в щёку.
– С добрым утром, Ксюш.
– С добрым утром, милый. – Она отвечает мне взаимностью и целует в губы.
Этой ночью у нас был отличный секс, видимо, мы так насытились, что даже не возникло желания повторять его утром в постели, хотя обычно мы это делаем и наутро.
Я встаю с кровати и протягиваю ей руку:
– Ну что, пойдём мыться?
– Пойдём-пойдём. – Мило улыбнувшись, она хватает меня за руку.
Утренний душ, нет ничего лучше, чем принимать его с ней. Мы стоим под напором горячей воды, я выдавливаю гель на руки и начинаю мыть её прекрасное тело. Ксюша старается не мочить голову и лицо, чтобы макияж не смылся, обидно будет, если он не продержится и пары дней, на выходных обновим. Надо будет и ноготочки ей освежить. Огромные сиськи четвёртого размера не помещаются в мои ладони, чувствую, как эрекция подступает, спускаю свои руки ниже, но тут же резко останавливаюсь, заметив небольшой засохший след у неё на бедре.
– Это что?
– Что?
– У тебя на бедре.
– Ну тебе виднее, после ночи-то.
– Как-то странно, не помню, чтобы мы с тобой раком трахались. Ты же в этот раз только на спине лежала.
– Ромчик, какая разница, как я лежала, с твоей страстью и на задницу могло попасть.
Как оно могло туда попасть? Хотя, с другой стороны, иногда мы такое вытворяем, что и старушке Саше Грей не снилось, может быть, с прошлого раза оставил, не домыл, всякое возможно. Но обычно мы тщательно моемся. Как бы то ни было, я не придаю особого значения этой мелочи, день только начался, хочу провести его максимально хорошо. Ксюша понимает, что мой член уже упёрся в её бёдра, и начинает тереться о него своей задницей. Наконец, больше не в силах сдерживаться, я вставляю ей, моя куколка начинает сладко постанывать.
Минут двадцать мы провели в душе, закончив мыться, я тщательно вытер Ксюшу, люблю за ней ухаживать таким образом. Она надела лёгкий атласный халат-кимоно чёрного цвета с кружевной отделкой. Как же он ей идёт. Самое главное – это снова не возбудиться. Мы завтракаем, на кухонном столике расположен небольшой ноутбук. Идиллия мирного утра в смутное время. Казалось бы, взаимоисключающие понятия, но сейчас на нашей кухне царит гармония, мы оба довольны и счастливы. Однако я, как гражданин этой страны, не могу быть не заинтересованным последними новостями, Ксюшу тоже это волнует. Мы заходим на канал Маски и включаем последний ролик, опубликованный этой ночью. Ксюша садится мне на коленки, свесив ноги, с интересом смотрит видео.
Ролик длинный, почти на двадцать минут, но всё по делу, а в самом конце, как и всегда, вдохновляющая речь:
«…Это наша страна. Вы и только вы, граждане этой страны, вправе решать, какие люди должны ей управлять. Будь то Новиков или любой другой активный лидер от оппозиции, людям Прохорова долго не продержаться. Это мнимое перемирие между противодействующими сторонами лишь на время отсрочит неизбежное. Дни нынешней власти сочтены. Я повторяю, помните, именно вы – люди, граждане этой страны – вправе решать, кто должен сидеть наверху. Задумайтесь, какую страну вы оставите своим детям. Жить, как и раньше, при авторитарном, уже чуть ли не тоталитарном режиме или кулаком и ногой проложить путь в светлое будущее. А впрочем, как всегда, вам решать… жить или…»
Я делаю глоток чая, читаю несколько комментариев под роликом и обращаюсь к Ксюше:
– Что думаешь?
– Думаю, что круто! Всё правильно, так и надо, только так! Они понимают только силу, словами их не убедить.
– Да, видимо, ты права. Давай-ка глянем, что там на других каналах.
В списке избранного я выбираю ещё один из оппозиционных каналов. О, прямая трансляция, отлично. На экране так называемый народный корреспондент, за его спиной тысячи, если не десятки тысяч людей, настроены они явно агрессивно. В их руках транспаранты с изображениями Прохорова и пропагандистов на эшафоте. Десятками флагов революции с белой маской на чёрном фоне и двумя красными кулаками по бокам размахивают по ветру. Корреспондент умело вещает на камеру:
– Как видите, народ за моей спиной больше не желает терпеть. Видимо, перемирию скоро придёт конец. Уже сегодня поступила информация, что силы оппозиции двинулись дальше и вплотную приблизились к границам Московской автокольцевой дороги. С западной части столицы захвачен Красногорск, с северной части захвачены Химки, Долгопрудный, Мытищи и Королёв. С востока Балашиха теперь тоже под контролем сил оппозиции. За границами МКАДа продолжаются стычки между силовиками и так называемым народным ополчением. Силовые структуры, будучи в меньшинстве, часто сдают города и районы мирным путём, без сопротивления. Как бы это ни звучало, но похоже, что кольцо Москвы сужается от страха. Как долго ещё продержится нынешняя власть – решат такие простые люди, как те, которых вы видите за моей спиной.
Я выключил трансляцию на своём ноутбуке и посмотрел на Ксюшу:
– Похоже, что конец близок. В какой стране мы завтра проснёмся?
– Неважно в какой, я уверена, что в любом случае будет лучше, чем раньше.
– Давай интереса ради включим провластный канал, а?
– Хочешь посмеяться, как они из последних сил стучат кулачками, машут ножками?
– Да, ведь это забавно.
Вбиваю в поиске канал «Орлов Life». Странно, прямого эфира нет, последняя запись была вчера. Наверное, гад уже свернул удочки и сбежал. Включаю запись на своём ноутбуке. Пропагандист, как и раньше, продолжает сидеть у себя в студии и поливать грязью простой народ. Перед ним большой чёрный профессиональный микрофон, на голове огромные наушники. Гад извивается, как змея на смертном одре:
