скачать книгу бесплатно
Политический контекст той эпохи заключался в укреплении абсолютизма и сокращении влияния церкви. Снижение значения в обществе религиозного фактора привело к ослаблению внутренних социальных связей, что объективно потребовало их замещения новой системой самоидентификации и общественной коммуникации. Религиозные основы государства периода позднего Средневековья были заменены национальным проектом. Единство подданных для монарха должно было быть обеспечено независимо от вероисповедания. Национальная система идентификации «свой – чужой» стала выполнять эту функцию.
Дальнейшее формирование объективных интересов, в первую очередь в сфере экономики и безопасности, территориально и политически объединенной массы людей постепенно породило понятие «отечество». Общие интересы людей стали интересами их отечества. И в тот момент, когда общество объединилось для поддержки и защиты интересов своего отечества, оно превратилось в нацию, зародилось национальное самосознание.
Формирующемуся национальному государству необходимо было вести борьбу за свое выживание, для чего требовалась способность не только защищаться, но и наступать в различных видах жизнедеятельности. Острая потребность в ресурсной базе провоцировала ускоренное развитие экономики и новых государственных институтов. Цель в виде достижения социально-экономического благополучия объективно обуславливала необходимость решения целого ряда политических задач, которые, в свою очередь, нуждались в экономическом обеспечении. Государство, желая повысить эффективность аппарата управления, преуспеть в военной и экономической сферах, невольно формировало запрос на академическую науку, на развитие новых отраслей знания; потребовался анализ предыдущего опыта с целью обобщения, выявления закономерностей и ошибок. Это привело к интеллектуальному взрыву XVI—XVIII вв., сопровождавшемуся процессом Реформации и критическим духом эпохи Возрождения, войнами и революциями. Анализ великими умами того времени истории прошлого и современности привел к стремлению познать и оценить собственное бытие, что повлекло за собой изменение мировосприятия и новое понимание роли человека в обществе.
Весь этот «интеллектуальный пар», запертый в остатках отмирающего феодализма и абсолютной монархии, последовательно вырвался на волю тремя революциями, изменившими мир навсегда – Славной, Американской и Французской, – первая из которых ограничила монархию и создала предпосылки для промышленного будущего Англии, вторая породила новую нацию и стала прологом к будущему новому мировому порядку, а последняя родила в итоге Наполеоновскую империю, которая, по мнению английского историка Арнольда Тойнби (1889—1975), дала «стагнирующим народам могучий толчок, выведший их из состояния оцепенения, но в то же время вдохновивший их на восстание с целью опрокинуть Французскую империю, что и явилось для Европы первым шагом в направлении самоопределения наций»[81 - Тойнби А. Дж. Постижение истории / пер. с англ.; сост. А. П. Огурцов. М.: Прогресс, 1996. С. 323.].
Мы постарались в общих чертах объяснить взаимосвязь между появлением такой науки, как история экономических учений, и процессом формирования национальных государств. Очевидно, что стремление к повышению качества жизни, к экономическому прогрессу и эффективности заставило людей анализировать свой предыдущий опыт, принимать политические решения и бороться за доминирование. Это эпоха зарождения капитализма, формирования капиталистического способа производства и первоначального накопления капитала, которые потребовали анализа, теоретического объяснения и решения практических вопросов с целью максимального повышения рентабельности этого процесса, что и предопределило появление новой системы экономических взглядов – меркантилизма.
4. Меркантилизм – переходный этап в процессе становления экономики как самостоятельной отрасли человеческих знаний
Поступательное общественное развитие, а с ним вместе и развитие системы образования в период позднего Средневековья привели к появлению новых знаний. В XV в. с изобретением книгопечатания информация начинает распространяться более широко и с нарастающей скоростью. Повсеместно в ремесле и сельском хозяйстве начали использоваться простые механизмы и технологии. Развитие огнестрельного оружия, появление пушек, новых типов парусных судов, картографии, усовершенствование компаса определили начало эры Великих географических открытий.
Португальские мореходы изучали Африку и, обогнув ее, нашли выход в Индийский океан в 1488 г., после чего в 1498 г. они смогли добраться до Индии и в 1513 г. высадиться в Китае. В 1492 г. испанцы открыли Новый Свет. Французы, англичане, голландцы, приняв участие в этой конкурентной борьбе, исследовали Южную Америку, открыли Японию, Австралию, Новую Зеландию, Гавайи. Русские путешественники исследовали Сибирь. Все это привело к бурному развитию торговли, изменению технологических процессов, к радикальным переменам в социально-экономических отношениях и методах организации труда, к появлению новых сословий. В это время формируются рыночные отношения и создается новый капитал.
Институциональные изменения в Западной Европе в XVI в. привели к ослаблению феодализма и возникновению новых социально-экономических институтов. Одним из свидетельств этого процесса можно считать появление мануфактур, которые оставались в Западной Европе основной формой производства практически до конца XVIII века.
Хотелось бы отметить, что географические открытия и развитие торговых связей осуществлялись не только в Европе, но и, например, в Китае. Однако по некоторым политическим причинам это не дало такого социально-экономического эффекта, как в Европе.
В 1368 г., после длительной борьбы с монголами, большая часть Китая попала под контроль династии Мин (1368 – 1644 (1662)), что способствовало началу нового этапа развития китайской цивилизации. Экономическое развитие, повышение производительности труда и политическая воля императора Чжу Ди (1360—1424) позволили создать большой флот и укрепить армию. Китайцы в XV в. осуществили несколько экспедиций в Индию, Аравию, Таиланд, они посетили Восточную Африку, Мадагаскар и Малайский архипелаг. Известный китайский путешественник и дипломат адмирал Чжэн Хэ (1371—1435) возглавлял семь военно-торговых экспедиций по поручению императора и посетил более 56 стран[82 - Dreyer, E. L. (2010). Zheng He China and the oceans in the early Ming dynasty, 1405—1433. New York: Pearson Longman.]. Однако последовавшая за периодом внешнеполитической активности Китая эпоха изоляционизма в течение столетий сдерживала развитие страны.
Сторонники политики изоляционизма в Китае были всегда, но они смогли взять верх только после смерти императора Чжу Ди, поводом для чего явились активность морских пиратов и рост контрабандной торговли. В 1479 г. были уничтожены документы обо всех путешествиях Чжэн Хэ; иностранцам был запрещен въезд в страну, кроме случаев, когда они прибывали с целью передать подарки императору; законодательно был ограничен размер кораблей и введен запрет на торговлю для прибрежных поселений. Правительство предпочло не бороться с пиратами, а экономически обескровить побережье, чтобы сделать грабеж бессмысленным для пиратов, что на самом деле со временем привело только к ухудшению экономической и политической ситуации.
В середине XVI в. китайское правительство позволило португальцам обосноваться в Макао и в 1567 г. сделало для них исключение, отменив запрет на торговлю. Но это продлилось недолго: после прихода к власти династии Цин, в 1647 г. запрет на торговлю был восстановлен. В последующем этот запрет повлек за собой возникновение экономико-политических трений между Китаем и западными странами, что и привело в XIX в. к Опиумным войнам.
Таким образом, в результате политики изоляционизма Китай не смог преодолеть в XVI—XVII вв. феодальные барьеры, трансформировать свою социально-экономическую модель и, соответственно, внести свой вклад в развитие передовой экономической мысли того времени.
Государства в условиях своего переформатирования в более централизованную национальную систему определили для себя новую политическую доктрину: интересы нации ставились на первое место. Отныне экономические интересы индивидуума или отдельной социальной группы определялись как менее важные в сравнении с интересами национальными. Меркантилизм был призван теоретически обеспечить эту доктрину, утверждая полезность преобладания экспорта над импортом и приоритет накопления золотого запаса в слитках. Сельское хозяйство, промышленность, торговля – все было направлено для достижения этой цели. Такая политика позволяла формирующимся национальным государствам создавать и развивать свою экономическую базу.
Эпоха меркантилизма – время развития иностранной торговли, которая приносит легкую прибыль. Ограбление вновь открытых и захваченных территорий стало самым эффективным производительным занятием, которое поощрялось и поддерживалось государством. Открытие Америки дало Европе огромный прилив драгоценных металлов. Наличие большого объема нового золота и серебра привело к изменению товарных цен и спровоцировало мощное развитие денежного хозяйства. Произошло снижение стоимости благородных металлов, выросли цены на товары, рабочая сила подешевела, упали ставки по кредитам. Постепенно возникшая в этот период инфляция стала одним из стимулов будущей промышленной революции.
Меркантилизм, по сути являясь промежуточной стадией между феодализмом и экономическим либерализмом, выражает экономические убеждения того самого периода, который предшествовал промышленной революции.
Существует два основных подхода в оценке меркантилизма. Один из них предполагает, что меркантилизм является достаточно компактным, «статичным» набором идей с изложением конкретных событий. Этот подход называют доктринальным. Он предполагает, что экономические идеи могут быть размещены на радикально противоположных полюсах меркантилизма и либерализма. Второй подход рассматривает меркантилизм в качестве важного исторического процесса. В нем исследователи концентрируются на развитии конкуренции и ее роли в формировании экономических и политических институтов, выделяют в экономике интересы и силы, которые способствуют генерации изменений в системе власти. Анализируются конкретные специфические регулирующие нормы периода меркантилизма и влияние каждой из них на конкурирующие группы интересов: монарха, парламент, судебную власть и производителей. В свою очередь, доктринальный подход подчеркивает неизменность и предполагает, что движущей силой индивидуального поведения является корысть, желание получить выгоду.
Тема меркантилизма сложна и вызывает множество споров. Споры возникают даже относительно появления самого термина «меркантилизм» (от итал. mercante – купец, торговец), который впервые в 1763 г. использовал французский экономист и философ Виктор де Мирабо (1715—1789) в книге «Сельская философия»[83 - Victor Riqueti marquis de Mirabeau, Fran?ois Quesnay (1763). Philosophie rurale ou Еconomie gеnеrale et particuli?re de l’agriculture, rеduite ? l’ordre immuable des lois physiques et morales qui assurent la prospеritе des empires. Amsterdam (Paris): libraires associеs, in-4°, XXVI, 412 p.], которую он написал в соавторстве с основоположником школы физиократов Франсуа Кенэ (1694—1774).
Активное использование этого термина начал Адам Смит, который посвятил меркантилизму в своем труде «Богатство народов» четвертую главу. Политику поощрения экспорта, сокращения импорта, введения ограничений на колониальные товары Смит именовал «меркантилистской системой» и отрицал всяческую ее полезность. Классические экономисты рассматривали меркантилизм как систему рекомендаций относительно платежного баланса. Однако известный немецкий экономист Густав фон Шмоллер (1837—1917) в своей работе «Меркантилистская система и ее историческое значение», опубликованной в 1884 г., писал, что суть меркантилистской системы состоит в полной трансформации общества и его организации, а также в замещении территориальной экономической политики политикой государства национального, а вовсе не в торговом балансе или тарифных барьерах[84 - Schmoller, G. (1884). The Mercantile system and its historical significance. London: Macmillan & Co., Ltd., 1897, p. 58—59.].
Этой же позиции придерживались влиятельный английский историк Уильям Каннингем (1849—1919) и профессор Уильям Эшли (1860—1927), которые являлись последователями Шмоллера. Шведский экономист и историк экономики Эли Филип Хекшер (1879—1952), который в 1931 г. написал свой двухтомник «Меркантилизм», пошел тем же путем. Он назвал меркантилизм системой взглядов, связанной с развитием наций, с трансформацией средневековой системы в систему национальных государств[85 - Heckscher, E. F. (1955). Mercantilism (Vol. 1) / Transl. by Mendel Shapiro. London: George Allen and Unwin.]. На этом фоне мы видим, что подход Мирабо и Смита к анализу меркантилизма более узок и касается главным образом регулирования торговли и денег. В самом начале нашей работы, рассуждая о возникновении истории экономических учений в качестве экономической науки, мы упоминали неаполитанского ученого Антонио Серра, который, по мнению Шумпетера, написал первый научный трактат по экономике. Так вот, этот его «Краткий трактат о причинах, которые могли бы привести к изобилию золота и серебра в тех королевствах, где нет рудников» как раз и излагает, по сути, концепцию меркантилизма в качестве набора действий, обеспечивающих благоприятный платежный баланс; но это было начало XVII века.
Одним из первых, кто попытался сформулировать основные принципы меркантилизма, был австрийский экономист Филипп Вильгельм фон Хёрнигк (1640—1714), опубликовавший в 1684 г. книгу «Австрия превыше всего, если она только сама захочет» (?sterreich ?ber alles, wann es nur will) – своеобразный манифест меркантилизма с изложением основных девяти принципов национальной экономики:
1) каждый дюйм государственной территории должен быть использован под сельское хозяйство, шахты или мануфактуры;
2) все сырье, добытое в стране, должно быть переработано на местном производстве, поскольку конечный продукт имеет более высокую стоимость, чем сырье;
3) увеличение числа рабочих должно поощряться;
4) весь экспорт золота и серебра должен быть запрещен, а весь объем местных денежных средств должен сохраняться в обороте;
5) импорт всех иностранных товаров должен быть как можно больше ограничен;
6) там, где импорт неизбежен, он должен быть получен непосредственно в обмен на внутренние товары вместо золота и серебра;
7) импорт как можно больше должен быть ограничен сырьем, которое возможно переработать на местном производстве;
8) постоянно искать возможности для реализации иностранцам излишков мануфактурной продукции для получения необходимого золота и серебра;
9) не может быть никакого импорта товаров, которых имеется достаточно на местном рынке или которые могут быть произведены внутри страны[86 - Fusfeld, D. R. (1994). The Age of the Economist. 7
Ed. HarperCollins College Publishers, p. 15.].
Эта работа фон Хёрнигка считается одной из самых важных по меркантилизму и долгое время продолжала доминировать в дискуссиях об экономической политике. Например, к 1784 г. было опубликовано в общей сложности 15 изданий этой книги. Конечно, изложенная автором система взглядов некоторыми трактуется как крайняя политика самообеспечения, и, вероятно, даже не все меркантилисты разделили бы каждую позицию фон Хёрнигка. Однако давайте вспомним условия, в которых находилась Австрия в то время.
После второй двухмесячной осады Вены турецкими войсками 1683 г., после тяжелейшей Венской битвы, которая стала решающей в трехсотлетней борьбе европейских христиан с мусульманами, Австрийская империя была истощена. Фон Хёрнигк писал программный документ об экономической политике, необходимой для выживания государства и его военного противостояния с Османской империей. Поскольку в то время платные наемники составляли большую часть австрийской армии и лояльность венгерской знати особенно зависела от денежных выплат, последовательная и твердая меркантилистская политика фон Хёрнигка предполагала увеличение наличных средств. Он впервые описал территорию Габсбургской империи как целостную экономическую зону, заложив тем самым основу абсолютистской экономической политики XVIII века.
Первое издание книги Филиппа фон Хёрнигка
«Австрия превыше всего, если она только сама захочет»
Мы должны понимать, что безапелляционное утверждение изложенных фон Хёрнигком принципов есть упрощение и идеализация, которые не могут быть применены ни к какой отдельно взятой стране. Британский, французский, голландский и испанский меркантилизм отличались по многим важным показателям. Еще более справедливой эта оговорка может быть по отношению к людям, в чем можно легко убедиться, прочитав хотя бы двух авторов-меркантилистов. Период меркантилизма был временем, когда в разных странах независимо возникало множество идей, которые переплетались, а порой не пересекались вовсе, иногда были противоположны, но всегда сосредотачивались на попытках защитить национальную экономику. Поэтому сложно говорить о меркантилизме как о сформированной единой системе взглядов.
Кроме того, нельзя забывать, что многие из первых меркантилистов работали во время и после Тридцатилетней войны (1618—1648) – последней религиозной войны и первого всеевропейского вооруженного конфликта. Последствия этой войны были чудовищны для экономки Европы. Треть европейского населения погибла, половина территории Германии была фактически выжжена, все экономические связи разрушены, а ресурсы исчерпаны. Такова была цена Вестфальского мира и рождения новых международных правил и новых суверенных государств, о благоденствии которых и рассуждали меркантилисты.
Постараемся рассмотреть несколько интересующих нас областей в исследованиях меркантилистов: «реальные» идеи, финансы, международную торговлю и примеры «двойственности» во внутренней политике государства.
В отличие от средневековых схоластов, меркантилисты в своих трудах меньше беспокоились о таких моральных проблемах, как справедливость и спасение, зато уделяли больше внимания вопросам светским, таким как власть и богатство. Меркантилисты отклонили Закон Божий в пользу естественного права, сфокусировавшись на материальных выгодах государства. Они рассмотрели общественные материальные ресурсы как средство достижения цели национального обогащения и благосостояния. Они настаивали на том, что национальные ресурсы должны использоваться таким образом, чтобы сделать государство мощным, насколько это возможно, и с политической, и с экономической точки зрения. Столетия XVI и XVII ознаменовались рождением великих торговых наций, национальных государств, которые использовали исследования, открытия и колонизацию для того, чтобы выстроить свои мощь и влияние. И совершенно понятно, что главной темой меркантилистских писателей были международная торговля и финансы, а золото и способы его приобретения всегда оставались в центре их внимания.
Деньги и их накопление были главными проблемами растущих национальных государств меркантилистского периода, потому что было отмечено, что богатство является необходимым элементом национальной мощи. Мы уже говорили о том, что расцвет международной торговли последовал за эрой географических открытий и колонизации, а золото стало единицей международных расчетов. Приобретение золота через торговлю, ограничение торговли различными методами были существенными меркантилистскими идеями, и деньги, а не реальные товары приравнивались к настоящему богатству нации.
Производство и торговля стали жизненно необходимыми шагами к процветанию. Но для меркантилистов процветание в смысле увеличения дохода на душу населения было вторичным по отношению к концентрации экономической мощи в руках государства. Национальное процветание должно было быть достигнуто через такую экспортно-импортную политику, которая бы привела к созданию большого запаса слитков. Такая стратегия поощряет импорт сырья по низкой стоимости и экспорт более высоко оцениваемой готовой продукции, гарантируя таким образом приток денежных средств в страну. Протекционистская политика оправдывалась прежде всего как средство увеличения богатства, которое, в свою очередь, увеличивало национальную мощь и престиж.
На примере фон Хёрнигка мы видели, что некоторые меркантилисты – а к ним относился и англичанин Жерар де Малине – были убежденными сторонниками золотого запаса, выступающими против любого экспорта металлических денег. Малине осуждал практику экспорта денег Ост-Индской компанией, которая в начале XVII в. была основным инструментом британской торговли на Востоке.
Жерар де Малине
(1586—1623)
Малине был членом королевской комиссии по изучению экономических проблем и сторонником валютного контроля и в истории экономической мысли считается главным противником валютных спекуляций. Свои идеи он изложил в работах «Трактат о язве Англии» (A Treatise of the Canker of Englands Common Wealth, 1601) и «Сохранение свободной торговли» (The Maintenance of Free Trade, According to the Three Essentiall Parts of Traffique; Namely Commodities, Moneys and Exchange of Moneys, by Bills of Exchanges for other Countries. Or answer to a Treatise of Free Trade, or the meanes to make Trade floushish, lately Published, 1622). Малине был убежден в том, что банкиры, зарабатывая путем манипуляций на валютном рынке, не способствовали поступлениям золота в казну. Он предлагал вместо простого контроля над обменными операциями учредить государственный банк, обладающий монополией на все сделки с иностранной валютой[87 - Ротбард М. Экономическая мысль: в 2 т. Т. 1: От Античности до Адама Смита / пер. с англ. Эл. изд. М., Челябинск: Социум, 2020. С. 308.].
Далеко не всем импонировала позиция Жерара де Малине, особенно учитывая его ошибочную концепцию условий торговли и его точку зрения на оборот драгоценных металлов. Бывший ранее сторонником его идей, английский предприниматель и видный меркантилист Эдвард Мисселден (ок. 1608 – 1654) после организации в 1621 г. валютной комиссии обрушился с жесткой критикой на представления о необходимости полного запрета экспорта металлических денег и начал критиковать идеи Малине в своих работах. Мисселден продвигал идею о том, что государственная политика должна быть направлена на увеличение дохода металлических денег на основе итогового торгового баланса. В целом же он считал, что периодическое обесценивание денег стимулирует экспортную деятельность, и был сторонником инфляционной политики[88 - Ekelund, R. B., Hеbert, R. F. A History of Economic Theory and Method. P. 49—50.].
Мисселден развил довольно сложное понятие торгового баланса, выраженного с точки зрения дебета и кредита, в своей работе «Цикл коммерции» (The Circle of Commerce, 1623) и фактически вычислил торговый баланс для Англии. Он подчеркивал научную природу своих вычислений, и это тот факт, который отделяет его бухгалтерию от простого коллекционирования чисел, что практиковалось еще в Египте и Месопотамии. Мисселден классифицировал свои данные в целях понимания экономического эффекта и продвижения общественного результата, и в научном смысле это было более продуктивное предприятие.
Одна из аномалий в меркантилистской литературе – распространившееся убеждение, что богатство может быть максимизировано путем накопления металлических денег, поступающих от торговой прибыли. Многие меркантилисты неверно поняли эффекты увеличения денежной массы, которое обычно следовало за активным торговым балансом. Общей ошибкой было то, что они верили в постоянный благоприятный торговый баланс и, таким образом, предполагалось, что накопление металлических денег могло продолжаться бесконечно долгие периоды без негативных последствий.
Эта ошибка была замечена философом, экономистом, современником и другом Адама Смита Дэвидом Юмом. Он установил взаимосвязь между количеством металлических денег в экономике и их стоимостью, а также связал изменение цен с активным сальдо и дефицитом торгового баланса, изложив это в своих эссе «О деньгах» (Of Money, 1752) и «О торговом балансе» (Of the Balance of Trade, 1752).
Как все хорошие идеи, идея Юма кажется простой только в ретроспективе. Представьте себе, что прибыльный торговый баланс Англии обеспечивает приток нового золота, которое все отчеканено в монету, – золотой запас Англии увеличивается в той же пропорции. Много денег в обороте подталкивают вверх внутренние цены, включая цены на экспортные товары. Торговые партнеры Англии на фоне растущих цен покупают меньше английских товаров. От экспорта начинает поступать меньше денег, и английские потребители начинают сокращать потребление импорта, причем настолько, чтобы импортные товары были дешевле английских. Теперь иностранные партнеры покупают все меньше английских товаров, а англичане покупают все больше иностранных товаров. В результате торговый баланс меняется таким образом, что золото утекает из Англии в казначейства зарубежных партнеров. Таким образом, любой дисбаланс в торговле имеет тенденцию корректировать себя, а ошибочная попытка бесконечно копить золото становится пагубной для экономики. Анализ Юма лишил меркантилизм ключевого принципа его логического основания.
Дэвид Юм
(1711—1776)
Юм считал, что денежная масса сама по себе скрывает реально работающую экономическую систему и размер национального денежного запаса не оказывает на экономику большого влияния после того, как капитал приспособился к колебанию уровня цен на внутреннем рынке[89 - Hume, D. (1752, 1777). Of Money // Essays, Moral, Political, and Literary. Part 2. Retrieved from https://davidhume.org/texts/empl2/mo (https://davidhume.org/texts/empl2/mo)].
В основе рассуждений Юма о потоке наличности лежит принцип количественной теории денег, предложенной в качестве гипотезы в 1568 г. французским философом, экономистом, юристом и политиком Жаном Боденом (1529 (30) – 1596) в его работе «Ответ на парадоксы господина Малеструа…»[90 - Bodin, J. (1578). Paradoxes de M. de Malestroit touchant le fait des monnaies et l’enrichissement de toutes choses. Paris: Chez Martin le Jeune, rue S. Jean de Latran ? l’enseigne du Serpent.] Кроме того, многие исследователи считают Бодена основателем науки о политике, поскольку он разработал и изложил теорию государственного суверенитета – идею, которая на заре формирования национального государства начинала пользоваться спросом[91 - Боден Ж. Шесть книг о государстве // Антология мировой политической мысли: в 5 т. Т. 2. М.: Мысль, 1999.].
В XVII в. Джон Локк превратил гипотезу Бодена в теорию, сформулировав основные положения количественной теории денег. Конечно, Джон Локк заслуживает отдельного внимания как философ естественного права; как человек, который способствовал созданию концепции политического либерализма; как политолог. Однако в контексте нашей работы он интересует нас в первую очередь как экономист, внесший заметный вклад в науку. Его исследования монетарных проблем обеспечили ему место в истории экономического анализа[92 - Шумпетер Й. А. История экономического анализа. Т. 1. С. 379.].
Количественная теория денег, сформулированная Локком, гласит, что покупательная способность денежной единицы и уровень цен определяются количеством денег в обороте:
C = S/V,
где C – количество денег, S – сумма цен товаров, V – скорость обращения денег.
Большинство меркантилистов так и не приняли этой количественной теории денег, которая постепенно трансформировалась в монетаристскую концепцию современной экономической теории. Основными же недостатками меркантилистской доктрины были неспособность понять циклический характер международных расчетов и связь между ценами и внутренней денежной массой. Однако склонность к сопоставлению торговой статистики и систематическому учету являются важным наследием меркантилистов в современной экономике. Меркантилисты, чей анализ базировался на эмпирической основе, были одними из первых экономических писателей, озабоченных более практическим опытом, чем метафизическими изысканиями. Они выдвинули вопросы экономики на первый план, тем самым заложив основу для дальнейшего прогресса экономической мысли.
Глава IV. Рождение рыночной экономики
1. От эмпиризма меркантилистов к экономической теории
Меркантилизм возник как экономическое учение на фоне исторических перемен. Семнадцатый век принес Европе множество изобретений, войн и потрясений. В этот период был разработан математический анализ и изобретено мороженое, в Европе стали популярны чай и кофе, а во Франции был создан центральный банк. В начале века появилось первое постоянное поселение европейцев в Северной Америке; был закончен перевод Библии короля Якова I; протестантизм закрепился в Европе; Смута в России и русско-польская война 1609—1618 гг. создали условия для восхождения династии Романовых на московский трон; Тридцатилетняя война опустошила всю Центральную Европу; начались войны американских индейцев; Гражданские войны бушевали по всей Франции, Шотландии, Ирландии и Англии. Голландский пузырь «тюльпаномании» лопнул в 1637 г., разрушив состояния многих семей.
В середине века в России прошли церковные реформы патриарха Никона (1605—1681), приведшие к расколу Русской церкви. Во второй половине века во Франции протестантизм был объявлен вне закона; Голландская республика пришла в упадок; Османская империя продолжила свою экспансию на запад; Англия стала конституционной монархией после Славной революции; сэр Исаак Ньютон опубликовал свою теорию гравитационных сил; Петр Первый (1672—1725) стал царем России; а французский исследователь Северной Америки Рене-Робер Кавелье де Ла Саль (1643—1687), первым из европейцев проплыв по реке Миссисипи, заявил права Франции на территорию Луизианы. В 1666 г. произошел Великий лондонский пожар, породивший современное противопожарное страхование, а в 1672 г. англичане и французы начали Голландскую войну.
Это была эпоха, когда медицина благодаря выдающемуся английскому врачу Уильяму Гарвею (1578—1657) обогатилась теорией кровообращения; астрономия получила три закона движения планет Иоганна Кеплера (1571—1630) и телескоп Галилея (1564—1642); математика обрела новый инструмент в виде дифференциального и интегрального исчислений Ньютона и Готфрида Лейбница (1646—1716). Это время рождения философии Бэкона, Декарта, Гоббса, Локка, Паскаля (1623—1662) и Спинозы (1632—1677); литературы и драматического искусства Шекспира (1564—1616), Мольера (1622—1673), Жана Расина (1639—1699), Сервантеса (1547—1616), Джона Донна (1572—1631) и Джона Мильтона (1608—1674); искусства Бернини (1598—1680) и Рембрандта (1606—1669). В целом это была эпоха, которая своими институциональными изменениями, вызовами власти, подготовкой Просвещения и развитием рынков динамично отдаляла человечество от Средневековья и Возрождения. Разрушались старые принципы, и новые идеи быстро заполняли возникающую пустоту.
К концу XVII в. идеи меркантилизма тоже находились в состоянии непрерывных изменений. Резкая реакция на государственное регулирование проявилась там, где оно стало наиболее избыточным, – во Франции и Испании. Французские и испанские экономисты, такие как Пьер Буагильбер (1646—1714) и Педро Родригес де Кампоманес (1723—1802), взяли на себя ответственность за новую экономическую политику, которая несколько замедлила рост и проложила путь к экономическим реформам в этих странах. В Англии сэр Уильям Петти (1623—1687) присоединился к хору голосов, призывающих к экономической и практической реформе, а во Франции ирландский банкир и экономист Ричард Кантильон (1680—1734) вывел экономику досмитовского периода на новый уровень.
Экономика того времени была переходной, демонстрировала смесь либеральных и меркантилистских элементов, особенно относительно вопроса денег, который был наиболее чувствительным и принципиальным в меркантилистской идеологии. В середине XVII в. первая «школа» экономистов, позже названных физиократами, отражавшая совокупное влияние Буагильбера и Кантильона, окончательно порвала со старым экономическим порядком. Их идеи представляли собой полное неприятие меркантилизма и важное предвосхищение доктрины laissez-faire, т. е. принципа невмешательства. Почва для подвижек в экономике, произошедших во время возникновения капитализма в Англии и в Европе в целом, была подготовлена распространением Просвещения и подъемом протестантизма.
УИЛЬЯМ ПЕТТИ
К концу XVII в. меркантилизм постепенно становился поглощающим трендом в государственной политике, что начинало вызывать негативную реакцию в обществе. В Англии начали звучать призывы к экономическим реформам.
Эпоха, в которую пришлось жить и работать Уильяму Петти, была периодом развивающегося коммерческого капитализма, с чертами назревающей сельскохозяйственной революции, с одной стороны, и ранними признаками начавшейся промышленной революции, с другой стороны. Сэр Уильям был человеком разносторонне развитым – ученым, путешественником, врачом, бизнесменом, экономистом, – который желал славы и удачи. Он был позитивистом задолго до того, как позитивизм стал основным исследовательским критерием естественных наук. Петти называл свой метод исследования «политической арифметикой», выражая таким образом свою уверенность в том, что использование количественных методов приведет к более строгому анализу социальных явлений[93 - Ekelund, R. B., Hеbert, R. F. A History of Economic Theory and Method. P. 73.]. Использование количественных методов в социальных науках делало материально-механические концепции альтернативой аристотелевскому дедуктивному подходу.
Уильям Петти
(1623—1687)
Огромное влияние на экономические теории Петти оказал Томас Гоббс, у которого он служил личным секретарем. Кроме того, сэр Уильям поддержал подход Френсиса Бэкона, который, объединив эмпиризм и рационализм, получил то, что сегодня называется индуктивным методом, – процесс логического вывода на основе перехода от частного к общему, в ходе которого используются не только законы логики, но и фактические, психологические и математические представления. Метод Петти предусматривал разделение понятий «мораль» и «наука». Петти утверждал, что моральные проблемы возникают только при выборе целей, которые предполагается достичь с помощью науки. Однако науки для решения моральных проблем не существует. Наука – лишь инструмент для достижения цели.
Из многочисленных работ Уильяма Петти наибольшую важность представляют «Трактат о налогах и сборах» (A Treatise of Taxes and Contributions, 1662); «Слово Мудрым» (Verbum Sapienti, 1664, опубликовано в 1691); «Политическая анатомия Ирландии» (Political Anatomy of Ireland, 1672); «Политическая арифметика» (Political Arithmetic, 1676, опубликовано в 1690); «Разное о деньгах» (Quantulumcunque concerning Money, 1682). Содержание почти всех его работ определялось насущными проблемами того времени: торговля, налоги, политика, деньги и т. д. Петти, в отличие от меркантилистов, полагал, что богатство нации формируется из земли, недвижимости, флота, различных товарных запасов, а не только из денег, драгоценных металлов и камней. Фактически он признавал, что богатство создается трудом, тем самым начав формулировать трудовую теорию стоимости. Он рассуждал об объективной невозможности и ненужности запрета на вывоз денег, проявляя себя как сторонник количественной теории денег. При этом он отрицал значение торгового капитала для создания национального богатства. Сэр Уильям выдвигал предложения о вмешательстве государства в экономику даже тогда, когда поддерживал либеральные предложения о невмешательстве, поскольку на самом деле все его экономические труды были неотъемлемой частью его политической и деловой жизни и сводились к защите собственных интересов, что довольно логично.
Петти признавал три функции денег: как меры стоимости, средства обращения и средства сохранения капитала, – но при этом особо выделял их вторую функцию. Он отвергал идею о том, что деньги являются абсолютным мерилом стоимости, справедливо утверждая, что их стоимость варьируется в зависимости от условий спроса и предложения. Он также осознавал содержание финансовых операций банков и «искусственный» характер денег в качестве товара, который просто облегчал торговлю.
Как и меркантилисты, Петти видел взаимосвязь между количеством денег и объемом производства, но не полностью оценил связь между количеством денег и уровнем цен, которая лежит в основе количественной теории. В конечном счете исследования Уильяма Петти не преследовали целью создание общей системы знаний, они решали конкретные практические задачи. Он намеревался разработать общее руководство для политики, которая была реальной основой его «политической арифметики». Он не собирался заниматься идеальным или полным описанием реальности. Кроме того, Петти прекрасно осознавал, что каждая экономическая проблема, стоящая перед обществом, должна рассматриваться не как независимое явление, а как неотъемлемая часть большого целого. Это демонстрирует системный характер его мысли и выделяет его из ряда современников. Эта его главная особенность – системность – в сочетании с формулированием обратной зависимости заработной платы и прибавочной стоимости, которое приближало экономическую науку к признанию принципиальной противоположности классовых интересов, позже заставила Карла Маркса подробно изучать труды и взгляды Уильяма Петти, которого он назвал «основателем современной политической экономии»[94 - Маркс К., Энгельс Ф. Из области истории: Петти // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 26, ч. 1. М.: Гос. изд-во полит. л-ры, 1962. С. 356—366.].
Главным вкладом Петти в монетарную теорию было использование концепции скорости денежного обращения, чтобы определить оптимальное количество денег. Это сделало его важным предшественником Джона Локка и Ричарда Кантильона. Петти признал, что скорость обращения денег увеличивается по мере сокращения периода оплаты, прямо подчеркивая роль таких институциональных факторов, как временные интервалы получения заработной платы, арендной платы и налогов. Верный своим «позитивистским» заявлениям, сэр Уильям утверждал, в отличие от меркантилистов, что накопление денег – это средство для достижения цели, а не самоцель. При этом, по его мнению, важным было обеспечение высокой занятости и экономической активности, а не просто накопление богатства.
Уильям Петти искал «естественные пропорции» между землей и трудом, пытался сопоставить их ценность друг с другом и найти эквивалентную стоимость рабочего дня; старался определить стоимость товаров сравнительным количеством содержащегося в них труда[95 - Маркс К., Энгельс Ф. Из области истории: Петти // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 26, ч. 1. М.: Гос. изд-во полит. л-ры, 1962. С. 358.]. Как и все прочие попытки найти абсолютный стандарт стоимости, эта также оказалась аналитическим тупиком, но она вдохновила на исследование этого вопроса последователя Петти Ричарда Кантильона. Кроме того, его «политическая арифметика» стала прообразом примитивной формы эконометрики, которая была формализована только в 1930 г. и расцвела уже после Второй мировой войны.
ПЬЕР БУАГИЛЬБЕР
Франция вступила в XVIII в., переживая длительный экономический упадок, который историки связывают с дорогостоящими войнами и личными экстравагантными проектами Людовика XIV (1643—1715). В результате Голландской войны за Пфальц, борьбы за испанское наследство Франция изнемогала под тяжестью долгов и налогов.
В этот период провинциальный судья из Руана Пьер Буагильбер первым начал резко критиковать меркантилизм и экономическую политику французского правительства, публикуя свои работы, направленные на анализ причин экономического спада во Франции. Он не ставил своей целью систематизацию базовых принципов экономики, но стремился решать конкретные экономические проблемы меркантилистской политики.
Пьер Буагильбер
(1646—1714)
Критикуя меркантилизм, Буагильбер обозначил три ключевые позиции.
Во-первых, он отверг идентичность между деньгами и богатством, утверждая, что национальное богатство состоит из товаров и услуг. По его словам, деньги были всего лишь средством приобретения богатства, а истинной целью экономической деятельности являются товары, полезные для жизни, о чем он писал в 1697 г. в своем труде Le detail de la France[96 - Есть предположение, что Буагильбер сознательно сформулировал двусмысленное заглавие своей работы, поскольку во французском языке слово detail может означать и «подробность», и «розничную торговлю», и «распад», «разорение».] (Economistes financiers du XVIII siecle. Paris: Eugene Daire, 1843, vol. I, p. 241 [Розничная торговля Франции. 1697. Экономисты-финансисты XVIII века. Париж: Изд. Эжена Дэра, 1843, т. I, с. 241])[97 - Маркс К. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. М., 1959. С. 41.]. Наряду с Петти Буагильбер одним из первых авторов признавал важность скорости обращения денег и их заменителей, таких как векселя. Он утверждал, что важно не только количество денег, но и количество работающих денег. Из чего можно сделать вывод, что ключом к национальному благосостоянию является эффективный спрос, а не номинальные денежные остатки. Он уже тогда принял кейнсианскую точку зрения, заключающуюся в том, что национальный доход определяется потоками денежных расходов.
Вторая позиция заключалась в критике невнимания к сельскому хозяйству. Буагильбер утверждал, что меркантилизм наносит вред, направляя ресурсы от сельского хозяйства к производству, особенно предметов роскоши. Торговые ограничения, такие как введенный французским министром финансов Кольбером (1619—1683) запрет на экспорт зерна, еще более усугубляли ситуацию. В годы хорошего урожая зерно не могло выйти на внешние рынки, его цена падала и, как следствие, фермеры терпели убытки. Снижение потребления во всей экономике было связано с сельскохозяйственным сектором, что в результате привело к общему кризису. Буагильбер предложил свободную торговлю как противоядие от уже вредной на этом этапе развития политики Кольбера. По его мнению, свободная торговля должна была стабилизировать цены на зерно, расширить сельскохозяйственную продукцию и улучшить распределение доходов. Однако его истинную приверженность принципам свободной торговли, вероятно, можно было бы поставить под сомнение, поскольку он предлагал прямое правительственное вмешательство для поддержания цен на зерно с момента, когда они достигнут «подходящего» уровня[98 - Буагильбер изложил это в 1704 г. в своей работе Traitе de la nature, culture, commerce et intеr?t des grains («Трактат о природе возделывания, торговле и пользе зерна»), вошедшей в двухтомник «Обвинение Франции», изд-ый в 1707 г. и запрещенный правительством.].
Третий аспект критики Буагильбером меркантилизма касался французской налоговой системы. Под его внимательное изучение попали основные налоги того времени: подать, акцизы и таможенные пошлины. Подать была налогом на имущество – под него подпадали вся недвижимость и другое личное имущество. Буагильбер полагал, что проблема налоговой системы заключалась не столько в налоговых ставках, сколько в ее неверной организации. Дворянство и духовенство были освобождены от налогов, таким образом перекладывая всю тяжесть налогового бремени на беднейших собственников. При Бурбонской династии администрирование налога на имущество было весьма запутанным, часто зависело от произвольной оценки платежеспособности налогоплательщика, от агрессивности и настойчивости местного сборщика налогов. Даже в одном и том же округе ставка налога могла колебаться от 0,33 до 33%[99 - Ekelund, R. B., Hеbert, R. F. A History of Economic Theory and Method. P. 77.].
Акцизы и таможенные пошлины были столь же разрушительны, как и налог на имущество. Первые изначально являлись аналогом налога с продаж, но в XVII в. фактически превратились в акцизы только на несколько видов товаров, в т. ч. на вино. Винный налог стал со временем настолько неподъемным, что французские рабочие практически перестали пить вино (что для французов и сегодня является запредельной жертвой), иностранные покупатели ушли на другие рынки, а виноградники были выведены из культивации. Следствием такой фискальной политики становилось сокращение потребительских расходов. Таможенные пошлины включали оплату за перемещение товаров в королевство или из него, а также внутри – между французскими провинциями. Результатом этой повинности стали ограничение движения товаров, рост цен до фактически запретительного уровня, по крайней мере для бедных. Внешние рынки стали закрытыми для французских товаров.
Критика налоговой системы – пожалуй, то немногое, что соединяло Буагильбера с физиократами. Их объединяло желание побороть регрессивный характер налоговой системы и установить более справедливое распределение налогового бремени. При этом Буагильбер желал реформ для либерализации потребления, тогда как налоговые реформы физиократов были направлены на усиление накопления капитала и сельскохозяйственного предпринимательства.
Став основателем классической политической экономии во Франции, Пьер Буагильбер фактически, возможно, и не осознавая этого, привязал меновую стоимость товара к рабочему времени, определяя «истинную стоимость» (la juste valeur) правильной пропорцией, в которой рабочее время индивидуумов разделяется между отдельными отраслями производства, и представляя свободную конкуренцию как общественный процесс, который устанавливает эту правильную пропорцию.
РИЧАРД КАНТИЛЬОН
В 1755 г. в Париже была опубликована книга «Эссе о природе торговли в общем плане» (Essai sur la nature du commerce en gеnеral), которая была напечатана на французском языке, видимо, в Лондоне и автором которой был банкир, экономист и путешественник Ричард Кантильон. Причины такого странного и до сих пор неясного появления данной книги через 20 лет после смерти автора, вероятно, связаны со строгостью французской цензуры той эпохи. Кроме того, существует и более интригующая версия не только появления книги, но самой жизни ее автора. Эта версия была выдвинута ирландским исследователем и биографом Кантильона профессором Антуаном Мэрфи[100 - Murphy, A. E. (1986). Richard Cantillon: Entrepreneur and Economist. Oxford: Clarendon Press.].
Ричард Кантильон
(1680—1734)
Дело в том, что официально Ричард Кантильон погиб в своем доме в Лондоне во время пожара, который учинил недовольный своим увольнением слуга. Однако Мэрфи полагает, что это была только имитация гибели, чтобы избежать экономических и политических преследований, связанных с одной известной аферой, которая обогатила Кантильона в т. ч. пониманием экономической науки и в итоге привела к созданию центральных банков.
Ныне многим известный шотландец Джон Ло (1671—1729), пользуясь покровительством французского регента герцога Орлеанского Филиппа II (1674—1723), в 1716 г. организовал во Франции Банк Женераль и познакомил Европу с бумажными деньгами, полагая, что этим самым он решит все экономические проблемы Франции.
Впервые бумажные деньги появились в 806 г. в Китае во времена династии Тан (618—907), при императоре Сяньцзуне (805—820)[101 - Davies, G. (1996). History of Money from Ancient Times to the Present Day, rev. ed. Cardiff: University of Wales Press.]. Однако широкое распространение они получили только через чуть больше чем 150 лет, во времена империи Сун (960—1279), когда на смену военно-феодальному укладу Танской империи пришел новый экономический уклад, основанный на технологическом развитии, обусловленном необходимым обновлением армии и вооружений по причине постоянной военной угрозы с севера. Последовавший за этим быстрый рост экономики и внутренней торговли сформировал довольно объемный общекитайский рынок. При динамично растущем населении экономика в этот момент остро нуждалась в оборотных средствах, и выход был найден с помощью эмиссии бумажных денег[102 - Ebray, P. B. (1999). The Cambridge Illustrated History of China. Cambridge: Cambridge University Press.]. Злоупотребление выпуском бумажных банкнот периодически приводило к всплескам инфляции и проведению денежных реформ. В конце концов в 1455 г. китайское правительство отказалось от их эмиссии, и только через пять веков банкноты вернулись в Китай.
Естественно, в начале XVIII в. европейской экономической науке сей китайский опыт был еще неведом, и Джон Ло развернулся в полном объеме. Эмитируемые его банком банкноты герцог Орлеанский объявил единственным законным средством уплаты налогов[103 - Боннер У., Уиггин Э. Судный день американских финансов. Мягкая депрессия XXI века. Челябинск: Социум, 2005. С. 58.].
Джон Ло
(1671—1729)
