скачать книгу бесплатно
Жюстин снисходительно посмотрела на меня поверх бликующих стекол.
– У тебя ведь нет детей, Хэллен?
– Э-э… нет, но я всю свою жизнь работаю с детьми, Жюстин, и знаю, что от них можно ожидать. Большинство из них, как и их уловки, я вижу насквозь.
– Разумеется, – тактично кивнула француженка. – Но я вот работаю со статистикой, Хэллен. И согласно ей, после переезда к нам обращаются как минимум только трое из пяти подростков, а двое вообще никогда не доходят.
– Никогда, – медленно повторила я. – Но они ведь… дети. Как они могут просто исчезнуть по пути из одной точки в другую?
– Есть множество вариантов, по правде говоря. У некоторых есть дальние родственники, которые по закону не могут их забрать, но это их не останавливает. Других вербуют все те организации, которым лучше бы не существовать в мире, ты же знаешь. Чаще всего мальчиков, конечно, но девочек тоже. Мы просто не можем уследить за ними или насильно дать другую жизнь, если они сами не хотят этого.
– Понятно, – рассеянно кивнула я. – А можно воспользоваться компьютером в конференц-зале? Хочу отправить пару писем до своего отъезда.
– Ладно, только быстро. Мне тоже нужно переодеться. Шейх был так добр, что пригласил абсолютно всех работников на банкет.
Жюстин поискала ключи в ящиках стола и протянула мне нужную связку.
– Может, тоже хочешь пойти?
– На банкет? – удивилась я.
– Почему нет? Отвлекись, Хэллен. На тебе лица нет. А ты ведь одна из нас, ты имеешь полное право там присутствовать… К тому же Поль тоже будет на мероприятии, – подмигнула мне она.
Я подавила желание ударить себя по лбу ладонью. Жюстин ведь видела, как мы ушли вместе. Вот откуда такие выводы.
Я натянуто улыбнулась и поблагодарила за приглашение. Поспешила в закрытую комнату с компьютерами. Вообще, у меня был с собой слабенький ноутбук, для писем хватало. Если бы Жюстин спросила, пришлось бы что-то соврать, но, слава богу, она не стала.
Я быстро нашла нужные документы в общем каталоге, скопировала основные моменты и отправила на распечатку. У меня ничего не было, кроме интуиции и смутных ощущений, а еще твердой и несгибаемой уверенности, что Замира не стала бы разворачивать свою жизнь на сто восемьдесят градусов в самый последний момент.
Неважно, были у меня собственные дети или нет и что говорила статистика. Я знала эту девочку. Может быть, для некоторых и шести месяцев недостаточно, чтобы судить о человеке, но с Замирой все было иначе.
С самого первого дня в лагере для беженцев Замира твердо придерживалась намерения подтянуть пропущенные из-за войны знания, чтобы как можно скорее вернуться к учебе, а после поступить в университет, стать врачом и вернуться в свою страну, сколько бы лет ни прошло, чтобы помогать людям. Жюстин не видела лица Замиры, когда она делилась со мной планами. Не слышала ее дрожащего голоса, когда она рассказывала о том, как у нее на руках умер младший брат, так и не дождавшись скорой из-за бомбардировок.
Да, подростки непостоянны, ветрены и редко говорят вслух то, что у них на уме, но от некоторых вещей даже в тринадцать не так-то просто отречься. И кровь брата на твоих же руках – одно из них.
Я тоже знала детей, чаще всего мальчиков, которые посылали далеко-далеко прямым текстом работников миссии, прогуливали и сбегали при первом же удобном случае обратно за границу. Присоединялись к той или другой воюющей стороне, в зависимости от того из каких районов они были и кого поддерживали их семьи.
Замира никогда не стала бы идти ни по тому, ни по другому пути. У нее были цель и намерения, и не представляю, что могло сбить ее с толку.
Я спрятала распечатанные бумаги в сумочку, выключила компьютер и вернула Жюстин ключи.
На улице взяла такси, потому что хотела быстрее вернуться в отель. Было уже не до прогулок. Я расплатилась с водителем и взлетела на третий этаж, где теперь располагался мой номер. Меня встретили свежие цветы и корзинка с фруктами от руководства отеля, которые менеджеры продолжали отправлять мне в качестве извинений.
Поскольку нормального письменного стола в номере не было, я разложила бумаги прямо на кровати. Достала из чемодана свой ноутбук и создала простенькую таблицу в «Экселе» со столбцами для имен, возрастов и датами перемещения внутри страны.
Ушло целых два часа без перерыва, чтобы внести в таблицу все данные. Стараясь не фокусироваться на том, что было ясно даже при беглом взгляде, следующие сорок минут я мужественно все перепроверила.
Ошибок не было.
Я опустошила залпом бутылку минеральной воды из мини-бара. С алкоголем было покончено. Теперь мне точно понадобится трезвый ум, чтобы не делать скоропалительных выводов.
А это было сложно, потому что они были однозначны. Каждые три месяца по дороге из лагеря на границе до столицы Туниса как минимум одна девочка в возрасте от тринадцати до шестнадцати так и не появлялась на встрече с куратором в точке прибытия.
И Замира стала одной из них.
Глава 10
Джек
– Джек?
Морщусь и отвожу трубку в сторону. Громко. Больно. Будто Алан только что просверлил мне дыру в черепе. – Эй, Джек? Ты там?!
– Тише, – шепчу я одними губами. – Тише, господи боже.
Алан подавляет тяжелый вздох и молчит, собираясь с мыслями. Собственно, по моему заплетающемуся голосу понятно, что я не просыхаю уже который день, но напарнику нечему удивляться. Как только мы приземлились, на его вопрос, какие планы, я честно ответил, что собираюсь нажраться.
Сроки своего запоя я не уточнял. Все честно с моей стороны.
– Я не поднимусь в небо, – скриплю я, с трудом перекатываясь со спины на бок, и сажусь.
Вот это приход. Трава вчера явно была лишней.
– Это я уже понял, – вздыхает Алан. – Слушай, Джек. Ты бы завязывал. Мы нужны ему.
– Ты такой заботливый, Алан, я сейчас расплачусь.
– Джек. Завязывай.
– Зачем? – резко спрашиваю я. – Он четко сказал, следующий рейс через три месяца, разве нет? Все это время я могу с чистой совестью делать что угодно.
Интересно, мне хватит, чтобы забыть?
Должно хватить?
– Амани хороший клиент, Джек, и платит вовремя, остальное не наше дело, – продолжает Алан. – Я не хочу его потерять из-за твоего раздолбайства! Или гребаных принципов. Я хотел поговорить с тобой сразу после, но теперь вижу, что ты не собираешься останавливаться. Честное слово, не ожидал, что ты такой впечатлительный!
– Перевозить стволы мне нравилось куда больше, Алан.
Черт, я в дерьме, если открыто говорю о прошлых заказах.
– А ну прикуси язык, Джек!
Сглатываю. Во рту кисло и мерзко. И в этом виноваты не только трава и виски.
– А что я мог сделать?! – взрывается напарник. – У наших прежних клиентов на хвосте дядюшка Сэм! Если он напустил свою свору, то «зеленые» не отстанут! Я о нас с тобой думаю, поэтому и стал искать новые заказы. И вообще, тебе не кажется, Джек, что это двойные стандарты? Мы ведь тоже не эльфами у Санта-Клауса подрабатывали до этого, но тебя это никак не напрягало… Эй! Это что за звук?
Это меня выворачивает наизнанку, пока я стою на четвереньках возле кровати.
– Просто шлюха перебрала, – отвечаю я, вытирая губы и приваливаясь к кровати спиной.
– Ты же не спишь со шлюхами.
Черт.
– Люди меняются, – выдыхаю я.
Алан молчит какое-то время, позволяя мне прийти в себя.
– Слушай, тебе надо отвлечься, – тянет он. – Я затем и звоню.
– И что предложишь? Сходить на арт-терапию? Записаться к психологу?
– Побыть обычным человеком.
Ну да. Сейчас я мало похож на человека.
Закрываю глаза.
– Как же мне из деревянного мальчика стать обычным, фея-крестная? – цитирую я «Пиноккио».
– А вот так, дубина. Жене шейха периодически нужно летать в Дубай: магазины, шопинг и вся эта бабская хрень. Два дня там, потом обратно. Шейх предлагал мне, но, кажется, тебе это важнее.
– Но монстры не берут ванильные рейсы.
– Джек, – кривится Алан, – давай заканчивай с этим, серьезно. Не хочешь, полечу сам. А ты можешь бухать следующие три месяца до рейса, только сам знаешь, что ничем хорошим это не кончится..
– Я понял.
Нажимаю на «Отбой» и, стараясь не дышать, поднимаюсь. Ноги дрожат. Тело колотит в ознобе.
Допился.
По стеночке отправляюсь в душ, раздеваюсь и долго стою под струями воды. Меня еще тошнит, но уже нечем. Когда я ел в последний раз? Не помню.
Ничего не помню с того серого утра, как самолет приземлился на частном аэродроме шейха. Пульс бился где-то в горле. Голова раскалывалась от криков на незнакомом языке, они просачивались даже через надежно запертую дверь.
Через час на смену крикам пришло мычание. Потом всхлипы.
Всего три часа в воздухе, где-то над южной границей Туниса, в четко обозначенном квадрате, потому что иначе нельзя. Рядом Ливия. Возможно, это единственный выход из Преисподней – направить самолет на охраняемую ПВО границу другой страны, не имея разрешения и не отзываясь на позывные. И плевать, что на борту я буду не один. За такую компанию мне в аду даже спасибо скажут.
Да, возить пушки было лучше. Спокойнее. Тише. Автоматы не рыдали, пока их затаскивали на борт. Не умоляли их не трогать. И не смотрели затравлено в одну точку после приземления.
Может быть, Алан прав. Это двойные стандарты. И тот, и тот вариант оба дерьмо, и нельзя делать выбор между двумя красными пилюлями.
Я кое-как выбрался из душа. Мой новый номер, который нашел Алан, действительно куда лучше прошлого недоразумения. Пять звезд, халаты и люкс с двумя комнатами. Отель тоже принадлежит шейху. Кажется, он держит за яйца половину Туниса, что неудивительно.
После душа я не стал возвращаться в спальню, пусть там сначала уберут.
Опустился на диван в гостиной, ероша мокрые волосы. Нашел аспирин в своем чемодане и воду в мини-баре. Включил телевизор, чтобы фоном шел какой-то шум, потому что сна не было ни в одном глазу, а мысли в пустой черепной коробке теснились.
Уставился в телевизор. И через мгновение разом протрезвел.
Вскочил и сам же сел обратно, потянулся к пульту и сделал звук громче. Бесполезно. Новостной блок был на французском, но кое-какие слова сознание выцепило безошибочно.
«Труп девочки». «Юнисеф».
И ее фотография на весь экран.
Живая.
С улыбкой и надеждой в глазах.
На борту она была не такая, как по телевизору. Совсем-совсем не такая. Особенно по приземлению: с пустыми глазами выпотрошенной куклы.
Пустой желудок снова сжался, и я едва успел добежать до ванной. Минус одна таблетка аспирина. Интересно, как долго во мне продержится следующая?
Прополоскав рот, на трясущихся ногах, как циркач на ходулях, приковылял обратно. Рухнул на диван, морщась от громогласной скороговорки французского диктора. Хотел выключить, но студия сменилась репортажем – глава международной организации с каменным лицом отвечал на вопросы журналистов.
Камера в руках оператора метнулась вбок, выхватывая зрителей, и я окаменел с пультом в руках.
С воинствующим видом сжимая в руках бумаги, в первых рядах, среди представителей «Юнисеф», сидела она.
Элен Романова.
Глава 11
Элен
Поль заставил меня прождать в коридоре почти два часа, после чего наконец-то освободился и пригласил внутрь.
– Здравствуй, Хэллен, – сухо обронил он. – Присаживайся.
Вот как? И никакого Бодлера на этот раз и приглашений выпить холодного вина? Слишком официально для того, чей язык в последний раз пересчитал коренные зубы в моем рту, ты так не считаешь, Поль?
И все же я покорно села.
– Разве ты не должна была улететь… – Поль заглянул в документы перед собой, которые я не приносила и не давала. Выходит, он готовился ко встрече со мной настолько, что даже откопал мое личное дело? – Да, все верно, самолет в Россию вернулся еще вчера. А ты почему так и не улетела из Туниса, Хэллен?
Итак, Поль «Умею брать высокие ноты» Анри сидит по ту сторону стола, в костюме-тройке и лицо у него при этом как у директора, которому не хочется, но нужно отчитать одну из учениц за прогулы. И, по его мнению, сейчас мне должно стать стыдно за неподобающее поведение.
Я прочистила горло.
– Я сдала билет.
– Правда? – Поль выглядел удивленным. – Но почему?
Серьезно?
