скачать книгу бесплатно
За ужином, читая лекции по защите прав потребителей (по нему зачет через два дня), услышала звук шагов – тяжелых подошв по паркету.
Ну как могу знать, что это – Тристан?!
Уму непостижимо.
Он сел напротив, отодвинул мою тарелку, словно имел на то право и сморщился.
– Что за гадость?!
Боже! Насколько Тристан прекрасен! Невероятно прекрасен. Вы когда-нибудь представляли благородного рыцаря на белом коне? О нем можно сказать гораздо большее. От его мужественности я таяла, как сладкоежка – при виде торта. Тристан нисколько не смущен моим разглядыванием.
– И это называется едой? Оставил на месяц, а ты уже отдаешь предпочтение своим привычкам!
Снова путает с Соней?
– А?..
Тристан порылся в нижних шкафчиках в поисках, как мне показалось, мусорного ведра и, обнаружив его, выбросил мой ужин. Я должна была разозлиться, выгнать из дома этого мужчину, но не хотела.
– Я не Соня, – справедливости ради напоминал я.
– Понял. И не смотри так. Не могу поверить, что это не ты. Нет, это ты, но не ты!
Я закрыла учебник.
– Кто она – Соня?
Я уже не обращала внимания на то, как Тристан хозяйничает в моей кухне.
Отпив глоток чая, он блаженно вздохнул. Мое лицо осветила злорадная усмешка. Я хорошо понимала восхитительный вкус чая.
– М-м-м…великолепно! Чаи она не умела выбирать. Цейлон?
– Зеленый.
Каиров удивился.
– Никогда не пробовал. Восхитительно…
– «Нефритовый дворец», – произнесла я после долгого молчания.
Он переспросил и я ответила:
– «Нефритовый дворец» подают в кафе «Жасминовая нефритовая бабочка». Тонизирует и заряжает энергией. Мой любимый чай.
– Интересное название. Понимаю, почему любишь его. Такой чай…невозможно не любить.
– На самом деле люблю его не из-за этого, – вымолвила я, а сама наслаждалась его голосом. Не знаю, что нашло на меня, но я желала сейчас одного – слушать его…слушать бесконечно.
Тристан, пригубив чай, ожидал продолжения. В душе моей боролись разнообразные чувства. Я страстно желала прикоснуться к густым волосам, провести пальцами по шершавой щеке. Судя по глазам, Тристану хотелось этого не меньше моего, но лишь только потому, что я напоминала ему Соню. Я чувствовала, что это невольно причиняет ему боль.
– Когда мне было десять лет, мама повела в это кафе и угостила чаем. Некоторое время она подрабатывала там официанткой. Сидя в комнате и играя в игрушки, я мечтала когда-нибудь в будущем создать свой «Нефритовый дворец». Дворец, наполненный счастьем, теплом, радостью, весельем. Со временем понимаешь: в этой жизни не все мечты становятся реальностью.
– Совсем никакие?
– В детстве мы верим в Деда Мороза, в волшебство, на самом деле его не существует, и нет на свете так называемого чуда.
Я даже не отшатнулась, когда Тристан накрыл мою руку своей ладонью.
– Не сказал бы, что в мире нет волшебства.
– Считаешь – есть?
Он подумал над моим вопросом несколько секунд:
– Мы вольны верить в то, во что хотим, и не вправе отказываться от мечты.
– Но…
Тристан резко встал, намереваясь уйти, как вдруг обернулся:
– Что, если, обретя «Нефритовый дворец», ты поверишь в чудо?
– Кто она – Соня? – задала я встречный вопрос.
Я уже думала: Тристан не ответит, как едва различимо услышала:
– Моя погибшая невеста.
Он ушел, оставив мне свою грусть.
Остаток дня я не видела Тристана.
Доделав реферат и переписав конспекты, я вечером устроилась перед телевизором в своей комнате, слушая новости. Мама находила мою неожиданную любовь к новостям необычной. Мне же нравилось получать свежую информацию о событиях, происходящих в мире и в нашей стране. Папа сидел в кресле, разгадывая сканворды. Мама утром уехала к подруге на целых два дня. Рабочие в гостиной должны управиться за день. Папа передумал насчет новых обоев, потом попросил сделать минимум ремонта. Не представляю, что можно сделать за один день.
Ночью я спала спокойно. На этот раз не мучили кошмары, и я радовалась.
В университете тоже прошло все гладко. Я успешно сдала зачет, так что можно смело встречать Новый Год! Подруги из группы пригласили на праздник. Они намеревались отметить его в доме Алены Давыдовой. Девчонки обиделись на мой отказ, но что поделать!? В семье традиция – встречать Новый Год в кругу родных и близких.
Не удивилась я и Тристану, стоявшему у выхода из университета. Я любезно приняла его просьбу пройтись с ним до дома и поговорить. Честно, мне нравилось с ним разговаривать. Нет той скованности, отчужденности, робости. Выглядело так, будто мы знакомы много лет. Я уже говорила это? Наверное. Но знали бы вы, как мне хорошо с этим человеком! Я спрашивала у него все: где родился, где жил, о хобби. Странно, но такой мужчина любил проводить вечера у камина, читая книги и наслаждаясь обществом своего пса.
Про жену я не спрашивала, да и не хотела знать. Зачем теребить старые раны? И я больше не задавалась вопросом: почему мы с Соней так похожи? И какое сейчас это имеет значение?
Тристан тоже не оставался в долгу. Расспрашивал о моих увлечениях, любимом цвете, что мне нравится из музыки, какой самый забавный момент из жизни. Мы смеялись. Радостно, счастливо. Как семейная пара, вспоминающая былые времена. Пара…Вдруг в голову пришла мысль. Что будет, если поцелую Тристана? Каковы его губы на вкус? Хочу почувствовать еще раз его объятия. Мы оба остановились, глядя друг на друга. Тристан обнял меня, уткнувшись мне в щеку. Я прижималась в ответ, намереваясь слиться с ним. Стать единым целым.
– Вот вы где, голубчики, – раздался за спиной папин голос. От сознания, что стою на улице и обнимаюсь с Тристаном, я растерялась на мгновение и тут же пришла в ярость. Отец с самодовольной улыбкой наблюдал за мной.
– Здравствуйте, господин Исаев, – приветствовал его Тристан.
– Рад видеть тебя, Каиров.
Странное имя, загадочные глаза, теперь и фамилия – странная.
– Милая, иди домой. Тебе не стоит слушать мужские разговоры, – обратился ко мне отец, как к маленькой. Он с Тристаном так мило общался, что мне казалось, они знаю друг друга очень давно.
Тристан же окинул меня взглядом, ясно говорившим, что лучше послушаться папу. Я не стала спорить: все равно слушать мужские разговоры никогда не доставляло мне особой радости.
Дома я не знала, чем занять себя, да и хобби у меня не было. Обычно убивала время учебой. А что, если…Конечно! Раз сослали домой, значит, разговор у этих двоих будет долгим. В родительской спальне в мамином шкафчике лежали все документы. Найдя среди них свидетельство о рождении и выписку из роддома (последнее мама хранила в файле), я быстро пробежала глазами по листку. В документе ничего не сказано о мнимой сестре-близняшке или еще что-то. Мне стало по-настоящему интересно: почему мы с Соней так похожи?
– Не это ищешь?
Я резко отскочила от коробки и подняла глаза .
– Я была бы очень признательна, если бы ты больше так не делал! – прошу я Тристана.
В тигровых глазах плясали смешинки.
– И как ты тут оказался? Нет. Лучше не говори. Твоего странного имени мне достаточно.
– А, по-моему, Тристан Каиров неплохо звучит, я бы сказал – обворожительно.
Я поморщилась.
– У тебя явные проблемы со вкусом. Эй, ты что делаешь? – воскликнула я, когда Тристан поднял меня на руки. – Отпусти!
– Лучше пойдем к тебе.
От этих слов я опешила, стараясь не подать виду, как мне приятно находиться на его руках.
Тристан повалил мою тушку на кровать, а сам встал напротив, всучив в руки фотографию. Я не понимала, что он от меня хочет, пока Тристан не кивнул на фотографию:
– Посмотри.
От увиденного я долго не могла вымолвить и слова.
– Где?..– я с трудом узнала свой голос.
Кажется, Тристан понял, о чем я, потому ответил:
– В двухстах километрах к югу отсюда. Понимаю, ты напугана, но не лучше ли…
– Нет! – крикнула я. – Выезжаем немедленно!
Он не стал спорить, зная (в этом я уверена), что я захочу увидеть место, где покоится моя сестра, во что бы то ни стало.
Сумку не брала: место захоронения не так далеко и управимся к ночи.
Каиров вел машину на максимальной скорости. Я смотрела в окно, на проносящиеся мимо нас деревья. Из головы не выходили образы увиденного, и не могла сдерживать подступающие слезы. На выцветшей фотографии были изображены две девочки четырех лет. На обратной стороне аккуратным почерком написано: «мои любимые, обожаемые дочери Сонечка и Юленька». Их одежда и прически одинаковы, как и улыбки, глаза. Неужели все время у меня была сестра, о которой я не знала?! Слезы застилали глаза, я готова была разрыдаться.
Тристан, почувствовав мою боль, взял меня за руку свободной рукой и крепко сжал. Так странно: за такой короткий промежуток времени этот мужчина стал для меня родным. Я смотрела на него, он – на меня, и я неожиданно для себя поняла: я… влюбилась. Влюбилась в человека, которого знаю всего лишь несколько часов! От такого открытия на душе стало неожиданно спокойно, а слезы так и лились из глаз.
До городка мы добрались за полтора часа.
Я не решалась выйти из машины: испытывала невообразимые муки. Узнать о существовании сестры и в тот же день ее потерять – очень больно.
Тристан не торопил, приклонил мою голову к себе, поцеловав в макушку.
Не хочу уходить. Не хочу покидать его.
Не представляю, как я жила без него. Без его прикосновений.
Он обнял меня настолько, насколько позволял салон автомобиля, ничего не сказав.
В этот момент я вспомнила его предложение о побеге. Это показалось очень заманчивым. От таких мыслей я улыбнулась.
– Что такое? – услышала его приглушенный голос.
– Помнишь, ты предложил мне сбежать?
Я почувствовала, как его губы растянулись в улыбке.
– Оригинально, правда?
– Давай сбежим!
Тристан отстранился от меня, прикоснувшись рукой к щеке:
– Какая ты странная.
– Пожалуйста! Я не знаю, правда, не знаю, что со мной. Такое чувство, что мы знакомы много лет, – признавалась я. Он покачал головой:
– Не проси об этом…
– Но ты ведь сам предложил!
– Юля!.. – от того, каким тоном он назвал мое имя, я замолчала. Тристан отвернулся и вышел из машины.
Я вышла следом.
– Ты не понимаешь, о чем просишь. Это…
– Безумие, понимаю! Наверное, я сошла с ума, раз предлагаю такое. Сама не знаю, что находит на меня. Едва узнав о твоем присутствии, я жажду твоих прикосновений. Называй, как хочешь, но…
Он обернулся, запустив пятерню в густые волосы.
– Все гораздо сложнее. Ты не поймешь.
Эти слова меня разозлили.