скачать книгу бесплатно
Каникулы безобразия и другие невероятные истории
Владимир Владимирович Майборода
«Каникулы…» – цикл забавных, добрых и немного сказочных историй о маленьком рыжем пушистике. Жизнь котёнка полна открытий и неожиданностей! И невероятных приключений. Ему предстоит узнать, что такое дружба, научиться быть смелым и находить выход даже из самых непонятных ситуаций. Что делать, если дома завелось чудовище, как отличить хорошего человека от плохого, может ли кот победить на собачьих соревнованиях – читателю предстоит узнать ответы вместе с главными героями…
Владимир Майборода
Каникулы безобразия и другие невероятные истории
Посвящается маме
Пых и счастливая встреча
Котёнок по имени Пур-мур-кЫш-мя-вуХ, а кратко – Пых, выглянул из подвального окошка. Втянув носиком воздух и покрутив ушами, он убедился, что во дворе всё спокойно.
День складывался замурчательно! Пых выпрыгнул на газон возле дома и с деловым видом пошёл по двору.
– Солнце-солнце-солнце! Травка-травка-травка!
Дело у него было суперсрочное и наиважнейшее: нужно было проверить, откуда доносится невероятный запах.
На бортике песочницы сидел Вадик и ел бутерброд с колбасой. Пых давно наблюдал за этим мальчиком. Как вполне взрослый кот, проживший на свете целых четыре месяца, он по запаху мог определить, чего ждать от человека. От Вадика пахло свежестью, добротой и всегда чем-нибудь вкусным. Правда, мама говорила Пыху, что полностью доверять нельзя никому.
Бесшумно ступая, котенок подошёл совсем близко. От аромата варёной колбаски и сливочного маслица у Пыха скрутило животик так, что он чуть не потерял сознание. Не помня себя, он подбежал и, отбросив последние остатки гордости и самообладания, заорал что было силы:
– Пожалуйста-а-а-не-будете-ли-так-любезны-дать-мне-ма-а-аленький-кусочек!
Вадик, конечно же, услышал только истошное «мяу!». Он не знал кошачьего языка, но послание понял. Отломив половину бутерброда, положил её перед котёнком на траву. Пых одним махом проглотил колбасу, затем слизал масло, на мгновение задумался и съел хлеб.
Мама учила Пыха, что за добро надо обязательно благодарить. Как же страшно приближаться к людям! До этой минуты Пых чего только от них не видел. Но как может человечек, который только что отдал ему половину вкуснейшего бутерброда, сделать что-то плохое?
Пых осторожно подошёл к Вадику и, выгнув спину, потёрся о ногу. Вадик запихнул остатки бутерброда в рот, отряхнул руки и, подхватив Пыха под живот, посадил на колени.
«Бежать!» – дёрнулся было Пых.
Но мягкая ладонь нежно опустилась ему на загривок и погладила спинку. Пальчики почесали за ушком. И Пых замурчал. Он не мурчал с тех пор, как лежал, свернувшись калачиком, у мамы под брюшком. Пых даже включил третий, секретный моторчик мурчания, расположенный в животе.
– Ого! – восхищённо воскликнул Вадик. – Ты прям как трактор! Класс!
Пых довольно потянулся и замурчал изо всех сил. Вадик погладил кота и вздохнул:
– Я бы с тобой посидел, но мне надо домой!
Пых сделал вид, что не понял, и ещё сильнее прижался к коленкам.
– Ты это… пусти меня… пожалуйста…
«Ага, сейчас!» – подумал Пых. В кои-то веки выпадает удача! А в его маленькой жизни она выпала вообще в первый раз.
– Чик-чирик! – воробей сел на ветку берёзы и, взволнованно дёргая хвостиком, поглядывал на Пыха одним глазом. – Пых, ты чиво-чиво вытворяешь? Это чересчур-чур опасно!
Пых зажмурился, делая вид, что не слышит воробья.
– Шурх-шурх! – донеслось из угла двора. Это дворник Рашид наводил порядок. У него была большая и страшная метла. Такой можно запросто отбросить маленького кота далеко-далеко. Пых приоткрыл глаз, решив на всякий случай понаблюдать за Рашидом.
Солнышко пригревало. Пыху было тепло и уютно. Он шумно вздохнул и фыркнул.
– Тебя как зовут? – спросил Вадик.
Пых приоткрыл было рот, чтобы представиться: «Пур-мур-кЫш-мя-вуХ», как вдруг с порывом ветра пушинка одуванчика залетела прямо ему в нос.
– Пфр-р-р-ых! – почти чихнул он.
– Ага, так ты Пых! – воскликнул мальчик. – Класс! А я – Вадим Валерьевич!
– Вадим Валерьевич, – попробовал выговорить Пых, но снова чихнул с фырканьем.
Вадик рассмеялся.
– О, Славик, а ты говорил, кота не найдём!
Голос прозвучал так внезапно, что Вадик и Пых вздрогнули. К песочнице приближалась компания из трёх мальчишек.
– Здорово, Вадик! – приветствовал Серёга, самый старший из всех. Ему уже было десять. Антон и Славик были на год моложе.
Вадик вскочил и прижал к себе котёнка. Ничего хорошего от этих ребят ждать не приходилось. Сколько ни просился с ними поиграть, всегда прогоняли: «Иди отсюда, первоклашка!» А потом и вообще, чтобы не надоедал впредь, настучали щелбанов.
– Это ты молодец, что кота нашёл, – Серёга довольно улыбался, – нам как раз нужен такой!
– Зачем? – Вадик прижал Пыха к груди и попятился к подъезду.
Толстый Антон обошёл Вадика и отрезал путь к отступлению.
– Мы эксперимент проводим. Ты ещё малой, тебе не понять. Кот будет космонавтом. Давай его!
Серёга протянул руку за котёнком, и Пых почувствовал резкий запах: дыма и ещё чего-то противного – так пахнет большая опасность. Пыху стало страшно. Он вытащил лапу из-под руки Вадика, выпустил когти и зашипел.
– Ах ты ж драчун! Ну-ка, дай его сюда!
Сергей схватил Вадима за руки и попытался их разжать.
– Не-е-ет! – Вадик заплакал и попытался вырваться.
– Атас! – неожиданно закричал Антон и бросился наутёк. Славик побежал за ним.
Как будто крюк подъёмного крана оторвал Серёгу от земли и оставил раскачиваться на высоте. Рашид держал мальчишку за ремень на джинсах.
– Ты зачем так делаешь? – спросил он спокойно и легонько встряхнул его.
– Ай, пусти! – заорал Серёга. – Я всё отцу расскажу!
Рашид поставил мальчишку на землю.
– Вот и расскажи! Твой отец хороший человек. Он расстроится, что ты так поступаешь. Ты уже большой, да? – он держал Сергея за подбородок и смотрел в глаза. – А почему такой злой, а? Почему маленьких обижаешь?
Серёга шмыгал носом и, казалось, вот-вот расплачется.
Пых прижался к другу всем телом. Он чувствовал, как Вадима бьёт мелкая дрожь, и от этого сам дрожал ещё сильнее.
– Не смей плакать, ты мужчина! – Рашид отпустил Сергея. – Ты понял, что не прав?
Сергей кивнул.
– Тогда пожмите руки!
Пых увидел, как Сергей взял ладонь Вадима и, подержав, отпустил.
– Извини! Я не знал, что это твой кот, думал, ничейный, – сказал Серёга. – Как зовут?
– Пых, – гордо ответил Вадик.
Пых продолжал дрожать, только уже не от страха. Маленькое сердечко бешено билось от счастья в такт мыслям: «Я его кот – его кот – его кот!»
***
Хорошо, когда счастье начинается и сразу же не заканчивается.
Вадик пронёс домой котёнка незаметно, мама не обратила внимания на оттопыривавшуюся рубашку. Пых сидел у друга за пазухой и почти не дышал. Вадим прошмыгнул к себе в комнату, сунул кота в корзинку, стоявшую под кроватью, и прошептал:
– Сиди тихо! Я принесу поесть.
Пых свернулся калачиком и стал ждать. Он уже начал дремать, когда возвратился Вадим, сунул руку в корзинку и под носик Пыху посыпались кусочки варёной колбасы.
– Мур! – Пых успел боднуть руку, прежде чем она исчезла, и принялся за еду. В этот раз он ел медленно, смакуя каждый кусочек, и чавкал от удовольствия.
В щели между краем корзинки и кроватью показалась голова Вадика:
– Пых, жуй потише!
Колбаса скоро закончилась, и на котёнка навалился сон. Он давно не спал так крепко и интересно. Ему снилось, что он большой, нет, даже гигантский кот. Ярко светит солнышко. Он выходит во двор. Все почтенно расступаются, а Герда, злющая овчарка из второго подъезда, приветливо виляет ему хвостом. Воробей сидит на берёзе и чирикает на всю округу:
– Чуд-деса! Всем-всем! Пых идёт! Ура!
Пых открыл глаза. Было темно. Очень хотелось писать. Он осторожно вылез из корзинки и прошёлся по комнате.
«Нет, тут негде».
Через приоткрытую дверь Пых выскользнул в коридор и принюхался. «Туда!»
Из коридора он попал в прихожую. Возле входной двери лежал коврик. От него пахло землёй и… Пых присел от удивления – чужим котом. Или даже – котами. Это было недопустимо. Здесь живёт Тот-кто-защитил-Пыха, и других котов тут быть не должно!
Он решительно присел на коврик и тщательно записал чужой запах. Проверив, что чужие следы исчезли, довольный Пых пошёл обратно.
В квартире было темно, но разве темнота – помеха для кота? Бесшумно ступая, он возвращался в своё убежище.
– Мама! Нет! А-а-а! – Вадим метался на кровати, переходя с крика на плач.
Пых стал в боевую стойку: выгнул спину, выпустил когти и прижал уши.
Кончик его носика мелко дрожал. Чужими не пахло, а опасность была! Шерсть на загривке Пыха поднялась. Он обошёл кровать, заглянул под стул и шкаф. Никого.
Вадик снова заплакал. Пых стал на задние лапы и попытался заглянуть на кровать, но, увы, дотянулся только до края матраца.
«Я – храбрый! Я – сильный!»
Он решительно оттолкнулся и запрыгнул на постель.
Вадим метался и вскрикивал во сне. Над его головой плавало густое чёрное облако.
Пых вспомнил, что, когда его братики и сестрички плакали, мама прижимала их к себе, и они успокаивались. «Надо обнять друга!» Он сделал шаг вперёд и тут же отпрыгнул.
Чёрное облако поплыло навстречу Пыху, вытягивая руки-щупальца.
– Уходи! Ш-ш-ш! – услышал он.
Голос не был похож на человеческий или кошачий, больше всего он напоминал шипение пара из дырявой трубы отопления в подвале.
Пых снова стал в боевую стойку:
– Ты кто?
– Я – Ночной Кош-ш-шмар! Я – страш-ш-шный! Кыш-ш-ш!
Может, в другой раз Пых и дал бы дёру, Кошмар и вправду был страшный. Но тут он вспомнил, как дрожал Вадик, когда Серёга и мальчишки на них напали. Дрожал, но Пыха не отдал. А кто такой Ночной Кошмар по сравнению с Серёгой?
Пых зашипел и боком пошёл в наступление.
Когти к бою!
Удар правой лапой!
Удар левой лапой!
Пых лупил Кошмар и оттеснял его к изголовью кровати. Чёрное облако шипело и пыталось обойти то слева, то справа, но Пых не отступал. С каждым его шагом, с каждым ударом Кошмар становился всё меньше и меньше.
Когда до подушки оставалось не больше двух кошачьих хвостиков, Кошмар прошипел:
– Я ещ-щ-щё вернусь-сь-сь! – и исчез.
Пых в изнеможении упал, прижался к Вадиму и, довольно муркнув, уснул.
