скачать книгу бесплатно
– А ты помнишь, что сказал нам однажды старший брат? Он говорил, что в году 365 дней. Ну-ка, посчитай, сколько потребуется в год денег, если ежедневно покупать для тебя по паре сапог?»
Вот так с тонким учётом детской психологии построены у Насыри все учебники – первые свободные от религиозных легенд книги для детей, занимательные и умные. Это были и первые детские книги на татарском языке.
Детские учебники и литературные произведения Каюма Насыри принесли в дома татар живое слово.
Литературное творчество К. Насыри – это выдающееся явление в истории татарской культуры. Все его произведения, как и его переводы с восточных языков, полны сочной народной мудрости и тонкого восточного юмора.
Вот сборник «Фавакихель-джуласа». Как любят у нас и сегодня эти поучительные короткие рассказы!
«У одного украли сундук. Другой сказал ему: «Когда ставил сундук, надо было прочесть стих из Корана, не украли бы».
Тот ответил: «Клянусь Аллахом, в сундуке был целый Коран».
«Умер богач. Выбрали из его добра хорошую шубу и отправили к бедному мулле. Мулла сказал: «Услышав, что бай умер, я горевал; теперь же, увидев шубу, обрадовался».
«Один нищий, когда шёл по улице со своим сыном, увидел: кого-то хоронят. За процессией шагает женщина, причитая: «О мой господин, тебя ведут в дом без окон, без дверей. В дом, где нет ни подушек, ни посуды. В дом, где нет ни пищи, ни питья!» Сын нищего сказал тогда: «Отец, неужели его ведут в наш дом?»
Но не только из анекдотов состоит этот сборник. Здесь и назидательные рассказы о воспитании храбрости, трудолюбия, здесь критика зла, алчности, насилия. Проскальзывают в рассказах Каюма и медицинские познания автора.
Каюм Насыри привёл в дома татар восточных мудрецов Лукманхакима, Науширвана, Сулеймана, из его книг татары узнали впервые о великих философах Аристотеле, Сократе, об Александре Македонском.
«Лукманхаким сказал: «О сын, поднимал я камень, поднимал я железо, но самое тяжёлое – человек с тяжёлым характером в компании».
Глубокой народной мудростью пронизаны и рассказы в «Сорока садах». И здесь Насыри беспрестанно говорит о пользе знания, просвещённости. В век, когда мусульманские богословы пичкали народ мёртвыми догмами ислама, схоластикой, просветитель Каюм смело проводил идею о преимуществе знания над шариатом.
«Все вещи имеют предел, лишь ум беспределен, – пишет он в «Сорока садах». – Если человек познаёт самого себя, то это показывает его зрелость».
«Величие исходит от ума и поведения, а не от происхождения и сословия».
«Если кого-либо хочешь учить чему-либо, то сначала сам изучи эту вещь, и пусть, глядя на тебя, люди сами захотят учиться этому».
В книгах Насыри люди встретили жизнь, ту самую, материальную, которая их окружала. В этих книгах оживала мудрость древняя, седая, мудрость, обучающая отличать доброе от дурного.
«Александру Македонскому сказали, что его дочь любит такой-то человек, что нужно его убить. Александр на это ответил так: «Если мы будем убивать и за то, что любят, и за то, что враждуют с нами, то на земле никого не останется».
«Аристотель в письме к Александру Македонскому писал: «Злодеи повинуются из страха, а хорошие люди из-за приличия. К первым будь жесток, а ко вторым – милостив. У первых характер хищных зверей, а у вторых – детский».
Каюм Насыри не был атеистом в нашем понимании, он не отрицал ислам. Он написал даже несколько книг религиозно-методического характера под названием «Тридцать проповедей». Но вспомним слова В. И. Ленина о том, что «исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно со своими предшественниками»[168 - Ленин В. И. Полн. собр. соч. – Т. 2. – С. 178.]. Каюм Насыри дал татарскому народу несравненно больше, чем все его предшественники в течение всего XIX столетия…
Муллы кадимистского толка всячески порочили имя Насыри, всеми средствами препятствовали его просветительской деятельности. Всё это не было случайностью. Такое отношение к «слепому Каюму» (он потерял после болезни глаз) было обусловлено тем, что учение Насыри о преимуществе грамотности, знания над религиозной догмой расшатывало устои кадимизма, лишало его всякой перспективы.
Этот «слепой Каюм» своими литературными трудами, календарями, учебниками для народа, школами делал людей зрячими – грамотными. Деятельность Каюма… постепенно освобождала умы от догм шариата, последовательно развязывая его схоластические узлы.
Столетиями шариат запрещал татарам играть на музыкальных инструментах, петь песни. Фанатики уничтожали музыкальные инструменты, и духовенство восхваляло эти погромы как религиозный героизм.
А что же по этому поводу приводит в своём «Фавакихель-джуласа» Каюм Насыри? Между поучительными рассказами встречаем мы высказывания восточных и греческих философов о музыке:
«Пришёл мудрец имам Шагаби однажды на свадьбу и сказал: «О люди! Вы сидите так, как будто собрались на похороны. Где же ваши певцы, где же ваши инструменты?»
Разве не расшатывает здесь Насыри именем мусульманского святого схоластику фанатичных мулл?
«Мудрецы сказали, что песня – пища души, точно так же, как еда – пища тела. От песни мысли становятся чище, память – способнее, характер – добрее… Песня делает труса храбрым, скупого – щедрым».
«Когда в караване заиграет музыка, верблюды шагают бодрее и быстрее».
Многие притчи, рассказы и новеллы Насыри разоблачают тупых, фанатичных мулл, ишанов, которых великое множество было в XIX веке в Казанской, Оренбургской губерниях.
«Один человек, возвратясь из дальних краёв, объявил себя ишаном, – рассказывает Насыри. – И некоторые глупцы стали его последователями. Но вскоре по причине ограниченности ума он был лишён сана. Чтобы восстановить потерянное звание, он перешёл к обману тёмных людей. Однажды сказал он одной девчонке: «Мы в такой-то день по такой-то дороге пойдём в поле на прогулку. Следи за нами и незаметно ставь на дорогу тарелку с ягодами, а сама не показывайся». Девчонка так и сделала: скрывшись в хлебе, ждала появления ишана в сопровождении его мюрида. Идут те и видят – на дороге тарелка с ягодами. Ишан, нисколько не удивляясь, присел на дорогу и начал есть ягоды. И сказал мюриду: «Иди, раб божий, садись и кушай, но не рассказывай никому; ибо это от самого Бога и принесли его сюда ангелы». Съели ягоды. У него же и кроме этого были ещё такие фальшивые послания от Бога».
Каюм всегда жил в густонаселённых мусульманских кварталах, где было множество мечетей, видел десятки и сотни мулл, ишанов, муэдзинов. Острый взгляд его находил богатый жизненный материал для календарей и литературных сборников.
«Куда ни глянь, – пишет он, – святой в сане муллы или муэдзина. Поговори с любым – дубина и только. Вызубрили догматы шариата, приехали из Бухары с твёрдым убеждением, что нет в мире сильнее империи, чем Турция, что Земля расположена на бычьих рогах, что когда гремит гром, по небу проезжает пророк Гайса на своём тарантасе, – и выдают себя за учёных».
«Увидели одного муэдзина на минарете: в руках держит молитвенник, читает азан по книжке. Спросили его: «Что ты читаешь азан по книжке, разве наизусть не знаешь?» Муэдзин ответил: «Спросите у муллы». Пошли к мулле, тот был во дворе, приветствовали его: «Ас-саляму-алейкум!» Мулла не ответил на приветствие, побежал в дом. Вышел оттуда с книжкой, перелистывал её долго и сказал: «Ва-галейкум-ас-салям!» «Впрочем, два сапога пара», – подумали те и ушли».
На пути своего народа к грамотности, к культуре Насыри главным препятствием считал ишанов и мулл – носителей мусульманских догм, проповедников и блюстителей шариата. Его возмущало до глубины души, что в то время, когда в технике применялось уже электричество и ходили поезда, когда русские учёные делали важнейшие открытия в области химии, медицины, математики и физики, мусульмане верили ещё в «чудеса» ишанов. Он боролся с ними смехом, умным словом, обращённым к народу, в духовное здоровье которого безгранично верил. И люди, читая притчи и новеллы Каюм-бабая, постепенно расставались со схоластикой, с религиозным фанатизмом.
Трудно переоценить и то высокое нравственное воздействие, которое оказывала на народ прекрасная, по-восточному мудрая, глубоко гуманная повесть К. Насыри «Сорок везиров». Изданная впервые в 1868 году, она выдержала до Октябрьской революции восемь изданий.
Литературное наследие К. Насыри заслуживает того, чтобы его перевели полностью на русский язык, оно должно стать достоянием всех народов нашей страны.
Деятельность Каюма Насыри – замечательное явление в истории. Для освобождения своего народа от пут мусульманской схоластики, от догм фанатизма он обратился к духовному богатству самого народа – к устному творчеству, обычаям и обрядам, языку, к народной педагогике.
Насыри шёл в науку не с высоты (как татарские учёные XIX века Курсави и Марджани, вооружившиеся философией Востока и писавшие на классическом арабском языке), а как бы снизу – от устных преданий, от этнографии и местной истории.
В документе, опубликованном в 1924 году Центральным Исполнительным комитетом Татарской АССР и Совнаркомом по поводу 100-летия со дня рождения Каюма Насыри, отмечалось, что его деятельность служила продвижению человечества к светлому будущему, что Каюм-бабай является самым дорогим и ценным учёным в истории татарской культуры.
В день 150-летия со дня рождения этого неутомимого труженика культуры и науки, выдающегося народного просветителя мы снова повторяем эти слова, мы выражаем ему свою любовь и признание.
(Наука и религия. – 1975. – № 2)
«Дин вә мәгыйшәт»[169 - Кулъязма. 1975 елда Казан дәүләт университетының Йомгаклау фәнни конференциясендә (10 февраль) сөйләнгән доклад. – Г. Х. Мөбалятсез – игътибарсыз.Яләйтә – булса иде.Әбәдән – мәңгегә, гомер-гомергә.Әфгаль – фигыль.Тәэлиф – төзү, китап язу.Мөҗәллә – шома, ялтыравыклы.Тәүҗид итү – мөрәҗәгать итү.Мәэмүр – аңа боерылган.Мөяссәр – җиңел, җайлы.Тәрсим – рәсем.Шәрган – шәригать буенча.Мәмнүгъ – тыелган.Сәдакать – турылык, дуслык.Әшгаль – шөгыльләр.] журналы
«Дин вә мәгыйшәт» – 1906 елның декабрендә Оренбургта чыга башлаган журнал. Оренбургның зур миллионерларыннан булган Гани бай Хөсәенев, үлгәндә татар милләтенә культура эшләрен үстерү өчен дип, зур суммада мирас калдыра. Аның улы Вәли мулла Хөсәенев исә, культурага хезмәт иттерәм дип, «Дөнья вә мәгыйшәт» журналы чыгара башлый. «Дөнья вә мәгыйшәт» исеме белән чыккан саннары бераз әдәп рамкаларын сакласалар, «Дин вә мәгыйшәт» исемендә чыга башлагач, бу журнал чын мәгънәсендә карагруһчыл журналга әйләнә.
«Дин вә мәгыйшәт» журналының безнең әдәбият тарихында зур урыны бар. Бу зурлык нәрсәдән гыйбарәт соң? Мәгълүм ки, реалистик әдәбият алдынгы иҗтимагый фикер һәм эстетик фикерләрнең реакцион идеология белән көрәше нигезендә ныгый, алга таба сугышчанлыгын арттыра. Унынчы еллардагы татар әдәбиятындагы фельетон жанрын тикшерсәң, беренче чиратта күзгә ташланган тәнкыйть объекты – «Дин вә мәгыйшәт» журналы. Г. Тукай, Ф. Әмирхан фельетоннарында бу журнал ачы, яман сүз белән еш телгә алына. Безнең әдәбият тарихында «Дин вә мәгыйшәт» журналының әдәбият-сәнгатькә кагылышлы публикацияләре бербөтен итеп алып өйрәнелмәгәннәр. Әдәбият фәнендә еллар буе күбрәк «Вакыт», «Йолдыз», «Шура» кебек либераль матбугатны сүгү белән шөгыльләнелгән, әмма чын мәгънәсендә карагруһчыл, реакционлыгын беркемнән дә яшермәгән «Дин вә мәгыйшәт» журналы тиешенчә өйрәнелмәгән. Ләкин, журналның бөтен төпләмнәрен актарганда һәм аның барлык материалларын эзлекле рәвештә карап барганда, әдәбиятка кагылышлы мәгълүматларның байтак булуын һәм бу мәгълүматлар билгеле бер тенденциягә корылган икәнлеген күрүе кыен түгел. Журнал татар демократик әдәбияты һәм сәнгатенә каршы түбәндәге юнәлешләр буенча көрәш алып барган:
а) Әдәбияттагы демократик юнәлешкә каршы. Монда Тукай, Гафури, Сүнчәләй, Бәшириләрнең поэзиясенә, Г. Ибраһимов шәхесенә, Ф. Кәрими публицистикасына, гадәттән тыш югарыдан торып, тискәре бәя бирелә.
б) Театр сәнгатенә каршы. Монда театр сәнгатен пропагандалаган «Вакыт», «Йолдыз», «Кояш» кебек матбугат органнарына һөҗүм ясала.
в) Музыка-рәсем сәнгатенә, концертларга каршы. Монда Х. Габәши, Ф. Кәрими, З. Камали, Р. Фәхреддинев кебек либераль карашлы галим-голәмә, болар эшләгән матбугат органнары тәнкыйть ителә.
г) «Аң» журналының сәнгатьләр синтезын күтәреп чыгуы шулай ук «Дин вә мәгыйшәт» челәрне борчый.
Безнең әдәбиятта Г. Тукай, Ф. Әмирхан фельетоннарында «Дин вә мәгыйшәт» челәрне «айгырлар» дип атау еш очрый. Бу сүзнең нигезе бармы? Булса, ул нәрсәдә чагыла? «Дин вә мәгыйшәт» журналының беренче битләрендә гадәт буенча сорауларга җавап бирелә. Журналның яртысын шул җаваплар алып тора. Кадимче муллалар, мөәзиннәр, искелек тарафдары булган кешеләрнең бик күбесе журналны шәригатькә кагылышлы сорау белән күмеп ташлыйлар. Журнал бу мәсьәләдә шулкадәр популярлашып китә ки, бервакыт инде анда, шәригатькә таянып, ир белән хатын арасындагы тормыш, патология мәсьәләләренә кереп китәләр. Әйтергә кирәк, бу мәсьәләдә бик тәмләп, иркенләп җаваплар урнаштырыла. Болар барысы да дин исеменнән, әхлак төзәтү исеменнән алып барыла. Журнал, шулай итеп, порнографиягә таба авыша. Тукай әнә шуңа күрә «Керешү хөтбәсе» ндә: «Дин вә мәгыйшәт» редакциясен төрле айгырлар белән… нурландырган шайтанга ләгънәт», – ди. Тукай «Дин вә мәгыйшәт» не, нигездә, бер үк төрле сүзләр кулланып тәнкыйть итә. «Былтырның хисабында» Тукай болай ди: «Былтыр да «Дин вә мәгыйшәт» нең башы хәез, уртасы нифас, ахыры истинҗа иде» (Г. Тукай. әсәрләр. 4 томда. 4 т. – 1956. – 125 б.). «1912 елның онытылганнан калган гына хисабы» дигән фельетонында ул: «1912 елда, ди, хәез-нифас аңкытучы «Дин вә мәгыйшәт» кә каршы, укыганда хуш ис иснәү хисе бирә торган «Аң» чыкты» (4 т. – 177 б). «Казанга кайтыш» исемле юлъязмасында да шул ук бәя: Биектау ягындагы Тимерче авылын узганда, Тукай бу авылның кадимче, «Дин вә мәгыйшәт» че мулласын искә ала. Авыл тирәсендә иген кибәннәре бер дә юк, әмма печән кибәннәре бик күп, ди. «Дин вә мәгыйшәт» айгырларына печәнне шушыннан доставить итәләрме икән әллә?»
