скачать книгу бесплатно
Социальная сеть
Никита Мага
Как выглядит жизнь после смерти в 21 веке? После обновления социальной сети «ВКурсе» повседневный образ жизни людей рушится, ведь им приходят сообщения от умерших людей по воле главы компании. Это какая-то злая шутка, или же обновление загружено из благих побуждений? А что если ты не знаешь, умер человек или нет?
Никита Мага
Социальная сеть
Корректор: Жизлов А.
Обложка: Богдан Сысолятин
«Преисподняя полна добрыми намерениями, а небеса полны добрыми делами»[1 - Авторство выражения часто приписывается английскому писателю XVIII века Сэмюэлю Джонсону. Его биограф Джеймс Босуэлл в своих воспоминаниях рассказывает, что в 1755 году Джонсон произнес «Ад вымощен добрыми намерениями». Вальтер Скотт в романе «Ламмермурская невеста» (1819) приписывает его происхождение одному из английских богословов. По другой точке зрения, автор изречения – английский богослов XVII столетия Джордж Герберт, в книге которого «Jacula prudentium» присутствует фраза – «Ад полон добрыми намерениями и желаниями». Данным изречением Герберт проиллюстрировал одну из идей протестантской этики, согласно которой действительность веры непременно ведет к совершению добрых дел.].
Сэмюэль Джонсон
Вера Николаевна снимала гирлянду со стены. И хоть сегодня было всего лишь 7 января, ее уже тошнило от цветастых лампочек и мишуры на занавесках. Может, она бы и не занималась этим сейчас, как многие люди, которые оставляли новогодние украшения до весны, но она жила одна уже на протяжении двадцати трех лет.
В свои пятьдесят два года Вера имела квартиру, должность учителя русского языка и двоих детей от человека, которого она когда-то полюбила, но при разводе дети решили остаться с папой, ведь владелец Госнацбанка сможет дать больше, чем рядовой учитель с нищенской зарплатой. Отчасти она их понимала и желала своим детям самого лучшего, но ведь это она родила их, вырастила, научила читать и писать, проводила все свое время с ними, пока муж был на работе.
Вера спустилась со стремянки, упаковывая гирлянду в картонный ящик, который будет собирать пыль до следующего года. Она посмотрела в окно. Снежные хлопья укрывали улицу, скрывая следы от петард, конфетти и прочего мусора, который так необходим людям, чтобы почувствовать в новогодние праздники себя еще счастливее.
Она не хотела украшать квартиру, но перспектива пить одной в пустой квартире в халате цвета персика в Новый год выглядела мрачной. Хотя даже елка не спасла ситуацию, зато красиво. Она решила все-таки отметить Новый год. Хотя бы попытаться.
Вера надела темно-синее платье с пайетками, на вороте которого располагались снежинки. Со стороны платье казалось безвкусным, но оно ей понравилось. В нем она представляла себя снежной королевой, которая в свое время похитила Кая[2 - Снежная королева – сказка Ханса Кристиана Андерсена в 7 главах, впервые опубликованная 21 декабря 1844 года в томе «Новые сказки». Это одна из самых длинных и самых популярных сказок Андерсена. Согласно биографу Кэрол Роузен, прототипом Снежной Королевы с ее холодным сердцем стала неразделенная любовь Андерсена к оперной певице Енни Линд.]. Вере тоже хотелось похитить своих мальчиков. Хотя бы на эту ночь. Они больше десяти лет уже не заезжали к ней, поддерживая связь через социальную сеть «ВКурсе», в которой ее зарегистрировал Павлик, чтобы она не переживала и смогла познакомиться с «подходящим мужчиной». Познакомиться ни с кем не получалось. Мало кому нужна женщина в возрасте, которая имеет двух детей и была разведена. Зато благодаря этой сети она смогла найти своих одноклассников и старых друзей, которые не сильно ее любили со школьной поры, ведь она была замкнутой девочкой. Ей очень нравилось в праздники отправлять электронные открытки вроде «Христос воскрес!» или «С днем рождения, любимый сыночек». Она знала, что получателя это скорее раздражает, чем умиляет, но все-таки эти открытки ей очень нравились.
Вера посмотрела на себя в зеркало. Темно-русые волосы, которые тронула седина, ниспадали на ее плечи. Вера следила за своей фигурой, поэтому она не выглядела на свой возраст. Может быть, где-то на сорок. Мелочь, но приятно. Некоторые морщины скрыть косметикой не удалось. Она не особо переживала по этому поводу, ведь ее никто не видел. Зато небольшой животик удачно спрятался за платьем, как и варикозные вены на ее ногах, которые успешно скрыли темные колготки.
Она вновь оглядела себя и решила снять очки с дешевыми стеклами и вставила линзы. Из-за этих очков дети называли ее лупоглазой. Вера не злилась на них. Дети всегда высмеивают отличия, которые в силу юного возраста еще не могут понять, ведь очки носят только «заучки» и «ботаны», верно? Наверное, они выражаются по-другому, но учителю русского языка нельзя опускаться на уровень сапожника. Хотя в некоторых случаях можно.
Линзы придали ее серым глазам утонченный вид, а серебряные сережки в форме капли удачно подходили к платью. И, конечно же, самая ярко-красная помада, которую она смогла найти у себя в косметичке, украшала ее губы, выделяясь на припудренном лице. Завершали ее оригинальный новогодний наряд темно-синие туфли, мыс которых украшал подснежник.
Бывший муж – раньше Костик, ныне Константин И. А., – который теперь так был записан у нее в телефоне, часто упрекал ее, почему она так долго красится. Особенно ему не нравилось, когда она красилась, ведь им никуда не надо было идти. Мужчины не понимают, что женщины красятся в первую очередь для себя, а не для них. Женщине важно чувствовать себя красивой – чувствовать себя женщиной. И если об этом не говорят мужчины, то косметика и зеркало успешно справляются с поставленной задачей.
Вера удовлетворительно посмотрела на праздничный стол, на котором стояли: оливье, «мимоза», селедка под шубой, бутерброды с красной икрой и рыбой, холодец, мясная нарезка, запеченная курица, мандарины, конфеты и алкоголь. Стоя перед телевизором с бокалом игристого шампанского, Вера слушала речь президента. Путин, как всегда, говорил о том, какой был трудный этот год, новой порции не сбывшихся по разным причинам обещаний на следующий и, конечно же, о том, что в следующем году Россия усилит свои позиции как внутри страны, так и за ее пределами. Вера усмехнулась, вспомнив свою зарплату, которая значительно снизилась из-за пандемии. Она залпом выпила шампанское. Газы ударили в нос, но это ее не смутило. Вера налила следующий бокал, пока не закончился гимн, ведь она забыла загадать желание. Она загадала, чтобы семья смогла вновь воссоединиться в следующем году. Хотя бы на один вечер.
Вера Николаевна еще пожалеет о своем желании, которому суждено сбыться в скором времени.
После того как шампанское закончилось, Вера открыла бутылочку вина и смотрела шоу «Голос: дети», которое всегда поднимало ей настроение, особенно ее бессменный и харизматичный ведущий Дмитрий Нагиев. Вера долго не понимала, почему на даче, когда собиралась вся семья и близкие люди, после пары стопок они начинали петь. Звучало это, конечно, мягко говоря, удовлетворительно (Градский бы точно не повернулся), но радость и безмятежность на лицах всех собравшихся говорили только об одном – правильно подобранная песня омывает твою душу, исцеляя внутренние раны. Только с возрастом Вера смогла ответить себе на данный вопрос. Когда ты выпьешь – тебе очень хочется петь. Очень.
Вино закончилось, и Вера достала из холодильника водку, которую спрятала в нижнем ящике под овощами. Она надеялась, что до нее не дойдет, но зная себя, она все-таки ее купила, на всякий случай.
Дойдя до определенной кондиции, она позвонила своей единственной подруге, Даше, которая пять лет назад переехала с мужем в Мурманск. Ее муж владел строительной компанией, которая занималась постройкой торговых центров, а сама Даша решила не работать и заниматься дочкой, которая в следующем году пойдет в школу. Заканчивая разговор «по душам», Даша пообещала навестить свою подругу, ведь на Рождество она будет в Москве.
Вскоре Вера позвонила детям. Павлику, который подарил ей дорогие духи, упакованные в футляр, обитый внутри красным шелком. Как потом ей объяснил Павлик, крышка флакона украшена бриллиантом весом пять карат. Вера не смогла описать удивительный запах, но одно она знала наверняка – пахнет дорого. Вера долго разговаривала со своим сыном. Павлик рассказал ей, что они с Настей ждут ребенка. Будет девочка. Вера была очень рада за них, ведь после роли матери она мечтала примерить на себя роль бабушки, и через девять месяцев она сбудется.
С Сашей, младшим сыном, они поговорили быстро. Не то чтобы она его не любила. Хотя нет… она действительно не особо любила его, ведь Саша был нежеланным ребенком, вернее – способом сохранить разваливавшийся брак. Рождение второго ребенка действительно сблизило уставших друг от друга жену и мужа, но ненадолго. Саша подарил ей дешевый набор с кремами. Да и что мог подарить лейтенант полиции, которого не уважали на работе из-за честности. Хоть бы ради матери мог закрыть на нее глаза и взять что дают, но нет же. Вечно упертый. Это качество и вышло ему боком, в отличие от Павлика, который умело, решал вопросы, пользуясь своим обаянием. В тридцать три года он стал владельцем немецкого автосалона за границей.
Бывший муж тоже дал о себе знать. Он подарил ей зимние сапоги. Как это мило, что он о ней помнит, ведь снег идет всего два месяца. Как оказалось позже, подарок не подошел по размеру. Видимо, он выбирал его на ногу малолетней сучки, с которой она застала его в их постели. Вера смогла найти ее в Сети и, исходя из огромного количества подписок на светских львиц, или, как их называла Вера – миньетчиц, пришла к выводу о том, что если у нее спросить о том, что такое климакс, то она ответит, что это мазь от боли в суставах.
В реальность Веру вернуло щебетание птиц, которое у нее стояло на сообщениях. Вера дернулась, и синяя фарфоровая звезда, которую она сняла с вершины елки, разбилась. Осколки разлетелись по всей комнате. Вера собрала осколки и выключила телевизор, по которому Соловьев вновь и вновь забрызгивал объектив камеры желчью о том, что Запад виноват во всех бедах великой России и является для нас врагом номер один. Только он забыл упомянуть о том, что владеет двумя виллами в Италии на берегу озера Комо, а не двумя дачными домами на берегу Волги в великой и могущественной России. Но он сможет оправдаться перед народом, прощебетав о том, что «врага надо знать изнутри». Не поверят? Еще как поверят. В остальную пропагандистскую ересь, которую он извергает из себя, верят же. Крым же наш, верно?
Щебетание вновь сфокусировало мысли на телефоне. Сообщение было от Павлика.
Павлик: Привет, мам. Как у тебя дела?
Вера: У меня все хорошо, мой золотой. Как там Настя?
Павлик: Приехали после планового обследования. С плодом все хорошо. Ее немного подташнивает, но говорит, что терпимо.
Вера: Когда начнут шалить гормоны, и не такое будет)
Павлик: Умеешь обнадежить)) У тебя с финансами все хорошо?
Вера: Да, не беспокойся.
На телефоне высветился вызов. Звонил ее бывший муж. Она не хотела брать трубку, но он никогда не звонил по пустякам, да и просить у нее было нечего.
– Чего тебе? – гневно начала Вера.
Она слышала отрывистое дыхание и… что это было? Слезы? Он плачет? Ах, видимо, юная девица нашла себе другого ухажера, и он решил раскаяться, дабы вновь вернуться в старую берлогу, кушая то, что дают.
– Что с тобой? – вновь спросился Вера, но теперь более мягким тоном.
– Паша… он…
Стон бывшего мужа оборвал предложение. Она никогда не слышала, чтобы он так плакал.
– Да что с тобой?!
– …он погиб, Вера.
– Что ты несешь, старый козел! Я сейчас с ним переписываюсь!
– Не знаю, с кем ты там переписываешься, но это точно не наш сын!
Вера бросила трубку и вернулась к переписке с сыном.
Вера: Павлик, а ты где сейчас?
Павлик: Я на работе. Пятница же)
Вера набрала собственного сына. Из трубки донеслось:
«Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети».
Как такое возможно? Ведь она сейчас с ним переписывается? Вера перезвонила бывшему мужу.
– Кто тебе об этом сообщил?
– Консьержка… лифт рухнул утром, и его… Когда его вытащили из завала, консьержка его сразу опознала по портфелю…
Вера взглянула на часы. Часы показывали 13:47.
– Это какой-то бред. Я сейчас с ним переписываюсь.
– Вера, ну неужели ты не понимаешь, что если человек не смог остаться в живых при падении с пятнадцатого этажа, то телефон подавно! Возможно, его взломали и это мошенники, которые пытаются через него узнать код от твоей карты.
Дыхание Веры участилось. Мелкая дрожь охватывала все тело. Ноги медленно прогибались.
– Ты точно не врешь мне? – спросила она, сдерживая слезы.
– Я не самый хороший человек, но о смерти собственного сына врать бы не стал.
Вера бросила трубку. На экране всплыло сообщение от сына.
Павлик: Мам, с тобой все хорошо? Тебе точно не нужна моя помощь?
Вера уронила телефон, и крик боли вырвался из ее груди.
***
Посреди зала для отпеваний в крематории стоял гроб. Тишину нарушал лишь шорох одежды. Люди всегда чувствуют себя дискомфортно на похоронах. Само осознание смерти приводит человека в ступор. Вот ты молода, и тебе кажется, что у тебя полно времени и мало забот, но время летит с невероятной скоростью, и ты даже не задумываешься о своей смерти. Осознание приходит с деталями. Сначала ты замечаешь морщины там, где их не было, да и не должно быть, ведь тебе всего лишь тридцать лет. Потом седые волосы чаще встречаются тебе, когда ты смотришь на себя в зеркало. А это что такое? Почему чертовски болит спина? Почему я начинаю быстрее уставать и сплю два раза в день? Как такое возможно? Ведь совсем недавно вроде бегала с девочками во дворе. С течением времени ты понимаешь, что все в этом мире имеет свое начало и конец. Но сейчас Вера отказывалась в это верить. Так не должно быть. Увы, но это нормально в смертном мире, когда дети хоронят своих родителей, а не наоборот. Он не мог так глупо умереть. Этого просто не может быть, ведь он был еще так молод. Вера до сих пор не верила в смерть сына.
Она двинулась в сторону гроба, чтобы поднять крышку гроба и удостовериться лично самой. Может, консьержка перепутала? Неужели у ее сына был эксклюзивный портфель, которого ни у кого, кроме него, не было? Вера почувствовала, как ее с нежностью взяли под руку. Вера резко обернулась, готовая разразиться матом на незнакомца. На нее смотрел лысеющий мужчина в темном пальто, в глазах которого были видны слезы, готовые вырваться наружу, но из последних сил он держал их в себе. Это был ее бывший муж. Вера перевела взгляд с его лица на руку. Он все понял, но не отпускал ее.
– Убери свою руку, – сквозь зубы процедила Вера.
– То, что ты там увидишь, не облегчит твои страдания, – спокойным тоном сказал Константин.
Вера шумно выдохнула и задрожала. Она не знала, от чего, то ли от холода, то ли от страха и нереальности происходящего. Она вернулась на место. Муж решил не отходить от нее.
– Я не верю, что мой мальчик лежит там, – вновь обратилась к своему мужу Вера дрожащим голосом.
– Наш сын там, Вера. Ошибки быть не может.
– Откуда ты знаешь?!
– Я видел ег… то, что от него осталось.
– И как же ты понял, что это он? – не успокаивалась Вера.
– По родимому пятну на лопатке.
Колени Веры подогнулись, но муж успел ее подхватить. Родимое пятно на спине сына напоминало кляксу, и о нем мало кто знал. Только сейчас она поняла, что ее сына уже больше нет. Двери похоронного зала открылись. В зал вошел седобородый священник со своим помощником, который раздал всем собравшимся свечи и бумажки. Священник поставил перед гробом небольшой сундучок с распятием, на крышке которого находилось отверстие. Вера поняла, что это. Сундучок для подношений. Это стало для нее последней каплей. Как так можно? Еще ничего не сказал, а уже просит денег. Вера направилась к гробу, и в этот раз муж не смог ее удержать. Она скинула сундучок, и монеты звонко громыхнули по белой плитке. Многие люди ахнули, но ничего не сказали. Она смотрела на эту толпу родственников и друзей, о которых не знала, и испепеляла взглядом их молчаливое осуждение. Из толпы вышел помощник священника. Мальчику было от силы лет двадцать, не больше. Его гладко выбритые щеки окрасились в пунцовый цвет, а нарастающая ярость чувствовалась в учащенном дыхании молодого человека. Священник подошел к нему и положил руку ему на плечо. Молодой человек мигом пришел в себя и начал собирать монеты и купюры, упавшие на пол. Священнослужитель посмотрел на Веру. В его зеленых глазах не было злобы. В них было понимание. Казалось, вокруг священника образовался щит, который не пропускал весь негатив и злобу, которые застят людям глаза в смертном мире.
