скачать книгу бесплатно
Я думал, что неудобно отвечать одному, как и на занятиях я не любил отвечать на вопросы лектора один. Я считал, что вопросы преподавателя – для всех и если я буду отвечать на все задания, то остальные этюданты[3 - Этюдант – студент Этюдариума (примечание Д. Патусота)] не смогут проявить себя. А сам я буду выглядеть, как высокомерный хвастун.
Но вскоре я заметил, что француз совсем не хочет работать переводчиком для этих двоих, и взял бремя на себя.
Мы быстро дошли до первых домов немецкого района. В штадтбецирке[4 - Stadtbezirk (нем.) – район города (примечание Д. Патусота)] было множество похожих друг на друга кубов-домов. Они выглядели симпатично, цвета были разные, но всегда приятные. Улицы были чисты и пусты. В воскресенье типичный житель штадтбецирка остаётся дома. Во всех окнах горел свет, слышались голоса, иногда басистые крики разных наречий Германии. В некоторых домах слышался мат, от которого кровоточили мои уши. Немец, наоборот, слушал, словно пополняя словарный запас. И я не помню, когда его характер изменился в подобную сторону. Целый прошлый курс он был скромным, порядочным, вежливым, добрым немцем. И мата от него я не слыхивал. Эти его черты подспудно завяли, как цветы, которые полить и вернуть к жизни способен только он, немец.
Мы пришли к нужному дому. Внутри играла громкая клубная музыка. Немец оскалил рот, открыл дверь и пригласил нас внутрь.
Немцы, которых Дувше назвал когда-то дегенератами, сквозь дым кальянных установок, едва стоя на ногах, побрели к нам. Я без удовольствия пожал руки всем, как и француз, а англичанин поздоровался со всеми ещё и с низким кивком.
Наш немец вошёл в дым и начал трындеть с приятелями, англичанин начал знакомство с кальянами, француза я потерял из виду. Я всё ещё стоял у входа, не сняв обувь, когда понял, что меня тошнит. Пол под моими ногами начал украдкой уходить. Картинка перед глазами начала шататься, как на корабле. Маша руками в разные стороны, будто я тону в море, я нащупал стены, затем дверную ручку, налёг всем телом на дверь, с трудом повернул ручку и выпал наружу. Клянусь, меня бы вырвало от стоящего в доме душного запаха искусственных ароматов яблока, дыни и клубники, если бы я не выбрался на свежий воздух. С натугой сопротивляясь тошноте, я отдышался и избавился от чувства головокружения.
Когда сознание начало помаленьку проясняться, я с ужасом подумал: «Это – мой друг?» Я не ожидал, что эта мысль больно врежется в моё сердце, как осколок стекла в обнажённую кожу.
Немец и компания играли в карты. Я стоял снаружи и наблюдал это через открытую настежь входную дверь. Проигравший должен был либо заплатить ставку, либо оставить деньги себе, но выполнить отчаянное желание. Я видел их, эти желания. Человек вставал со своего стула, голым кулаком разламывал его, причём было неприятно даже со стороны смотреть: будто костяшки разбивал себе ты, а не этот человек. Затем подручными средствами чинил его и садился играть дальше. Я чувствовал напряжение по всему телу от этого зрелища, мне хотелось что-нибудь пнуть, чтобы снять стресс. Позже я увидел ещё одно желание: человек разделся догола, вышел из душного помещения, посмотрел на соседское окно и с разбега прыгнул прямо в него ногами вперёд. Он долго не показывался из разбитого окна, но, наконец, высунул свою осоловелую башку и выкарабкался на свободу.
