скачать книгу бесплатно
– Если вдруг что сопрут, чтобы запас был. А без чая мне никуда, он
и тело греет, и здоровье лечит, и душу успокаивает.
Бомж говорил тихо, почти нараспев. И почти всё время
улыбался… Движения были плавными, спокойными. От этого
Игорю тоже стало как-то спокойно. Он отхлебнул чай. Запахло
ароматными травами.
– Вкусно, – сказал он и с благодарностью взглянул на бомжа.
– Ой, извините, не представился, Николай Павлович Зацепин, в простонародье – Рак.
– Почему Рак? – Удивился Игорь.
– Вообще Рак-отшельник. Потому что один, ни с кем из
наших не общаюсь. Поэтому прозвали Рак-отшельник. А сейчас
просто Рак. Многие имени моего не знают, всё больше погоняло. –
Бомж улыбнулся, искоса, несмело взглянув на Игоря.
– Чисто как у вас, – Игорь пил горячий чай маленькими
глотками.
– Чистоту я всегда любил. В прошлые годы у меня везде
порядок был – и в доме, и в цеху. Правило было: рабочий день на
полчаса раньше закончим, чтобы порядок на рабочем месте
навести. Премия была специальная – за чистоту. Ну а дома – это
отдельная история. Всё было белым; и мебель, и стены, даже цветы
5
белые разводил. Люблю белый цвет – цвет непорочности, душевной чистоты. – Мечтательно закончил Николай Павлович.
Понемногу Игорь приходил в себя, рассмотрел жилище
своего нового знакомого: оно не походило на обиталище
опустившегося человека. Напротив, всё говорило о том, что хозяин
– человек чистоплотный и образованный. Говорил он правильной
речью, без матерщины, выговаривая каждое слово. Только взгляд
его был какой-то испуганный, обречённый. Казалось, что он всего
боится.
– Извините, Николай Павлович, я вам вопрос неприятный
задам. Можно?
– Я догадываюсь – какой, – улыбнулся Зацепин, – как я
докатился до такой жизни?
– Вы знаете, в моём представлении бомж – это слабый, опустившийся, человек, полуживотное. Этакий хомо сапиенс, который требует содержания в резервациях со специальным
режимом. Ведь в жизни можно как-то приспособиться в любой
обстановке. Найти какую-то работу, жилье. В общем, как-то
приспособиться. А жить вот так, в коллекторе? – Игорь пожал
плечами.
– Да-а-а. Жизнь – коварная штука. – Зацепин помрачнел, встал и подошёл к полочке. Достал какой-то пакетик, и через
некоторое время в его руке оказалась самокрутка. – Не хотите
моего табачку, сам выращиваю в лесу, на своей делянке. Я ведь
летом в лесу живу, к людям редко выхожу. Там у меня всё, – хлеб, и табак.
– С удовольствием.
Через минуту они задымили.
– Послушайте, какой приятный табак! Вам можно табачную
лавку открывать, – пытался пошутить Игорь.
– Нет, пожалуй, поздно мне открывать свой бизнес. Не живу
я – так, доживаю… Так вот, некоторое время назад я тоже так
рассуждал, как вы. Сильным был, казалось всё по плечу… а жизнь
так завертела… Землю жрал… волком выл… как руки не наложил, не знаю. Сломала меня жизнь… Знаешь, как быка в деревне
убивают? Он же здоровый, ножом сразу можно не попасть в
сердце. Так ему дают ведро с водой. Бык наклоняется пить, а ему в
это время кувалдой между рогов. Тот падает на колени, теряет
6
пространственную ориентировку. В общем, оглушают его. Затем к
нему подходят и спокойно перерезают сонную артерию. Всё…
Кровь выходит, и бык падает замертво. Вот так и меня. Дали между
глаз, только добить не добили. Вот так и живу на коленях, не
понимая, что такое хорошо, а что такое плохо. И не верю никому, и
не хочу ничего. Так… доживаю.
Зацепин говорил медленно, как бы нараспев. Голос его был
похож на голос блаженного, тронутого умом человека. Руки
немного подрагивали, щека подёргивалась. Видно было, что он
разволновался.
– Ну, может быть, стоит попробовать поменять жизнь, –
Игорь говорил не громко, затягиваясь.
– А ради чего? Всё в прошлом, ничего не вернуть… Вера не
позволяет руки наложить на себя, а так бы уже давно ушёл в мир
иной. Вот дождусь тепла, и опять в лес. Только там и радость…
Так и живу… от лета к лету…
Николай Павлович глубоко затянулся, выпустил дым в щель
между блоков и, продолжая смотреть в эту щель, сказал:
– Пожалуй, надо рассказать кому-то, а то помру, душу не
облегчу… Я, намедни детство вспомнил свое… хорошее оно было.
Как бы ни врали нынешние власти, а хорошего было больше, чем
сейчас. Воспитание было правильным. Образование давали лучшее
в мире. Идеалы были, вера в коммунизм, честность, справедливость. При царе была вера в бога, тоже свои идеалы
были… не убий, не укради… А сейчас… потуги одни… Идеал один
– деньги. Говорят: хочешь народ уничтожить – поменяй ценности.
Вот и у нас, русских, любовь к Родине заменили дешёвой колбасой, национальную гордость – потрёпанными иномарками. Какие-то
нашисты непонятные, ходят по три калеки с плакатами, а их
телевидение крупным планом снимает, чтобы массовость показать.
Ни хрена у них, демократов нынешних, не получается. Всё пугают, что при старой власти колбасы не было. Да, в магазине не было, зато холодильники у всех были полными. И бабушка моя на
пенсию жила и червончик мне в военное училище высылала. Да
что говорить… Старое разрушили, а нового создать ума нет… или
желания… Так и летит страна в пропасть, как в свободном
падении… И все балдеют в невесомости… Да, про детство.
Хорошо помню, как в первый класс пошёл….
7
8
СВОБОДНОЕ ПАДЕНИЕ
Часть 1. ВАСИЛЬКОВАЯ ЛЮБОВЬ
Глава 1
Сентябрь 1970 года
Школьный стадион переливался яркими красками и
звонкими голосами. Красные флаги и галстуки, девочки в
школьных платьицах и накрахмаленных ярко-белых фартучках, мальчишки в белых рубашках. Школьные учителя, одетые
празднично, но строго, старались не выдать своего волнения
Мамочки, постоянно дёргающие своих детей, одновременно
переговариваясь, поправляя причёску и одежду. Огромные букеты
