скачать книгу бесплатно
Возможно, ванирское тело Зофи выдержало погружение; возможно, морские глубоководные хищники еще не успели его растерзать. Потому-то Речная Королева и отправила Тариона на поиски. Почему-то королева считала, что Зофи даже мертвая представляет определенную ценность.
Никаких иных сведений от своей правительницы Тарион не получил. Она лишь приказала найти тело и доставить на Голубой Двор. Скорее всего, для извлечения ценных сведений и попыток использовать утопленницу в качестве оружия. Он молил богов, чтобы заниматься этим поручили не ему.
– Аппарат на дне, – сообщила капитан.
Движение камеры прекратилось. Теперь она поворачивалась по кругу, показывая окрестности унылого илистого дна.
– С чего начнем, капитан? – спросила оборотень.
Таково было звание Тариона. Капитан разведки. Это звание и сейчас казалось ему нелепым и вызывало болезненное чувство. Повышением по службе он был обязан делу, касавшемуся убийства его сестры. Он бы мигом отказался от звания, если бы это вернуло Лесию. Если бы хоть на мгновение он снова услышал заливистый смех младшей. Убийцу он поймал и уничтожил, но легче ему не стало.
– Учитывая течения, она должна была достичь дна где-то здесь, – сказал Тарион.
Его водная магия тоже достигла дна, столкнувшись с безжалостностью океана. Ничего похожего на спокойную гладь Истроса. Конечно, и в Голубой реке (так переводилось с Древнего языка название реки) водилось немало чудовищ, но ее бирюзовая вода пела ему свои песни, смеялась и плакала вместе с ним. А море лишь ревело и неистовствовало.
– Поверни камеру на запад и перемести аппарат на десять ярдов, – распорядился Тарион.
На подводном аппарате вспыхнули прожекторы первосвета. Число белых бесформенных кусков, проплывавших мимо, увеличилось. Морская пучина стала местом заточения Виктории – призрака, навлекшего на себя гнев Микая. Бывший архангел поместил ее сущность в магически запечатанную коробку, лишив телесной оболочки, но сохранив ей сознание. Коробку отправили на дно впадины Мелиноэ.
Дно впадины было на пятнадцать миль глубже морского дна. Подумав об этом, Тарион содрогнулся своим полосатым телом. Коробка, куда поместили Викторию, не превышала размеров обувной. Особые заклинания предохраняли ее от чудовищного давления. Виктория, не нуждавшаяся в пище и воде, могла жить там вечно. Плененная. Одинокая. В темноте и вечном безмолвии, не имея возможности утешаться даже звуками собственного голоса.
Участь хуже смерти. Трудно сказать, на какой городской свалке нынче валялось то, что осталось от самого Микая. Отважится ли кто-то освободить призрака? Аталар не проявлял никаких признаков бунтарства, а Брайс Куинлан, насколько знал Тарион, с радостью вернулась к нормальной жизни.
Хел побери прошедшую весну. Разве всем не хотелось вернуться к нормальной жизни?
Получается, не всем, иначе Речная Королева не отправила бы его искать останки шпионки, работавшей на мятежников. Не приказала бы достать со дня «труп особого назначения».
Сами поиски трупа мятежницы уже ставили Речную Королеву под удар. И не только ее.
Первый залп ударит по нему. Однако Тарион не решился перечить королеве. Его наказали за то, то он довел королевскую дочку до слез. А если наказание кончится для него смертью или пытками, ее дочка не будет плакать?
Капризностью эта особа пошла в мать. Ревнивостью – тоже. Если она превратилась в чудовище с собственническими замашками, мамашино воспитание не прошло даром.
Неужели десять лет назад он был настолько глуп, что не увидел последствий? Получается, что так. Он лишил королевскую дочку невинности и принес ей клятву верности, сделав это еще до помолвки и став возлюбленным дочери Речной Королевы. Будущим принцем.
Долбаный кошмар.
Поскольку за эти десять лет его не поперли со службы и даже повысили, потенциальная теща так и не знала, как с ним быть. А может, дочка хлопотала за него, уберегая от бед. Посему ее нельзя злить и превращать во врага. Эта мысль удерживала Тариона от интрижек, а его член – в штанах. Одно дело красоваться на камне, но плавников он не распускал.
Он покорно сносил наказания от королевы, какими бы несправедливыми, незаслуженными и опасными они ни были.
– Ничего не вижу, – призналась оборотень, пытаясь отрегулировать резкость.
– Продолжать движение. Просканировать каждый дюйм внутри одномильного периметра.
Тарион не собирался возвращаться к королеве с пустыми руками.
– Мы застрянем здесь надолго, – проворчала капитан.
Тарион лишь удобнее устроился на стуле, мельком взглянув на первого помощника, который примостился под навесом и вжался спиной в стену рубки.
Они знали, что ждет их в здешних водах, какие штормы бушуют здесь в это время года. Если первый помощник устанет от ветра и дождя, пусть ныряет в воду.
Ужасов здесь хватало, и акула была бы наименьшим из них.
Спустя три с половиной часа Тарион поднял руку:
– Возвращайся вправо. Нет… Вон туда. Можешь приблизиться?
Глубоководный аппарат двигался мимо мест выхода подземных газов, заставляющих воду бурлить, мимо сгустков ила, камней и странных обитателей морского дна. Но там, куда указывала рука Тариона, среди красно-белых моллюсков… виднелось что-то квадратное.
Такое могли сделать только руки людей или ваниров.
– Поглоти меня Хел, – пробормотала капитан, наклоняясь к экрану. Отсветы падали на ее вытянутое лицо. – Это же свинцовые болванки.
Тарион подавил дрожь. Речная королева была права. До мелочей.
– Обогни их.
Но… Цепи, тянущиеся по дну, ничего не удерживали.
– Тела, которое ты ищешь, нет, – заметила Тариону капитан. – либо его съели обитатели дна, либо оно разорвалось, не выдержав давления.
Глядя на цепи, Тарион кивнул. Но его взгляд зацепился еще кое за что.
Он оглянулся на капитана – не заметила ли она некую странность. Лицо оборотня не выражало признаков удивления. Тарион промолчал и распорядился поднять аппарат на поверхность, чем и занялся первый помощник.
Через два часа, уже на суше, насквозь промокший от дождя и забрызганный грязью, Тарион дождался, когда зубы перестанут стучать, и позвонил королеве.
Речная Королева ответила сразу:
– Докладывай.
Привыкший к ее тихому, хотя и грубоватому голосу, Тарион доложил:
– Я нашел свинцовые болванки с прикрепленными к ним цепями.
– Дальше.
– Тела на дне не было. – Тарион услышал разочарованный вздох и вздрогнул, не только от холода. – Но кандалы оказались разомкнутыми.
Возникла пауза. Тарион научился распознавать паузы своей повелительницы, по разнообразию не уступавшие жизни в реке.
– Ты в этом уверен?
Он не стал спрашивать, почему водные течения не сообщили ей столь важную подробность. Возможно, они были столь же капризны, как и сама королева.
– Следов повреждения не обнаружено, – продолжал Тарион. – Во всяком случае, я их не увидел на дрянном экране этого суденышка.
– Думаешь, Зофи Ренаст сумела освободиться?
– Не знаю. – Тарион забрался в черный внедорожник и включил обогреватель на полную мощность. Его дальнейший путь лежал на север Пангеры, к небольшому частному аэродрому. Ехать туда около часа, и он успеет согреться. – Но я уверен, как Хел, что она вообще не опускалась на дно.
Тарион покатил по раскисшему проселку. Из-под колес летела грязь. Мягко шелестели стеклоочистители.
– Либо нас кто-то опередил, либо… Зофи жива, – сказала королева. – Странно, что вода не сообщила мне об этом. Как будто воду заставили молчать.
Тарион уже знал, чем кончится этот разговор.
– Разыщи ее, – приказала Речная Королева. – Держу пари на свой двор, что она ищет брата. Зофи крупно рисковала, освобождая его из Каваллы. Море нашептало, что дарованиями он не уступает сестре. Найди мальчишку, и мы найдем ее. И наоборот. Но даже если мы найдем только мальца… он нам очень пригодится.
Тарион не осмелился спросить, зачем королеве понадобились Зофи и ее брат. Допустим, взрослая Зофи еще может представлять какой-то интерес, но ребенок… Да, Эмиль Ренаст обладал таким же даром, как и сестра. Могущественным даром. Но мальчишке всего тринадцать. Он даже еще не совершил Нырок. А насколько Тариону было известно, его королева не превращала детей в солдат. Однако русалу не оставалось иного, как сказать:
– Я незамедлительно начну поиски.
6
Брайс рылась в шкафчике под раковиной. На пол летели пластиковые флаконы со средствами для волос, засохшие косметические палетки, сломанные фены. Ну куда же она засунула эту штуку?
Вот. Брайс вытащила белую сумочку с аптечкой первой помощи. Сиринкс затанцевал вокруг нее, будто сам нашел искомое. На редкость самоуверенный химер с золотистым мехом.
Брайс уселась на пол. Сиринкс тут же прыгнул ей на колени. Расстегнув молнию, Брайс принялась вытаскивать содержимое аптечки: антисептические мази, бинты и флакончик с болеутоляющем средством.
– Эта штука не портится годами, правда? – спросила она, косясь на химера.
Сиринкс поморщился и запыхтел, словно говоря: «Такое не по моей части».
Брайс почесала ему подбородок и вернулась в гостиную. Хант сидел на корточках перед Итаном, которого они уложили на кофейный столик. Лицо Итана… Пылающий Солас!
Он находился в сознании и даже говорил. Брайс надеялась, что он не слышал их с Хантом спор о том, куда положить избитого. Хант хотел устроить его на диване, однако Брайс взвилась и закричала, что тогда с белыми диванными подушками можно попрощаться. И Итана положили на кофейный столик.
Хант с Итаном говорили почти шепотом, а при ее появлении умолкли. Брайс казалось, что воздух вокруг ангела трещит от молний, хотя самих молний она не видела. Или это присутствие Ханта проделывало фокусы с ее ощущениями.
– Вот, нашла. – Брайс помахала аптечкой.
– Это… это не так скверно, как кажется, – пробурчал Итан.
– Ты только шевельнул губами, и у тебя снова пошла кровь, – ответила Брайс.
Аптечку она поставила на соседний столик и достала оттуда стерильные салфетки. Итана она не видела с самой весны. И ни разу не говорила с ним по телефону.
Брайс взмахнула рукой над распухшим, окровавленным лицом, потерявшим всякое сходство с обаятельным лицом прежнего Итана, столь хорошо знакомым ей.
– Даже не знаю, с какой стороны подступиться к этому… хаосу, – призналась она, имея в виду не только лицо.
– Я тоже, – пробормотал Итан и зашипел, когда Брайс приложила салфетку к рассеченной брови. Он сдвинул голову. – Бровь заживет. Рана уже затягивается.
– Думаю, без когтей тут не обошлось, – сказал Хант, стоя со скрещенными руками.
Сиринкс прыгнул на диван, трижды покрутился и затих, свернувшись калачиком.
Итан молчал. Брайс снова потянулась к его ране, но он отстранился, морщась от боли.
– Итан, а как вообще ты здесь очутился? – спросил Хант.
Голос ангела был похож на хруст щебенки.
Взгляд Итана переместился на Брайс. Один его карий глаз заплыл, во втором пылал гнев.
– Я не просил их тащить меня сюда. Перри… омега моей стаи… Это она.
Брайс смутно помнила девицу с каштановыми волосами. Перри… Равенскрофт. Младшая сестра Амелии.
– Она тебе помогла?
Итан хрипло рассмеялся и сразу же поморщился от боли. Должно быть, ребра…
Брайс задрала серую окровавленную футболку Итана, обнажив до неприличия рельефную брюшную мускулатуру.
– Итан, как же они тебя…
– Заживет, – ответил он, вновь опуская край футболки.
– Похоже, у нашего гостя сломаны ребра, – невозмутимо заметил Хант.
– Ты попал в точку, Аталар. – Брайс уселась на корточки. – И сломанная рука, иначе Итан не баюкал бы ее.
– Перелом черепа зажил, – констатировал Хант все с той же отрешенностью, словно они с Брайс смотрели его любимый ванирский детективный сериал.
Глаза Итана снова вспыхнули.
– Я чувствую враждебность и изрядную долю мужской гордости, – сказала Брайс.
– Добавь к этому немного упрямства, и я скажу, что мы вляпались в классически дурацкую историю, – ответил Хант.
– Что у вас за шизованные словечки? – не выдержал Итан.
Брайс улыбнулась Ханту. Все мысли о навязанном женихе, ее настоящем отце и астериях исчезли при виде лукавства, сверкающего в глазах ангела. Но стоило ей взглянуть на Итана, и улыбка пропала.
– Обещаю: я быстренько промою и смажу твои раны, а потом ты свободен.
– Не торопись. Мне некуда идти.
Хант замер:
– Амелия вышвырнула тебя из отряда?
– Сабина вышвырнула меня из стаи! – прорычал Итан. – Она, Амелия и другие… Результаты налицо.
