скачать книгу бесплатно
– Мы же только приехали.
– Я знаю, дорогая, но у меня дела.
– Я еще не успела соскучиться по Лондону, – поморщилась Мод.
– Тебе вовсе и не нужно ехать. Ты останешься здесь, а я вернусь через неделю или дней десять.
Мод пожала плечами:
– Ну, раз нужно – значит нужно. Надеюсь, ты оставишь мне машину?
– Ты куда-то собралась ехать? – нахмурил Артур.
– Не знаю. Может, съезжу в эту деревушку Гвивир или в Хейл, если станет совсем скучно.
Артур согласно кивнул. Они вышли из парка и направились к дому. Снова начал накрапывать дождик.
– Можно мне будет осмотреть как следует дом? – спросила Мод, когда они подошли к дверям.
– Конечно. Ты теперь здесь хозяйка… – Артур задумчиво взглянул на Мод и добавил: – Только я бы не советовал ходить в восточное крыло.
– Почему?
– Оно заброшено уже почти два века. Во времена моего детства оно стояло закрытым, да и до этого тоже.
Мод удивленно смотрела на мужа.
– И ты никогда там не бывал?
– Бывал, конечно, но там нет ничего интересного, кроме пыли и паутины.
На пороге их встретил мистер Грейвз, и Артур ушел вместе с ним в свой кабинет на третьем этаже. Мод же прошла в гостиную, вызвала Мэри и попросила принести ей кофе. После прогулки она замерзла, и ей хотелось согреться хотя бы изнутри.
В гостиной тут же растопили камин, но Мод казалось, что тепла он совсем не давал. Она свернулась калачиком в кресле напротив камина, а когда Мэри принесла ей большую чашку кофе со сливками, обхватила ее обеими руками, грея руки. Этот промозглый воздух, сырость, запустение вгоняли Мод в тоску.
Мод была даже рада, что Артуру так скоро придется вернуться в Лондон. Ей хотелось побыть одной, пусть и в этом пустом затхлом доме, где скрипели половицы, где стояли запертыми комнаты, где невозможно было согреться, где все дышало одиночеством и безысходностью. Как и душа Мод.
Глава 4. Эмбер
Карлайл-Холл, Корнуолл, 1805 год
Эмбер почти всю ночь не спала. Ей было одиноко без Фредерика. День тянулся за днем, обволакивая ее монотонностью. Ей казалось, что она утопает в серой безысходности.
Погода стояла холодная. Дожди прекратились, пронизывающие морские ветра высушили землю так, что она стала походить на камень. В доме тоже царил холод. Все то время, что Фредерик оставался в Карлайл-Холле, камины щедро растапливали во всех гостиных и спальнях, но стоило ему уехать, как мисс Робертс приказала слугам экономить.
– Дров не напасешься, если топить везде, – упрямо поджав губы, заявила экономка. – Да и ни к чему это. К вечеру Томми протопит вашу спальню и южную гостиную, раз уж вы в ней обосновались, а в остальных комнатах нечего вам делать! – отрезала мисс Робертс и удалилась.
Эмбер хотелось крикнуть, заявить, что она теперь здесь хозяйка, ведь она – жена Фредерика, а значит, имеет полное право распоряжаться. Однако Эмбер ничего не сказала. Ее Фредди уехал, а портить и без того плохие отношения с мисс Робертс ей ни к чему. Может, экономка права? Зачем отапливать все огромное здание, если Эмбер пользовалась всего-то двумя-тремя комнатами?
Слава богу, Томми, парень, который выполнял всю черную работу по дому – где камин прочистить, где затопить, где дрова принести, где воды натаскать, – не поскупился, и вечером в спальне Эмбер стало очень тепло, как и в той небольшой гостиной, которую она облюбовала.
После ужина, состоявшего из картофеля и овощного рагу, приготовленных без всяких изысков, Эмбер поднялась на второй этаж в маленькую гостиную и уселась за секретер. Несмотря на то что Фредерик уехал только два дня назад, она уже успела соскучиться и решила написать ему. Эмбер была из бедной семьи, однако ей повезло – отец в дочке души не чаял, а потому выучил ее хорошо читать и писать. Он держал суконную лавку, которая почти не приносила прибыли, ведь покупателями в основном были такие же бедняки. Тем не менее часто мистеру Томсону удавалось где-то раздобыть книжки, некоторые порванные, потрепанные, с размытыми от сырости буквами, но он все равно нес их домой и отдавал маленькой Эмбер. Она с удовольствием принимала сии дары, читала и перечитывала истории, среди которых попадались и детские, иногда даже с рисунками. Потом она садилась за стол в каморке над суконной лавкой, где они жили, и аккуратно выводила букву за буквой.
Миссис Томсон, мать Эмбер, была женщиной безграмотной, а потому «причуды» мужа не одобряла и увлечения дочери не поощряла.
– Хорошая девушка должна уметь стирать да готовить, знать, как заплаты ставить да чем полы начищать, чтоб блестели. А книги эти ваши – баловство. Дьяволова выдумка.
Пока был жив мистер Томсон, Эмбер не обращала внимания на вечное ворчание матери, но потом, в один из ненастных дней, он попал под дождь, слег с пневмонией и так больше и не встал, оставив после себя вдову и троих детей. Тянуть на себе три голодных рта миссис Томсон, чьи пальцы скрючил артрит, было сложно. Из-за болезни ей с каждым днем все труднее и труднее давалось шитье – то, чем она могла заработать на пропитание. Поэтому миссис Томсон пристроила восьмилетнюю Эмбер в театр, где она сама помогала шить костюмы для труппы. Про книжки Эмбер на какое-то время пришлось забыть. Однако вскоре многие в театре прознали, что девочка умела читать и писать, и потихоньку стали обращаться к ней за помощью: кому письмо написать, а кому прочитать, кому помочь разобрать слова для роли, – далеко не все в театральной труппе были обучены грамоте. Когда сестры-близняшки подросли, Эмбер начала потихоньку и их учить чтению и письму.
Именно благодаря тому, что отец поощрял Эмбер в ее учебе, она смогла запомнить все роли из тех спектаклей, что ставили в «Олдбридже».
Сейчас, вертя в пальцах перо, Эмбер подумала, что если бы не мистер Томсон, она никогда бы не получила роль Джульетты. А не получи она этой роли, никогда не познакомилась бы с Фредериком. «Интересно, получила ли письмо мама?» – подумала Эмбер. Она написала матери сразу же после того, как какой-то пастор, найденный Фредериком, обвенчал их, и они приехали в Карлайл-Холл. Миссис Томсон наверняка злилась на дочь, но ведь Эмбер не просто сбежала с Фредериком. Теперь она – леди Фрайерс. Матери больше не о чем волноваться. Эмбер отныне сможет и маме с сестрами помогать. Наверняка Фредерик не поскупится.
Эмбер обмакнула перо в чернила и принялась за письмо мужу: «Мой возлюбленный Фредди…»
Когда Эмбер закончила, за окном уже совсем стемнело. Слышалось, как завывает ветер, а волны с шипением накатывают на берег, омывая песок.
Услышав чьи-то шаги за дверью, Эмбер замерла, прислушиваясь. Только бы не мисс Робертс! Как же ей не хотелось снова разговаривать с этой противной женщиной. Она все время смотрела на Эмбер так, словно девушка вторглась в ее личные владения, будто Карлайл-Холл принадлежал не Фредерику, а самой мисс Робертс.
Эмбер подошла к двери и приложила к ней ухо. Кажется, никого. Она взяла подсвечник и вышла в темный коридор. Ее спальня находилась здесь же, в восточном крыле.
В комнате было темно. Эмбер поставила подсвечник на столик рядом с кроватью. В глаза ей бросилась лента с набивным рисунком – она соединялась с колокольчиком внизу и позволяла вызвать к себе кого-нибудь из слуг. У Эмбер никогда не было прислуги и уж тем более личной горничной. И хоть Фредерик пообещал ей, что мисс Робертс подыщет ей какую-нибудь девушку, Эмбер была против. Она сама в состоянии раздеться перед сном и одеться утром. Зачем ей горничная? Фредерик настаивать не стал, а мисс Робертс, в присутствии которой и произошел этот разговор, усмехнулась, скривив тонкие губы.
Когда Эмбер забралась в постель, то поняла, что забыла задуть свечи. Пришлось снова выбираться из-под одеяла, а потом в темноте пробираться к кровати. Хоть от столика и было всего несколько шагов, Эмбер умудрилась удариться пальцем ноги о деревянную основу кровати.
– Ай! – вскрикнула Эмбер. – Вот, наверное, для чего нужны горничные, – проворчала она.
Эмбер уснула практически сразу. Разбудил ее истошный детский плач. Она распахнула глаза и села в кровати. Было совсем темно. Лишь свет луны рисовал причудливые тени на полу и стене. Эмбер решила, что плач ей приснился, потому что дом был по-прежнему погружен в тишину – ни единого звука. Но вот опять! Кажется, детский крик раздавался откуда-то с улицы.
Откинув одеяло, Эмбер выскользнула из кровати и подошла к окну. Ее тут же окутал холод. Дрова в камине давно прогорели – тепло выветрилось. Эмбер всмотрелась во тьму за окном. Отсюда, со второго этажа возвышающегося на утесе Карлайл-Холла, ей был виден мыс слева, вдающийся далеко в море, да пляж внизу. Ей показалось, что именно оттуда, с пляжа, и раздавался детский плач. На волнах играли серебристые лунные блики. Полоска берега, однако, была окутана мраком. Эмбер снова услышала сдавленное детское рыдание. Или это ветер задувал в щели и сыграл с ней злую шутку? Вдруг Эмбер показалось, что по пляжу начало двигаться какое-то светлое пятно, будто кто-то надел белую длинную сорочку, которая светилась под луной. Вот пятно снова пошевелилось и побежало в сторону моря. И снова крик. Только на этот раз не рыдание, а смех. Детский смех. Вот накатила огромная волна, накрыв светлое пятно. И ничего не стало. Пляж снова стал одиноким и безмолвным.
Эмбер передернула плечами. Откуда на пляже взяться ребенку в такой поздний час? Она постояла еще какое-то время, всматриваясь в ночь, прислушиваясь. Набежавшие тучи заволокли луну, и стало совсем ничего не видно. Эмбер на ощупь добралась до кровати, едва не упав, зацепившись за канапе. Забралась под шерстяное одеяло, укутавшись с носом. Было очень холодно. Казалось, температура в комнате упала ниже ноля. Эмбер сомкнула веки, пытаясь снова уснуть. Краем ускользающего сознания она снова услышала далекий детский плач.
***
Когда в восемь утра следующего дня Эмбер спустилась в столовую, здесь было еще холодно – камины так рано не растапливали. Эмбер хотела было пойти на половину слуг, чтобы попросить завтрак, но остановилась в дверях. Теперь она хозяйка, а значит, ей не место внизу, на кухне. Не пристало леди Фрайерс самой ходить к прислуге. А потому она дернула за ленточку. Вскоре на ее зов пришла одна из горничных. Кажется, Люси. Девушка была ровесницей Эмбер, может, чуть постарше. С простоватого лица на Эмбер смотрели блеклые серые глаза.
– Что изволит мадам? – спросила она.
– Я хотела бы позавтракать, – просто ответила Эмбер.
– Мисс Робертс еще не говорила, что пора подавать.
Эмбер разозлилась.
– Послушай… Люси. Так тебя зовут? – увидев утвердительный кивок служанки, Эмбер продолжила: – Мисс Робертс – экономка, а я – жена лорда Фрайерса. И если я прошу принести мне завтрак, значит, мою просьбу нужно выполнить.
– Да, мадам, – смутилась Люси, присев в книксене.
В этот момент дверь в столовую открылась, и вошла мисс Робертс.
– Люси, вот ты где, бестолковая девчонка, – начала она отчитывать горничную. – Я же сказала тебе отправиться в спальни на третьем этаже и проветрить постели.
Мисс Робертс делала вид, что не замечает Эмбер.
– Доброе утро, мисс Робертс, – сделала она шаг вперед.
Экономка смерила ее прищуренным взглядом, как будто только сейчас увидела, что в столовой, помимо горничной, была еще и Эмбер.
– Миссис Фрайерс, – лишь слегка склонив голову в знак приветствия, вымолвила женщина.
– Я просила Люси принести мне завтрак, а еще… – начала Эмбер, но мисс Робертс перебила ее на полуслове:
– Люси, ну что ты стоишь истуканом? А ну, марш наверх!
Девушка, еще раз присев в легком поклоне, выбежала из столовой. Мисс Робертс развернулась и тоже направилась к выходу.
– Мисс Робертс! – крикнула Эмбер сорвавшимся от негодования голосом.
Экономке пришлось остановиться. Она, поджав губы, нехотя взглянула на Эмбер.
– Что с моим завтраком? – попытавшись успокоиться, спросила Эмбер.
– Господа обычно не завтракают так рано. Леди Карлайл, мать вашего супруга, никогда не спускается раньше десяти, когда приезжает в Карлайл-Холл. А чаще горничная относит завтрак ей в постель.
– Мы уже обсуждали с вами это вчера, – не выдержала Эмбер. – Я привыкла вставать рано, а потому, встав, хочу позавтракать.
– Но…
– Никаких «но»! – грубо отрезала Эмбер. Ей надоела эта женщина. Мисс Робертс, пока Фредерик оставался в Карлайл-Холле, еще пыталась притворяться и сдерживать себя, но стоило ему уехать, всем своим видом, всеми своими словами и действиями она выказала Эмбер презрительное к ней отношение. Экономка ни во что не ставила Эмбер, все время перечила и пыталась выставить девушку безграмотной выскочкой. За три дня, что Эмбер жила в Карлайл-Холле без Фредерика, мисс Робертс перешла все дозволенные границы, пытаясь указать Эмбер на ее место. Пришло время расставить все точки над i.
– Нравится вам это или нет, – холодным тоном сказала Эмбер, пытаясь скрыть свое волнение, – но теперь я – леди Фрайерс. И я здесь хозяйка, а вы всего лишь экономка. Не стоит забывать об этом, или же…
Покрасневшая от негодования мисс Робертс уставилась на Эмбер. Ее маленькие глазки, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Пышная грудь ходила ходуном. Мисс Робертс с остервенением сжимала носовой платок, раскрыв рот от удивления.
– Или же, – продолжала Эмбер, все больше набираясь смелости, – мне придется попросить лорда Фредерика подыскать новую экономку, которая не будет пренебрегать своими прямыми обязанностями.
– Да… да… – мисс Робертс начала хватать ртом воздух. – Я никогда не сделала ничего такого, из-за чего хозяева были мной недовольны.
– И впредь не делайте, и тогда все встанет на свои места. Вам все понятно?
Мисс Робертс так плотно сжала губы, что они практически исчезли в складках ее толстого лица.
– Вам все понятно? – чуть повысив голос, снова спросила Эмбер.
– Да, мадам.
– Вот и отлично. А сейчас вы распорядитесь, чтобы мне принесли завтрак. Отныне каждый день в восемь тридцать я намерена спускаться в столовую.
Мисс Робертс кивнула в знак того, что она все поняла. Когда экономка уже была в дверях, Эмбер ее окликнула:
– Мисс Робертс?
Та лишь повернулась вполоборота, с ненавистью покосившись на Эмбер. Она уже почти пришла в себя, пятна краски постепенно сходили с ее одутловатых щек.
– Прикажите Томми или еще кому-нибудь затопить камин. Здесь очень холодно.
– Томми на конюшне… – снова начала возражать мисс Робертс.
– Если Томми занят, значит, вам придется самой растопить этот чертов камин, – рявкнула Эмбер, вконец разозлившись и забыв о том, как престало говорить леди.
Мисс Робертс бросила на нее острый как бритва взгляд, но сказала:
– Я сейчас пришлю Томми.
– Замечательно. Пусть так же затопит в большой гостиной, в моей спальне и южной гостиной на втором этаже. Мне надоело мерзнуть, – приказала Эмбер.
– Будет исполнено, мадам, – голос мисс Робертс походил на звук старой рассохшейся двери, которая скрипит каждый раз, когда ее пытаются открыть.
Экономка ушла, а Эмбер облегченно вздохнула. Ее начало колотить от только что пережитых эмоций. Никогда в жизни она не позволяла себе быть такой грубой. Никогда в жизни не перечила старшим. Никогда в жизни не отдавала приказов. Но теперь, если она хочет дожить до возвращения Фредерика и не сойти с ума в обществе мисс Робертс, Эмбер придется научиться ставить эту женщину на место.
Эмбер прекрасно понимала: только что одержанная ею маленькая победа – это всего лишь выигранное сражение. Мисс Робертс же была намерена выиграть войну.
***
– Вот здесь, миледи.
Дворецкий, мистер Гудвайз, распахнул перед Эмбер кованую дверцу, ведущую в сад.
– Пойдете по этой дорожке прямо, и она выведет вас в ущелье, что тянется между мысом и утесом, на котором стоит Карлайл-Холл.
– Спасибо, мистер Гудвайз. Думаю, я не заблужусь.
Эмбер нравился дворецкий. Мистер Гудвайз был стар, но держался прямо, будто он был настоящим лордом. Несмотря на строгие манеры и немногословность, которые поначалу испугали Эмбер, мистер Гудвайз оказался человеком добрым. Не то что эта мисс Робертс и некоторые другие слуги, которые смотрели на Эмбер как на свою ровню и не желали видеть в ней новую хозяйку поместья.
– Леди Эмбер, – остановил ее мистер Гудвайз, когда Эмбер уже шагнула в сад.
Она обернулась:
– Подождите-ка. Вон бежит Томми, попрошу его вас проводить до пляжа.
– Не стоит, – улыбнулась Эмбер. – Вы же сказали, что здесь сложно заблудиться.
– Все равно. После этих дождей, что лили в последние недели, неизвестно, что там в ущелье. Так что пусть Томми вас проводит и убедится, что там можно пройти.
– Право, не стоит… – попыталась еще раз запротестовать Эмбер.
Но мистер Гудвайз уже сделал знак рукой Томми, подзывая его подойти к ним. Юноша подбежал и вежливо поклонился Эмбер и мистеру Гудвайзу.
