скачать книгу бесплатно
Если до этого удивление только лишь тенью промелькнуло в глазах старшего Закаева, то теперь оно расцвело на его лице ярким цветом.
– Пока? Что это значит?
– То и значит, – просто пожала плечами Рита.
– Вы, что же, намекаете на то, что в будущем можете стать членом семьи Закаевых? – с издевкой в голосе спросил Валид Исмаилович. Даже в такой ситуации он не изменял себе.
– Я не намекаю, – Рита бесстрашно взглянула в его глаза, – а говорю прямым текстом. Когда Ратмир поправится, мы поженимся. Нравится вам это или нет.
Рита встала и демонстративно отвернулась к окну, тем самым давая понять Валиду Исмаиловичу, что разговаривать с ним она больше не намерена.
***
В полной тишине Рита и Валид Исмаилович просидели несколько часов кряду. Стрелки часов, что висели на стене, уже вплотную подступили к десяти, когда дверь комнаты ожидания открылась и вошел врач.
– Вы родственники Закаева? – уточнил он.
– Да, – ответил Валид Исмаилович.
– Я Нестеренко Василий Игоревич, буду наблюдать вашего сына.
– Как он, доктор? – Рита слышала, как ее голос сорвался на истеричный крик. Не хотелось ей выслушивать церемонии, приветствия эти, ничего не значащие. Ей хотелось, чтобы доктор сразу перешел к сути.
– А вы…? – уточнил врач.
Рита будто язык проглотила и ничего не могла ответить.
– Она невеста моего сына, – сказал Валид Исмаилович, и Рита бросила на него удивленный и благодарный взгляд. В голосе Валида Исмаиловича не слышалось и намека на издевку.
Доктор понимающе кивнул.
– Значит, так, – начал объяснять он. – Состояние Ратмира Закаева тяжело стабильное. Он все еще в сопоре, но ухудшений нет, а потому мы верим, что в кому это не перерастет и вскоре начнутся улучшения. Но я буду с вами откровенен – радоваться пока рано. Состояние критическое и может ухудшиться в любой момент.
Рита порывисто втянула воздух.
– Однако, – продолжил врач, – раз нет ухудшений, то будем считать это за улучшение и надеяться на лучшее. Если к вечеру его состояние не ухудшится, значит, у него есть все шансы выкарабкаться. Но пока нам тяжело сказать, насколько сильные повреждения получил его мозг.
– И что это может значить? – спросил Валид Исмаилович.
– Много чего: от полной потери способности вести нормальную жизнедеятельность до полного восстановления. Если сегодня-завтра он выйдет из сопорозного состояния, то будем заново проводить все обследования, посмотрим, насколько сильно травмирован головной и спинной мозг, тогда уже будем делать прогнозы на лечение.
Доктор еще о чем-то говорил, но Рита уже не слышала, все было словно в тумане. Ей хотелось плакать, но слез уже не было, вчера все выплакала. Ей хотелось закрыть глаза, а открыв их, понять, что все произошедшее с Ратмиром было кошмарным сном. Она чувствовала, как начинает накатывать паника. Рита нащупала на запястье резинку и стала оттягивать ее и отпускать, оттягивать и отпускать.
Когда она более или менее совладала с приступом, врач уже ушел. Она поймала на себе нахмуренный взгляд Валида Исмаиловича.
– После обеда приедет Руслан, а вы поедете домой, – начал он. – Иначе вас придется тоже госпитализировать.
– Не поеду, пока не узнаю, что кризис миновал. Не могу.
К ее удивлению, Валид Исмаилович не стал настаивать, но в глубине его глаз появилось новое, не знакомое Рите выражение.
***
К семи вечера в больницу вернулась Арина Сергеевна, а сразу за ней прямиком из «Валида» приехал Саид. Руслан ушел узнать у дежурного врача, есть ли какие-то изменения в состоянии Ратмира, потому что в течение дня никто им так ничего толком и не сообщил.
Вернулся он вместе с доктором, но не тем, что разговаривал с Ритой и старшим Закаевым утром, а другим, дежурным.
– Ну что, – бодро сказал врач. – У нас для вас отличные новости. Кризис миновал, а значит, можно радоваться.
– Значит, он поправится? – с надеждой в голосе робко спросила Арина Сергеевна.
– Об этом еще рано говорить. Завтра проведем обследование, возьмем очередные анализы, а там будем ждать прояснения состояния больного.
Рита вся съежилась, ей было страшно подумать, что может случиться с Ратмиром после полученных им травм и комы.
Врач ушел, а оставшиеся стали переглядываться, так и не поняв, действительно ли стоит радоваться или этот до неприличия жизнерадостный доктор просто не говорит им всей правды.
Потянулись долгие часы ожидания, превратившиеся в дни. Рита не помнила, когда она спала, ела, возвращалась домой. Весь ее мир сузился до маленькой комнатки, где они ожидали любых новостей от врачей. Врачи объявили, что он все еще в оглушенном состоянии, но может реагировать на внешние проявления, например, боль.
– Не ждите, что он сейчас же проснется и будет готов ехать домой, – объяснил лечащий врач. – Несколько дней больной практически не будет никак реагировать на окружающую его обстановку и звуки. Мы даем ему сильные обезболивающие, а потому он еще долго будет в сонливом состоянии, просыпаясь на несколько минут.
– А что потом? – спросила Арина Сергеевна.
– А потом будет долгий процесс восстановления. После полученных им травм на реабилитацию могут уйти месяцы…
Несмотря на заверения врачей, что комы не наступит и вскоре можно ожидать полного прояснения сознания, Ратмир в себя не приходил.
Слава богу, Арину Сергеевну и остальных родственников стали пускать в палату, пусть всего и на несколько минут, но теперь они хотя бы могли быть ближе к нему.
Все лицо у Ратмира было вымазано йодом, под глазами синели огромные припухлые отеки. Удивительно, что целыми остались руки и ноги, а вот несколько ребер были сломаны, рана на животе зашита.
Врачи давали оптимистичные прогнозы, каждый день сокращая количество обезболивающего, чтобы дать пациенту возможность постепенно прийти в себя. Хоть сотрясение мозга было сильным, но после проведенных исследований все говорило о том, что со временем все функции организма восстановятся.
Старший Закаев порывался забрать сына в частную клинику, где у него были знакомые специалисты, которым он больше доверял. Может быть, даже отправить Ратмира на лечение в Израиль или Швейцарию. Но пока Ратмир полностью не придет в себя, об этом не могло быть и речи. Валида Исмаиловича раздражали строгие правила госбольницы, позволявшие им находиться в палате Ратмира всего несколько минут в день. Ему казалось, что если бы он или Арина Сергеевна смогли проводить у постели сына все время, говорить с ним, держать его за руку, то положительная реакция наступила бы скорее.
Несмотря на запреты лечащего врача перевозить пациента в другое медицинское учреждение, старший Закаев все же связался с Александром Андреевичем Сидоренко, своим старым другом, а нынче главврачом одной из лучших частных клиник столицы, и вызвал его на консультацию. И так как состояние Ратмира было стабильным, а жизни его больше ничего не угрожало, консилиум разрешил перевезти пациента в клинику «Восход». Здесь провели новые обследования и сократили вполовину дозу седативных препаратов. Врачи прогнозировали, что в ближайшие двенадцать часов Ратмир должен очнуться.
В отличие от Склифа, здесь родственникам разрешили дежурить непосредственно у постели больного, но не больше одного человека за раз. Утром Рита сменила Арину Сергеевну и целый день ждала, что Ратмир откроет глаза или хотя бы пошевелит рукой, ведь врачи обещали, что это может произойти в любой момент. Однако так ничего и не дождалась.
– Рита, ну как тут? – спросил ее вошедший Руслан, следом за которым в палату вошел и Саид.
– Без изменений, – устало призналась она. – Это плохо, да?
– Ничего это не плохо, Александр Андреевич ведь сказал, что Ратмир может очнуться и через двенадцать часов, и через двадцать. Тут нет конкретных сроков.
Хотелось бы ей верить, но Рите все время казалось, что врачи что-то от нее, от них всех скрывают. Вон уже сколько дней им только и говорят: ждите, скоро он придет в себя.
– Ты давай поезжай домой, – сказал Руслан, – а я с Ратмиром ночь побуду.
– Я бы хотела остаться…
– Нет, Рита-Маргарита, ты поедешь домой, – строго отрезал Руслан, а потом, смягчив тон, добавил: – Саид, вон, как раз приехал, чтобы тебя отвезти, выспишься хорошенько, а завтра приедешь.
– Руслан, – вяло попыталась возразить Рита.
– Никаких «Руслан». Я, в конце концов, твой босс, так что марш домой, а то уволю к чертовой матери.
Рита бросила на Руслана обиженный взгляд, но ничего не сказала. Наклонилась к Ратмиру, поцеловала его в лоб и вышла из палаты.
Руслан остался с братом.
– Ну что, брателло, – горько усмехнулся он. – Долго ты еще намерен филонить? Пора уже открыть прекрасны очи и вернуться к жизни.
Ратмир, конечно, никак не отреагировал.
– Интересно, ты меня хоть слышишь, а?
Руслан отошел к окну, выходящему на парковку перед зданием клиники, увидел Риту, семенящую за Саидом. «Устала девочка, – подумал Руслан. – Совсем испереживалась».
– Слышь, хазарский хан? Нельзя так над женщиной издеваться, приходи уже в себя.
Руслан уселся в кресло неподалеку от кровати, в которой лежал Ратмир, водрузил на колени ноутбук и начал просматривать отчеты по последним проектам «Валида». Раздался звук входящего сообщения. Он взглянул на экран – Людмила интересовалась, есть ли какие-то изменения в состоянии Ратмира.
– Люда, Люда…
Руслан собирался еще в прошлый выходной съездить в Нижний Новгород, чтобы навестить Людмилу, но из-за несчастного случая с Ратмиром все планы пришлось отменить. Люду он не видел уже больше месяца и скучал.
Руслан вдруг вспомнил свою первую поездку в Нижний прошлой весной. Почти год прошел, кажется, в апреле это было, а воспоминания свежи, будто все произошло вчера…
Глава 2
Апрель 2020 года
Руслан выехал ночью, чтобы добраться в Нижний Новгород часам к восьми утра. Конечно, это было необдуманно и даже по-детски, вот так взять и сорваться из Москвы. Но у него просто свербело, так ему хотелось посмотреть на выражение лица Людмилы, когда она откроет дверь и увидит его на пороге. Он достанет справку от венеролога и сунет ей под нос. И пусть тогда попробует найти другую отмазку.
Руслан вспомнил их знакомство с Людой и усмехнулся в бороду. Горячая женщина, что тут скажешь. Однако слишком мнит о себе. Она думала, что поставила его, Руслана Закаева, на место, но не тут-то было. Чем тяжелее вызов, тем слаще победа. Он, конечно, тогда, в «Московской симфонии», страшно разозлился, ведь Руслан умел улавливать исходящие от женщины флюиды и мог понять, когда самочка попадалась на крючок без особых усилий с его стороны. Да и как не попасться. Вокруг него с братьями все время крутились женщины. Еще бы! Три красавца, три набитых деньгами мешка! Какая устоит! Ведь и от Людмилы в тот вечер он уловил те самые флюиды. Руслан знал, что понравился ей, весь вечер между ними искрило и полыхало. И он был на все сто процентов уверен, что после ресторана вечер продолжится в какой-нибудь гостинице или даже у него дома. Баб он, в общем-то, к себе водил редко, предпочитая встречаться с ними на нейтральной территории. Но ради нижегородской Моники Беллуччи можно было сделать исключение.
А что в результате? А в результате эта сучка заявила ему:
– Принеси справку от венеролога, иначе никакого секса.
Умыть его хотела, приструнить. Что ж. Руслан не гордый. В больницу сходил, всех врачей прошел, анализы сдал. Чист аки новорожденный младенчик.
– Так что, Люда, задирай юбчонку, снимай трусы, – запел довольный Руслан, барабаня пальцами по рулю.
Зря он, конечно, поехал на машине, все-таки от Москвы до Нижнего четыреста с лишним километров. Путь неблизкий. Однако в половине восьмого он въехал в пригород, где располагались частные коттеджи. Поплутав по улицам, Руслан наконец-то остановился у двухэтажного дома из красного кирпича. Было видно, что на участке Люды, а может, и в самом доме еще идут работы. Здесь даже забора не было и ворот. Около дома стояли строительные леса, чуть вдалеке кучей был навален стройматериал, прикрытый брезентом.
Руслан подкатил к самому дому, окинул его взглядом, заметив в окнах верхнего этажа свет. Значит, дома Люда. Дома. Руслан только теперь осознал, какая глупая это была затея – приехать без предупреждения к черту на кулички, к совершенно незнакомой женщине, которую он и видел-то всего раз в жизни. А что, если Люда не одна дома? Может, у нее там мужик какой?
Но Руслан Закаев был не из тех, кто отступает в последний момент, хотя мыслишка плюнуть на все, развернуться и уехать промелькнула.
Он заглушил двигатель, вытащил ключ зажигания и вышел из машины. Уже рассвело, но утро стояло серое, мрачное. Того и гляди, снег пойдет или дождь. Весна все еще боролась за свои права с никак не желающей отступать зимой.
Руслан подошел к двери и, не найдя кнопки звонка, громко постучал. Не дождавшись, нетерпеливо постучал еще раз, а потом еще.
– Иду я, иду, – услышал он приглушенный голос Люды. – Кто там такой нетерпеливый?
Дверь распахнулась.
– Здравствуй, Людочка, – широко улыбнулся Руслан.
– Ты?
Он увидел, как ее красиво очерченные брови от удивления взметнулись вверх.
– Я. Собственной персоной.
– И каким же ветром самого Руслана Закаева задуло в наши края? – быстро совладав с собой, расплылась в саркастичной улыбке Люда.
– Московским, Люда, московским. Может, пригласишь войти?
– Ну входи.
Люда открыла пошире дверь, и Руслан оказался в доме. В просторном холле царил бедлам. Значит, не ошибся Руслан: у Люды вовсю шел ремонт.
– Пойдем на кухню, – предложила Люда. – Я как раз собиралась кофе варить.
Люда, раскачивая соблазнительно округлыми бедрами, пересекла холл и открыла дверь справа. Руслан обратил внимание, что в столь ранний час Люда была одета как на выход: в темно-серую юбку-карандаш по колено и белую рубашку. На работу она, что ли, в субботу намылилась?
В отличие от холла в кухне царил идеальный порядок и чистота.
– Кофе будешь? – бросила через плечо Люда, раскрывая кухонный шкафчик и доставая банку молотого кофе.
– Буду.
Руслан не спал всю ночь, больше семи часов провел за рулем и устал как черт. Кофе ему сейчас не просто не помешает, а необходим для того, чтобы совершить решающий прыжок.
Он уселся на высокий стул у кухонного острова и наблюдал за Людой, которая насыпала кофе в кофеварку, налила воды и включила агрегат. Все-таки шикарная женщина. Не молоденькая, а, что называется, в самом соку. Руслан был не сильно разборчив и женщин любил всяких, лишь бы была красива и ухожена. Однако таких, как Люда, высоких, с крутыми бедрами, большой грудью и тонкой талией, он любил особенно.
Люда разлила готовый кофе по черным чашечкам и поставила одну перед Русланом. Он сделал глоток и поморщился: горький, крепкий.
– Ну, выкладывай, – не выдержала Людмила и уставилась на Руслана, скрестив руки на груди. – Зачем пожаловал?
Руслан криво усмехнулся, залез во внутренний карман пиджака и положил на темно-серую с черными прожилками столешницу белый лист бумаги, исписанный убористым почерком.
– Что это? – нахмурилась Людмила.
– То, что ты требовала, Людочка.