скачать книгу бесплатно
«Вот это имечко!» – промелькнуло в голове у Жени. Он оказался не Мамаем, а еще хуже. Тамерланом. Супостатом. Извергом, вырезавшим целые города и складывавшим из отрубленных голов «минареты». Исфахан, Багдад, Герат… Женя оборвала ход своих мыслей, прислушавшись к разговору.
– Спасибо, Анечка.
– Вам что-нибудь еще нужно, Тамерлан Ниязович?
– Нет, Анечка. На сегодня все.
– Тогда я пойду?
– Еще нет шести, как же я без вас рабочий день закончу? – в его голосе слышался смех, но молодая сотрудница, видимо, восприняла все за чистую монету.
– О, тогда я подожду, пока вы закончите с ней, – кивнула девушка в сторону Жени.
– Да я пошутил, иди уже домой, – засмеялся следователь. – А с этой дамочкой, боюсь, мы надолго задержимся.
– О, – снова протянула она. – Может, все-таки я вам еще понадоблюсь?
– Конечно, понадобишься, но не сегодня. Беги уже домой.
– Тогда до свидания, Тамерлан Ниязович.
– До завтра.
Анна выпорхнула за дверь, а Тамерлан достал пачку сигарет, затянулся и сквозь облако дыма пристально посмотрел на Женю.
– Сигарету? – протянул он Жене пачку.
Она отрицательно покачала головой.
– Паспорт, – так резко бросил он, что от неожиданности Женя вздрогнула.
– Что? – уставилась на него Женя.
– Паспорт давай, говорю.
– Это еще зачем?
– Чтобы личность твою установить, – Тамерлан продолжал курить, не сводя глаз с Жени.
Она порылась в сумочке и выудила паспорт. Следователь лишь мельком взглянул на него.
– Итак, Коршунова Евгения Георгиевна, значит, сама явилась с повинной, – усмехнулся он.
Женя сильно нервничала, и он это видел. Она вообще не любила разговоров с начальством, и каждый раз, когда ее просил зайти декан или еще кто-то из руководителей университета, она чувствовала себя так, будто ее вызывали на казнь. Что уж говорить о необходимости прийти в кабинет следователя. Зачастую ей удавалось преодолеть свою нервозность весьма нестандартным способом – Женя начинала дерзить.
– С какой еще повинной? – вздернула она подбородок, одарив следователя настороженным взглядом.
– С чистосердечным признанием.
– Мне не в чем признаваться.
– Значит, ты считаешь совершенно нормальным портить чужую собственность?
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – нахмурилась Женя.
– Ты мне машину разбила.
– Какую еще машину? – хлопнула она ресницами, пытаясь изобразить святую невинность. – И с какой стати вы мне тыкаете, товарищ следователь.
– Ага, сегодня мы, значит, вспомнили о формах вежливости, – усмехнулся Тамерлан, ставя локти на стол и по-прежнему сжимая сигарету, дымка от которой создавала между ними своеобразную завесу.
– Мы о них никогда и не забывали, в отличие от вас.
– Неужели?
– Тыкаете мне ни с того ни с сего. Накурили так, что дышать нечем. А может, у меня астма? – Женя чувствовала, что нервное состояние ушло и проснулся гнев. – Обвиняете не пойми в чем.
Следователь раскатисто рассмеялся.
– Вот, пиши, – протянул он ей чистый лист и ручку.
– Что писать?
– Я, такая-то, такая-то, умышленно разбила автомобиль старшего следователя Нургалиева, создала опасную ситуацию на дороге и скрылась с места преступления.
– И напишу! – Женя взяла ручку. – Все напишу. Что следователь Нургалиев опасно водит машину, не соблюдает правил дорожного движения, наносит материальный ущерб простым гражданам, которых он, между прочим, обязан защищать, ведет себя оскорбительно, что он хам и женоненавистник…
– Слушай, я ж тебя могу на пятнадцать суток посадить.
– За что это?
– За оскорбление должностного лица при исполнении.
Женя смерила его презрительным взглядом.
– Это нужно еще разобраться, кто кого оскорбляет.
– Ты зачем пришла, если не собиралась признаваться, что машину мне разбила?
– Так вы сами просили прийти.
– Я просил? – опешил следователь.
– Ну да.
– А, так ты из университета? – догадался он. – Да ведь всех студентов мои ребята еще утром расспросили.
Тамерлан замолчал, а потом в его голове все окончательно встало на свои места.
– А, ты, значит, тот преподаватель, которого мы сегодня не застали на месте.
– Скорость ваших логических умозаключений просто поражает, товарищ старший следователь, – не удержалась и съязвила Женя.
– Ведь доиграешься, я и правда тебя закрою на день-другой.
– Сажайте, – она протянула руки, сложив их так, будто ждала, что он тут же защелкнет на ее запястьях наручники.
– В эти игры мы еще успеем поиграть, – снова усмехнулся он. – А теперь к делу.
Тамерлан снова взял Женин паспорт, теперь уже рассмотрев все страницы самым тщательным образом.
– Итак, Евгения Георгиевна, – перешел он теперь на более официальный тон, – я задам вам несколько вопросов и запротоколирую ваши ответы. Помните, что за дачу ложных показаний вас могут привлечь к ответственности.
– Я вообще не понимаю, зачем я вам понадобилась и чем я могу помочь следствию.
– А это нам будет видно по ходу дела. Скажите, вы знали погибшую Полину Тимошенко? – задал первый вопрос следователь.
– Да… наверное.
– Наверное? – нахмурился Тамерлан.
– У меня сотни студентов на потоке, я не могу запомнить всех. Да и не нужно мне это, – пожала плечами Женя.
– Как же так? Почему не нужно? – он смотрел на нее с непониманием и долей удивления.
– Потому что это лишняя информация, для которой нет места в моей голове, – Женя поджала губы в раздражении. – Я читаю лекции, провожу семинары, принимаю экзамены. Все. Мне не нужно знать, что за человек передо мной, мне важно слышать правильные ответы на поставленные вопросы.
– Значит, студенты для вас – всего лишь ответы на экзаменационные вопросы? – прищурился следователь.
– Можно и так сказать, – снова пожала плечами Женя.
Как ему объяснить, что у нее голова забита совершенно другим? Может, Жене и хотелось помнить всех своих ребят, но она просто не могла. Они ничего не значили для истории. Другое дело – ее любимые Дмитрий Донской, Иван III, Чингисхан, Мамай, Тохтамыш, Тамерлан. Да и вот этот Тамерлан, сидевший перед ней. Вряд ли ей теперь удастся скоро о нем забыть.
Следователь задал Жене еще много вопросов, но по большому счету сказать ей было нечего. Да, убитая студентка была у нее на последней паре в прошлый четверг. Да, они закончили почти в 9 вечера, когда в университете, кроме Жени, ее группы да охранника, никого не осталось. Да, Женя, как обычно, еще задержалась после пары, занося материалы на кафедру, которую она закрыла и сдала ключ на вахту. Да, она покинула университет последней, когда все студенты уже разошлись. И да, она одна отправилась через темный Семеновско-Отрадный парк. И нет, ей не страшно, ведь она уже много лет ходит через этот парк, как и другие сотрудники и студенты университета. И за все эти годы ничего не случалось. До прошлого четверга. Полина Тимошенко по каким-то причинам не пошла с другими студентами в сторону автобусной остановки, а отправилась одна, как и Женя. Как выяснилось, Полину вообще после лекции никто не видел, она будто тут же испарилась. Не видела ее и Женя, как и никого другого. Ни студентов, ни посторонних. Она, как обычно, пересекла парк, а потом еще минут десять ждала последний автобус. На остановке к тому моменту уже никого не было. Все студенты успели уехать раньше. За то время, что Женя ждала автобус, из парка никто не выходил, и никто в него не входил. Это она могла сказать с полной уверенностью, ведь остановка располагалась прямо напротив тропинки, ведущей через парк, а других нахоженных троп там давно уже не было.
Следователь протянул Жене протокол с ее показаниями, который она прочитала и подписала.
– Все? – устало спросила она.
– С этим делом да.
– С этим делом? – нахмурилась Женя.
– Вы думаете, я так просто забуду ваши хулиганские выходки?
– Вы, между прочим, тоже испортили мою вещь, – пробурчала Женя.
– Ах да, ваше пальто, – усмехнулся Тамерлан, окинув Женю с ног до головы таким взглядом, что ей стало и вовсе не по себе.
– Вам смешно, а я за него всю зарплату отдала, – обреченно вздохнула Женя.
– Ну и дура.
– Да что вы себе позволяете, в конце концов? – Женя вскочила со стула, опрокинув его. – Думаете, что вам все позволено?
– Не кипятись. Заводишься с полуоборота, ей-богу. Такая маленькая кнопка, а столько шума, – усмехнулся следователь.
– Что еще за «кнопка»? – Женя рвала и метала. – Я, между прочим, историк, доктор исторических наук, доцент кафедры. Я не позволю с собой так обращаться.
– И что же ты сделаешь? – Тамерлан поднялся и оперся обеими руками о стол, слегка наклонившись к Жене.
Он возвышался над ней, как гора. Его явно забавляло все происходящее. Он отлично владел собой, контролируя собственные эмоции. Женя вдруг поняла, что со стороны, наверное, она похожа на Моську, лающую на слона.
– Я…я… – но ничего дельного ей в голову не пришло, чтобы поставить этого невыносимого человека на место.
– Вам, гражданочка, нужно бы к психиатру, нервишки подлечить. Истерите без всякого повода, того и гляди, на людей бросаться начнете, – Женя видела в его глазах пляшущих чертиков. – И как вы только преподаете, ума не приложу.
– Не смейте, – она со злостью сжала кулаки. – Хотите привлечь меня за то, что я бросила тот камень? Привлекайте. Сажайте, взыскивайте или что там еще. Но знаете, что я вам скажу? Я ни капли не жалею. Плохо, что там был всего лишь один камень!
Женя схватила сумку и выбежала из кабинета. Да что же это за следователь такой? Почему он хамит? Почему обращается с ней, как с какой-то девчонкой? Женя могла стерпеть многое, но не стоило сомневаться в ее профессионализме. Этого она не прощала никому.
Только сев в метро, она открыла сумку в поисках мобильного и поняла, что паспорт так и остался лежать на столе у Нургалиева Тамерлана Ниязовича. Нет, туда она больше ни ногой, даже если придется теперь всю жизнь прожить без паспорта. Такого Тамерлана видеть она не хотела. Не чета он своему знаменитому тезке. Вот кто был поистине велик! И Женя унеслась мыслями во времена давно минувшие, в далекий Самарканд, расцветший в эпоху правления Тамерлана. Она забыла и про паспорт, и про свой гнев на Тамерлана-следователя, и про то, что ей давно пора было выходить. Очнулась Женя от своих грез, только когда поезд пришел на конечную станцию. Девушке пришлось перебегать платформу и ехать в обратном направлении.
Глава 3
А! Это снова ты. Не отроком влюбленным,
Но мужем дерзостным, суровым, непреклонным
Ты в этот дом вошел и на меня глядишь.
Анна Ахматова
Женя так и не решилась снова отправиться в управление за забытым у следователя паспортом. Да и он не давал о себе знать, видимо, ожидая, что она сама придет. Зато объявился Макс. Вечером во вторник он нарисовался на пороге ее квартиры с охапкой роз и начал просить прощения, но Жене все это было безразлично. Они познакомились через общих друзей всего два месяца назад, сходили на пару свиданий, но не более того. Макс был обаятельным, начинал ей нравиться, но она еще не успела влюбиться, поэтому увиденная ею сцена на дне рождения Макса хоть и задела ее женское самолюбие, но не тронула души. Она забыла о Максе и его свинском поведении почти сразу, как рассказала обо всем случившемся в тот вечер Наташке. Поэтому, когда Макс во всей своей красе появился в дверях ее дома, Женя удивилась. Для нее эта история уже канула в Лету. Он же был намерен получить прощение и продолжить их отношения.
– Жень, брось дуться. Ну, выпил я лишнего, ну, свалял дурака. С кем не бывает?
– Действительно, с кем? – раздраженно хмыкнула Женя.
– Вот видишь, ты же умная девочка, все понимаешь, – заискивающе улыбнулся самодовольный Макс.
– Я уже давно не девочка, но и правда все понимаю, – прищурилась Женя.
– Может, позволишь мне войти?
Она приоткрыла дверь пошире, впустив его в прихожую, и встала, скрестив руки на груди.
– Так и будем тут стоять? Может, сядем и поговорим? – кивнул он на закрытую дверь в большую комнату позади Жени.
