скачать книгу бесплатно
– Спасибо. Сожалею, что не могу передать ответ костюма.
– И не надо, я и так его слышу. Скажу вам по секрету, вы нравитесь ему больше, чем прежний владелец! – Клаус Фогель широко улыбнулся. – И кстати, он говорит, что родители подростков уже побывали в студии, они за ширмой.
– Хм, – от удивления Антуан немного стушевался, но, понимая, что он в прямом эфире, продолжил: – От вас ничего не утаишь, господин Фогель, я, честно сказать, пребываю в некоторой растерянности… Чтобы наши зрители понимали, что именно сейчас произошло, пусть покажут кадры за кулисами, на которых видно, что наш гость буквально пять минут назад прибыл в телецентр и знать о происходящем ну никак не мог.
– Мог, – ответил Клаус. – Если смотрел шоу по телевизору, мы же в прямом эфире, как я понимаю.
– Ха-ха, – Антуан даже рассмеялся от столь простого объяснения. – Вы меня второй раз удивили, господин Фогель, но давайте начнем наше расследование.
В свои сорок лет Клаус Фогель выглядел на тридцать с небольшим. Заостренные черты лица, тонкие губы и впалые зеленого цвета глаза в сочетании с худощавым телом делали его на вид сильно моложе настоящего возраста. На нем были белая сорочка, замшевый черный пиджак и темно-синие джинсы – ничего примечательного и особенного. В меру успешный мужчина средних лет.
Клаус прославился в тридцать три. Он появился буквально из ниоткуда, пришел на популярное шоу экстрасенсов и с первых минут передачи покорил всех. Его умение слушать мысли вещей было и абсурдным, и уникальным одновременно. Одни считали это бредом, а другие – некой ментальной способностью считывать информацию о владельцах вещей на энергетическом уровне. Споров по этому поводу было много, что, впрочем, не помешало самому господину Фогелю сначала разбогатеть, а потом открыть собственную школу и обучать всех желающих ментальным техникам.
Передача про гибель подростков была хорошо продуманным рекламным ходом: оставалось только всех поразить уникальным даром господина Фогеля.
– А как вы получили свой дар?
– Ладно, если уж у нас вечер откровений… – начал Клаус. – Мне подарила его книга.
– Вы прочитали ее?
– Нет, я заключил с ней сделку.
– С книгой?
– Она озвучила мне набор рун, которые давали способность говорить с любыми предметами.
– А у этой книги есть название?
– Пособие по эксплуатации токарных станков за 1969 год, – вполне серьезно ответил господин Фогель.
Антуан замешкался. Понимая всю нелогичность сказанного, он взглянул на редактора за кулисами – тот развел руками: мол, я сам не понимаю, что происходит, потом посмотрел на сохранявшего невозмутимость менталиста. И эта пауза ломала весь сценарий программы.
– Вы серьезно?
– А-а, купились! – расплывшись в улыбке, сказал Клаус. – Ну кто же будет раскрывать свои секреты в прямом эфире на всю страну?
– Да уж, веселый у нас с вами эфир получается… Но давайте перейдем, собственно говоря, к расследованию. Как вы и просили, мы раздобыли личные вещи подростков, те, которые были с ними последние сорок восемь часов их жизни. Прошу за мной, господин Фогель.
В соседнем павильоне царила пугающая тишина: по условиям программы Клаус должен был остаться один в комнате. У него с собой были карандаш и бумага. Менталист решил записывать речь предметов в состоянии транса.
Шоу началось.
В полной тишине и полумраке сидел господин Фогель. Обычные, на первый взгляд, вещи лежали кругом. Взмах руки, тайные слова, произнесенные мысленно, и сеанс начался. Клаус записывал каждое слово, что появлялось в столь необычной беседе. На камере действие выглядело немного странным: человек смотрит на предмет, а потом что-то быстро пишет на листке бисерным почерком. И поначалу публика подшучивала над всем происходящим, но, как только редакторы стали субтитрами выводить на экран написанное Фогелем, возмущения стихли, и зал завороженно принялся читать слова неживых предметов.
Телефон: Можно? Можно я начну первым? Я, кажется, знаю про моего хозяина больше, чем кто-либо из вас.
– Ну начни, – сказал менталист.
Телефон: Ой, а с чего же начать? Хотя нет, я, кажется, знаю, с чего начать. Первое SMS-сообщение, которое отправил мой хозяин, было банальное: «Привет, как дела в вашей палате?» Она ответила: «Скучно…» И понеслась переписка, но я, конечно, не буду все зачитывать, тем более часть SMS хозяин удалил.
– О чем они переписывались, телефон?
Телефон: О капельницах, о врачах, о солнце, о тучах, о дожде, о сердце, о мечтах, о погоде, о любви, о сказках и прочем, и прочем. У меня порой заряда батарейки не хватало, а они все переписывались.
– Они писали только SMS-сообщения или были звонки?
Телефон: Постойте-постойте! Сейчас покопаюсь в памяти… А ведь был один звонок со странной фразой: «В полночь возле огромного дуба на пустыре снов». Я еще подумал: где они такое место найдут – «пустырь снов»? Кстати, после этого звонка хозяин и забыл меня в палате. Да, и после этого звонка абонент Рита больше не писала и не звонила, а потом у меня села батарейка, и больше я не видел своего хозяина.
Кровать: Дальше я расскажу! Твоему хозяину накануне ночью приснился пустырь снов, он все время шептал в подушку: «Мне поможет пустырь снов, я нашел его, он рядом, мой пустырь снов». Ты, телефон, говоришь, что знал лучше своего хозяина, но я скажу, как все было после того, как он спрятал тебя под подушкой.
– Рассказывай, – дал ей право голоса Клаус.
Кровать: И расскажу… В тот день парнишка куда-то собрался уйти.
Телефон: С чего ты взяла, кровать?
Кровать: Хозяин обычно по утрам уходил на пару часов, а когда возвращался, от него пахло кремом, и тело его было теплее, чем прежде. Потом приходили люди в белом, они всегда что-то трогали, слушали и говорили о какой-то болезни у парнишки, а после обеда он спал или с родными уходил гулять. С чего я это взяла? Да потому что обувь, которую он надевал на улицу, всегда стояла подо мной, а в другой он ходил по палате. В ту ночь он спрятал обувь, в которой ходил по больнице, и надел уличную.
Ботинки: Да, да! Нас надел!
Кровать: Не перебивайте, ботинки.
Телефон: Мой хозяин чем-то болел?
Кровать: Конечно, болел! Я больничная кровать, телефон, на мне только больные и лежат. Глупый телефон!
– Не ссориться! – остудил их пыл Клаус и тут же спросил: – И куда же пошел парнишка?
Кровать: Увы, я не знаю.
Ботинки: Мы! Мы знаем!
– Рассказывайте.
Левый ботинок: Я с хозяином пошел на улицу.
Правый ботинок: А я, значит, не пошел?
Левый ботинок: Ну хорошо, я и этот пошли с хозяином на улицу. Сначала дорога была холодной и темной.
Правый ботинок: Это мы шагали по больнице.
Левый ботинок: Не перебивай, кто рассказывает – я или ты?
Правый ботинок: Хорошо, не буду.
Левый ботинок: Так вот, потом дорога стала светлее.
Правый ботинок: Вышли на улицу.
Левый ботинок: Ты опять?!
Правый ботинок: Прости, я больше не буду.
Левый ботинок: Итак! Светлая дорога закончилась, и началась пыльная узенькая дорожка, потом и та закончилась, и я пошел по траве; свет падал только от небольшого круга на темно-синем покрывале с блестящими бусинками.
Правый ботинок: Не он, а мы пошли.
Левый ботинок: Хорошо, я и этот.
Правый ботинок: Ты расскажи про туфельки, те, с ромашками.
Левый ботинок: Не торопи меня. Я немного походил по траве, и потом встретил обворожительную…
Правый ботинок: И изящную!
Левый ботинок: Левую туфельку, а твоя правая туфелька была разношена, как старая калоша.
Правый ботинок: Моя ромашечка?
Левый ботинок: Конечно, да! Правые все такие – вечно грязные, подранные, изношенные. Не то что мы – левые.
Правый ботинок: Да ты! Да ты! Ты сноб напыщенный и эгоист!
Левый ботинок: А я вот как ударю тебя за эти непонятные ругательства при случае.
Кровать: Тихо! Вы мне тут еще подеритесь, обувь.
Ботинки: Простите нас.
– Что дальше было, левый и правый ботинки? – спросил Клаус.
Правый ботинок: Ой… А я забыл.
Левый ботинок: Не умеешь рассказывать, не берись. Я познакомился со своей Джульеттой, той, которая вдохновляет, и будь я поэтом…
Правый ботинок: Хм-м. Будь он поэтом! Наслушался умных слов, а самого спроси, и знать не знает, что такое поэт.
Левый ботинок: Влюбленного каждый может обидеть. Моя левая туфелька с ромашкой на боку – самое лучшее, что случалось со мной жизни, а тот поцелуй, когда мы дотронулись друг до друга носиками, я не забуду никогда.
Правый ботинок: А потом мы расстались с ними. И тут же набежала куча туфель, сандалий, кроссовок, и нас куда-то повезли с сиренами и мигалками.
Левый ботинок: Именно так и было, правый. После того дня я больше не видел свою Джульетту.
Правый ботинок: А я – свою.
Левый ботинок: Да твоя растоптанная туфля и рядом не стояла с моей Ромулей.
Правый ботинок: А вот теперь я точно ударю тебя при случае.
Кровать: Тихо, обувь!
Кепка: Можно? Я хотела бы кое-что дополнить.
– Рассказывай, кепка, – дал ей слово менталист.
Кепка: Я не уверена, но, возможно, мой хозяин встречался с абонентом Ритой.
Телефон: Не может быть! Ты ее видела?
Кепка: Кажется, да. Она невысокая худенькая девочка с темными волосами. У нее большие глаза, черные, но теплые. Она казалась хрупкой и бледной в свете белой пуговицы на темно-синем покрывале. Люди почему-то называют покрывало небом, а белую пуговицу – луной. Чудные!
– Так у них было свидание?
Кепка: Да, и было такое ощущение, что у нее что-то болит.
Телефон: Сердце! Это именно абонент Рита! Ты права, кепка, она такая, как ты ее описывала, я помню, хозяин пытался ее фотографировать. А болело у нее сердце, именно сердце.
– А что у нее с сердцем, телефон?
Телефон: Ой, хозяин как-то получал SMS-сообщение, так в нем абонент Рита говорила о какой-то неизлечимой болезни сердца.
– Что же было дальше, кепка?
Кепка: Они целовались.
Левый ботинок: Как и я.
Правый ботинок: Подумаешь, повезло.
Кепка: А потом мой хозяин начал кашлять и задыхаться. Абонент Рита стала кричать и звать на помощь. Мой хозяин упал на траву, я слетела с его головы, а когда меня подняли, то хозяин уже лежал на кровати в машине с разноцветными лампочками, которые освещали все в синий и красный цвета. И люди бегали вокруг, все время что-то щупали, трогали у хозяина. Потом мы куда-то поехали, стоял невыносимый гул сирен. Ехали мы недолго, там нас встретили другие люди в белом, и моего хозяина переложили на другую кровать с колесиками и куда-то повезли.
Цепочка и крестик: Дальше я расскажу, что было. Потому что, когда с хозяина сняли одежду, я многое увидела.
– Ну, рассказывай, цепочка с крестиком, – позволил ей говорить Клаус.
Цепочка и крестик: Прямо в рот хозяину вставили трубку со шлангом, который вел к странной машине. Она все время пыхтела и шумела. Все вокруг было грязно-белого цвета. К хозяину то и дело подходили люди в белом, они либо говорили о чем-то, либо трогали его грудь такой странной штукой с двумя трубочками, вставленными в уши. А хозяин спал.
Реанимационная кровать: Он был в коме!
Ботинки: А что такое «кома»?
Реанимационная кровать: Это когда… А я не знаю, что такое кома. Просто так говорят люди в белом… и вообще на мне люди умирают, как правило.
Ботинки: А что такое «умирают»?
Кровать: Это когда люди ломаются или изнашиваются, портятся, рвутся, становятся старыми и ненужными.
