скачать книгу бесплатно
– Вот, вот. Тогда скажи, может ли быть идеальный человек патриотом?
– Разумеется.
– Возникает парадокс, идеальный человек считает одного хорошего человека лучше другого столь же хорошего человека по той лишь причине, что первый живёт к нему ближе, чем второй. Или потому, что язык первого ему понятней, чем язык второго. Ну и так далее. А во время войны он убьёт другого такого же правильного, честного и гуманного лишь потому, что на нём другая форма? Ты меня понимаешь?
– В принципе, да. Но коньяк закончился. Без второй бутылки мы не разберёмся.
– Валера, не увиливай. Отвечай, кто настоящий интеллигент – патриот или космополит?
– Знаю одно, мы с тобой не идеальны, потому что пьём и ругаемся матом. Следовательно, мы – не интеллигенты.
– Врёшь, дружище. Мы не безупречны, но мы способны к рефлексии, а, следовательно, мы – интеллигенты. Я пошёл в магазин.
Заканчивалась вторая бутылка, но друзья так и не пришли к единой позиции по русской интеллигенции.
– Ну, ты, Боря, насмешил всех сегодня. Евреи – носители советской культуры! Однако что-то в этом есть.
– Конечно. Тебе не приходило в голову, что русским интеллигентом может быть исключительно еврей? Смотри. Образ интеллигента в наших головах создан книгами, кино, театром, телевидением. А ты прекрасно знаешь, что ни одного чисто русского среди творческих людей нет. Следовательно, тот русский интеллигент, которого мы знаем, или, вернее, себе представляем – еврей.
– Молодец, Боря. Великолепное логическое построение. Но скажи, а как быть с нами, с тобой, со мной, с Сашкой Безбожным, в конце концов? В нас нет ни капли еврейской крови.
– Дружище! Все диссиденты – евреи. Следовательно, они русские интеллигенты. Ты можешь поверить, что диссиденты признают нас с тобой равными себе? То-то. Впрочем, ты и сам недавно говорил, что мы пьём и ругаемся матом. Значит, мы – плебеи. Ну, а плебеи у нас являются самым передовым классом. Круг замкнулся…
Орлов и Грач любили такое непринуждённое общение, когда можно было расслабиться и говорить на абсолютно любую тему. Оппоненты стремились не переспорить друг друга, а спровоцировать на более оригинальное и глубокое суждение. Ни с кем, даже с Безбожным, Борис не испытывал желания говорить так часами. Это был редкий вариант духовного родства.
Москва – Лубянка
Вскоре после знакомства со Светой Орлова вызвали в Москву. Цели вызова не сказали. Неизвестность сразу разогрела его фантазию. Воображение рисовало различные заманчивые ситуации. То он был уверен, что его пригласят работать в Центральный аппарат КГБ, то допускал, что его хотят привлечь к очень важной операции. В общем, он был почти счастлив. Развалившись в самолетном кресле, Борис в ожидании скорого исполнения своей мечты грезил наяву. Вот он учится в Институте внешней разведки КГБ, вот его направляют со сверхсекретным заданием за границу, вот он соблазняет секретаршу президента Франции и с её помощью похищает план диверсии на АЭС в СССР. Во время награждения орденом он просит Председателя КГБ разрешить ему жениться на красавице-секретарше. Ему разрешают и вручают документы на пятикомнатную квартиру в высотке на Калининском проспекте (видимо, чтобы советскому Джеймсу Бонду не было стыдно перед иностранкой). Потом он стал вспоминать детство и свои детские мечты. Школьником он ночью часто загадывал желания в момент падения звёзд. И желание было одно – работать в разведке. И не просто кем-нибудь, а выполнять самые тайные и опасные поручения Родины. Никак не меньше. И вот появилась надежда.
В Москве Бориса поселили в спецблоке гостиницы «Пекин». Утром он отстоял очередь в бюро пропусков КГБ, вошёл в дом два на Лубянской площади и разыскал отдел кадров.
Кадровик не посчитал нужным сообщить Борису причины его вызова в Центральный аппарат КГБ, а просто показал ему место для ожидания аудиенции. Это была курилка, где не было даже стула. Борис не курил и не переносил сигаретный дым. Через шесть часов, когда у него кончилось терпение, он решил спросить пробегающего мимо кадровика, не забыли ли о нём.
– Что за изнеженные лейтенанты пошли! Тут генералы неделями ждут. Придётся поговорить с тем, кто тебя рекомендовал.
Пришлось терпеть. Отлучался только в туалет. На обед уходить боялся. У Бориса болела спина и ноги. Но самое главное – гудела отравленная пассивным курением голова.
На пятый день утомительного ожидания его вызвали к начальнику отдела кадров. Это был почему-то контр-адмирал в соответствующей морской форме. Орлов не успел представиться, как зазвенел телефон. Контр-адмирал разговаривал долго. Потом звонили ещё несколько раз. Так прошло не менее часа. Звонили разные люди. Но цель у них была одна. Они просили перевести на тёплое место или повысить в должности какого-то родственника или знакомого, что-то обещали за это. Личные и профессиональные качества пристраиваемых мало интересовали контр-адмирала. Зато он подробно расспрашивал о возможностях и связях звонившего.
Наконец контр-адмирал заметил Бориса. Его некрасивое лицо украсила гримаса брезгливости.
– Расскажите мне о себе, только коротко.
Через минуту:
– Так вы не женаты!?
Если бы контр-адмирал услышал, что Борис еврей или гомосексуалист, его реакция едва ли была бы более негативной. Оказывается, он искренне считал, что сотрудник-холостяк – это бомба замедленного действия в органах КГБ. Моряк выкрикивал что-то невразумительное. Ядовитые капли слюны попадали в лицо Борису, вызывая зуд, нестерпимое желание умыться с мылом и ударить кулаком этого чванливого дурака.
Внезапно великий и могучий успокоился.
– Назовите мне секретарей ЦК КПСС.
Борис ждал вопросов об успехах в работе, проверки его профессиональных качеств и знаний. Удар был ниже пояса. Его просто опустили до уровня колхозника, желающего стать кандидатом в члены КПСС.
«Членов Политбюро я, кажется, помню, – подумал Орлов, – а секретарей ЦК?»
Но времени на обдумывание не было.
– Машеров, – ляпнул он.
Следом подумал: «Надо было начинать с Генерального секретаря, – он уж точно секретарь ЦК».
И тут он вспомнил слухи о том, что Машеров – Первый секретарь КП Белоруссии, недавно погиб в автокатастрофе, организованной якобы по приказу то ли Брежнева, то ли Андропова, а, может, Романова. Убийство произошло накануне избрания его членом Политбюро, и было связано с борьбой за власть.
«Дурак, идиот, болван. Это конец!»
И это действительно был конец. Через минуту Борис сдавал пропуск, а утром вылетел в Сибирь. Мечты развеялись. Он отчётливо понял, что его служба в маленьком, никому не нужном городе – событие не временное, не ступенька лестницы, которая ведёт в жизнь, полную удивительных приключений, а его судьба, и он будет служить здесь до конца жизни. В полноценную жизнь после сорока лет он ещё не верил.
Ольга
Познакомиться с Ольгой Борису помог Валера Грач. Валера, конечно, был в курсе всех сердечных дел Бориса и искренне хотел помочь ему. Однажды он позвонил глубокой ночью:
– Только что встречался с «Вероникой». Ты же её знаешь?
Агент «Вероника» была директором дискотеки и бара – единственными местами развлечений небольшого районного центра, расположенного рядом с городом. Валера как-то познакомил Бориса с этой ещё красивой сорокалетней одинокой женщиной. Она в интересах контрразведки присматривала за приезжими. Большинство из них были клиентами её бара.
– Помню. А зачем ты меня будишь? – недовольным голосом пробубнил Борис.
– Сегодня на дискотеке появилась необычная и очень красивая девушка. Весь вечер она просидела одна. Никто из местного быдла не решился её пригласить. Я думаю, что это твоя Ольга.
Сердце Бориса гулко отчаянно забилось. Он мгновенно проснулся.
– Не может быть. Каким ветром её туда занесло? Ольга даже в городе на дискотеке не появляется. Что она забыла в райцентре? Туда самые отчаянные из Урмана боятся ходить, в том числе и офицеры-десантники.
Ходили слухи, что в райцентре двое из каждых трёх мужиков прошли зону. Поножовщина и драки на улицах были обыденным делом. И эпицентром конфликтов была дискотека.
– Можно туда заглянуть в начале вечера, когда местные ещё почти трезвые.
– Ты прав, попробую в следующую субботу.
– Одного я тебя не пущу. Пойдём вместе. А я поговорю с милицией. Менты чуть чего – выручат.
– Спасибо, ты настоящий друг!
Оружие
Но в субботу случилось ещё одно событие, из-за которого посещение районной дискотеки едва не сорвалось. Вернее, всё началось ещё в пятницу вечером. Агент «Сергей» вызвал Бориса на внеочередную явку условным сигналом. Встреча состоялась поздно вечером на явочной квартире.
– В четвёртом цехе завода металлических конструкций изготавливают оружие, – торжественно сообщил агент.
Далее он рассказал, что накануне случайно заглянул в подсобку цеха. Открыв дверь, он увидел токаря Бочкина, который в этот момент стрелял из чёрной трубки стержнем в специально установленную доску. Сам выстрел был бесшумным, но удар стержня о доску был очень громким. Однако Бочкин правильно выбрал время для выстрела – в цехе стоял грохот, шла погрузка металлоизделий. Стержень пробил доску-сороковку насквозь. В подсобке было двое. Второго агент не рассмотрел. Он тут же закрыл дверь с уверенностью, что его не заметили.
– Борис Владимирович, Бочкин завтра работает последний день, а потом уезжает в отпуск. Нужно действовать, пока оружие в цехе.
