скачать книгу бесплатно
– К нам на корпоратив… Шеф будет в восторге!
– Иди лучше ко мне в Снегурочки, – крикнул ей высокий Мороз в дорогой серебряной шубе со стразами. – Ух, мы с тобой представленье устроим!
– Ты уже десятый, кто мне предлагает, – весело отмахнулась Даша. – Мне на снежинки разорваться, что ли?..
– А давай… Хоть будет в городе снег, – пошутил тот в ответ.
Маша неуверенно помахала подружке рукой, сомневаясь, что та отреагирует на ее безмолвный призыв раньше, чем приворожит всех Морозов на площади. Но белокосая Снегурка кивнула и сразу направилась к ней, игнорируя многочисленные разочарованные возгласы и взгляды пытавшихся ее удержать благодарных «дедушек».
– Эх, – сказала она то ли грустно, то ли хвастливо. – А в прошлом году я не только «колесо», я еще и на шпагат села… Но тогда здесь, на площади, снег был, а не грязюка… Прощай навсегда моя карьера Снегурочки! Я же блондинка – натуральная, – пояснила она. – И актриса, считай, прирожденная, да еще и пою – ясен пень, что я с детства была Снегурочкой во всех детских садах и в школе. А уж сколько я на елках в прошлом году накосила… до мая денег хватило! Каждый год на парад приходила… Но в этом году я, наверное, в последний раз.
– Ты за сценой скучаешь? – расшифровала ее монолог студентка.
– Я же певица… И не так уж весело ва?аще быть Киевицей. Иногда хочется просто погулять, погудеть… а у нас вечно все так серьезно. Даже Новый год не нормальный, а очередной ритуал.
Маша не успела ответить.
– Черт знает чё! – Землепотрясная принялась просматривать свои снимки в смартфоне. – Они чё, все испорченные? Это из-за тумана, что ли? Я такие прикольные фотки на параде Морозов нащелкала, а на них сплошные белые пятна… Ок, пойдем вниз, кофе-чаю попьем, – пробурчала она.
Киевицы спустились в подземный переход Контрактовой. Здесь, в длинной и ровной норе к метро, обитал целый базар, два ряда лотков, где продавали все на свете: нижнее белье, пирожки, золото, махровые розы, косметику, конфеты, национальные сувениры и полудрагоценные камни на счастье. Еще одна забредшая сюда погреться Снегурочка лет сорока воровато покуривала рядом с раскладкой газет.
– А все же землепотрясно придумали в Киеве ежегодный парад Морозов! – переключилась на хорошее Даша. – И вовремя – кто-то прощелкал про солнцестояние, да? Хорошо погуляли… А вот интересно, почему мне в детстве родители ни разу Деда Мороза не заказали? Общий Дед Мороз на праздниках – это не то… здорово, когда у тебя собственный есть. И ва?аще, какая разница в детстве, сейчас… Надо взять и хоть раз себе домой заказать. Придет ко мне молодой, с бородой, симпатичный и сразу с подарками. Все, хочу настоящего Деда Мороза!
– У тебя же роман с… Я имя забыла. – Маша помнила имя лишь предыдущего Дашиного парня и еще трех перед ним.
– С Ромчиком… Хорошо, что напомнила! Будь другом, пойдем со мной завтра в Катин торговый центр. Ромчик мечтает с тобой зачекиниться. Он историей очень интересуется, а я сказала, что ты профессиональный историк. И еще он обещает мне завтра сделать сюрприз. Вдруг предложение? И к кому он меня приревнует ва?аще – к Деду Морозу? Смешно! Все, хочу заказать настоящего Деда Мороза!
– Возьмите. – Слегка примороженная, уже ко всему индифферентная девушка в черной трикотажной шапочке с ирокезом из разноцветных нитей сунула Даше в руку флаер. Та взяла его, не глядя, и развернулась в сторону подземного торгового центра.
– Идем, хочешь – не хочешь, надо подарки купить, раз Катя нам делает елку и стол. – Даша Чуб не договорила – замерла, нарочито выпучив и округлив без того круглые глаза. – Машка, ты не поверишь… – протянула она свой флаер подруге.
Ковалева посмотрела на глянцевый прямоугольник бумаги. На ней был изображен бодро шагающий с мешком Дед Мороз в красной шапочке, почему-то с оленьими рогами, а справа – бойкий слоган:
Наряжайте елку,
Готовьте салатики,
А подарок вам доставит
Дед Мороз в халатике!
Внизу значился электронный адрес сайта магазина прикольных подарков.
– Два в одном! – восхитилась Даша, вынимая смартфон, и, не сходя с места, отправилась по указанному инет-адресу. – О, шикардос! Вот это я тебе подарю… – заявила она, едва добралась до первой страницы. – Или это – однофигенственно классно! Нет, не смотри… А это Кате… хи-хи… Где бумажка, давай мне их телефон. – Она набрала номер.
Мимо них прошли два Мороза: один с пыхтящим самоваром в руках, другой – с лотком, полным печенек и бубличков. На правах внучки-Снегурочки Чуб подмигнула последнему и подхватила с подноса горячий пончик.
– Зая, ты прелесть, давай ко мне в Снегурочки! – восторженно отреагировал Дед.
– Ты – одиннадцатый, – довольно качнула белыми ушами Землепотрясная Даша. – Целую… нет, не вас. Я хочу заказать три подарка, – переключилась она на звонок. – Их точно принесет Дед Мороз?
Из-за толпы, гудевшей в норе перехода, Маша не смогла услышать ответ – лишь угадала его: Чуб удовлетворенно кивнула.
– А он у вас как, с программой? Ну, прежде чем вручит подарок, может попросить моих девочек ему стишок рассказать или песенку спеть? Классно! Тогда давайте… Точно 50 процентов? О’кей… До свиданья тогда.
С недоумевающим видом она поднесла к лицу флаер.
– У них есть и реальный магазин, – пояснила задачу она. – Кто его найдет, тот получит землепотрясную скидку. Но тут нет адреса, только загадка: Андреевский спуск, дом-храм. Где ж это там?
Студентка-историчка взяла листок из Дашиных рук.
– Может, они имеют в виду саму Андреевскую церковь? В ее основании – двухэтажный дом… То есть сама Андреевская стоит на другом доме, и этот дом стал в XIX веке уже другой церковью – Сергия Радонежского. Там жил юродивый Иван Босой, он круглый год ходил босиком, даже по снегу… обладал ясновидением, а на деньги, которые собирал, создал первый в Киеве приют для бездомных. И в его церковь под церковью съезжались толпы паломников…
– Церковь на церкви – прикольно! Но тогда бы они написали: найдите две церкви в одной.
– Дом-храм… Кажется, я поняла! – загорелась Маша. – Идем к Андреевской. Я почти угадала. Это впрямь мало кто знает.
– Тогда поехали!
– Пошли, – поправила Маша, указывая красной варежкой прямо в небо.
– Ясно, – вздохнула Чуб, – пешкобус подан.
* * *
Влажные от тумана неровные булыжники Андреевского тыкались им в ноги – так черные щенки приветственно тычутся лбами в ботинки хозяев. Пару лет назад городские власти переложили брусчатку, надеясь призвать их к порядку, и что ж?.. Разок недовольно вздохнул древний узвоз, пару раз пожал плечами соседних гор – и вновь заскакали его булыжники, словно непослушные дети, пытаясь перепрыгнуть друг дружку.
Им пришлось преодолеть весь крутейший Андреевский спуск, соединяющий Нижний Город с Верхним Киевом, казавшимся снизу почти поднебесным, прежде чем младшая из Киевиц с хитрым видом поманила Чуб за собой – в арку большого, выстроенного в стиле а?ля рюс, пятиэтажного дома-терема № 34.
Они прошли в его двор, где проживал небольшой антикварный магазинчик и украшенное горящими огоньками гирлянд маленькое здание-теремок.
Маша Ковалева отмерила еще десяток шагов, развернулась на девяносто градусов и ткнула пальцем в зимний небосвод.
– Посмотри!..
Пока они шли, успело стемнеть, и увиденное горело над ними зелено-золотым маревом: с того места, где стояли две Киевицы, казалось, что украшенный позолотой купол и крест Андреевской церкви высятся прямо на крыше дореволюционного жилого дома.
– Дом-храм… Прикольненько, – утвердила отгадку Даша. – Хотя, это ж магазин приколов… Вот, видно, и он. – Землепотрясная устремилась к терему.
Маша задумчиво осмотрелась: внизу темнели дворы Андреевского спуска, большими ступенями спускавшиеся к яме Подола, вверху – над ними высился на небольшой горке хорошо знакомый им серый Музей истории Украины, у ступенек которого Три Киевицы должны были дежурить каждую ночь… за исключением особенных праздников, вроде часов Кратуна – грядущих трех ночей абсолютной Тьмы зимнего солнцестояния.
И все же судьба зачем-то снова привела их сюда…
Магазин оказался внутри совсем небольшим, а встретившая их девушка-продавщица в короне Снегурочки – очень милой.
Она сразу заулыбалась, как только Даша объявила с порога:
– Ну чё, мы получим шикардосную пятидесятипроцентную скидку?
– Конечно! Вы первые нас нашли.
– Здорово. А то я боялась, у меня денег не хватит. Тогда оформите мне… Сначала коробку-сюрприз для меня. Я тоже не хочу знать, что мне подарят. Потом… нет, Маша, ты отойди, ты не должна видеть свой подарок… пожалуйста.
Маша послушно отошла в дальний угол к витринам – там на стеклянных полках стояли рюмки-шахматы, маски героев «Звездных войн» и огромная накладная грудь. Оставалось надеяться, что ей подарят не ее. В другом углу под стеклом висела дизайнерская одежда – вязаные платья и шляпки.
Впрочем, оформление заказа пришлось отложить – у Даши зазвонил телефон.
– Ой, Ромчик! – зажглась, как новогодняя гирлянда, она. – Это ОН, – на всякий случай пояснила Чуб и местной Снегурочке, на миг прикрыв трубку рукой. – Не мальчик – взрыв мозга. Позавчера познакомились… Я ща… Маша, ты тоже тут пошарься пока, подарок какой поищи.
Даша шагнула к выходу, но, похоже, перепутала двери и попала в маленький внутренний двор магазинчика, походивший, несмотря на свой скромный размер, на ожившую сказку. На деревянной беседке с резными скамейками и пристроившейся рядом декоративной маленькой мельницей с бревенчатым колодцем-журавлем мерцали новогодние бело-голубые бусы-фонарики.
– Ну что, ты уже соскучился? Правда? А как ты соскучился? Сильно… И какая часть тебя скучает сильнее всего? Ах, эта… А я думала другая… Нет, я не пошлая. Откуда ты знаешь, что я имела в виду? – Почти танцуя на ходу, Даша двинулась в сторону беседки с дощатым полом. Радость переполняла ее через край. – Нет, сегодня никак. Мы празднуем с подругами. Точно с подругами. Не веришь, могу адрес дать. Ярославов вал, № 1. Надумаешь заглянуть – позвони, я тебя в подъезд впущу…
Поравнявшись с колодцем, Чуб развернулась на каблуках белых сапожек в сторону сказочной беседки… И тут случилось странное.
То ли декоративная дорожка из верхушек круглых деревянных пеньков оказалась подмокшей и скользкой, то ли стенки колодца слишком низкими – так или иначе Даша замахала руками, безуспешно пытаясь удержать равновесие, полетела спиною назад, перевалилась через бревенчатые стенки колодца и упала в глубокую бездонную яму.
* * *
Прошло целых двадцать минут, прежде чем Маша Ковалева решила потревожить занятую любовным воркованием подругу.
Выйдя во двор, студентка в недоумении остановилась:
– Где ты?
Она заметила ее не сразу, а углядев, испугалась – Даша лежала на влажной земле неподалеку от колодца. Точней, не лежала – нежилась, как томная девица в постели: то потягивалась всем телом, то махала руками, словно подбрасывая несуществующий снег, то закидывала руки за голову, глядя на звезды. Ее белая шубка была грязной, лицо с раскрасневшимися щеками – отрешенно-счастливым.
– Что ты делаешь? – поразилась Маша и недовольно посмотрела наверх – с неба начал накрапывать мелкий, противный дождик.
– А-а… это ты? – еще больше удивилась ее появлению Чуб. – Я и забыла… Я тут в колодец упала.
– То есть с колодца? – Маша подошла к подруге и протянула ей руку в красной варежке.
– Нет, в колодец. – С видимой неохотой Даша села. – Прямо как утром во сне… летела, летела, летела… и упала на снег.
– Даша, ты лежишь в грязи. – Обеспокоенная Маша подсунула свою нетерпеливую варежку ей прямо под нос, и та неохотно приняла помощь – встала с земли. – Наверное, у тебя голова закружилась. Ты не замерзла?
– Замерзла… или нет?.. Черт… голова… – У Чуб потемнело в глазах, но это быстро прошло.
– Идем, – встревоженно сказала Маша, – магазин уже закрывается.
* * *
Окончательно Землепотрясная пришла в себя только в Башне Киевиц на Ярославовом валу, 1.
Она почивала на диване под клетчатым пледом, под боком уютно мурчала любимая рыжая котейка Изида Пуфик. Чуб приоткрыла глаза и сразу вспомнила, как головокружение вернулось, ноги подкосились, Маша все переживала, что подруга испачкала шубку, а потом исхитрилась воскресить ее белизну – отличное ведьмацкое свойство, и в химчистку больше ходить не надо. Ну надо же было так глупо упасть и удариться затылком о стенки колодца, ей аж показалось…
Над ее головой высился поднебесный потолок Башни. Почти прямо под ним по верхней полке книжного шкафа с видом сурового ревизора шла белая кошка – точно проверяла, все ли книги стоят на месте, и не вступил ли альбом Васнецова во внебрачную связь с магией Папюса, не сбежала ли непокорная Марко Вовчок на полку к Писареву?.. Пахло медовыми пряниками, рождественским воском и летней травой.
Чуб подвинула недовольно заворчавшую Пуфик и села, хоть вставать не хотелось: и так хорошо.
В высоком мраморном камине горел огонь, Маша как раз пристраивала рядом пшеничный сноп-дидух… И выпущенные на свободу рыжие волосы младшей из Киевиц казались сейчас наполненными настоящим огнем, и бледное готическое лицо ее, заключенное между пламенем волос и зеленью длинного шелкового платья, стало прекрасным, как картины эпохи Возрождения, и движения были такими осторожными, будто она смертельно боялась обронить хоть одно зерно, сломать хоть колосок дидуха, именуемого ею символом рода.
А в центре Башни, словно в новогоднем рекламном ролике, стояла высокая елка, ее ветви были щедро усеяны мерцающим искусственным снегом, покрыты «дождиком», на макушке сидел златокрылый ангел, а чуть ниже, прямо под ним, разместились две ведьмы: одна на метле и с мешком, вторая – страхолюдная бабка-ежка…
Чуб поморгала глазами, дивясь такому соседству, хоть средней из Трех Киевиц, отвечающих за равновесие между светом и тьмой в Городе, бывшем одновременно Столицей ведьм и Столицей веры, давно следовало перестать дивиться чему бы то ни было.
– Стесняюсь спросить, ты из политкорректности ангела с ведьмами рядом повесила? – весело поинтересовалась Землепотрясная у Катерины Михайловны.
– Можно и так сказать. – Дображанская поправляла столовые приборы на накрытом красной скатертью новогоднем столе. – Я елочные игрушки из разных стран собираю. Это ведьма Бефана – в Италии она прилетает к детям с подарками вместо Деда Мороза. Чешская святочная ведьма Перхта. Черт Крампус. Рядом – козел, символ рождества из Швеции…
– Ведьмы, черт и козел – полный шабаш! Какая прикольная ведьмацкая елочка. А разве мы не должны ее как-то ритуально украсить? Раз уж мы совершаем один из Великих ритуалов года… Хоть это тоже прикол! Кто б знал, что это супервеликий ритуал – дружно позвать Деда Мороза.
– Ритуальные елки украшают на вторую и третью ночь Кратуна. – Катя отошла от стола, сняла передник, разгладила узкое черное платье, став похожей то ли на итальянскую ведьму Бефану, то ли на чрезмерно прекрасную итальянскую отравительницу времен Цезаря Борджиа: – Осторожнее, кстати, не пни коробку, там ведьмины шарики…
– Эти? – Чуб немедленно полезла в помянутый короб рядом с диваном и обнаружила в нем обычные разноцветные елочные шары. – Смеешься?
– Заговаривать стеклянные шары – древнейший магический ритуал, – раздался мелодичный поучающий голос свыше, принадлежавший белой кошке Белладонне, бывшей по совместительству их домашней энциклопедией по ведоводству. – Следует дунуть вовнутрь, наполнив шар своим желанием, и повесить на елку…
– Но не сейчас. Сейчас их трогать нельзя, – строго предупредила Катерина. – Ты помнишь, что наш ритуал – это очень серьезно?
– Что серьезно? Новый год серьезно отпраздновать? – Землепотрясная демонстративно закатила глаза.
– В три ночи Тьмы, – вновь подала глас Белладонна, по-прежнему возлежащая на одной из верхних полок книжных шкафов, – можно изменить даже то, что изменить невозможно. Потому все киевские ведьмы покидают на Тьму Город, дабы ненароком – ни по вине рока, ни словом, ни делом не нарушить изменения, которые соблаговолит внести Киевица…
– И какие невозможные изменения мы можем внести? – заинтересовалась Даша.
– Речь идет о хорошей погоде, – пояснила Дображанская.
– А у природы нет плохой погоды, – схохмила Чуб. – Вечно вы напускаете суперсерьез на пустом месте!
Катерина Михайловна важно кивнула, благодаря кошку за пояснения, огляделась, проверяя, все ли в порядке, поправила стоящий в центре стола цветочный горшок с красной «рождественской звездой», бросила косой подозрительный взгляд в сторону невозмутимого черного кота Бегемота, сидевшего на углу стола над миской с жареной курицей и всем своим видом демонстрировавшего, что не испытывает к ней ни малейшего интереса… Посмотрела на часы, потом на запотевшее окно, подошла к нему и быстро прорисовала пальцем «глазок»:
– Пора! Первая звезда зажглась.
– Но первая звезда должна зажечься на Рождество… христианское, – то ли удивленно, то ли возмущенно напомнила Даша. – Это ж на Рождество ничего нельзя есть и пить до первой звезды.
– Правильно. – Маша уже подошла к балкону, поправила свое платье цвета листвы, точно готовилась к выступлению на сцене. – Сегодня и есть Рождество. В христианстве Рождество – день рожденья Христа. Но в Библии не упомянуты ни дата, ни месяц, когда он родился. А церковь всегда пыталась поставить христианские праздники на место языческих – потому и решила приурочить Рождество Христово к солнцестоянию… Вроде как Иисус и есть новое солнце, которое рождается после самой темной ночи в году.
– Но ведь Рождество, даже католическое, – только 25?го числа, – сказала Даша.
– В том и проблема современных людей. – Белладонна издала рычащий неодобрительный звук. – Они следуют не природе, а правилам, и не могут понять: вне зависимости от их празднеств и правил солнце встает тогда, когда встает… когда встает, тогда наступает Новый год.
– Может, поэтому мои желания на Новый год никогда не сбываются? – сделала удивительное открытие Чуб. – Нам тупо не сказали, когда их загадывать, обманули на целых десять дней!
– Пора! – Катя взяла с камина большую плошку, расписанную солярными знаками, и собрала в нее понемногу из каждой тарелки, стараясь не испортить дизайн своих блюд – всевозможных елочек из огурцов, сыров и колбас, пирамидок из салатов, пингвинов-маслин и яичных снеговиков.
Белладонна прыгнула, легко, точно у нее вовсе не было веса, перенеслась на занавеску, зацепилась когтями за золотой плюш и одним движением когтистой лапы поддела щеколду балкона. Балконная дверь открылась мгновенно, – ветер, притаившись с той стороны, словно специально караулил мгновение. В комнату вошли холодная сырость и мгла. На улице накрапывал дождь.
Покачнувшись на золоте плюша, кошка перелетела к Катиным ногам и напомнила:
– Ясная Киевица должна накормить и задобрить Мороза, дабы тот пришел, да ушел честь по чести. Как уважите его – так зима и пройдет. Мало уважите – зима будет бесснежной и лютой, все живое вымерзнет, и то будет ваша вина… Уважите излишне, Мороз задержится тут до Петровок.
