Дракон и его рыжее наказание

скачать книгу бесплатно

– Держи, – сразу ответил Алекс и бросил пистолет через стол – почему-то не сомневался, что оружие будет поймано.

И не ошибся: рыжий схватил пистолет на лету и быстро убрал за пояс.

– Неплохая реакция, – прокомментировал Габриэль, с заметным любопытством разглядывая мальчишку.

Тот что-то пробурчал и отвел взгляд. Гном тем временем спустился по бортику камзола, подбежал к крышке, ухватился обеими руками – все-таки она была для него большой – и начал пить молоко, умудряясь при этом даже не испачкаться.

За столом воцарилась неловкая тишина. Рыжий выпил оставшееся в стакане молоко и уткнулся взглядом в стену. Габриэль принялся за еду, бросив разок на мальчишку задумчивый взгляд. Алекс тоже наконец взялся за вилку, даже не пытаясь разобраться в бестолковых и туманных мыслях, которые кружились в голове.

Довольно скоро гном напился и сообщил, что ему спать пора. Мальчишка кивнул, сложил остатки хлеба в полотняный мешочек, закрутил крышку фляги, посадил гнома на плечо и быстро зашагал в сторону лестницы, больше ничего не сказав. Габриэль некоторое время смотрел им вслед. Алекс не выдержал и тоже проследил взглядом за уходящим мальчишкой. Блики от немногочисленных светильников играли на рыжих волосах, заставляя их сиять.

Как все-таки жаль, что…

– А жаль, что не девушка, – вздохнул Габриэль, словно подслушав его мысли.

Глава 6. Прыжок

Леона проснулась рано-рано, до рассвета. Рослик еще спал на деревянной лавке у стены – вчера пришлось застелить ее извлеченным из сумки плащом, устроить на нем гнома и укрыть краем плаща вместо одеяла, потому что без «постельки» этот жук спать отказывался. Сама она вполне сносно провела ночь на соломенном тюфяке на полу – других спальных мест, как и других предметов интерьера, в крошечной комнате просто не имелось.

Впрочем, жаловаться Леоне и в голову бы не пришло. Самое главное, что комнатушка вместе со скромным ужином обошлись ей недорого. Вчера она разменяла в трактире единственный золотой, и теперь в кошеле у нее звенела небольшая горстка серебра и меди. Если она будет укладываться в такую же сумму на каждом постоялом дворе, ей хватит денег, чтобы доехать до столицы. Правда, на жизнь в самой столице уже ничего не останется, но прямо сейчас беспокоиться об этом не хотелось. Сначала она избавится от дара, всё остальное – потом.

Леона отряхнула одежду от прилипших соломинок, тихо вышла из комнаты, так же тихо спустилась по лестнице на первый этаж и оказалась на улице. Она нашла уборную и умывальник, потом набрала в ведро колодезной воды, напилась и заполнила флягу. Постоялый двор еще спал, хотя небо уже начало светлеть, а звезды потускнели. Леона вернулась обратно в комнату и устроилась на тюфяке. Сняла сорочку, заново перемотала и затянула вокруг груди длинный лоскут. Наконец, откупорила флакон с краской – пора было рисовать на теле новые знаки, как учила ее фея Виолетт.

Накануне вечером она укоротила рыжую гриву. Ровно ли, нет, уже не важно. Только увидев, сколько пришлось отрезать, Леона поняла, какая это удача, что у нее есть зачарованные ножницы – за день волосы отросли на ширину ее ладони и полностью закрывали шею, хотя еще вчера утром, когда ее постригла Виолетт, шея оставалась открытой.

Такая скорость роста волос откровенно пугала, ведь чем длиннее они становились, тем заметнее проявлял себя интерес в глазах мужчин. Вчера в трактире, пока она ждала свой ужин, многие пялились на нее, хоть во взглядах и сквозило недоумение – постояльцы, кажется, сами не понимали, чем привлек их этот щуплый рыжий подросток. Чтобы не нарываться на неприятности, Леона ушла в самый дальний и плохо освещенный конец зала. Впрочем, и там ее в покое не оставили, потому что к столу подсели драконы.

Одного взгляда на них оказалось достаточно, чтобы понять: это действительно драконы. Раньше Леона встречала крылатых хорошо если пару раз в жизни – Мериньон был исключительно человеческой провинцией. И всё же не составляло никакого труда опознать в мужчинах именно драконов. Их выдавал очень высокий рост и очень широкие плечи, а еще, как и все драконы, они носили длинные волосы, которые обычно перевязывали лентой.

Оба крылатых были красавцами, правда, совсем разными, хоть кто-то из них и упомянул, что они братья. Младший – светловолосый и голубоглазый – повел себя, как капризный болван. А составить мнение по поводу старшего толком не получилось. Он, конечно, впечатлял своей внешностью, как обычно впечатляет людей истинное совершенство: темные волосы, правильные черты лица и, главное, глаза – пронзительные, серые, а в этих глазах – столько внутренней силы, что выплескивается через край, и Леона даже подумала в первую минуту: доведись ей сражаться с ним один на один, она бы не выстояла против эдакой мощи.

А еще старший сумел осадить своего братца и повернуть напряженную ситуацию в мирное русло, и за это, вроде как, Леона должна была испытывать благодарность. Только она не испытывала – ни капли благодарности. Во взгляде дракона, том самом, что так ее впечатлил, читалось снисхождение и чувство собственного драконьего превосходства. В искренность его извинений она, конечно, не поверила. Крылатые относились ко всем расам свысока и уж точно не любили людей. Впрочем, и люди с трудом выносили драконов.

Леона тряхнула головой и капнула из флакона себе на палец немного краски. Некогда было отвлекаться на воспоминания о вчерашних высокомерных типах. Она нанесла знак на запястье левой руки, потом над левой грудью, стараясь не испачкать повязку. Потом еще над правой грудью и на правое запястье – всё, как сказала Виолетт. Краска высохла мгновенно, тогда Леона надела сорочку и камзол, закупорила флакон и пошла будить Рослика.

Гном не хотел просыпаться, хныкал и просил оставить его в покое. Леона вздохнула – вот же нашла заботу на свою голову! – осторожно вытащила из-под него плащ, свернула и убрала обратно в сумку, а потом еще более осторожно опустила капризулю в нагрудный карман, пусть там дальше спит. Наконец, она вышла на улицу и направилась прямиком в конюшню. Зевающий конюх вывел ей Принца; Леона вскочила в седло и с облегчением покинула постоялый двор, потому что чем меньше вокруг людей, тем лучше. Пусть даже прямо сейчас, когда волосы еще не отросли, а кожу разукрасили новые знаки, дар феи Розанны не проявляет себя никак.

Леона ехала по Латарскому тракту, пустив Принца резвой рысью. Дорога пролегала через поля, над которыми стелился еще утренний туман. Солнце не успело подняться высоко; воздух пах свежестью и разнотравьем, звенел птичьими голосами на все лады. В кармане дремал и иногда ворочался Рослик.

На душе у Леоны было светло.

Пусть добираться до столицы еще целых пять дней… это неважно. Важно то, что она справится с любыми трудностями.

***

Часа через три Рослик проснулся и сообщил, что его, между прочим, пора кормить. Леона и сама, конечно, проголодалась, а Принцу надо было дать возможность напиться и отдохнуть, так что она решила поискать подходящее место для стоянки.

Еще через несколько минут такое место обнаружилось: дорогу пересекала небольшая и мелкая на вид речушка, ручей почти. Тем не менее, берега ее соединял широкий деревянный мост.

Леона спешилась, освободила Принца, отвела его к воде и привязала к опоре моста – длина веревки позволяла коню и спуститься к речке, и спокойно попастись на берегу. Вдоль берега тянулась хорошо утоптанная тропинка – здесь наверняка останавливались на отдых все путешествующие в столицу. Леона пошла по тропинке и через несколько шагов обнаружила здоровенный плоский камень, на котором можно было удобно расположиться и организовать им с Росликом перекус.

Гном, который высунул голову из кармана и осматривал окрестности, одобрил ее выбор. Леона устроилась на краю камня и постелила перед собой носовой платок. Рослик тут же выбрался наружу, спустился вниз и уселся посередине платка, поджав под себя ноги.

– Вообще-то на чистое я собиралась положить еду! – Леона нахмурилась.

– А я что, должен сидеть на грязном? – с искреннем недоумением в голосе спросил гном.

Этот Рослик-Недорослик был, конечно, редкостным нахалом, но у Леоны почему-то не получалось как следует возмутиться и всё ему высказать. Большую часть времени он казался ей ребенком – избалованным и упрямым. А по-настоящему сердиться на ребенка она не могла.

Вздохнув, она выложила на свободный край платка вчерашний хлеб, оставшийся от ужина в трактире, и несколько полосок вяленого мяса, а рядом поставила флагу с водой и налила немного в крышку. Рослик потребовал, чтобы Леона поломала хлеб на кусочки, потом наконец принялся есть и пить. Сама она тоже не отставала, так что со скудным завтраком покончили быстро.

– Ну, питание так себе, – заявил гном, поглаживая живот. – А я, если хочешь знать, к дурному обращению не приучен. Виолетт, чтоб ей пусто было, меня кормила как на убой и молоком поила в день по три раза.

– Вот и оставался бы с ней! – буркнула Леона, дожевывая последний кусок хлеба.

– О, люди! – Рослик вскочил и театральным жестом воздел руки к небу. – Глупые, глупые человеки! Вам, с вашим рабским сознанием, не дано понять, как страдает в неволе свободное существо!

Леона сжала кулаки и сделала глубокий вдох, намереваясь сообщить этому дармоеду всё, что она о нем думает, но от возмущения подавилась хлебной крошкой и закашлялась.

– По спинке постучать? – участливо спросил гном, а когда она, не в силах ничего ответить, только отмахнулась, добавил: – А ведь это к нам гости торопятся.

И действительно, со стороны дороги послышались топот и ржание лошадей. Леона подняла голову и обнаружила, что к мосту подъехали двое всадников.

***

Алекс не видел смысла задерживаться, поэтому рано утром они с Габриэлем, потратив минимум времени на сборы и завтрак, вскочили на коней и покинули постоялый двор.

На душе поселилось какое-то смутное беспокойство, непонятно, чем вызванное. Дорога бежала прямо и прямо, не предвещая никаких сюрпризов, два сильных жеребца резво неслись вперед. Алекс сказал себе, что беспокойство, разумеется, вызвано необходимостью найти свою пару в смехотворно короткий срок – задача, которую ему не удалось решить даже за десяток лет. И разумеется, объяснение это выглядело логичным, но от беспокойства его совершенно не избавило.

Часа через три настало время подумать об отдыхе. Вскоре на пути встретилась речка, пересекавшая Латарский тракт; было решено здесь и остановиться.