скачать книгу бесплатно
Заскочил Павленков в сельсовет на предмет – показаться Хромосову, побеседовать об открытии сезона, ну и обсудить шкурный вопрос предоставления председателем некоторой рабсилы. То есть, хотя бы парочки рабочих-землекопов, хоть ненадолго – пока к лагерю не подтянутся студенты-практиканты с исторического факультета.
Болезненная тема для председателя: летняя страда, день год кормит.
– Насчет землекопов я тебя не порадую, – сходу «обрадовал» Хромосов. – Разбежались твои землекопы.
– Куда разбежались?
– А кто куда! Витька Зинченко с семьей в город на жительство переехал. Марата Шакирова рыбаки к себе в бригаду взяли.
– А Тряпичников?
– Ванька-то? Этот случай всех злее. Ваня теперь в Тюмени у нефтяников вахтует. Домой на побывки приезжает. Говорит, денег кучу там заработает.
– Хреново… Всем деньги нужны!
– Хреново, – не стал спорить Хромосов. – А тебе что, не нужны? Но ты так уж не убивайся. Найду я тебе людей, каких-никаких.
– Мне каких-никаких не надо. Мне путёвых надо.
– Путёвых найду. Не вздумай мне только своей демагогией полеводов мутить, своими фантастическими заработками.
– Ни боже мой! Я что, враг тебе?
– Себе ты не враг. Знаем мы вашу дружбу! Кстати, тут один копальщик-специалист высшей категории у нас завелся – Генка Звягинцев. Чего только не копал, где только не был! Помотало его по России. И в Магадане на приисках золото искал, и в Кузбассе на шахтах уголек добывал, и во Владивостоке на сейнере рыбачил!
– И что, много накопал-нарыбачил?
– Судя по всему, немного. Есть ведь такая порода шатунов: «ты пойми и не удерживай меня!». Кому-то длинный рубль, кому-то – романтика больших дорог! Таких деньги не любят. Но Гена, по-моему, все же деньги любит. По-моему, тут классический случай несходства в любви характеров.
– А что ж я ему могу предложить вместо приисковой романтики? Степную романтику старых костей? Пекло да песок на зубах?
– И это тоже. И заработок. Я думаю, он и на приисках мед ложкой не хлебал. И романтикой сыт, не мальчик уже. К работе привычный, мужик здоровый, силой Бог не обидел. Материальной стороной заинтересовать – надежнее будет.
– Да вроде мы никого не обижали.
– Ну, это вы местных не обижали. Гена немножко другими финансовыми категориями мыслит, конечно.
– Но я же не могу обещать ему персонально золотые горы!
– Ну, ты уж помозгуй. Чемоданов, набитых деньгами, он не привез, вроде. И пока, как будто, никуда не собирается – мать прихварывает, а он один у нее. Она-то его и вынудила домой вернуться, плешь проела: помру и не увижу тебя. Да я для начала сам с ним поговорю! А сейчас, пожалуй, с тобой в степь прокачусь, заодно тюльпанов жене наберу. Ты-то не женился? Пора бы уже! Бог троицу любит.
– Отстань! – отмахнулся Павленков.
– И где ж та амазонка, что тебя, жеребца, взнуздает?
– Не родилась еще. Поехали!
…Заскочили к Звягинцевым. «А чего откладывать?» – сказал Хромосов.
Гена покочевряжился немного, для виду, но согласился поработать сезон – председатель умел быть убедительным. Павленкову оставалось только поддакивать. Мужик крепкий с виду, руки – лопаты. Гена сразу же и напросился съездить с ними в степь – ознакомиться, так сказать, визуально с будущим фронтом работ.
Поколесив по степи, они уже решили возвращаться, как вдруг, вынырнув из-за очередного холма, увидели вдали легковушку и двух мужиков с лопатами в руках. Мужики стояли, опершись на лопаты, возле немалой кучи земли и заглядывали в вырытую яму. Копатели так увлеклись, что, видимо, не услышали мотора, да и ветер относил от них звук.
Павленков с Хромосовым свернули с дороги. Тут уж их заметили. Из ямы выскочили еще двое – копали попеременно. «Черные археологи» не пожелали рисковать и вступать с вновь прибывшими в диалог. Чуяли, что едут товарищи, которые ИМЕЮТ ПРАВО. Да и неизвестно, сколько их там, на двух машинах.
Побросав в свою «ниву» инструмент и в темпе загрузившись сами, копатели газанули в степь.
– Все ищут, ищут, – с досадой сказал Хромосов. – Ни законы, ни постановления их не останавливают. То «трофейщики», то «черные археологи». Как медом намазано! Чем ты их испугаешь?
– Наказанием. Были бы построже статьи в Уголовном кодексе, и толк был бы, – возразил Павленков.
– Ой ли?.. Ты сегодня приехал, а теперь не раньше, чем через неделю вы тут объявитесь, а мы с участковым не укараулим. У нас и другие дела имеются, как ты понимаешь.
Осмотрели раскоп – вырыть успели примерно на метровую глубину. Может, больше. До культурного слоя не добрались, недавно начали. Хотя копали, похоже, не наугад.
– Забросаем?
– Конечно. Но надо будет сюда заглянуть – чем черт не шутит! Похоже, не простой холм, могильник. Дуракам везет. Они, думаю, не просто так рыли. Прежде обследовали хорошим мощным металлоискателем. Вот только что они здесь найти хотели: оружие или захоронение?
Вчетвером – с Павленковым был еще и его сотрудник – перебросали кучу земли обратно в раскоп.
– По коням!
Уже вечерело.
– Ну ты что ж, так и не наберешь своей девушке тюльпанов? – опять пристал назойливый Хромосов.
У него в машине в пластмассовом ведре с водой разместился роскошный желто-красный букет.
– Отвяжись! – грубо сказал МНС.
Честно говоря, по задворкам павленковского сознания проскользнула шальная мыслишка о букете для Алиски, но Влад ее безжалостно прогнал. Во-первых, эта стервоза не шла на контакт, и чего ж зря пропадать такой красоте? Тюльпанов и так в степи с каждым годом становится все меньше. А во-вторых, Павленков прямо вьявь увидел ехидную усмешечку экс-любимой.
И как он раньше не замечал, что у нее тонкие губы? Ведь это – первый признак ехидства! Алиса, однозначно, воспримет букет как желание подкупить ее, подмазаться! Или, того хуже, как знак его капитуляции, слабины! Не дождется.
Все же ему заметно полегчало. Влад вспомнил Ходжу Насреддина, взявшегося по приказанию шаха обучить своего ишака читать: или шах помрет, или ишак сдохнет, или я что-нибудь придумаю.
Что-нибудь придумается. Как-нибудь рассосется. Будет день – будет и песня!
* * *
Расположились в живописном месте на берегу, под раскинувшейся шатром старой ивой. Перекусили, чем жены в дорогу снабдили, и Серый с Коляном занялись палаткой. Санек закинул удочки, сразу три – поймать что-нибудь к ужину. Юрку отправили собирать по берегу сушняк для костра.
Кострище уже было готово, спасибо добрым людям, рыбачившим здесь до них. «Добрые люди» вскоре не замедлили явиться, да вряд ли те, что оставили кострище. Подъехал старенький «форд», остановился на дороге, и от него вразвалку, приблатненной развинченной походочкой, имевшей целью устрашить, направились к городским рыбакам трое. Молодые, наглые.
– Эт-т-т че тут за гости пожаловали, незваные-нежданные?
– И сразу – на наше место! Как будто берега им мало!
– Эти городские оборзели! Конченые беспредельщики!
Значит, местные. До чего дошел прогресс! Сельская дешевая гопота на иномарках передвигается.
– Это с каких же пор я у тебя, сопляка, разрешения буду спрашивать, чтоб в своих родных местах порыбачить? – вполне миролюбиво спросил Колян, поигрывая топориком – колышки тесал. Насчет родных мест он несколько преувеличил – родился он на Седом Урале.
– Что-то я такого родственничка не припоминаю! – продолжал угрожающе гундосить длинный сутуловатый блондин, то ли заводила-шестерка, то ли, наоборот, старшой.
– Да я б с тоски удавился, если б меня Бог таким родственничком наградил!
– Наглеешь, дядя! Сильно смелый?
От берега бежал Санек. Он успел заглянуть в машину за монтировкой и приближался не с пустыми руками. Краем глаза заметил Серый несущегося к ним перепуганного Юрку.
– Короче. Половина улова – хозяевам, как положено, на котел. И можете оставаться.
– И никакой альтернативы, – разъяснил другой, ниже блондина на полголовы коренастый брюнет.
О как! Не только на иномарках рассекаем, но и иностранные слова умеем вставлять в тему. Наверное, студент. На праздники приехал в отчий дом. Ну, и подзаработать по возможности. Мозг коллектива.
– А поноса у тебя не будет? – озаботился Санек, адресуясь к Высокому Блондину. – Диареи, то есть? – повернулся он к Студенту.
– Быкуете, дяди! Не пришлось бы пожалеть!
Третий все молчал. Немой, что ли? По законам жанра он бы должен был быть рыжим, а был каким-то невнятненьким, пеговато-русым.
Пауза затягивалась. Пришло время уже и Серому что-то сказать, а то и про него пришельцы подумают, что немой. До сей поры он сидел спокойно, даже не оборачиваясь к наглецам – столько повидал уже подобных «подкатов», что не видел нужды суетиться. Местные рыбаки пришлых, особенно иногородних, всегда недолюбливали, редкая рыбалка обходилась без проверки «на вшивость».
Нет, настолько наглых, с прямыми угрозами и грабительскими требованиями, встретишь не часто. Это, наверное, характерная черта для самых молодых, дерзких, не битых жизнью. Рыбаки постарше были и спокойнее, и миролюбивее: подходили знакомиться запросто, без глупых шуточек и язвительных комментариев по поводу удочки, подкормки и подпойки. Если место было на самом деле рыбное, застолблённое, то чужакам иногда просто показывали, за какую границу не стоит заступать и в какое место на воде не следует забрасывать леску. Ну а если уж действительно хотелось согнать приезжих со «своего» берега, то и конфликт учиняли попросту – обвиняли в опустошении оставленных без присмотра снастей и куканов.
Как бы то ни было, Серый знал, что хорошо закончить любой конфликт можно только одним способом. Продемонстрировав умному – уверенность, а дураку – силу. Поэтому он вздохнул и вытащил из необъятного кармана расписных сатиновых бриджей, сшитых женой, пистолет. Зажигалка, но как настоящий – предмет зависти молодого мужского населения всей их пятиэтажки. Знакомый, бывший зэк, искусно выточил.
– Как это мне напоминает КВН, – сказал в раздумье. – Наших любимых «камызяков». Телевизор-то смотрите? Вы же – патриоты своего края, болеете за них? За камызякскую мафию? Вы, часом, не из них?
– Мы еще вернемся, – ответили гости. – И не одни. У нас своя мафия. До Камызяка отсюда не близко.
– Ни хвоста, ни чешуи! – разлепил губы Немой. – Ну, типа, ловись рыбка и большая, и маленькая. Большая – нам, маленькая, соответственно, вам. Если не хотите полюбовно. Гы-ы-ы!
Оказалось – не немой.
– Зачем ты с ними был так жесток? – спросили потом Санек с Коляном, когда гости убрались. Про «камызяков» сказал?
Серый вспомнил, как в одной из сценок кучерявый «камызяк» в роли браконьера вот так же визжал, тряся вихрами: «Рыбу мне отдал!» – и ухмыльнулся.
– А ты не дрейфь, – сказал Колян испуганному Юрке. – Это обычный наезд: получится – хорошо, рыбка на халяву. А если нет, ну и ладно. Но вообще-то со мной такое в первый раз. Места здесь спокойные, село зажиточное, городских рыбаков всегда полно. Видно, этот студент решил опробовать на нас свое…
– Ноу-хау, – подсказал Серый.
– Его, – согласился Колян. – Делает первые шаги в бизнесе. Наверное, будущий экономист.
– Или юрист. Они сейчас преимущественно юристы-экономисты-финансисты.
– Но пить все-таки я бы не стал за ужином, – сказал Санек. – Мало ли что!
Серега божился жене, что выпивки не будет, но оба прекрасно понимали, что это сплошная риторика: кто же на природу едет без бутылки. И «бутылка» в данном случае – это литота. Сын недавно вычитал в интернете, что так называется «гипербола наоборот», то есть художественное преуменьшение. Смешно даже подумать: три молодых здоровых мужика – и одна бутылка! На рыбалке!
– Ну, по чуть-чуть, – решил Колян. – Чисто символически. Под ушицу! Нам Бог не простит!
– Ну, разве что по чуть-чуть, – сдался Санек. – Вы и мертвого уговорите.
– Юр, матери ни-ни! – на всякий случай напомнил Серый сыну, хотя и так знал, что Юрка – ни-ни!
Бутылку, «по чуть-чуть», убрали. То есть, съели, словами Коляна.
– Но все-таки, во избежание неожиданностей, – сказал Колян, – будем дежурить. Мало ли! Лодку уведут или машину разуют, поганцы. По два часа. А часов в пять поплывем к тому берегу, там попробуем. Может, и пораньше, как проснемся. Серый, ты будешь бдеть первый, ага? У меня тут свисток судейский, на всякий случай вожу с собой. Если что – дуди.
– Не боись, мы их отучим реку крышевать. Эти щенки девяностых не застали, чтобы нас пугать.
– Ох, и глупая же молодежь пошла! – покряхтел Колян, залезая в палатку.
Сергей, как все улеглись, укутал Юрку: ночи еще прохладные, хоть в палатке и тепло. Чмокнул в лоб.
– Спокойной ночи, сына!
И все затихло.
Тишины, конечно, абсолютной не было. От села доносился иногда лай собак, в реке плескалась рыба, которой, вполне вероятно, предстояло завтра попасться им на крючок. Сверчки как ошалели – просто симфонический оркестр! В городе их мало, не так слышно. И поют не так азартно. А звезды! Просто фонари, кем-то развешенные в темно-фиолетовом небе.
Вскоре глаза у Сереги начали слипаться. Сказывалась усталость сегодняшнего баламутного дня, выпитое, запах речной свежести… Надышался за день кислородом.
Пару раз клюнув носом и вдруг вскинувшись, Сергей обнаружил, что костер почти погас. Ну и ну, насторожевал! Он решил спуститься к реке – умыться, размяться, а потом заново разжечь огонь. И тут до него донеслись приглушенные голоса.
Сергей замер, холодок пробежал по спине. Вряд ли это давешняя «мафия» – он не слышал звука мотора. Пешком идут? Так в этом случае приближалась бы гоп-компания бесшумно, чтоб не выдать себя раньше времени.
Может, такие же рыбаки? Но голоса раздаются от дороги, а рыбаки бы шли по берегу, да и разговаривали бы, не таясь. Эти же явно понижают голос, хотя, казалось бы, кого им опасаться вдали от жилья? И не разговаривают они, а как-то отрывисто, с паузами, перебрасываются словами. Сергей и услышал-то их потому, что у воды звук далеко разносится. Да в подсознании все равно таилась тревога после дневной стычки. Насторожен был.
Голоса приблизились, и вот в молочном лунном свете, заливавшем дорогу, показались две фигуры. Мужские, вроде бы… Они что-то несли. Один – вроде бы сумку, но без особого напряжения, видно, ноша была не очень тяжела. Или мужик был сильный. Второй – какие-то толстые палки в руках.
Поравнявшись с их лагерем, заметили белеющие под деревьями палатки и автомобиль чуть поодаль от палаток. Притормозили резко и стали вглядываться. Хорошо, что костер погас, а Сергея куст скрывал. Постояв, прислушиваясь, двинулась дальше, но уже молча. Видимо, решили, что рыбаки спят. Сморило их с устатку да и «причастились» хорошо, от жен сбежавши.
Слава Богу, Серега не засвистел с перепуга – хорош бы он был, если б переполошил всех понапрасну! Завтра шуточек на весь день бы хватило. А перед Юркой-то как бы он выглядел?! Батя – паникер. Ну, прошли себе люди и прошли, мало ли, кто и откуда идет ночной порой!
От пережитого мандража сон как рукой сняло. Пора было уже и Коляна будить на смену, но Серега пожалел друга: он полдня за рулем, это они с сыном пассажирами ехали. Пусть поспит, а Серый сон днем доберет. Костер только надо разжечь, а то что-то подмерз он. Сыро у воды, еще и хмель выходит.
Тут выяснилось, что спички куда-то запропали, а угольки в золе окончательно потухли. И ни возле костра, ни в карманах спичек не нашлось. Наверное, выронил, когда пистолет доставал.
Отойдя в сторонку, чтоб пригасить звук, пощелкал своей грозной зажигалкой – газа в ней не было. Это было Серегиной вечной неразрешимой проблемой – вовремя поставить телефон на зарядку и заправить зажигалку. Как-то постепенно эти процедуры стали Наташкиной святой обязанностью. То ли любимая в состоянии взвинченных нервов забыла, собирая мужа в дорогу, то ли решила повредничать, чтоб вспоминал там почаще. Ну что ж, по грехам и муки! Мерзни-мерзни теперь, волчий хвост!
Серый немножко попрыгал – не прыгалось что-то. Решил, что от быстрой ходьбы быстрее согреется, и пошел вдоль реки, вверх по течению, по направлению к селу. Сначала маршировал не удаляясь от лагеря, но как-то незаметно все увеличивал и увеличивал дистанцию. В конце концов, добрался уже до самых сараюшек, стоявших на отшибе от села.
