скачать книгу бесплатно
знаю много печальных историй.
Видел много серьёзных бед.
Плачь, Малыш! Не скрывай досаду!
Громче плачь! От души и впрок.
В жизни, всё-таки, лучше падать,
чем катиться как колобок.
Плачь, малыш… Скоро станешь взрослым.
Не однажды расквасишь нос.
Будет что-то казаться серьёзным…
Но поверь мне, не стоящим слёз.
2009
Просят огня батареи
Полночь, а мне не спится.
Дождь по стеклу фасолью…
Кто-то скрипит половицей.
Может, старуха с косою?
Или душа обрюзгшая
бродит по дому мается?
Прячась за шторой плюшевой,
на беспросветность пялится.
Тянется долго время,
если совсем не спится.
Висельным скрипом реи
режет мой слух половица.
Светит в глаза закрытые
сквозь занавеску улица
Тыщи баранов посчитаны…
Я закурил… Не курится…
Месяц прошёл дождями.
Жизнь пролетит фанерой.
Видимо я невменяем,
если не принял меры.
Я не зову не плачу,
даже, почти не жалею…
Час мой ещё не назначен
Просят огня батареи.
2013
Пуля
У каждой пули свой полёт.
И, даже, свой резон.
Пока летит, она живёт.
Таков её закон.
Она, зачатая в стволе,
рождается на свет.
И миг полёта, по шкале,
для пули целый век.
Она не выбирает путь.
Её ведёт стрелок.
В висок ли, в воздух, или в грудь…
Всему всегда свой срок!
У каждой пули цель своя.
Свой путь… И даже век.
Но по законам бытия
итог один для всех!
2011
«Почти не осталась сюжетов…»
Почти не осталась сюжетов,
способных как встарь удивить.
Почти не осталось поэтов,
не знающих как нам жить.
А солнце всё меньше и небо всё уже —
их можно закрыть платком.
И с грязью смешать в придорожной луже…
Бессовестно и легко.
Почти не осталось запретов —
всё дело в цене на билет.
Авансом прощён, исповедан
со скидкой на десять лет.
А «звёзды» всё гаже и небо всё ниже —
плевком достаём уже…
Плебеи уснули в коньячной жиже,
и праздник уснул в душе.
Почти не осталось надежды
на то что, надежда есть.
Что люди пока всё те же
и помнят про «хлеб» и «днесь».
Ведь небо есть небо и смотрит с улыбкой
на диких своих детей.
И время всё также катает глыбу,
не зная других путей.
2014
Реквием
Прощайте все… Я покидаю Землю.
По жёсткой резолюции врача.
Зал ожиданья – комната с постелью.
Рецепты… Морфий… Полусладкий чай.
До отправления уже недолго.
Запреты сняты и теперь мне можно всё.
Мне хорошо, друзья… Тоскливо, только.
И даже, «медицинский» не спасёт.
Так что же Вы грустите понапрасну
и виновато прячете глаза?
Ну что плохого в том, что жизнь прекрасна,
а статус мой распишут небеса?
Мой срок прошёл. Пора покинуть Землю.
Так требует небесный этикет:
Стать среди вас, лишь, безучастной тенью
и нашим предкам передать привет…
2009
«Прожил на коленях до стёршихся в пепел менисков…»
Прожил на коленях до стёршихся в пепел менисков.
Нажил гематомы на лбу, животе и плечах.
И стало казаться, что небо достаточно низко.
Что можно залезть на него и войти без ключа.
Но небо, по-прежнему, было доступно лишь птицам,
сварливым воронам и даже фанерным листам.
И словно смеялось над немощью пыльных провинций,
навеки прижатых домами к дремучим местам.
Прожил и узнал – водевили кончаются драмой.
Что в общем нормально, как первый бракованный блин.
Дождливый рассвет уместился в дорожную яму…
Сменил непогоду на два кубометра земли.
2014
Очаг
Солнце ныряет в холодную прорубь дома.
В лютую стужу погашенного очага.
Мёртвый клинок ножа предназначен живому,
если живой недостаточно крепок в ногах.
Время венчаться и время заказывать марши.
Время сражаться и время лежать золой.
Мир познаётся посредством гадальных ромашек.
Жизнь познаётся в стремлении жить назло.
Звёзды сгорают как пух на ночном небосклоне.
Их уже нет, но мерцает их призрачный свет.
Если любил, то сумеешь согреть в ладонях
зимнее солнце на сто миллионов лет.
Время прощаться и время родиться снова
и загореться светом в её очах…
Солнце пронзает стены холодного дома.
Жизнь возвращается, чтобы зажечь очаг.
2013
Из небытия
Я помню туманность лиловых галактик
И свет хризолитовых звёзд…
Я помню медуз в сине-огненных платьях
и над океаном мост…
И где-то, за небом, я чувствовал радость
сквозь струи тончайших сфер…
Я был там один, но мне так казалось,
со мной разговаривал свет.
Тогда я не знал… Я был просто уверен,
что это реальный мир.
В нём всё абсолютно. Пространство и время.
И светом пронизан эфир…
Вокруг тишина, только чувства и мысли.
Я лёгок… Почти невесом…
Так странно… Я вроде в заоблачной выси…
И в море с коралловым дном.
Последнее помню – свой крик и обиду.
И тяжесть телесных мук.
Меня изгоняли из этого мира
накатами боли потуг…
Невидимый голос пронзительней тока
добавил мучительных ран:
«Ну кажется всё, родила, слава Богу!
Однако, крикливый пацан!»
2010
