скачать книгу бесплатно
– Сейчас все подготовлю и занесу в кабинет, – отрапортовала Марина.
Анна с огромной симпатией относилась к своему секретарю, ей нравилось в Марине непреодолимое желание радоваться жизни в любых ее проявлениях. Во всех жизненных неприятностях она искала положительные моменты, даже пасмурная и тоскливая погода не могла ей испортить настроение. Все было наоборот – в дождь и непогоду Марина становилась в оппозицию природным капризам и старалась выглядеть особенно заметно.
Ее пиджак цвета морской волны на фоне белой блузы подчеркивал яркость крупной бирюзы в ушах и на шее. Светлые густые волосы были собраны в конский хвост и затянуты тонким платком под цвет камней – его кончики свисали, как ленточки на шляпке, и кокетливо порхали бабочкой при каждом движении головы. Нежная коралловая губная помада разбавляла это бирюзовое великолепие, придавая лицу особенную свежесть.
– Как твой малыш, уже лучше? – поинтересовалась Анна, зная, что у Марины заболел ребенок, а она не взяла больничный лист, потому что подходил конец месяца, и, как всегда, намечалась запарка.
Анна чувствовала это уважительное к себе отношение, и при случае, всегда шла навстречу своим подчиненным. Она стала начальником управления по связям с общественностью в департаменте руководства три года назад и, по сути, была лицом компании.
Много лет назад, живя в провинциальном городке, еще школьницей, Анна мечтала стать актрисой. И не просто мечтала – делала все возможное и невозможное, чтобы приблизить свою мечту.
Она играла в школьной драматической студии – постигала науку актерского мастерства местного масштаба. На своем уровне она даже достигла определенных успехов. В монолог матери, потерявшей на войне единственного сына, из спектакля, посвященного празднованию великой Победы, Анна вложила столько чувств и эмоций, что учителя на концерте не могли сдерживать слез. В спектакле по Грибоедову “Горе от ума” она играла Софью, а когда юная актриса еще и запела в мюзикле, то зрители просто рукоплескали – она и это может!
Дома постепенно накапливалась коллекция открыток-фотографий киноактеров и открыток с кадрами из фильмов – тогда они продавались в любом киоске «Союзпечать». Все родственники, знавшие об Анином пристрастии к кино, покупали ей такие открытки и присылали в конвертах из разных городов. Папа выписывал для дочери журналы «Советский экран» и «Новини кiноекрану». Анна читала эти журналы и видела себя в разных образах на страницах киноэкранной прессы.
Будучи в девятом классе, она написала в редакцию «Советского экрана» письмо с просьбой напечатать на страницах журнала адреса вузов, которые готовят актеров. Ее просьба через какое-то время была выполнена. Из трех предложенных городов она выбрала Москву, ВГИК. Чтобы поступить во Всесоюзный государственный институт кинематографии, Анна занималась весь десятый класс с репетиторами по русскому языку и литературе, а также по истории. Голос у нее был хорошо поставлен, с дикцией проблем тоже не было, но на первом же туре она провалилась. Видимо, природная скромность не позволила полностью раскрыться ее творческой натуре.
Анна решила не сдаваться и уехала из Москвы с твердым намерением вернуться поступать на будущий год. Но за год многое изменилось. Она повзрослела, повзрослели и отношения с Олегом – их чувства окрепли. Олег к тому времени учился в институте, и уезжать от него далеко Анна уже не могла. Ей не пришлось выбирать между Олегом и артистической карьерой, о которой так долго мечтала. Олег своей любовью заполнил все ее душевное существо.
После приезда из Москвы Анна пошла навестить любимую учительницу, которая болела, и та окончательно убедила ее в том, что столица – не для нее.
– Аня, где-то в душе я даже рада, что ты не поступила, – говорила Лариса Леонидовна, разливая чай в чашки старинного сервиза, – Москва – сильный город, город – вамп, не все там приживаются, а если приживаются, то таким людям приходится меняться. Жизнь в столице заставляет локтями расталкивать рядом идущих, топтать неугодных, бороться за свое место под солнцем.
– Но вы ведь тоже боролись всю жизнь за свое место в этом мире и не сломались, – Анна знала многое из прошлой жизни этой женщины, родившейся в семье эмигрантов, высланных из России во Францию после революции.
– Не столько мы, сколько наши родители, а они были замешаны из теста своего времени, – ответила Лариса Леонидовна. В ее голосе и движении ухоженных рук Анна очередной раз заметила невидимую связь с ушедшей эпохой.
Каждый раз, беседуя со своей учительницей, Анна чувствовала необыкновенную энергетику, исходящую от нее. В ней, как казалось девушке, была воплощена живая история. Анна готова была часами слушать рассказы Ларисы Леонидовны об обучении ее матери в Смольном, в пансионе благородных девиц, о том, как ее родители жили в Питере и о том, как питерских интеллектуалов заставили покинуть Россию. Эти рассказы уносили мечтательную Анну во времена начала века. Порой она ощущала себя современницей героев и даже где-то жалела, что родилась так поздно и не застала общества истинных аристократов.
– А мы из другого теста? Мы слабее, да? – спросила Анна, боясь разочароваться в себе и в своем поколении.
– Нет, не совсем так, как ты думаешь. Тогда было суровое время, и оно воспитывало людей с твердым характером и сильной волей – настолько сильной, что любые испытания были им под силу. Свои стойкие убеждения они впитывали с молоком матери и проносили их через всю жизнь, не меняя их и не изменяя им, – говорила Лариса Леонидовна и заметно преображалась. Она светилась гордостью за своих родителей, которым пришлось сполна хлебнуть горя, но это не помешало им сохранить свое человеческое и гражданское достоинство.
– Сегодняшняя молодежь, – продолжала она, – прекрасная, но вы продукты своего времени. Вы в меру избалованы, в меру трудолюбивы, в меру окрыленные своими идеалами. В вас нет фанатизма.
– Это хорошо или плохо? – быстро спросила Анна.
– Это нормально. Вы нормальные дети нормальной страны. Что же касается тебя, то, как мне кажется, сама судьба уберегла тебя от кровожадного окружения, – голос Ларисы Леонидовны становился по-матерински мягким и успокаивающим.
– Но ведь многие уезжают в столицу, поступают учиться, а затем остаются там жить и работать, – не сдавалась Анна.
– Ты очень тонкая и ранимая, даже слишком чувствительная. Для актрисы это, может быть, и важно, но уж больно ты хрустальная, бережно с тобой нужно обращаться, а в столице сильно не церемонятся. Я думаю, что Олег тоже порадуется твоему провалу. Время покажет настоящую ценность происходящего. Раньше я не могла тебе этого сказать, боясь разрушить ореол твоей мечты, но видно момент истины настал, – учительница по-доброму рассмеялась. – Пойдем, я еще чайку поставлю.
– Спасибо, Лариса Леонидовна. До прихода к вам я в чем-то еще сомневалась, но ваши слова меня окончательно убедили в том, что все не так плохо.
Какое-то время чувство потери, крушение надежд и горечь от несбыточности мечты еще возвращались к Анне. Она спрашивала себя: «А правильно ли я делаю? Неужели можно так быстро сдаться и предать свою мечту?” Но когда она думала об Олеге, все становилось на свои места.
Тогда-то она и решила для себя: «Не удалось блистать на экране – значит надо научиться блистать в самой жизни». К этому она шла долгие годы, и ее стремлению к постоянному совершенству могла позавидовать даже самая успешная женщина.
IV
Анна вошла в свой кабинет, разделась, села за стол и огляделась вокруг. Деловое пространство располагало к работе. Ничего лишнего в кабинете не было – ни убрать и ни добавить, все органично дополняло друг друга. На рабочем столе справа стояли подставка для ручек и карандашей, часы и конус. Они были сделаны из оникса. Анна называла оникс солнечным камнем. Рамочка с семейной фотографией и ваза были из того же камня.
Каждый раз, бывая в Крыму, Анна с Олегом привозили оттуда какую-нибудь вещицу из оникса. Теперь у каждого из них в офисе на столе собралась мини коллекция. Она напоминала о южном солнечном лете и грела душу, спасая от эмоциональных перегрузок или просто плохой погоды.
В окно заглядывали голые ветки деревьев и грустно приветствовали под натиском сильного ноябрьского ветра. «Что-то этот ветер надует», – подумала Анна.
В вазе на столе стояли живые цветы. Их по просьбе Анны покупала одна женщина из технического персонала, которая убирала в ее кабинете. Она по дороге на работу проходила мимо цветочного рынка, покупала цветы и до прихода Анны ставила в вазу свежий букетик.
Рабочий кабинет Анны в холодное время года называли зимним, а летом – летним садом. Анна не представляла свой кабинет без растений. Сказать, что Анна увлекалась цветами – значит ничего не сказать. Цветы окружали ее везде, она черпала из них энергию. Она с ними разговаривала. Казалось, цветы ее слышали и, может даже, кивали в ответ. Между ними возникала особенная связь. Глядя на цветы, Анна успокаивалась и отдыхала. Цветы, как и ее любимый кот Тоша, были ее большими друзьями, верными и искренними, и на ее заботу отвечали тем же.
Сегодня на столе у Анны стояли гвоздики, белые с розовыми крапинками.
В кабинет вошла Марина:
– Анна Андреевна, я подготовила документы, которые вы просили, и хочу напомнить, что в одиннадцать часов у вас оперативное совещание у президента.
– Спасибо, Марина, – секретарь выполняла поручения быстро и грамотно.
Зазвонил мобильный телефон:
– Марина, извини. Да, я слушаю.
– Анна Андреевна, я звоню из офиса Коваля, – один из сотрудников выполнял поручение Анны, – тут складывается такая ситуация, ну, получается, она не складывается.
– Артем, я послала именно тебя к Грибулину, зная, что только ты сможешь сложить эту ситуацию. Думай, это у тебя хорошо получается. Потом перезвонишь.
Анна отключилась и снова посмотрела на Марину.
– Тут Надежда Федоровна пришла, хочет на минутку к вам зайти, вы разрешите?
– Конечно, пусть войдет, – улыбнулась Анна, догадываясь, о чем пойдет речь.
– Здравствуйте, Анна Андреевна. Вы извините за беспокойство, но мучаюсь, думаю, приду – доложу, а потом пойду дальше спокойно работать. Не было сегодня ваших любимых хризантем, пришлось купить гвоздики, но уж выбирала, которые вам нравятся, – пожимая плечами, оправдывалась женщина.
– Голубушка, Надежда Федоровна, я вам уже сколько раз говорила – не переживайте по этому поводу. Вы же знаете, я люблю любые цветы, кроме того, вы заботитесь обо мне, а это вдвойне приятно, – ответила Анна.
– Ну, слава Богу! – вздохнула уборщица, – А-то как не угожу вам. Вы – женщина видная, но вот, чувствую, простая. Мне такое дело доверили – украшать вашу жизнь.
– Да, вы правы, цветы действительно украшают нашу жизнь. Ну, мы все о цветах, а дома у вас как? – поинтересовалась Анна.
Это было правилом ее жизни – в разговоре с человеком обязательно интересоваться делами собеседника.
– Не могу сказать, что все хорошо, но результаты уже видны. Я вам так благодарна, Анна Андреевна. Думала, совсем пропадет мужик мой, а сейчас спокойнее стал, увереннее в себе, – с облегчением сказала женщина.
Муж Надежды Федоровны запил, когда без работы остался. Сначала друзья помогли свернуть с пути истинного, а потом и сам себе компанию составлял. Надежда Федоровна совсем сникла. Анна это заметила, поговорила с женщиной и обратилась к знакомому наркологу, взяв на себя все расходы на лечение. Ей очень хотелось помочь женщине, которая однажды убирая в ее кабинете, просто поставила цветы в пустующую вазу.
В тот год Анна после отпуска первый день ехала на работу и забыла заехать на рынок за цветами, а вспомнила об этом, только когда поднималась по лестнице в офисе. Зайдя в кабинет, замерла у двери – на столе в большой вазе стоял букет розовых гладиолусов. Надежда Федоровна знала, что хозяйка кабинета неравнодушна к гладиолусам, несмотря на то, что эти цветы считались олицетворением мужественности.
После этого Анна и попросила уборщицу взять на себя приятные обязанности – следить за тем, чтобы на столе всегда стояли свежие цветы, тем более, что Надежда Федоровна жила возле рынка.
Анна дала определенную сумму, вскользь подсчитав расходы, а Надежда Федоровна в конце месяца принесла сдачу, на что Анна ответила, что ее положительные эмоции от цветов на столе стоят значительно дороже и деликатно попросила сдачу не отдавать.
Надежда Федоровна попробовала взять на себя обязанности по уходу за всеми цветами в кабинете, на что Анна шутливо ответила:
– Надежда Федоровна, ухаживая за цветами, я отвлекаюсь и отдыхаю, так что не лишайте меня, пожалуйста, этой возможности.
На самом деле, цветы для нее были как дети, а своих детей она бы не отдала в чужие руки, даже самые заботливые.
Цветочных детей в кабинете Анны было много. Среди всех выделялась величественная монстера. В комнатных условиях монстера цветет редко, но за необычайную заботу хозяйки цветок отблагодарил своим цветением, после которого образовался плод-початок с плотно сидящими на нем ягодами с запахом ананаса. Если учесть, что Анна из тропических фруктов любила ананасы больше всего, то можно было понять ее радость. Анна устроила небольшой оригинальный банкет с шампанским и ананасами, при всех обвела этот день в календаре красным кружочком и назвала его для себя Днем цветов.
Финиковую пальму можно просто купить в магазине. Анна пошла другим путем: купила финики, их съели, а несколько косточек она посадила. Правда, пришлось в течение шести лет ждать, пока пальма приобретет декоративный вид и каждый год пересаживать в большие горшки, но Анну это занятие нисколько не утомляло.
Напротив финиковой пальмы стояла ливистона, тоже из пальмовых. Это растение ничуть не уступало монстере. Анне привезли его из Сочи в маленьком горшочке. Сейчас это было уже целое дерево, роскошное, вызывающее из памяти лето и будоражащее эмоции южного морского побережья.
Папоротник одним из первых освоил зеленое пространство кабинета. По ажурности листвы, изяществу формы и декоративному эффекту Анна не находила ему подобных, и не многие растения взялись бы с ним соперничать.
На подоконнике властвовали фиалки – они чувствовали трогательное отношение хозяйки. Анну еще в детстве покорили эти миниатюрные нежные создания природы своим беспрерывным цветением в течение всего года. Фиалки позаимствовали свои бесконечно играющие цвета у радуги, и этим создавали особую психологическую ауру.
Негативно настроенные посетители, входившие в кабинет, невольно останавливали свой взгляд на цветах. Разнообразие цветущих головок заставляло окидывать взором весь подоконник: белоснежные фиалки сменялись темно-малиновыми, фиалки небесного цвета передавали место природному фиолетовому. Зеленые цветущие растения рассеивали напряженность и заставляли присутствующих отвлекаться от серьезных мыслей. Им на смену приходило желание восхищаться увиденным.
В конце концов, классическая формула великого Достоевского по поводу спасения мира красотой срабатывала, и переговорные процессы входили в управляемое состояние.
V
– Так, уважаемые, прежде всего, я хочу представить вам нашего нового начальника управления по вопросам реализации и сбыта Каверина Валентина Сергеевича. У него большой опыт работы в этой области, и мы надеемся, что в решении соответствующих вопросов проблем у нас не будет. Если они и будут возникать, то будут быстро и компетентно решаться, – президент обратился к своему новому сотруднику, – Валентин Сергеевич, я желаю вам успешного взаимодействия со всеми структурными подразделениями нашей компании. В тесном сотрудничестве вы будете работать с начальником управления по связям с общественностью, Молчановой Анной Андреевной.
“Если встречают по одежке, – подумала Анна, обратив внимание на нового сотрудника компании, то он достоин самого лучшего приема”.
Дорогой стильный костюм Каверина был из тонкой темной шерсти в почти невидимую полоску оригинального изумрудного цвета. Качественная рубашка смотрелась респектабельно и говорила о том, что на этой детали гардероба хозяин не экономил. Галстук в чем-то копировал рисунок костюмной ткани, но здесь изумрудные полоски выделялись уже не так скромно, а ярко подчеркивали необычность цветовой гаммы.
“Если у него еще и глаза зеленые, – продолжала себе Анна, – то, вероятно, этот товарищ что-то перепутал, и его место с таким вкусом и внешностью ближе к кино– и телекамерам”.
Каверин привстал, кивнул головой, как бы поклонившись, и Анна успокоилась – глаза карие, слегка уставшие и грустные:
Спасибо, Владимир Николаевич.
Далее, Анна Андреевна, мы продолжаем нашу тему предстоящей выставки-продажи. Вы определились конкретно с датой проведения?
– Да, я думаю, мы все-таки остановимся на дне третьего марта. Все преимущества начала марта совершенно очевидны, тем более что нашим товаром будут заинтересованы, в большинстве своем, именно женщины. Большой объем работы уже проделан и, на мой взгляд, не стоит тянуть до начала апреля. Сейчас мы вплотную занимаемся пиаром. Это наш первый опыт такого масштаба, поэтому возникает много проблем и трудностей. Меня беспокоит тот факт, что до сих пор не утверждена смета. Это тормозит решение многих вопросов.
– На какую сумму вы рассчитываете?
– На рекламу, как правило, идет тридцать процентов.
– Но это же при условии стопроцентного успеха! – присутствие главного бухгалтера при озвучивании финансовых расходов перестало быть пассивным.
– Светлана Георгиевна, я не могу ограничиваться просто информированием общественности и распространением рекламы. Я хочу предложить перейти на системный характер работы, пора покончить с отдельными акциями, рассчитанными на единовременный успех, – Анна решила, что пришло время в корне менять отношение к тому, чем занималось ее управление.
– В организацию самой выставки вкладываются немалые деньги, этого недостаточно? – главный бухгалтер по привычке вступала в борьбу за финансовую стабильность предприятия.
– Вы понимаете, как сегодня складывается ситуация на рынке сбыта продукции? Без денег мероприятие вообще не состоится, а вот без пиара оно состоится, вот только пройдет вхолостую. И я не хочу, чтобы на нашу выставку, в которую будет вложено огромное количество денег, пришло пять с половиной человек. Спохватываться тогда, когда мы увидим пустые залы, будет поздно.
– Я думаю, в данном случае нам уместно вспомнить хорошую пословицу о том, что скупой платит дважды, – в бой вступала тяжелая артиллерия в лице президента компании, – мы в состоянии прислушаться к мнению Анны Андреевны, тем самым, опередить негативные моменты, а не реагировать на них позже, делая неутешительные выводы. Видимо, есть смысл разработать длительные программы в этом направлении, рассчитанные на перспективу, на создание устойчивой репутации нашего предприятия. Как вы на это смотрите, Анна Андреевна?
Анна почувствовала глоток свободы и решила не упускать данный ей шанс:
– Я, с вашего позволения, выскажу свои предложения по обсуждаемому вопросу. Будет целесообразно подготовить перспективный план деятельности на ближайшие пять лет. Информацию о текущих мероприятиях – выставках, ярмарках, выпуске рекламных каталогов, роликов, статистических и финансовых вестников посылать регулярно, желательно в одно и то же время, для поддержания непрерывного потока информации, исходящей от нас.
– Вы считаете, что такие акции будут иметь успех? – главный бухгалтер стойко держала свою линию оппозиции.
– Смысл этой работы в другом. Стабильный поток сведений, как правило, позиционирует учреждение или предприятие, в данном случае нас, как надежного партнера, способствует налаживанию личных и деловых отношений. Главное в этой форме работы – жесткая периодичность и непрерывность.
– Владимир Николаевич, вы разрешите вставить в наш разговор что-то типа наглядного примера пиаровской деятельности, – начальник управления по вопросам стратегического развития решил, что пришла его очередь побороться.
– Конечно, Виталий Александрович.
– Хочу привести несколько необычный пример – торжественное открытие туалетов, оборудованных сантехникой от Версаче, – читал недавно в прессе. И думаете, где состоялась презентация? В Петербурге, в самом Эрмитаже. Успех акции отмел все сомнения и недоумения. Прежде всего, сыграл свою роль фактор неожиданности и контраста: храм муз и какие-то отхожие места, о которых и говорить–то стыдно. И потом, сильный эмоциональный градус пиаровской деятельности. Эрмитаж оповестил газеты и телевидение, созвал пресс-конференцю, и в итоге – огромный резонанс на пользу версачевской сантехнике.
– Интересная информация, но нам тягаться с Эрмитажем не под силу, да и продукция наша выходит не с маркой известного имени Версаче. И тем не менее, на своем уровне мы тоже можем постараться и показать свой товар, как говорится, лицом. Мы возвращаемся к тому, что предстоит четко сформулировать свои интересы и значимость собственной деятельности. Светлана Георгиевна, пожалуйста, определитесь со сметой, оперативно доработайте и в ближайшие два дня я должен ее утвердить, – на этом президент закончил совещание.
За окном сгустились сумерки. Только сейчас Анна немного расслабилась и почувствовала, как устала. В кабинет вошла секретарь подписать документы. Анна сидела в кресле, задумавшись.
– Анна Андреевна, все нормально? – озабоченно спросила Марина.
– Да, Марина, спасибо, ничего страшного. Просто мы – дети природы, а она манипулирует нашим состоянием, как хочет. Вообще, поздняя осень – страшная пожирательница дневного времени. Создается впечатление, что кто-то ворует у нас жизнь. Только время перевалило за полдень, а уже и вечер на пороге.
– Да, я согласна с вами. Вот в декабре уже начинаешь привыкать к тому, что день становится намного короче ночи, а в период межсезонья трудно привыкать к таким переменам.
– В декабре – другое дело. В декабре мы уже все больше думаем о предстоящем новогоднем празднике.
Марина попрощалась и ушла. Анна спрятала очки в футляр, положила в сумку телефон и проверила систему подключения. Перед зеркалом она освежила губы, сняла с тремпеля легкую шубку из стриженной норки и, закрывая кабинет, тихонько, как всегда, произнесла: «До завтра. Все будет хорошо».
Открыв дверь офиса, она неожиданно остановилась.
Тихо-тихо падал первый снег. Он не просто падал, а кружился в воздухе. Анна подняла голову в небо, пытаясь что-то увидеть. Создавалось впечатление, будто кто-то сидит на крыше и выдувает, как мыльные пузыри, из трубочки невесомые снежинки, которые игриво пляшут в пространстве. В свете вечерних фонарей они сказочно сверкали.
Анна улыбнулась – перед глазами встала картинка из далекого детства. Они с сестренкой перед сном выбежали из квартиры, увидев за окном первые летящие снежинки. Быстро прыгнув в мягкие, но колючие валенки, тихонько открыли дверь и выскочили в ночных сорочках встречать зиму. Что по этому поводу говорила испугавшаяся мама, когда увидела, что кровать пуста, а валенки исчезли, Анна не помнила.
Белые резные зимние вестники медленно спускались с неба, но уже успели накрыть лавочки и газоны. Ярко-оранжевые головки задержавшейся цветущей календулы, слегка притрушенные снегом, вызывали не жалость, а восхищение. Их не испугали холодные снежинки, напротив, это добавило им шарма – цветы под снегом, каково? Им не страшно! Деревья, раскрыв свои широкие ветви, примеряли новые одежды.
Все становилось нарядным. Зима кротко, но уверенно предупреждала о своих твердых намерениях, а осень сдавала потерянные позиции. Холодный воздух уже предвещал первые морозы, темные лужицы затягивались искристой ледяной паутинкой.
Водитель отвез Анну в ресторан.
– Добрый вечер, Анна Андреевна, – с улыбкой встретила ее администратор.
– Здравствуйте! У вас, как всегда, тепло и уютно, – ответила Анна, открывая папку с меню, – что там у вас есть новенького?
