скачать книгу бесплатно
Вообще то я говорила, что нельзя окно открывать, про выглядывание не было ни слова, но спорить не стала.
– Говорила, но совсем в неизвестности уже невозможно. И давайте как-нибудь будем на одной стороне. Итак, не понятно, что происходит. Я немного отодвину штору и посмотрю.
Соседка махнула рукой в сторону окна, как будто приглашала меня пройти за столик и отвернулась.
И чего она так себя ведет, столько напыщенности. И на меня свысока смотрит. Что за попутчица мне досталась.
Ладно, какая есть уже.
Я глубоко вдохнула и немного отодвинула шторку. На улице было все так же темно, но снег не давал опуститься совсем уж кромешной тьме.
Выглянув, я тут же отпрянула. Вернула на место шторку.
Выдохнула и посмотрела на соседку.
– Там какой-то мужик с автоматом, – шепотом произнесла я. – Он стоял спиной, только собирался поворачиваться. Вряд ли видел меня.
– Что? Вы меня разыгрываете? – у нее сделалось надменное лицо.
И я подумала, а не профессор ли она часом? Очень уж она себя вела похоже.
– Блин, да какая разница, – произнесла я вслух.
Женщина посмотрела на меня тем самым взглядом, которым профессора старой закалки, смотрят на нерадивых студентов.
Я мотнула головой и произнесла:
– Вы действительно думаете, что я буду шутить так? Мы стоим неизвестно где. Это не станция. Лес подходит вплотную к дороге. В вагоне стоит тишина, проводница с безумными глазами, беготня до всего этого и еще мужик с автоматом.
Дочка заворочалась под одеялами. если она сейчас проснется, все мы пропали.
“Профессор” подумала о том же. Я впервые увидела страх в ее глазах. Ну надо же, ничто человеческое ей не чуждо. И тут же одернула себя. Сколько можно уже. Все люди ведут себя по-разному в стрессовых ситуациях.
– Если вдруг Маринка проснется и заплачет, лезьте на третью полку. Вон ту багажную. Я положу одеяла, и они вряд ли полезут Вас искать, – произнесла я.
– Хорошо. Но я надеюсь с Вами ничего не случится.
– Я тоже на это надеюсь, – хмыкнула я.
Нервы. Хорошо хоть не рассмеялась. А то со мной и такое могло быть.
Чтобы не допустить неприемлемых реакций, я встала и взяла рюкзак, в котором лежали разные дочкины принадлежности. Покопавшись в нем, я достала фруктовую пюрешку, как только проснется сразу же засуну ей в рот. А там уже и плакать ей нечего будет.
Вообще удивительно как долго она спит.
Закрывая рюкзак, я почувствовала, как кожа покрывается мурашками. Организм отреагировал раньше, чем я могла осознать. Еле уловимый шум. Может показалось?
Показалось ли или кто-то действительно поднимается в вагон. Дочка перевернулась на другой бок и затихла. Я выдохнула и выпрямилась.
Тук-тук-тук… негромкое постукивание.
Не показалось. Кто-то действительно забирается в вагон. Звук открываемой двери.
– Наверное, тот все-так заметил вас в окне, – прошептала соседка.
– Не мог он увидеть. Молчите, – я махнула на нее рукой.
Шаги медленно приближались.
Я легла к дочке и обняла ее, чтобы ей было комфортнее. Шаги были отчетливо слышны. Все ближе к нашему купе. Еще шаг и как раз напротив двери. И вдруг шаги прекратились. Если он сейчас начнет дергать ручку мы пропали. Маринка точно проснется и испугается. А испугавшись, заплачет.
Соседка застыла. Только губы еле уловимо шевелились. Наверное молиться.
Я тоже закрыла глаза. Через мгновение шаги возобновились. Он простоял возле купе не больше минуты, но мне они показались вечностью.
Маринка пока еще не проснулась. Я убрала руки от дочки и взяла телефон. Хм. Надо реже его трогать, а то сядет.
Соседка села и тоже достала свой телефон.
– У Вас много зарядки еще? – спросила я.
– Да. Я так часто телефон не беру, – осуждение в ее голосе было какое-то не настоящее. Как будто она просто говорит по привычке.
– Надо беречь батарею.
– Связи все равно нет.
– А вдруг мы сейчас поедем? Надо ж будет отписать своим родным, что поезд задерживается. Хотя вряд ли мы поедем куда-нибудь. Но связь в любом случае пригодиться. Когда мы дойдем до места, где она есть.
– Вы знаете, я что-то тоже уже не верю, что мы поедем. Подозрительно тихо в вагоне. Как будто кроме нас и нет никого. Вы говорили, что был шум?
– Да.
– Так может произошла какая авария в поезде и всех эвакуировали. А про нас в спешке забыли? А автоматчик это полиция была.
Я задумалась, очень хотелось поверить в это, но…
– А как же проводница?
– Так напугалась, может напортачила чего. Она ж еще студентка. Молодая-ветер в голове.
Я не знаю, как нужно накосячить, чтобы появился такой ужас в глазах.
Больше ничего не происходило. Мы сидели, вслушиваясь в тишину. Но как только за неизвестным закрылась дверь вагона, тишину ничто не нарушало. Спустя пятнадцать минут безмолвия, я произнесла:
– Хочу еще раз выглянуть в окно.
Аккуратно протиснувшись между полкой и столиком, я отодвинула край занавески. Было уже более-менее светло. Рядом с поездом, насколько хватало глаз, никого не было.
– Нет никого.
– И что это значит?
– Я думаю, уже можно выйти. Как-то нет ощущения опасности больше.
– Ну конечно, – насмешливо произнесла женщина. – Если Вы чувствуете, то можно идти.
Я закатила глаза и ничего не ответила. Зашевелилась Маринка. Открыла глазки и села. Потом опять откинулась на подушку и потянулась.
– Мама, – сказала она.
Это можно было перевести так: холодно, хочу пить и поменяй мне подгузник.
Соседка подняла штору и купе осветилось тусклым зимним светом.
Начав заниматься привычными делами, я тем не менее не забывала про то, в какой ситуации мы оказались. Было две версии происходящего. И обе мне не нравились. И та, что на поезд напали, и та, что произошла авария. В любом случае, мы неизвестно где. Застряли в пустом поезде. Или не в пустом. Что еще хуже.
В вагоне было тихо, и женщина решила действовать.
– Нам пора идти. Сколько можно сидеть в холодном поезде? – и она решительно встала. – Собирайте вещи.
Мне ничего не оставалось кроме как подчинится.
Глава 3
Много времени сборы не заняли. Я переложила все необходимое в рюкзак дочки. Одела на нее два слоя одежды и зимний комбинезон. Оделась сама, так же в два слоя.
– Вы что собираетесь оставить вещи здесь? – соседка несказанно удивилась.
– Да, мне тяжело будет нести и сумки, и Маринку. Главное документы, телефон, еда для дочки и ее игрушки. Непонятно, когда до дома доберемся. С ними ей будет спокойнее.
Женщина вздохнула, пожала плечами и полезла вытаскивать свой чемодан. Она делала это очень громко. Но я, хоть и не чувствовала опасности, все равно боялась на всякий случай.
Это давняя привычка не слушать себя, а делать так как положено в данных обстоятельствах, прочно укоренилась во мне.
Я шикала на женщину и занимала Маринку.
Дверь нашего купе была закрыта, но если бы кто-то находился в вагоне, то уже точно бы прибежали.
Вытащив первый чемодан, попутчица потащила за ручку второй.
Страх немного отступил. И появилось желание выйти из тесного купе.
– Ладно, мы с Мариной пройдем к проводнице, посмотрим, вдруг там есть, что ни будь. Или может она тоже спряталась, – произнесла я и открыла дверь.
– Вы что же меня одну оставите с чемоданами? – возмутилась соседка.
Я обернулась, не в силах поверить в то, что слышу.
– Вы серьезно? – сказала я громче чем мне того хотелось.
Она оторвала наконец взгляд от чемодана.
– Что?
– Вы думаете мне есть какое-то дело до Ваших чемоданов? Оставьте их здесь, я Вам помогать тащить их не буду.
Она молча подняла оба чемодана.
Вот упрямая. Ладно, это ее дело. Злость позволяла говорить мне то, чего я бы никогда не решилась сказать в обычном состоянии. Злость и страх.
Я вышла и свернула в сторону купе проводницы. Быстро преодолела расстояние в несколько метров и увидела, что дверь закрыта.
Взявшись за ручку, я тут же отдернула руку.
– Что это? – вслух произнесла я.
Маринка бросила на меня любопытный взгляд.
– Это я себе сказала, – ответила я на немой вопрос.
Опустив взгляд на руку, я увидела, что она стала красной. Кровь. Хорошо, что я держала дочку спиной к купе. Осторожно потянув дверь в сторону, я увидела, то, что и ожидала увидеть.
Девушка была убита выстрелом в грудь.
Жалость сдавила сердце. Минуту я просто стояла и думала, о том, что она спасла нам жизнь. Она точно знала сколько людей в вагоне и какие купе заняты.
На глаза навернулись слезы. И чувство вины. Как будто я немного причастна к ее смерти. Ведь мы живы, а она нет.
Я тихо вышла из купе и закрыла дверь.
– Ну что там?
От неожиданности я подпрыгнула. Рядом стояла соседка. За ней, почти рядом с нашим купе стояли чемоданы.
Она поняла куда я смотрю и тут же ее лицо приняло высокомерное выражение. Но мне уже было все равно.
– Мертва, – произнесла я одними губами.
Маринке не надо этого знать. Хотя возможно когда-нибудь я расскажу ей о девушке, спасшей нас.
Я принялась запихивать в сумку, специально захваченную с собой, еду, которую продают пассажирам.
– Что дальше делаем? – вопрос прозвучал глухо. Женщина тоже переживала, хоть и пыталась это скрыть.
– Может пойдем по вагонам? В сторону машинного отделения? Там же могут быть рации? – предложила я.
– Да. Так и сделаем, – решила соседка. – Надо по всем вагонам еду собрать, кто знает, как далеко нам придется идти.
