скачать книгу бесплатно
Здесь вход в пещеру нереид,
Который день и ночь открыт:
Лежит без дна морская падь —
Мне до нее рукой подать.
Судьба, веди меня к пределу,
Откуда, не смутясь ничуть,
Ты вымостила через Геллу
Столь далеко ведущий путь.
Я б город Сарды не покинул,
С шихана Тмольского не слез,
С размаха в эллина не ринул
Стальной персидский криворез.
А ныне, мыкаясь в беде,
Ищу убежища: везде
Лишь море синее шумит
Да эллинская сталь звенит.
Живу одной надеждой смутной:
Когда бы мог я наяву
Припасть к богине златокудрой,
Одетой в черную листву:
О Великая Горная Матерь, спаси,
В золотую мизийскую даль унеси,
Огради прегражденного в днях ты от сеч,
Да не срубит мне голову эллинский меч,
Да не сгубит мне плоть леденящий Борей,
Не размечет по синим отрогам морей;
Чтобы славил до смерти богиню мою,
Прикажи от меня отлететь воронью».
5
Как повел не спеша
Ратоборничек в плен
Одного торгаша
Из богатых Келен.
Тот к коленам припал
И к поножам приник,
И Эллады язык
С азиатским мешал.
С уст срывая печать,
Он пытался кричать,
Но от страха икал
И лобзал острый меч.
Он на ощупь искал
Ионийскую речь:
«Я, мне, табе… В чем дэло, друг?
Меня вел царь, я не хотэл.
Друг, никогда здесь воевать.
У Суз, у Сард – там буду жить
Я тыхо-тыхо…
Зевес – мой бог, свидэтель он!»
6
А царь поверженной Персиды
Еще взирал издалека,
Как расточали нереиды
Его блестящие войска.
Там мечники, на диво прытки,
В кривом бегу стремились прочь,
Прекраснотканые накидки
Перстами раздирая вклочь.
Там лучший лучник Экбатана
Быстрее дротика летел,
Вышвыривая из колчана
Горсть обоюдоострых стрел.
Там копьемет из Вавилона,
Метнув куда-то копьецо,
Рысил, спасаясь от полона,
До слез царапая лицо.
И над ахейскою землею
Стоял такой великий стон,
Как будто Азией самою
Он был из неба извлечен.
И так смешалось все в округе —
Огонь и море, кровь и гарь,
Что очи отвратил в испуге
Великий азиатский царь:
«Дворец, и тот на гибель обречен,
Когда оградой он не защищен.
Сегодня греческие корабли
Персиды щит разбили и сожгли.
Где слава Азии? Где чудный цвет ее?
Где молодое воинство мое?
Иных пожрал огонь, а меч иных посек.
Плывут пустые струги на Восток.
Рыдай, Персида: скорбный час пришел.
Обратный путь и горек, и тяжел…
Немедля запрягать мне четверню!
Предать шатры поганому огню!
Сносить в повозки злато, серебро —
Не будет впрок им царское добро!»
7
А греки, возвратившись к месту
И сотворив по мертвым жаль,
В удел священному Зевесу
Воздвигли варварскую сталь.
А после, следуя закону,
Свершая праздничный обряд,
Воспели славу Аполлону,
Ногами ударяя в лад.
8
Оставь Пифийское подворье,
Златокифарный ворожей,
Приди и окажи подспорье
Поэме звончатой моей.
А то иной знаток зловеще
Шипит из темного угла,
Что голосом своим бесчещу
Я лад святого ремесла.
Люблю друзей златокифарных,
Зато взашей гоню других —
Звукозаконников бездарных
И горлодеров площадных!
Когда-то в чародейной тяге
Орфей к узорной черепахе
Приладил семь крученых жил
И песню первую сложил.
Небесному вверяясь дару,
За ним Терпандр взнуздал кифару,
Десницей натянув своей
Десяток золотых вожжей.
И вот, владея слухом верным,
Теперь пришел другой колдун,
Который чистым звукомером
Одиннадцать настроил струн.
Он отворил чертог согласья,
Где твой оберегался клад:
Голосники труда и счастья,
Любви волшебный звукоряд.
В священном городе туманном
Явись ты, вещий Аполлон,
Даруя мирным горожанам
Добра и красоты закон.
Ночная поездка Одина
Эддические вариации Бёрриса фон Мюнхгаузена
«Я пил на ходу молоко из китовых сосцов,
Когда на коне восьминогом скакал по дороге
От горних вершин в этот сумрачный дол мертвецов.
Я девять дневных переходов промчался за ночь.
Небесная радуга мертвых играла мечами
И обозначала, мерцая, во мраке тропу —
Я знаю издревле пути необъятного мира.
В бушующем море метались безмолвные рыбы
И, клацнув зубцами, сражались ледовые глыбы.
Морские чудовища из глубины восставали,
А со стороны полуночи летел ураган.
Мой кованый конь грохотал от утеса к утесу,
Когда я скакал по дороге на призрачный север.
Копыта со звоном крошили молчание гор,
И страх разгонял по оврагам пугливых оленей.
Белесый туман застилал предо мною теснины,
И псы мои верные лязгали следом клыками,
Струился ручьями по лядвам моим конский пот,
И храп лошадиный, от холода заледенев,
Висел на моей бороде серебристой брусникой.
А в зимнем лесу выли волки и лоси трубили.
И тролль, опасаясь моих озверевших собак,
Волшебное пиво в яичной варил скорлупе.
За мной в вышине замыкались высокие скалы,
Когда я скакал по дороге чудовищ морских.
И вот я примчался на край необъятного мира,
Где сумрачный дол содрогался от дикого воя,
И конская грива взвихрилась змеиным клубком,
