скачать книгу бесплатно
– Помощь? Да тут ни души!
Ага, психует. Злится. Огрызается. Раздулся как петух, выпятив грудь.
– Удачи вам. – Махаю рукой и разворачиваюсь. Не хочу больше видеть его лицо.
– Ты бросишь меня тут? За что? – В спину летит упрек. Вот попросил бы по-хорошему… Хотя нет.
Качаю головой, отгоняя мысли. Я могла бы вернуться и ответить. Могла бы рассказать о каждом дне, который посвятила любимой работе и дорогому коллективу. Но внутри отчего-то все сворачивается тугим узлом и щемит в сердце. Вновь слезы наворачиваются, царапая глазное яблоко льдинками-капельками. Быть слабой перед этим кретином не хочу.
– Да чтоб тебя!
Теперь вслед летят проклятия. Хорошо, что не лопата. Наплевать. Ведь ему было плевать, когда подписывал приказ.
Глава 3
Дом встречает меня теплотой и ароматом свежей выпечки. Я жмурюсь от удовольствия и весь негатив, который тащила на себе после встречи с гамадрилом, испаряется.
– Оленька, ну наконец-то! Я уж заждалась тебя! Хотела отцу твоему звонить.
На пороге из узенькой, но самой красивой кухни выглядывает бабуля и, стряхивая невидимые пылинки с цветастого фартука, мчится ко мне. Для своего возраста она удивительно энергичная и сильная. Я ахаю в ее объятиях и жмурюсь вновь. Вот оно счастье. Настоящее счастье, приправленное корицей.
– Печенье или булочки?
– То и другое, – хмыкает бабуля, расцепляя объятия и отходя от меня на один шаг. – Что же так долго? Я вся измаялась, пока ждала. Места себе не находила. Дорога совсем плохая?
– Да. – Киваю и ставлю у ног пакеты.
Бабуля следит за моими руками, рассматривает пакеты и хмурится.
– Ну зачем, Оль? Все же есть.
– Подарки от родителей. И немного мелочей.
Она качает головой и наклоняется, чтобы взять один из фирменных пакетов самого большого супермаркета нашего города.
– Раздевайся и приходи на кухню. Чай горячей пить будешь. Вон вся красная от холода. Небось, еще на своей машинке крошечной приехала.
Я смеюсь над бабулиным ворчанием. Вообще, она не очень любит, когда я приезжаю сама за рулем. Есть у нее некое предубеждение относительно того, что должен делать и уметь мужчина, а что женщина. Поэтому мое стремление взобраться по карьерной лестнице ее тоже никогда не воодушевляло. С большим энтузиазмом бабуля бы нянчилась с правнуками, пока здоровье, как она говорит, позволяет.
– Нет, я на отцовской. Нива самое то для таких дорог.
Бабуля, что-то пробурчав под нос, уходит на кухню. Я усмехаюсь и чувствую, что счастье, которое встретило меня в доме, заполняет до краев. Скинув куртку, вешаю ту на крючок и шлепаю в тапочках по дому, направляясь в мою комнату. Распахнув дверь, с удовольствием рассматриваю узенькую комнату, которая совсем не меняется. Разве появилось новое покрывало на кровати. Все так же – у стены шкаф советских времен, рядом низкий комод и стул со спинкой. Напротив та самая кровать, на которой я с трудом помещаюсь, но которую в жизни ни на что другое не променяю. Потому что она моя. Потому что тут все для меня. Присев на кровать, боюсь помять покрывало. Все еще помню, как бабуля раньше заставляла всегда за собой всё поправлять. Улыбнувшись, вытягиваю ноги и разминаю теплеющими ладонями шею. Я дома. Второй мой любимый дом. И, наверное, самый дорого?й сердцу.
Напьюсь чаю с вареньем и булочками, переоденусь в вязаные носки, которые традиционно готовит в качестве подарков на каждый Новый год бабуля, заберусь на диван, усеянный подушками, и, почесывая кошку Фросю за ушком, буду слушать последние новости из жизни села.
Разве это не есть счастье? Простое человеческое счастье. И пусть все плохое, что встретилось мне на пути (в том числе тот гамадрил) останется позади.
Через десять минут я уже сижу на кухне, пью чай, болтаю ногой под столом так, чтобы не видела бабуля, и слушаю ее голос. Приятный, чуть-чуть мелодичный и задорный, стоит ей пересказать, как дядя Леша свой трактор по осени чинил. Смеюсь заливисто, утираю слезы и себе не верю, что могу вот так наконец-то расслабиться. Пожалуй, в сокращение есть свой неоспоримый плюс – мне больше не нужно трястись над рабочими вопросами, которые даже во сне снились. Я могу наслаждаться каждой минутой, проведенной в отличном месте.
– Ба, кстати, родители, скорее всего, не смогут приехать на праздники.
– Потому что ты забрала отцовскую машину? – ворчит она.
– Нет! Конечно же, нет. – Меня нисколько не задевает бабулин упрек. – У них там планы грандиозные. Тетя Марина приезжает со всем своим семейством.
Тетя Марина – это сестра моей мамы. Пусть я у родителей единственный ребенок, но у тетки таких детей несколько, и все они давно не бывали в гостях. Так что дома, который я так поспешно покинула, будет шум и гам. Именно этого я и пыталась избежать, пакуя дорожную сумку и выманивая ключи у отца в обмен на свою крошку.
Уж лучше раны зализывать в тишине, не притворяясь, чем портить лицо лживыми улыбками.
– Да, да, Саша говорил. Ну ладно, как будет время, приедут. Я же никуда не денусь, – усмехнувшись, бабуля присаживается напротив. В ее руках кружка, которую я подарила восемь лет назад. И, пожалуй, поменяет она кружку, пока эта не разобьется. – Оленька, я могу тебя попросить о небольшой услуге?
– Конечно, – киваю и закидываю в рот самое вкусное варенье на свете. Такое земляничное только моя бабуля варит.
– Отнесешь дяде Пети пирог? Я для него специально испекла. Просил с картошкой и мясом. У него гости приезжают. Хочет угостить. Но ты же знаешь, как он готовит.
Я морщу носик и заливисто смеюсь. Конечно же, знаю. Дядя Петя – сосед бабули. Он живет здесь столько же, а может даже дольше бабули. Был женат, но, овдовев, так и остался в деревне. Готовит неплохо, но выпечка точно не его конек. Однажды угощал нас домашним печеньем по бабулиному рецепту. Я чуть без пломбы не осталась, о чем тогда и сообщила всем. Он не обиделся, но больше за кулинарные эксперименты не брался.
– Хорошо. Чай допью и схожу. Еще бы мне лопату. Надо снег почистить.
Бабуля, кивнув, пододвигает поближе чашечку с вареньем.
– Кушай, не стесняйся.
– Ба, когда я стеснялась?
Она смеется и качает головой. Дальше мы приступаем к обсуждению меню на новогоднюю ночь, благо мне остается лишь мелочь, ведь бабуля предусмотрительно уже наготовила наперед. Я, натянув поверх домашней одежды куртку и шапку, вправляю свои ноги в валенки и ухожу, прихватив пирог для дяди Пети. Заодно повидаюсь с ним, поболтаю.
Все-таки так приятно быть здесь. Здесь, где нет печали и обид.
Глава 4
– Ты опаздываешь. – Мой дед выходит из двора и смеется.
Вот только мне не до смеха. Разбитый бампер, отвратительное настроение и мужичок на ржавом уазике, которому пришлось прилично отвалить наличных денег, чтобы вытащил меня и сопроводил до деревни. И что за люди пошли? Где взаимовыручка? Хоть чуточку понимания и добра! А еще та ведьма.
Ох, попадись она мне на пути…
Я кривлю ухмылку и закрываю дверь, предусмотрительно оглядываясь по сторонам. Теперь враги мерещатся на каждом шагу.
– Что случилось-то, Андрей?
Лицо деда меняется, когда он переводит взгляд на машину и замечает разбитый бампер. Я поспешно объясняю:
– Дорога плохая.
– А я говорил, – ту же отвечает он. – Говорил же, потерпи. После праздников могли бы все спокойно уладить.
– Дед, у меня нет времени. – Злость кипит и пеленой застилает глаза.
Я вымотался. Чертовски сильно устал, взбешен и готов на преступление. Вот бы найти ту ведьму, да ее же лопатой прибить… Тогда бы и настроение улучшилось, и жизнь показалась бы краше.
– У тебя его всегда нет, – ворчит старик, покачав головой. – Что же пошли в дом. Замерз поди. Вырядился в какие-то бабские тряпки. Андрей, у тебя денег нет на нормальную одежду? Кто зимой такое пальто носит? А на ногах-то! Это что тапочки домашние? Валенки надо носить или нормальные сапоги на меху. А не это безобразие.
Я кривлю улыбку. Ну, конечно же, я замерз. А еще я голоден, мой телефон окончательно разрядился, и я без понятия, как выбраться из этой дыры. Видимо, придется искать смельчака, готового за приличную сумму дотащить меня до почищенной дороги. Потому что на ответственность того, кто должен заниматься чисткой дорог, полагаться не стоит. Ненавижу эту деревню.
Последовав за дедом в дом, я вновь верчу головой по сторонам. Вдруг эта чертовка где-то здесь. Так хотелось сжать свои ладони на ее шее… Уверен, шея у нее тонкая, проблем не будет. Только руки для начала отогрею, а то пальцы не гнутся, а после… Ох, после я бы такого с ней сделал, аж скулы свело от злости.
По двору я прошел до дома. Меня облаял Бим – верный товарищ деда. Его пес, который пока лаял, тряс дряхлыми щеками и посматривал на меня полуслепыми глазами. Такой же старый как мой дед, и такой же шумный.
– И что ж тебе дома-то не сиделось? Небось, все праздники уже спланировал? Ты же в прошлом году куда-то там летал. На острова какие-то? Дома что ль плохо отмечается, – проворчав, он толкает дверь и впускает меня в дом.
– Да, спланировал. Но разве я не могу передумать?
Дед оглядывается и качает головой. Не верит.
– Потому что не хочу, чтобы отец приехал и запудрил тебе мозги.
На мою грубость дед ругается, однако не спорит. Старый, но не дурак. О чем он, впрочем, с завидной регулярностью нам сообщает.
– Эти ваши дележки денег мне уже в корень осточертели. Успокоились бы. Два дурака.
– Дед…
– Уф, не дедкай мне! Знаю же, что опять деньги делите, вот и собачитесь. И меня еще втягиваете.
Я снимаю пальто и смотрю на спину старика. По сторонам больше не оглядываюсь. Обстановку помню еще со времен, когда бабушка была жива и я гостил тут. Редко, потому что ненавижу деревню. Память, однако, не подводит. Вешалка для одежды находится все там же по левую руку от входа. Коврики под ногами, вроде бы другие, но разве их разберешь. Все тут друг на друга похожи, вещи и люди. Однако в доме пахнет уютом. В этом дед, несмотря на его характер, мне нравится – оставшись один, он не опустился. Следит за хозяйством, дружит с соседями и периодически выносит мозг мне и отцу. Ничего не меняется.
– Дед, ты же знаешь, как можно все решить.
Тот хмыкает и качает головой. Знает и не согласится. Потому что принципиален, как и я. Вот вбил себе в голову, что нужно опередить визит отца и приехал, хотя на сегодняшнюю ночь были планы. С друзьями собирались в арендованный для праздников дом, пить веселиться встречать Новый год… А вместо того чтобы ехать в противоположную сторону, примчался сюда. Упрашивать и унижаться перед стариком.
– Идем чай пить.
– Дед, я же ненадолго, – отвечаю, но иду за ним на кухню, шлепая тапочками по полу.
Мне становится тепло и даже уютно. Забытое чувство, которое совсем не радует. Я расслабляюсь, а это плохо сказывается на деловой части визита. В багажнике остался подарок, предусмотрительно припасенной для деда моей ассистенткой, но обычно все презенты я отправляю с курьерами. Сегодня хотел подстраховаться, заболтать старика, задобрить его черствое сердце. Подарок, врученный лично, отлично помогает в таких делах.
– Сначала чай. Согрейся, а то из носа уже течет.
Он преувеличивает, но я по инерции тяну носом, будто из него действительно свисает зеленая сопля. Старик хмыкает и указывает на свободный стул.
– Давай уже, садись и рассказывай, что у вас там случилось.
Поджав губу, осторожно опускаюсь на стул и посматриваю на топчущегося у плиты старика и прокручиваю в голове правильный ответ. Ему не стоит знать всех подробностей, иначе рассвирепеет, но и утаивать то, что творит отец, не могу.
– Ты уже слышал про сокращение штата.
Дед кивает, но не оборачивается.
– Штат сократили. Тридцать четыре человека уволены по компании в целом. Еще примерно столько пойдут под сокращение в следующем году. В январе будут выдаваться уведомления.
Дед громко, слишком громко выдыхает и оборачивается. На его лице застывает маска раздражения.
– Ну зачем вы так делаете? Зачем? Бедные ребята и девчонки. Они-то в чем виноваты, – бормочет он и возвращается к столу с двумя кружками чая. Одну ставит передо мной, со второй занимает место напротив.
Кружки разные: его темно-шоколадного цвета, моя пестрая и какая-то девчачья. Я смотрю на рисунок и нелепо пожимаю плечами.
– Если я скажу, что не при чём, то ты не поверишь.
– Как ты можешь быть не при чём?! – вырывается раздражение. Я резонирую с ним, но держусь. Главное, больше старика не злить. Переманить на свою сторону, заговорить зубы и выпросить так необходимый мне пакет документов.
– Ты знаешь почему. Последнее слово не за мной.
– Но ты генеральный директор.
– На словах.
– А бумажки за тебя кто подписывает? – дед горячится.
– Я, – приходится признать. Я лично подписывал те бумаги. Становится тошно. – Но дед…
– Так, Андрей! Хватит мямлить. Говори, что у вас там? Компания загибается? Вы разорились? Что за чертовщина творится?
– Нет, не загибается.
Но кое-кто очень хочет этого – это я уже мысленно добавляю, потому что в открытую заявить что-то не рискую. Если пойду против отца, дед встанет в стойку. А мне нужно немного другое от него…
– Тогда что…
Нас прерывает уверенный стук в дверь. Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Дед быстро поднимается и произносит:
– Пей чай. Это, наверное, Алевтина пришла. Пироги обещала мне напечь.
Сглотнув слюну, которая мигом появляется после слова пирог (а я нормально не ел с прошлого вечера) киваю и возвращаюсь к своей кружке. У меня небольшая заминка, могу собраться с мыслями и вернуть диалог в нужное русло, но мысли мигом выветриваются, стоит мне услышать уже знакомый голос.
На языке явственно ощущается привкус желчи. Вот она. Нашлась ведьма!
Глава 5
Дядя Петя (хотя по возрасту он годится мне в дедушки, но так уж мы привыкли его называть) живет рядом с бабулей. Их участки граничат, но оба находятся на разных улицах. Поэтому чтобы не делать круг, мы всегда ходим к нему через огород. Благо в деревне почти никто не огораживает свои участки колючей проволокой. Выбравшись из дома с пирогом в руках, я быстро нахожу прочищенную дорожку и бодрым шагом иду к соседу. Двор у дяди Пети большой и чистый, и я хорошо помню моменты, когда мы здесь играли, то унося ноги от петуха, то подкармливая кроликов, которых держал раньше сосед.
У дяди Пети есть дети, которых я никогда не видела, и вроде бы внуки примерно моего возраста. Но почему-то они никогда не приезжали в гости. А если и бывали, то с нами не контактировали. Наверное, не тот уровень. Хотя гадать не буду. Знаю, что за ним присматривают, а он приглядывает за моей бабулей, и этого достаточно, чтобы не беспокоиться за них.
Пес по кличке Бим живет в своей огромной будке у ворот, и меня не замечает. Я крадусь тихо. Не хочу, чтобы Бим поднял шум своим старческим кашляющим лаем. Поднимаюсь по лестнице и стучу громко в дверь. Из-за двери слышится шарканье ног и ответ:
– Иду-иду!
Перекинув с руки на руку пирог, бережно укутанный в полотенца, поправляю шапку. Дверь открывается и сени заполняет теплый воздух.
