скачать книгу бесплатно
– Вань… – дыхание сбивается от охватившего меня неведомого прежде чувства. – Может, ты и прав… Но я не могу без тебя. Мне стало одиноко, даже тоскливо. Вань…
– Саш… Но ведь у нас с тобой ничего не может быть! Ничего… Это данность. Понимаешь? Ты же не гей, как я, и не можешь любить… парня. Для тебя это противоестественно! Я это понимаю и… принимаю, – высокий голос звучит грустно и обречённо.
И снова эти глазищи… Хотя в свете фонаря они сейчас не такие. Прижимаюсь лицом к его лохматой голове и трусь о непокорные волосы.
– Вань… Я правда не могу без тебя, – шепчу ему в самое ухо. – Я не знаю, что со мной. Не могу сам себе объяснить. Поехали ко мне…
Он грустно качает головой, и я не могу понять, согласен или нет.
– Ну поехали… – опять прижимаю его голову к себе. – Посидим, поговорим… Ты посмотришь, как я живу.
Несу ещё какую-то ахинею, стараясь его уговорить. В гости в двенадцать ночи приглашают только с одной целью. Но я же не собираюсь трахаться с ним!
– Саш… Зачем ты передо мной стелешься? Я же не очередная твоя женщина.
Это звучит так сочувственно и укоризненно, что мне становится не по себе.
– Вань… Я не знаю, что со мной происходит, – бормочу, держа его за руку. – Я даже не знаю, о чём с тобой сейчас говорить. И несу весь этот бред только для того, чтобы ты не повернулся и не ушёл. Мне стало очень плохо без тебя, Ванюха…
– Ладно… Подожди… Я скажу бабушке, что уезжаю… на работу.
…В прихожей своей квартиры не могу удержаться – опять прижимаю Ваньку к себе, будто боюсь, что кто-то его у меня отнимет. Чувствую, как колотится его сердце. Он здесь… рядом со мной.
– Ты так меня обнимаешь… – и такая застенчивая улыбка…
А вообще, едва мы сюда вошли, как весь идиотизм ситуации стал мне ясен. Стою истуканом и молчу.
– Саш… Давай просто посидим с тобой рядом, – неожиданно приходит на помощь мой долгожданный гость. – Давай?
– Давай…
И вот мы сидим на моей тахте, тесно прижавшись друг к другу.
– Знаешь, Саша… Если честно, то я мечтал вот так… посидеть с тобой… и помолчать… И никого больше вокруг… – он, как кот, трётся лбом о моё плечо. – Я потому и согласился ехать к тебе. Знаешь… Я, наверно, сейчас счастлив… – вздыхает, и мы опять сидим в тишине.
Какое же чувство надо иметь, чтобы быть счастливым только от сидения бок о бок! Однако я тоже… Странно, но тоже испытываю подлинное блаженство, оттого что моя рука лежит на этом худеньком плече.
– Ой! Уже два часа ночи! – спохватывается Ванька. – А тебе ведь завтра на работу! Саш… Огромное спасибо за это время вместе с тобой, – смотрит мне в глаза, и я опять тону. – Ну всё. Пошёл я…
– Тебе ведь не хочется этого.
– Мало ли чего мне хочется или не хочется… – он невесело усмехается.
– Слушай, а оставайся у меня! Ты же сказал бабушке, что идёшь на работу! Поэтому давай ложиться спать!
– Мы будем спать рядом?
– Тахта-то одна! Если хочешь, я могу лечь на кресло…
– Нет! – звучит торопливо. – Я согласен… Рядом…
Из окна падает яркий свет луны. Мы с Ванькой лежим на моей тахте. Я бережно прижимаю его к себе. Его лицо совсем близко…
– Саш… – горячее дыхание… – А можно, я тебя… поцелую? Я не готов к такому вопросу и теряюсь.
– Можно…
И вот они, Ванькины губы… Это даже не поцелуй, а только прикосновение. Какое блаженство! Я вынужден в этом признаться. Губы мягкие, ласковые и… любящие… А не алчные, как было всегда с моими женщинами!
Прижимаю его лицо к своему. Сердце колотится!
– Я счастлив, – слышу блаженный шепот.
Его ладонь так ласково скользит по моей руке…
– Ванюха… Я балдею, – признаюсь тоже шёпотом.
– И я… Ты знаешь… – и смущённо улыбается. – Я мечтал вот так тебя безнаказанно обнимать… трогать…
– Почему ты говоришь – безнаказанно?
– Потому что боялся, да и сейчас боюсь, что ты меня ударишь.
– Не ударю. Я не могу тебе сделать больно…
– Саш… Поверь… Я ещё никого не целовал. Не знаю, как это выразить словами…
– Ох, Ванюха, – бормочу я, перебивая его, – у меня мозги плавятся…
– А ты их отключи. Ведь тогда… на улице, когда ты меня обнял, это не голова тебе приказала, а сердце подсказало…
Опять у меня внутренний столбняк. Как это в самую точку!
– Ладно… Давай лучше спать.
– Саша… Я тебя люблю, – шепчет он и тут же добавляет: – Не отвечай! Только знай, что я тебя очень люблю… Позволь мне… любить тебя. А теперь давай спать.
…Утро. Ванька спит лицом ко мне и улыбается. Так приятно на него смотреть! Будить не хочется, но надо ему сказать, как закрыть дверь, когда соберётся уходить.
– Ванюха… Мне надо вставать на работу…
– Ага… Я сейчас тоже встану, – сонно бормочет он.
– Давай спи дальше. Выспишься, дверь просто прихлопни.
– Ты меня оставляешь? – от удивления его глаза открываются. – А можно, я тебя подожду?
– Ну если тебе никуда сегодня не надо…
Возвращаюсь с работы и звоню в свою дверь! Как-то непривычно. Конечно, я могу открыть собственным ключом, но мне почему-то хочется, чтобы Ванька меня встретил.
Замок щёлкает, и его счастливая улыбка.
– А я тебя ждал, – это говорится почему-то смущённо. – Поесть приготовил…
– Отлично!.. Знаешь, это так классно – приходить домой, где тебя ждут.
Из запасённых мною концентратов получился прекрасный ужин. Никогда не думал, что обычные замороженные фрикадельки могут быть такими вкусными.
– Саш… Ты ужинай, а я должен идти, – Ванька уже одевается в прихожей. – Там у меня бабушка почти сутки одна. Ей тоже помощь требуется. Да! На кухне табуретка разваливалась. Я нашёл у тебя молоток и её сбил. Ну и шурупами укрепил.
Мне становится и неудобно, и приятно – ведь даже с табуреткой, до которой у меня всё время руки не доходили, он разобрался. И я понимаю, что, если хочу, чтобы мы с ним постоянно общались (а я этого уже очень хочу!), надо учитывать его занятость.
Прощаясь, стоим, смотрим друг на друга и молчим.
– Ванюха… Мне так жалко, что ты уходишь… Ты ещё придёшь?
– А завтра можно?
– Нужно! – не понимаю зачем, но точно знаю – нужно!
Весь день летаю, как на крыльях. Могу признаться – жду вечера.
– Шеф, ты что-то сегодня в задумчивости. Никак у тебя новая сердечная привязанность? – хихикает Димка.
– Ох, Димон… Ты, кажется, прав, – признаюсь, не раскрывая, конечно, предмета своей привязанности.
– Ох, чувствую, мальчики пойдут, девочки пойдут, – поддерживает его Лёха.
– И ты пойдёшь! – беззлобно парирую я.
– Ухожу, ухожу, ухожу… – он, посмеиваясь, скрывается в соседнем боксе.
По дороге домой заезжаю в универсам и затариваюсь. Едва вваливаюсь домой, как раздаётся звонок в дверь. Открываю.
– Здравствуй, Саша! – Ванька улыбается в дверях.
– Ванюха… Я весь день ждал нашей встречи, – вырывается у меня само собой.
– Ждал, как ждут романтического свидания? – слегка подкалывает мой гость.
– Иди ты знаешь куда…
– Я бы пошёл… Но ты – натурал.
Напоминание в виде гейской шутки заставляет меня внутренне вздрогнуть.
– Извини… Я не хотел… – смущается он, видимо, почувствовав мое состояние.
На кухне пируем. Хотя что это за пир, когда на столе разная нарезка да бутылка коньяка. Ванька пьёт очень мало, но хмелеет.
Закуриваю и открываю форточку.
– Тебе холодно не будет? – спрашиваю заботливо.
– Саш… Ты не беспокойся… Мне тепло. Мне очень тепло с тобой… – и опять этот взгляд, в котором я тону…
Снова лежим под одним одеялом. Бережно прижимаю Ваньку к себе. Ловлю себя на том, что весь исхожу на нежность. Мне чудится в нём что-то родное, очень близкое…
– Ты меня обнимаешь, а для меня это… самая лучшая ласка, – он смотрит мне в глаза. – Меня ещё никто так не обнимал… Поверь… Мне большего не нужно, – и совсем уже по-детски: – Ты меня поцелуешь перед сном? Хотя бы в лоб…
В ответ сгребаю его в охапку, прижимаю к себе, целую в лоб, а он утыкается лицом мне в плечо…
Предмет моей… привязанности – парень! Что за чувство к нему я испытываю? Любовь? Не знаю. Я действительно его воспринимаю как младшего братишку. Всегда жалел, что, из-за того что отец ушёл от матери, у меня нет младшего брата или сестры. Мне очень хотелось о ком-нибудь заботиться, кого-то любить. Не так любить, как мы любим противоположный пол. Ведь любовь бывает разной. Родительская, сыновняя, братская – это тоже любовь! Любовь как отношение к человеку, как состояние души. Желание заботиться, опекать, защищать – это тоже любовь! Те, кто называют любовью сексуальные упражнения, понятия не имеют об этом прекрасном чувстве! Любовь – в голове, в сердце, а не там, где такие люди думают.
Четыре ночи мы с Ванькой спим рядом. И мне приятно прижимать его к себе. При этом я не чувствую у него желания подвигнуть меня на секс. Вижу в нём огромную внутреннюю культуру и деликатность. Может, в детстве его недолюбили, недоласкали? Тогда все его последующие проблемы наверняка от этого. Где-то я о таком читал. Хотя там бабушка… Но бабушки бывают разными. А если всё это у него на, так сказать, генетическом уровне? Тогда что мне делать?
– Саша… Бабушке как ветерану войны дали путёвку в санаторий, – несколько смущённо сообщает Ванька, появляясь вечером.
– Значит, ты можешь пожить у меня! – буквально выпаливаю я.
– Правда? – он счастливо улыбается.
– Конечно! Хочешь, поедем за твоими шмотками?
– Да у меня, собственно, и нет ничего… Только то, что на мне… да ещё вот… нижнее бельё… – кивает на полиэтиленовый мешок в руках. – Я хотел… постирать в твоей стиралке. У нас нет…
– Не вопрос! Давай.
Ванька под моим руководством осваивает управление стиральной машиной.
– Правильно? – спрашивает, установив программу.
– Правильно. Включай.
Включает. Смотрит, как машина туда-сюда валяет бельё.
– Слушай, а давай завтра, когда ты будешь на работе, я постельное в неё закину?
– Давай. В общем, хозяйствуй!
Я очень рад тому, что эти три недели мы сможем пожить вместе. После ужина лежим уже в постели и пялимся в телик.
– Саш… Знаешь… Мне так хорошо! – шепчет он мне в ухо. – Я даже почувствовал себя дома…
– Повтори, что ты сказал, – прошу не потому, что страдаю слухом, просто мне хочется услышать это ещё раз.
– Сказал, что… чувствую себя дома, – повторяет и, видимо, смущается этого.
