скачать книгу бесплатно
– Тебе ещё не пора.
– Да? А почему тогда я уже два подписала?
– Так, всё. Хватит трепаться с моими нервами. Мы идём в бар.
Очередной урок шемоборского искусства подошел к концу.
Как повезло Ингвару Эрикссону, который взял в ученики простую, старательную, не слишком талантливую деревенскую девочку. Она училась, она верила, что ей помогают духи-покровители, и уж конечно она не прыгала через несколько ступеней, а постигала науку постепенно, от простого к сложному. Анна-Лиза твёрдо знала: если она овладеет этим хитрым ремеслом, то никогда не будет нуждаться в деньгах, сможет жить так, как ей хочется. Но что делать с Алисой, которая с детства живёт так, как ей хочется, и понятия не имеет о том, что такое финансовые трудности, потому что родители в любой момент готовы без лишних вопросов выслать ей любую сумму. Алиса интуитивно играет с носителями желаний, как опытный шемобор, потому что это ей интересно. Зато не понимает элементарных вещей. Не то, что защиту поставить – она даже не может оформить документы в соответствии с вековыми традициями! Кому рассказать – это милое создание дважды подписывало один и тот же договор, потому что в первый раз она заполнила его так, что сама потом не смогла разобрать – где здесь желание, где информация о носителе, а где – служебный шифр.
Всё лето Анна-Лиза и её ученица колесили по Европе. Оказалось, что защита, под которой так ловко можно укрыться от посторонних глаз – идеальное средство от папарацци, назойливых кавалеров и прочих нежелательных знакомств. Но именно её, эту полезную во всех отношениях защиту, Алисе так и не удавалось освоить.
Отчаявшись вдолбить что-то в эту красивую, но избирательно толковую голову, Анна-Лиза привезла ученицу в Москву. Здесь все знали в лицо недавнюю героиню светских скандалов и сплетен, здесь, чтобы не угодить на первые полосы желтых газет, Алиса должна была научиться плавать, как человек, которого выкинули из лодки на глубину. Но тщетно. Не раз и не два Анна-Лиза, как заботливая нянька, прибегала на помощь в самый последний момент. Папарацци, уже подсчитавший, какую сумму он запросит за кадры «Алиса Владимирская танцует на стойке бара фривольные танцы», опускал фотоаппарат, оглядывался по сторонам, и видел только изменчивые тени.
Они спустились в гостиничный бар и заказали коктейли, а Анна-Лиза – ещё салат и сэндвич, чтоб немножко утолить голод.
– Как ты можешь пить и при этом держать защиту? Я не понимаю! – воскликнула Алиса. Защиту было невозможно объяснить словами, увидеть со стороны, разложить на составные части, освоить в деталях, проследить в развитии. Она либо устанавливалась – либо нет.
– Ты же дышишь, когда пьёшь. А я не слышу, когда я ем.
Ну, конечно. А что ещё от неё ждать.
– Может, есть какой-то ещё фокус, а я его не знаю? – дождавшись окончания сэндвича, осторожно спросила Алиса, – Помнишь, как в сказке «Питер Пэн»? Питер учит детей расслабиться и подумать о чём-то весёлом, чтобы взять да и полететь. А дети – не летят. И думают дети – неужели мы недостаточно расслабились и развеселились? Но потом выясняется, что для полёта нужен какой-то порошок с крыльев фей.
– Точно! Нужна моя пудра! Сбеги-ка за нею наверх! – осенило Анну-Лизу.
Алиса легко поднялась с места и вскоре вернулась с золоченой пудреницей в руке.
– Теперь сыпь себе в лицо погуще!
Алиса послушно прошлась по щекам пуховкой и стала похожа на извалявшегося в муке поварёнка.
– Теперь работаем.
Анна-Лиза отпустила защиту. Молодой бизнесмен из Норильска, дожидавшийся в баре деловых партнёров, протёр глаза и очки – перед ним сидела бледная, как Панночка из Вия, Алиса Владимирская!
– Работаем! – повторила Анна-Лиза.
Но фокус с пудрой не удался. А может быть, Алиса просто не до конца поверила в её чудесные свойства.
– Обманула меня, да? – спросила она, вытирая лицо салфеткой. Защита вновь укрыла столик. Бизнесмен из Норильска повторно протёр очки и глаза, и вернулся к чтению мужского журнала.
– Не сработало. Но мы делаем все возможности! – констатировала Анна-Лиза, и вернулась к салату.
– У меня появилось сомнение. Ты нарочно хочешь быть на всех устах, – через некоторое время сказала она, – Ведь не смерть же тебе грозит на газетной полосе!
– Тебе было бы приятнее, если бы меня из фоторужья насмерть щёлкнули? – удивилась Алиса.
Анна-Лиза забарабанила по столу акриловыми ногтями. А что, если?..
Среди шемоборов Европы ходило столько анекдотов про московских мунгов, что впору было выпускать собрание сочинений. Говорили, что они все вместе живут в каком-то старом доме в центре города и считают, что достигли окончательного просветления. Говорили, что их шеф велит называть себя «гуру». Говорили, что они настолько далеки от обыкновенных людей и их простых желаний, что уже не могут понять их, а не то, что исполнить. Говорили, что они принимают к исполнению не все желания, а только самые «высокодуховные», причём уровень духовности определяет шеф-«гуру». Говорили, наконец, что московские Бойцы впали в радикальное вегетарианство, и не только не едят мясного, но и врагов-шемоборов не трогают, а стараются аккуратно и незаметно, окружив заботой и любовью, выдворить их за МКАД. А там уж пусть их хотя бы первый попавшийся волк загрызёт.
Неудивительно, что эти добряки до сих пор не вышли на след Алисы и Анны-Лизы, несмотря на регулярные перебои с защитой.
– Ты поняла, для какого смысла мы это делаем? – попробовала зайти с другой стороны Анна-Лиза.
– Чтоб мужики не пялились. Очень полезно! – отвечала Алиса.
– Чтоб мунги тебя не съели! – Анна-Лиза провела по горлу ребром ладони, показывая, что сделают с ней мунги, после того, как поймают, и перед тем, как съедят.
– Эти зайки разве кого-то убивают? – удивилась Алиса, – Они же пушистые добряшки.
Анна-Лиза глубоко вздохнула, заказала ещё один салат и два сэндвича, и прочитала лекцию о свирепых Бойцах, разукрасив свой рассказ воспоминаниями о личных встречах с этими опасными тварями.
У Алисы засияли глаза. Так значит, помимо игры в шпионов – найди-подпиши-обмани – можно ещё в войнушку поиграть? Как не хватало ей в детстве этих простых радостей! А всё из-за братца-зануды! Но уж теперь, да, теперь она наверстает упущенное!
– Всё, конец обеда, а то лопнут обе щёки, – отправляя в рот последнюю ложку салата, сказала Анна-Лиза, – Сено лошадью не ходит. Нам нужны настоящие Бойцы. И мы к ним поедем. Надо только вспомнить, в какой парковке стоит наша алчная ханума.
– Хищная хохлома! – поправила Алиса.
Анна-Лиза потребовала счет и задумалась. Хорошие Бойцы в Париже – но слишком самоуверенные. Неплохие Бойцы в Гамбурге – но с ними не поиграешь. Ровно шесть часов они будут гонять шемобора по городу, после чего пригласят коллег из соседних квадратов и устроят настоящую облаву. Нечестную. Интересные Бойцы в Лондоне, но там всегда столько шемоборов ошивается – можно затеряться в толпе! Решено – Санкт-Петербург. Тамошние Бойцы стоят всех разом. И может быть там, при встрече с настоящей смертельной опасностью, Алиса научится ставить защиту? Вот уж действительно – выкинуть из лодки на глубину. А так – она плещется на мелководье и в любой момент может сжульничать и опереться руками о дно. Ну а если не научится… Всякое бывает – опасная у шемоборов профессия. Может быть, проще найти нового ученика, чем воспитать этого? Хотя будет жалко затраченных усилий.
Солнце скрылось за домами, закончился танец пылинок, но Наташа забыла опустить жалюзи в приёмной – до того ли было после летучки? Воспользовавшись случаем, Виталик и Лёва присели на подоконник, чтобы обсудить новую книгу Йозефа Бржижковского, которая ещё не поступила в продажу, но уже прибыла на склад питерского филиала.
Лёва болтал ногами и иногда одобрительно ударял пяткой по батарее парового отопления. Виталик сгруппировался, обхватил колени руками, но рассказ свой сопровождал такой бурной жестикуляцией, что правая его нога то и дело сползала с подоконника на пол. Он возвращался в исходное положение, но потом, забывшись, вновь начинал размахивать руками, и ситуация повторялась.
– Да сядь ты как-нибудь поудобнее! – не выдержал Лёва и ударил пяткой по батарее так, что по всему дому пронёсся гул, – Ну, дальше. Пока не вижу, чем тут восхищаться. Уже полно было и фильмов, и рассказов о том, что земля – это реалити-шоу для иных цивилизаций. Тут что-то новое сказано?
– Тут под это подведена научная база. Фантастическая, но научная. И совсем не пахнет антиутопией, что приятно. Ну, ты знаешь, что свет звёзд идёт до Земли миллиарды лет. Чем они дальше от нас – тем дольше.
– Ну, знаю. Дальше.
– А дальше так. Инопланетная телестудия, вооруженная мощным телескопом, просто приближается на нужное расстояние к Земле и передаёт в прямой эфир отражение того, в чём нуждаются зрители. Причём, лавируя в пространстве, она, эта студия, сперва может заснять современный концерт на стадионе, потом, отлетев чуть подальше – бои гладиаторов, а потом, возвращаясь домой, зацепить какое-нибудь извержение первобытного вулкана. Таким образом, любой неповторимый, уникальный эпизод человеческой истории можно увидеть на инопланетных экранах в прямом эфире бесчисленное количество раз. Главное, высчитать расстояние, на котором надо ловить свет именно этого эпизода.
– И в этом сюжет? – презрительно спросил Лёва и снова стукнул пяткой по батарее.
– Нет. Сюжет в том, что главный герой выходит на контакт с этими инопланетянами и каким-то образом втирается к ним в доверие. Так, что они сажают его в свою студию и оставляют на приколе, чтобы он мог бесконечно наблюдать отражение самого счастливого и победоносного момента своей жизни. В тот момент ему казалось, что он – король мира, потом всё пошло не так, ну, как обычно бывает, и он скатился в обыватели. А теперь вот он сидит в этой студии, смотрит, смотрит, смотрит и наполняется силами.
– А потом? – уже с интересом спросил Лёва.
– А потом инопланетяне возвращаются – им же работать надо. Герой лежит на полу без сознания. Они заглядывают в телескоп – ничего не видят. Смотрят настройки, меняют направление, меняют курс – и не понимают. Всё в порядке, телескоп исправен. Но куда пропал эпизод, ради которого этот человек здесь оставался? Этого победоносного момента просто не существует!
– Ну и куда он пропал?
– Я думаю, стёрся от бесконечной перемотки туда-сюда. Как песня на магнитной плёнке.
– А может, не было никакого эпизода. А этот человек решил обмануть простодушных инопланетян, чтоб пошпионить за кем-то в прошлом. Но то, что он увидел, снесло ему крышу.
– Может и так. Финал-то открытый.
– Что, старика Бржижковского торопили со сдачей текста, и он не успел финал закрыть?
– Если он так сделал – значит, так надо. Будет необходимо – он сядет и всё заново перепишет, и сроки сдачи ему – не указ.
– Ну да, я забыл. Ты же у нас – фанат, – протянул Лёва, – Ну что, может, по кофе?
– А вы, значит, решили вместо работы посидеть, ножками поболтать, да? И языками почесать? – из кухонного закутка выглянул Константин Петрович.
– Ага! – выпрыгнули на середину приёмной сёстры Гусевы, скрывавшиеся до поры за стеллажом с подшивками старых документов, – Попался, вредитель!
– Что за тон, я не понимаю вообще! – смерил их неприветливым взглядом коммерческий директор, – Вы с кем сейчас разговариваете?
– С тобой, вредитель! – ответила Галина, – Мальчики тут новый шедевр обсуждают, а шедевр у нас на складе пылится.
– Короче, когда книгу в продажу пускаем? – конкретизировала Марина, – Магазины спрашивают уже.
– Я скажу, когда! Момент ещё не настал.
– Настал, настал! Москва уже неделю торгует! – спрыгнул с подоконника Виталик, и тут же припал на левую ногу – отсидел.
– Мне Москва – не указ! – не глядя на него, отвечал Константин Петрович, – Я сам чувствую, когда наш рынок готов к той или иной книге!
– Чем чувствуешь-то? – ухмыльнулась Галина, – Сердцем? Или чем другим?
– У меня всё просчитано! Когда совпадут все нужные показатели – тогда я дам отмашку.
– Астролог! Чернокнижник! Алхимик! На костёр его, на костёр! – заулюлюкали боевые старушки.
– На костёр мы его всегда успеем, – рассудительно сказал Лёва, ударил пяткой мимо батареи и взвыл, – А вот что будем делать с книжкой, в которой про всех нас написано?
Константин Петрович сразу посерьёзнел и выставил защиту. Сёстры Гусевы, как почетный караул, встали по обе стороны от входной двери.
– Кто-нибудь успел уже полистать этот пасквиль? – спросил Виталик, выбираясь на середину приёмной – нога его уже отошла.
– Я вот сейчас читаю, – отозвалась со своего места Наташа, – Я там какая-то маленькая девочка на побегушках! А ты, Виталик, бабник и трепло гороховое. А Константин Петрович – жадина и всех несправедливо мучает. А Лёва…
– Я понял. Ты сейчас решила нам всем высказать то, что наболело. Со ссылкой, якобы, на литературный источник, – перебил её Лёва.
Наташа замолчала и снова уткнулась в книгу.
Воцарилась тишина. Где-то во дворе плакала чайка, заблудившаяся среди жестяных серых крыш. И тут дверь в коридор приоткрылась, и в приёмную проскользнул Шурик.
– Тут факс мне должны были… С поправками к корректуре, – пробормотал он, – Эй, а что это вы?
– Да вот. Думаем, как поступить с книгой, в которой про нас написано, – пояснила Наташа.
– А может ты, Лёва, сделаешь ей антирекламу? – предложил Константин Петрович.
– Антиреклама сейчас работает лучше, чем реклама, – отозвался тот, – Хочешь, чтоб эту книгу наверняка прочитали – давай, вперёд.
– Но нам же не обязательно с самой книгой что-то делать, – задумчиво сказал Шурик.
– Привет. Ты помнишь, что Кастор сказал? – с нажимом спросил Лёва.
– Привет. Помню. Он сказал, что тему исполнения желаний не стоит так афишировать. Но раз её уже афишируют, то я вижу только один выход…
– Переквалифицироваться в экстрасенсы? – мрачно спросил Виталик.
– Нет, – покачал головой Шурик, – Спрятать дерево в лесу. Довести ситуацию до абсурда. Забросать людей историями про исполнение желаний. Чтобы это уже в анекдот превратилось, чтобы никто даже не задумался – а вдруг такое бывает?
– Вот – сразу видно, хороший работник! – не удержался Цианид, – И обратите внимание – он вышел в приёмную, чтобы забрать факс. То есть – его сюда привёл служебный долг!
«Хороший работник» склонил голову. О том, что после летучки коммерческий директор – по какой-то незначительной причине – назвал его «Саша – сто рублей убытка» – он решил не напоминать.
– Решено! – подытожил Константин Петрович, – Распускаем слухи. Чем нелепее – тем лучше. Ответственные…Да вот, Лёва и Шурик.
– Есть! – козырнул Шурик. Ответственный – так ответственный.
– Разведчика, значит, кидают на передовую, – покачал головой Лёва, – А кто пойдёт в разведку к букинистическому деду?
– А в эту разведку пойду я! – отрезал коммерческий директор, – Вам ничего доверить нельзя.
– Вот тебе раз! – оторвавшись от книги, воскликнула Наташа, – Вы нам опять не доверяете?
– Ты же говорил, что тебе легче живётся и дышится? – напомнила Галина.
– Живётся – да. Дышится – да! Но я всё равно доверяю только себе.
– Точно, точно. Пусть Нострадамус к дедуле шкандыбает. А пока он ходит – мы тут выпьем, закусим, покурим, потанцуем, – потянулась Марина.
– Что это за разговоры? – грозно уставился на неё Цианид, – И что за отношение к делу? Ротозеи беспомощные! Сидят и в ус не дуют. Я как всегда больше всех переживаю, как будто мне больше всех надо!
– То, что ты больше всех переживаешь, говорит только о том, что ты больше всех переживаешь! – заявил Лёва, – А за переживание денег не платят.
Константин Петрович задумался.
– Штрафовать бы вас за то, что вы бесплатно мне нервы треплете, – неуверенно произнёс он, – Ладно, проехали. Я пойду, потому что я уже подготовился. Желаний невыполнимых у нас много, я посмотрел. Составил список. И знаете, какую закономерность нашел?
– Что за великим тобой никаких невыполненных желаний не числится? – предположила Галина.
– Почему же, числится. И великим свойственно ошибаться. А закономерность в том, что люди эти – для которых рак на горе должен свистнуть – хотят всего и сразу. У них и так всё хорошо. Им очень многое дано. Но им надо больше.
– Это, по-моему, в природе человека, – заметил Лёва.
– Нет, – вмешался Виталик, – В природе человека – совсем другое. Знаете, почему у человека две руки и две головы и жизнь относительно длинная, а у осьминога ногорук восемь, зато живёт он очень мало?
– Потому что природа любит, когда в ней царит разнообразие? – предположил Лёва.
– И это тоже. Но главное – потому что осьминог должен быстро-быстро схватить добычу, схватить любовь всей своей жизни, схватить в охапку детей, схватить задремавшую жену рыбака – и проделать с ними то, что ему велит инстинкт. Пока жизнь не закончилась. А человек может не спешить. Потому что, как сказано в условии задачи, у него только две хватательных конечности, а не восемь. Зато жизнь – длиннее. Сначала он, не торопясь, должен вцепиться в то из своих стремлений, которое к нему ближе. Рано или поздно он им насытится. И тогда – хвать следующее. И так – пока не перехватает всё, что ему полагается. Жизни на это как раз хватит, всё ведь с умом отмерено. Если же человек двумя своими коротенькими ручонками за раз попытается захапать всё и сразу – уронит, потеряет, надорвётся и останется ни с чем. А жизнь впереди ещё дли-инная. Впору в петлю, или в бутылку, или в другой скоростной экспресс, без остановок мчащийся к станции «Смерть».
