скачать книгу бесплатно
– Стойте-ка! – повысив голос, велел Вин мужчине.
– Лучше не ввязывайтесь, – обернувшись, огрызнулся тот.
Вин шагнул к этому типу.
– Дама не желает идти с вами.
– Она не в себе. Я везу ее к психиатру. Ее упрячут в клинику надолго, очень надолго.
– Нет! Я не помешанная. Я работала на него, и теперь он принуждает меня выйти за него замуж и отказаться от нашего ребенка.
Эти три слова резанули Вина по сердцу, словно ножом.
– Отпустите ее. – Его голос стал холодным, как лед.
– Думаете, что сможете меня заставить?
– Вы знаете, кто я? – спокойно спросил Вин.
Мужчина презрительно взглянул на него.
– Не знаю и не… – Тут он осекся и резко втянул в себя воздух. – Борджи. – Он выдохнул эти два слога сквозь стиснутые зубы. Вин увидел, как в его глазах мелькнул страх. Он давно привык к такой реакции. – Я… я не понял сразу.
Вин бросил взгляд на собственных телохранителей, которые вошли в собор и взяли вторгшихся мужчин в аккуратное кольцо, готовые к атаке. Он сделал едва заметный знак шефу охраны, приказывая оставаться на местах. Потом обернулся к типу, державшему Скарлетт.
– Выйдите вон. Немедленно.
Тот послушно повиновался, выпустив ее руку.
Внезапно все зашумели. Скарлетт, всхлипнув, упала на руки Вину.
А со средней скамьи вскочил неизвестный молодой человек.
– Энни, что я тебе говорил! Не выходи за него. Не важно, пусть тебя и лишат наследства. – Он обвел глазами собравшихся и провозгласил громко и яростно: – Я уже полгода сплю с невестой!
Тут разразился настоящий хаос. Отец невесты зашелся криком, ее мать громко разрыдалась, а сама невеста перед лицом поднявшейся суматохи спокойно и аккуратно упала в обморок пышной тюлевой горкой.
Но Вин едва заметил это.
Глава 2
Скарлетт спаслась от Блайса, но какой ценой?
Вин привел ее в маленькую гостиную дома священника, стоявшего позади собора, и велел ждать, пока он разбирается с ситуацией. Милая пожилая женщина, наверное, экономка, сунула ей в дрожащие руки чашку горячего чая.
Скарлетт не знала, что пугало ее сильнее – воспоминание о разъяренном лице Блайса или страх перед тем, как теперь Вин Борджи распорядится ее будущим и будущим ребенка.
Скарлетт в своей жизни успела пожить в двадцати разных местах – в маленьких домиках, скрытых в лесу и горах, иногда это были совершенные лачуги без электричества и водопровода. Она не всегда имела возможность посещать школу, а когда эта возможность представлялась, ей приходилось перекрашивать волосы в каштановый цвет и называться чужим именем. Вещи, которые обычные дети воспринимают как нечто естественное, например, свой дом, друзья, постоянная на протяжении хотя бы одного года школа, были для Скарлетт все равно что предметы роскоши, о которых можно только мечтать. Она никогда не занималась спортом, не пела в хоре, не ходила на школьные праздники. Она даже никогда не была на настоящем свидании.
До двадцати четырех лет.
В тот день, когда Скарлетт встретила Вина Борджи, она была особенно беззащитна и уязвима.
Она выглянула в окно, выходившее в сад позади собора, заросший плющом и дикими розами. Потаенный оазис, окруженный гигантскими нью-йоркскими небоскребами.
Морозным серым днем в прошлом феврале, когда она покупала лекарства, предписанные врачом миссис Фолкнер, ей пришло сообщение от старого друга отца из Бостона, с новостями, повергшими ее в смятение.
Только что умер в результате ножевого ранения, полученного в баре во время внезапно случившейся драки, Алан Берри. Человек, предавший семнадцать лет назад ее отца, купив такой ценой себе свободу и вынудив Гарри Равенвуда пуститься в бега с больной женой и малолетней дочерью, умер бессмысленной смертью в конце бессмысленной жизни. Все оказалось напрасным.
Колени у Скарлетт ослабли, она почувствовала дурноту.
Пять минут спустя она оказалась в маленьком баре через дорогу и впервые в жизни заказала себе выпивку.
– Дайте угадаю, – раздался негромкий насмешливый голос со стоящей в углу кожаной банкетки. – Это ваш первый опыт.
Она обернулась. Из сумрака медленно выступил мужчина. Черные глаза. Темные волосы. Широкие крепкие плечи. Черный костюм. Резкие движения. Легкая щетина на подбородке.
– У меня сегодня… тяжелый день. – Ее голос дрогнул.
– А то с чего еще люди пьют в такую рань.
Она со смехом вытерла глаза.
– Чтобы получить удовольствие?
– Получить удовольствие? Хорошая мысль. – Мужчина подошел к ней так близко, что смог даже в тусклом освещении бара разглядеть ее опухшие глаза и щеки в потеках слез. Она уже приготовилась к расспросам, но он просто опустился на табурет рядом с ней и жестом подозвал бармена.
– Давайте посмотрим, может быть, вторая порция пойдет легче?
Несмотря на все то, что она о нем уже потом узнала, Вин Борджи действовал на нее по-прежнему. Когда Скарлетт увидела его, стоящего у алтаря рядом с красавицей-невестой, на нее нахлынули воспоминания о той февральской ночи, когда он привез ее в свой элегантный, со спартанским аскетизмом обставленный дорогой пентхаус. Там он походя обольстил ее и отнял ее невинность.
Она узнала его фамилию, потому что швейцар, отворяя дверь и почтительно здороваясь, обратился к нему «мистер Борджи». Но свою фамилию она Вину не назвала.
Разбудил Скарлетт телефонный звонок медсестры миссис Фолкнер. Рядом с ней крепко спал Вин. Она вернулась в дом Фолкнеров, отдала лекарство и словно во сне нашла в Интернете имя своего первого и единственного любовника.
То, что она прочитала, ужаснуло ее и мгновенно привело в чувство.
Винсенто Борджи оказался известным бизнесменом, миллиардером, владельцем авиакомпании, который создал свое богатство из ничего, и, будучи неразборчив в средствах, сметал всех и вся на своем пути к вершинам власти.
Когда она обнаружила, что забеременела, то засомневалась, правильное ли решение приняла. Но прочитанное в газете объявление о его помолвке решило вопрос окончательно.
Скарлетт не рассчитывала когда-нибудь увидеть его снова.
Она не боялась остаться одна. Она выросла в уединении, и ее отец-беглец научил ее многим полезным вещам, после того как мать совсем разболелась. Например, открывать замки. Очищать чужие карманы. И самое главное – оставаться невидимой и выживать, не имея средств для жизни.
Вин спас ее от Блайса, но богатые и влиятельные люди имеют одну общую черту – они склонны распоряжаться чужими жизнями. А Вин Борджи влиятельнее и богаче очень многих.
Не следует ли ей уйти, прежде чем он вернется?
Скарлетт сделала шаг, но тут вспомнила, что ее чемодан и сумочка с деньгами и документами, кредитками и мобильником остались в лимузине Блайса.
Она мрачно посмотрела на свои босые ноги, утопавшие в мягком ковре.
– Как тебя зовут?
Она резко повернулась к двери. Вин неслышно вошел в комнату и развязывал галстук. Один вид его мускулистого тела заставил ее затрепетать с ног до головы от страха – и желания. Даже в безупречно сидевшем смокинге он не выглядел до конца человеком современной цивилизации.
– Ты знаешь, что меня зовут Скарлетт.
Он сверкнул глазами.
– Как твоя фамилия?
– Смит, – сказала она первое, что пришло в голову.
– Твоя фамилия Равенвуд.
От неожиданности она приоткрыла губы.
– Но как ты…
Он сунул руку в карман и с бесстрастным лицом достал ее бумажник.
– Откуда он у тебя?
– Фолкнер прислал его мне. Вместе с твоими вещами.
– Прислал? Хочешь сказать, что он просто выбросил их на улицу?
– Я хочу сказать, что его охранники принесли их мне, аккуратно сложенными, и передали его извинения.
Ох, все было куда хуже, чем она опасалась.
– Он самый ужасный человек из всех, кого я знаю. И он тебя боится? – пробормотала Скарлетт.
– Это в порядке вещей. – Он протянул ей бумажник. – Вот. Семнадцать долларов наличными и единственная кредитка, на которой еще восемь долларов.
– Эй! – Она выхватила у него бумажник. – Какая тебе разница, сколько денег у меня на счете?
Вин поднял стакан и задумчиво поболтал налитую в него воду.
– Я хотел знать, с кем имею дело. С сиротой, которая часто переезжала с места на место и, приехав в Нью-Йорк, устроилась на тяжелую неблагодарную работу с проживанием в чужом доме, которая в течение двух лет экономила каждое пенни, только работала и никуда не выходила. С одним только достопамятным исключением.
Ее обдало жаром, затем холодом. Нет, о той ночи она не могла вспоминать, только не сейчас.
– У тебя хватает наглости…
– Фолкнеры платили тебе минимальное жалованье, но ты сберегала каждое пенни. Очень впечатляющее трудолюбие, особенно если имеешь отца-уголовника.
– Не смей его так называть! – крикнула она. – Мой папа был самым добрым, самым лучшим человеком на свете!
– В самом деле? – Он скривил губы. – Он грабил банки, а потом скрылся от закона, прихватив с собой жену и дочку. Ты жила в нищете, ходила в школу от случая к случаю, а твоя мать умерла от болезни, которую при должном уходе можно было вылечить.
– Не тебе его судить! – воскликнула она в ярости. – Папа оставил прежнюю жизнь после моего рождения. Но один приятель уговорил его попытать удачи в последний раз. Мама узнала и предъявила ему ультиматум. И он вернул деньги в банк.
– Вот так взял и вернул?
– Он оставил мешки с деньгами возле полицейского участка и сообщил о них по телефону.
– Почему он не сдался полиции?
– Потому что не хотел оставлять маму. И меня. – Она глубоко вздохнула. – Все у нас было бы прекрасно, если бы Алана Берри, который как раз тратил свою долю, не поймали полгода спустя, и он заявил, что организатором ограбления был мой папа.
– Честнее для твоего отца было бы сразу явиться с повинной, – безапелляционно заявил Вин. – Единственное полезное дело, которое сделал твой отец, – это то, что он погиб в той авиакатастрофе после выхода из тюрьмы. И оставил тебе вполне приличную сумму, которую авиакомпания выплатила по страховке.
Скарлетт едва устояла, слушая, с какой небрежностью он говорит о величайшей утрате в ее жизни, которую она продолжала ощущать каждый день, – внезапной гибели отца вместе с тридцатью другими пассажирами при крушении самолета, случившейся полтора года назад. Он как раз летел в Нью-Йорк, чтобы увидеться с ней, освободившись из тюрьмы, где провел пять лет.
Вин посмотрел на нее с любопытством.
– Ты все эти деньги отдала. – Он склонил голову набок. – Почему?
Скарлетт была так поражена, что не сразу смогла ответить.
– Мне не нужны были их дрянные деньги, – прошептала она. – Я отдала их на благотворительность.
– Да, я знаю. На борьбу с онкологией и на помощь детям заключенных. Но я не пойму, почему ты предпочла остаться нищей?
– Некоторые вещи значат больше, чем деньги.
– Например, ребенок? – холодно произнес Вин. Он со стуком поставил стакан на стол. – Ты отдалась мне, будучи девственницей, потом убежала, пока я спал. Ты ни разу не попыталась связаться со мной. И дождалась моего венчания, чтобы сообщить о своей беременности.
– Мне ничего другого не оставалось…
– Если бы Фолкнер сегодня не напугал тебя, ты никогда не сказала бы мне о ребенке, так?
Она несколько мгновений смотрела на него, затем кивнула.
– Той ночью ты даже не назвала мне свою фамилию. Почему? – Он подошел ближе. – Не потому ли, что ты одновременно поощряла Фолкнера?
– Никогда! Он давно меня домогался, но я не думала, что он поведет себя так в день похорон матери.
– А! Так поэтому ты в черном. – Он посмотрел на ее бледно-розовые ногти на пальцах ног. – Но почему босиком?
– Я сбросила туфли, когда убегала от него. Я знала, что ты сегодня венчаешься здесь. Мне жаль, что я все испортила.
– Да. Ну что же. – Сжав зубы, он проговорил нехотя: – Вообще-то я должен тебя поблагодарить.
– Ты не знал, что твоя невеста тебя обманывает?
