скачать книгу бесплатно
– Да, Яночка, я уж насиделась в больничных коридорах в томительном ожидании. Я человек бывалый.
– Стефания Сергеевна, Мартин закрыл меня своим телом! Эта пуля была приготовлена для меня. Он бросился ко мне и кажется, что я даже ощутила тот момент, когда пуля вонзилась в него. Я этого никогда не забуду! Я так его люблю! Стефания Сергеевна, я так долго искала человека, который понимал бы меня, как понимает Мартин. Я считала, что исчерпала свои силы любви, что больше никогда и никого не полюблю, но судьба распорядилась иначе – я встретила вашего сына. Господи, только бы он выздоровел! Пусть даже мы будем не вместе, а пойдём по жизни каждый своей дорогой, пусть! Я прошу у Господа только здоровья для него, пусть он будет счастлив даже без меня… – Яна заплакала.
Стефания Сергеевна похлопала ее по руке.
– Ну-ну, душа моя! Успокойся. Всё наладится, Мартин поправится. Всё снова будет хорошо.
В больницу пришли Ася и Виталий Николаевич. Открывая тяжёлую дверь в вестибюль, Ася продолжала говорить:
– Ты видел, что с ней творится? Яна бледная как смерть, словно окаменевшая… Я так боюсь, Виталий… Если Мартин не выживет, она умрет…
– Господи, Ася, что ты говоришь? С какой радости? Она взрослая женщин. Мы рядом…
– Яна в душе ребенок!
– У нее у самой сын, – напомнил Виталий Николаевич, помогая Асе снять плащ.
– Янка скажет, что она плохая мать. Я ее никогда не видела в таком состоянии! Яна шепчет только одно: она, видите ли, дышит, пока бьется его сердце, – заплакала Ася.
– Подожди, пойдем на лестницу, я покурю, – попросил взволнованный Виталий Николаевич. – Что говорит врач?
– Пока ничего конкретного… Ранение тяжёлое, – ответила Ася.
На лестничную площадку вышла дежурная медсестра. На белом халате у нее был бейджик с надписью «Елена».
– Огоньку не найдется? – спросила она.
– Сколько хотите! И сигареты есть! – вызвался Виталий Николаевич.
– Спасибо. Вы к раненому?
– Да, мы его друзья.
– Скажите, а высокая блондинка тоже с вами? – спросила медсестра, закуривая.
– Да… А что случилось?
– Слава богу, ничего. Просто, странная она какая-то…
Ася поймала себя на мысли, что не курила двадцать лет и вот стоит на больничной лестнице с сигаретой в зубах и клубах канцерогенного дыма.
Виталий Николаевич, словно прочитав ее мысли, вынул из ее пальцев сигарету, загасил и бросил в урну, полную окурков.
– Не надо тебе курить.
– Да я так… Задумалась что-то, – ответила Ася.
Медсестра Елена вздохнула и стряхнула пепел с сигареты.
– Не нравится мне что-то ваша подруга. Я, конечно, не психиатр, но тут и ежу понятно, что у нее сильнейший стресс. И если ее не вывести из этого состояния, то это плохо закончится…
– Да мы это и сами видим, – кивнул Виталий Николаевич. – Что вы предлагаете? Мы можем быть полезны?
– Ну, какая от вас помощь? Положение критическое, – отвела несколько затуманенный взгляд Елена.
– Что вы имеете в виду? – выдохнула Ася, прижимая похолодевшие ладошки к груди.
– Знаете, вашу подругу лучше увести домой. Здесь ей не место. Ей самой требуется врачебная помощь. Она в пограничном состоянии. Она должна поспать и успокоиться. Напоите вашу подругу горячим чаем, накапайте валерианки, укройте пледом… Иначе кончится всё нервным срывом.
– Это мы тоже понимаем! Но как это сделать? Легко вам говорить! – выпустил струю дыма Виталий Николаевич, который курил уже вторую сигарету. – Яна Цветкова – самое упрямое существо на свете, которое я знаю…
– Так я сейчас принесу вам капельки успокоительные, подождите минутку… – Елена скрылась за дверью, ведущей в больничный коридор.
Виталий Николаевич переглянулся с Асей и тяжело вздохнул:
– Да, медсестра права, Яне требуется помощь.
Елена вернулась, передала ему пузырёк с каплями и попросила не откладывать дело в долгий ящик.
Виталий Николаевич попросил у Елены пакетик заварки и чашку, налил из кулера горячей воды, заварил чай, накапал в него успокоительных капели и напоил Яну.
Наступил день свадьбы, который Яна ждала так долго…
От счастья у нее кружилась голова и сохло во рту. Она чувствовала себя очень слабой, ноги и руки почему-то плохо слушались, и какие-то незнакомые люди носили ее из комнаты в комнату на руках. Яна была им очень благодарна, но не понимала, что происходит. Яну посадили перед зеркалом, и она увидела, что на ней белое свадебное платье, которое походило на ночную рубашку. Подошла какая-то женщина, но вместо того, чтобы наложить Яне макияж, стала протирать лицо мокрой прохладной тряпочкой.
Холодные капельки потекли на шею, Яна вздрогнула и застонала.
– Яна, Яна, очнись! – услышала она словно через плотный слой ваты, но не смогла открыть глаза.
Незнакомые люди столпились вокруг нее, ей было трудно дышать и хотелось вырваться от них и бежать, бежать… Но руки и ноги не слушались, она не могла пошевелиться, на грудь словно навалили что-то тяжёлое. Сердце от страха было готово выскочить из груди. Внезапно словно сильный порыв ветра разметал страшную картину, окружающие исчезли, а в комнату вошел Мартин под руку с Настей. Яна почувствовала, что происходит что-то неотвратимо страшное, от ужаса она заледенела и закричала:
– Мартин! Мартин, я здесь! Это я твоя жена!
Но Мартин не слышал крика, она кричала беззвучно и не могла пошевелиться. Он улыбался Насте, и та отвечала ему счастливой улыбкой. Мартин притянул Настю к себе, и их губы слились в страстном поцелуе.
– Не-ет!!! – завопила Яна, пытаясь встать со стула, но ноги не слушались ее. – Мартин, не-ет!!! Это я, я твоя жена, а не Настя!!!
Мартин не слышал крика и словно уплывал, удалялся вдаль, таял в сумраке, печально улыбаясь…
Рядом с Яной возник незнакомец и взял ее за руку:
– Что ты орёшь? – спросил он. – Успокойся!
Яна с трудом разлепила глаза. Она увидела белый в трещинах потолок и облупившиеся стены, повела рукой и поняла, что лежит на кровати. Яна с трудом приподнялась, села, свесив босые ноги, и огляделась по сторонам.
Она сидела на больничной койке, вместо простыни под ней была клеёнка. Окно было забрано решёткой, рядом с кроватью стояла тумбочка, чуть поодаль небольшой стол. У противоположной стены притулилась еще одна кровать. Рядом с Яной находился пожилой человек в спортивной куртке и штанах – фирменной одежде всех мужчин, находившихся в больничных палатах.
– Где это я? – хрипло спросила Цветкова. – В морге, что ли?
– Ну, зачем же так мрачно, – усмехнулся незнакомец.
К его руке была игла от капельницы, за штатив которой он и держался. Выглядел мужчина плохо – редкий седой пушок на голове, землистый цвет лица и бросающаяся в глаза болезненная худоба.
– Хотя как посмотреть… – сказал он. – Это почти морг… Хоспис. Тебя привезли на каталке, положили. Я удивился – такая молодая, такая красивая, но болезнь косит всех. Странно, что тебя положили ко мне, я ведь всё-таки мужчина, а ты женщина. Совсем с ума сбрендили. Или нас уже и за людей не считают, как ты думаешь?
– Ничего я не думаю, – ответила Яна, запустив руку в свои взлохмаченные волосы. – Мне наплевать. Господи, как голова кругом идёт…
– Ты, наверное, снотворное или успокоительное выпила… С него всегда потом не по себе, – вздохнул сосед по палате и, подтянув капельницу, сел на свою койку.
– А с вами что? – спросила Яна.
– Боли у меня сильные, но оно и понятно с моим-то диагнозом! Я здесь не лечусь уже, а так… доживаю…
– Сочувствую вам, вот только ничем помочь не могу, – вздохнула Яна, вспоминая о своей главной миссии на земле – узнать о здоровье Мартина. – Как же я заснула? Как же я могла? Теперь я не знаю, что с моим любимым! – запаниковала она. – Как я сюда попала? Как мне вернуться в больницу? Я ждала результата операции и вдруг оказалась здесь…
– Больница – это отдельное здание, – ответил мужчина. – А хоспис соединен с моргом, мы вот на отшибе.
– Как мило! – удивилась Яна. – Так как же мне отсюда выйти?
– Я бы на твоем месте без спроса не уходил, – покачал головой старик. – Попадёт тебе. Если принесли сюда и положили, значит, придут. А будешь буянить, то еще снотворного вколют!
– Что значит «вколют»?! – возмутилась Яна. – Я, вообще-то, не пациентка! Я здесь случайно.
Настало время удивляться старику.
– А выглядишь как пациентка. Видела бы ты себя в зеркале – страшилище!
– Да? Неужели? А зеркала тут нет? – оглянулась Яна по сторонам – Жаль… Но наплевать… – она попыталась встать, но ее повело в сторону. – Ого! Словно морская качка! И голова какая-то дурная… – Она увидела туфли под кроватью и надела их. – Слава богу, одежду не отобрали, а то металась бы сейчас в одной рубашке.
Она направилась к двери.
– Ну и куда ты пойдешь? – спросил старик.
– Я должна узнать, что с моим другом. – Яна, держась за стенку, дошла до двери и оказалась в коридоре. – Прощайте!
– Зря ты это… – вздохнул старик.
Яна двинулась по тускло освещённому коридору налево и упёрлась в закрытую дверь, Она пошла направо и снова оказалась перед неодолимой преградой к свободе. В коридоре стояла мёртвая тишина и не было ни души. Пришлось вернуться в свою палату.
– Черт возьми! Замуровали просто… – сказала она, садясь на жёсткую клеёнку. – Отсюда есть вообще выход?
– Боюсь, что только через морг, – ответил старик и, понизив голос, добавил: – Я бы не советовал тебе делать то, что не рекомендуют делать медицинские работники… Здесь, детка, строго. Сказано – лежать, значит, лежи…
– Я вас услышала. Как вас зовут? – спросила Яна.
– Григорий Васильевич.
– Яна. Очень приятно. Послушайте, Григорий Васильевич, я хочу отсюда выбраться. Где морг?
– Ох, и упрямая же ты женщина! – покачал он головой. – Спускайся по лестнице в подвал и держись правой стороны, там будет морг, через него и выйдешь. А покойников не боишься?
– Я? – удивилась Яна. – Нет, конечно… Я сама врач… в некотором роде.
– Это в каком роде?
– Да врач, я врач… Детский стоматолог, – пояснила Яна.
– Ладно, иди с богом. Если меня спросят, куда ты девалась, то скажу, что спал и ничего не видел.
– Спасибо вам, – сказала Яна, открыла дверь и предприняла вторую попытку оказаться на свободе.
От железной двери морга на Яну повеяло холодом. Она тихонько открыла дверь и заглянула в помещение. Как ни странно, но в морге было темно. Конечно, даже если там и были клиенты, то им свет уже был не нужен, но вот Яна на ощупь передвигаться там не хотела.
«Значит, и здесь персонала нет… словно вымерли все», – подумала Яна и вздрогнула. Дверь за ней захлопнулась, и она очутилась в полной тьме. Она на что-то наткнулась, вроде бы на стол, затем на шкаф, обо что-то стукнулась, что-то свалилось на пол и с грохотом покатилось.
Яна замерла, словно боялась быть пойманной, хотя ничего противоправного не делала.
Всё стихло, в морге стояла стылая тишина, и тут Яна ясно услышала глухой стук и сдавленный крик. Это было так страшно и неожиданно, что у Яны волосы дыбом встали. В голове пронеслось: «Ой, мамочки, что это?» – Она прижалась к ледяной стене, боясь услышать стук собственных зубов. Через пару секунд Яна решила, что крики и шум борьбы ей послышались, она приняла неизвестное лекарство и теперь у нее галлюцинации.
И вдруг стук повторился! А потом раздались сдавленные крики и отчаянное бабаханье по чему-то металлическому.
Яна осторожно двинулась на звук, нащупывая руками стену, и вскоре поняла, что идёт мимо холодильных камер, в которых находятся трупы. Стук и крики раздавались уже почти рядом, как вдруг внезапно вспыхнул ослепительный свет, и Яна зажмурилась, прикрыв глаза рукой.
– Ты слышишь? Всё еще шумит… – услышала она.
В ответ посыпалась нецензурная брань.
Яна открыла глаза и в мгновение ока метнулась под металлический стол, с которого свисала белая простыня. Она подтянула простыню пониже и затихла в этом укрытии.
Перед ее глазами появились две пары мужских ног в темно-зеленых медицинских брюках и медицинской обуви. Дальше события развивались по сценарию криминального фильма с элементами ужасов.
– Слышь, Сашок, заткни его! – рявкнул один.
Одни ноги исчезли из поля зрения Яны. Раздался лязг выдвигающегося ящика и нечеловеческий вопль:
– Что же вы делаете, ироды?! Живого человека заживо хороните! Помогите!..
– Так ты еще живой?! Давно сдохнуть должен был! Сам себе удовольствие продлеваешь! Не хочешь тихо-мирно отойти в мир иной. Так мы с Геннадием Дмитриевичем тебе, дружок, поможем! – ответил, видимо, Сашок.
– Я всё понял! Всё понял! Хлопцы, отпустите меня, я больше не буду просить эти чертовы лекарства! Все вам пойдут! Я буду терпеть! Я терпеливый, боль легко переношу! Выпустите меня! – умолял, судя по голосу, пожилой мужчина.
– Слушай, не грузи ты меня! Одни обещания! Ты своими стонами нервируешь нас, сотрудников! А заведующий отделением может по твоим стонам заподозрить, что «тиграм в зоопарке не докладывают мяса». Вы и так все скоро коньки отбросите, зачем вам наркота? Возникнут вопросы, а оно нам надо? У нас с Сашком и так работа нервная, зачем лишние волнения? Если кто-то из больных помрёт, так туда ему и дорога, вряд ли будут вскрытие делать! Рак тебя съел или сердечко от болевого шока надорвалось – нам наплевать. Опять же вскрытие мы сами будем проводить, сами и причину смерти определим, понял?
Геннадий Дмитриевич довольно захохотал. Видимо, он был юмористом, а по сути – наркоманом, ворующим лекарства у людей, которым препараты облегчали течение болезни!
Яна, скрючившись под металлическим столом, слушала этот разговор и думала, что ей в этой ситуации предпринять. Может быть, заорать, выскочить из-под стола и вылететь в дверь? Пока бандиты придут в себя, она убежит. Нет, не пойдёт, её в миг схватят… Так что же делать, что?..
В это время старика выволокли из металлического отсека и попытались уложить на стол. Старик отчаянно отбивался, но сил у него явно не хватало.
