скачать книгу бесплатно
То, что увидел дальше, невозможно
Объять формулировкой теорем.
Открылось поле сродни океану,
Везде цветы, каких не видел мир.
Вокруг на поле по меридиану
Порхают бабочки, как радужный сапфир.
Услышал я чарующие трели
Красивых птиц, неведомых нигде —
Боясь ступить ногой в тот край бездонный,
Я поднял руки ввысь. И полетел.
Представьте мир, в котором нет обмана,
В котором нет ни бедных, ни ханжей.
Не существует пьяного дурмана
И стали остроточеных ножей.
Отсутствуют презрения и склоки,
Преграды, козни царственных вельмож.
И лишь одна любовь нектаров соки
Прольёт на всех, как изумрудный дождь.
Дороги нет туда и нет возврата,
Если откроется тот мир нежданно вдруг —
Вы всё поймете сами, когда надо
Понять, что это самый близкий друг.
Вот так, когда-то был я очарован
И понял, наконец, что не один —
Благодаря тому, что волей Божьей
Открыл прекрасную Вселенную Катрин.
Мир непостижный
Переплетением сосудов, артерий, капилляров, вен
Биологической системой запущен мнимый феномен.
Фантасмагорией супротив – за гранью космоса души
Воздвигнут храм, что обескровлен кадилом света и
тиши.
Мир непостижный не подкупен земными вехами
эпох —
Он существует лишь незримо, впуская в человека вдох,
Давая жизнь крупицам мертвым в блаженство вечные
века,
Но Анатомией отвергнут, и телом стал – пифос греха.
Мир необъятный не имеет границ в поверии людском,
И то, что в нём благоговеет, измерить можно волоском
—
Где суть сокрыта в малой капле, стекая в образе
любви,
Но мы его совсем не знаем, предпочитая вкус крови.
Монастырь
В травах спелых возле речки малой
В куполах сверканьем златоглавым
Монастырь ветшалости бывалой
Бьёт челом земле поклоном бравым.
Разговея на лепных просторах,
Распростёр храм, взор открыв мирянам,
Древний быт икон в святых хоромах,
Приглашая люд воспеть делянам.
Триста лет он правдой, верой, скорбью
Утолял печали, гнев, разлуки,
И не раз, омытый бранной кровью,
Брал грехи на вечные поруки.
И давал пристанище убогим —
Всем, кто был отчаян хорониться.
От бесчинств крамолы мыл им ноги,
Призывал их словом защититься.
Отрекались зверостные скифы,
Воины с варяжскими щитами,
Мэры, судьи, ведьмы и шерифы —
Быть в миру, как прежде, сволочами.
А крестьяне ладостно молились
И крестами келью усыпали.
Прокажённые лицом светились,
Когда мощи чистых лобызали.
Ряжен день, хулима ночь капища —
Прихожанам створки раскрывая,
Лавр накормит, напоит до днища,
От невзгод в лихой час укрывая.
И взнесён в устах авторитетом,
Покаянье примет помазаньем —
В Божьем доме дух силён советом,
Искупляя благостным купаньем.
Обитель
Ты была непорочной, я же грязною шлюхой.
Ты – пристанищем светлым, я – навозною мухой.
Ты в отчаяньи смыла всю гуашь на ресницах —
Ну, а мне же хотелось, чтоб в ладонях синица.
Помню чистой, как ангел, и сейчас твою душу —
Ту обитель, что гадко и бессмысленно рушу —
За которую билась всею жизнью страдая,
И, как Герда спасала неразумного Кая.
Мой демон поэтичный
Мне снился очень странный сон,
Где демон чутко-поэтичный,
Когтём чертя сонет лиричный,
Как мой второй рождённый клон —
Склонился тенью над столом.
И он лукаво был двуличный
В своих стараньях неприличных,
Будто сводил в стремленьях личных
Со мной счета…
А мрак критичный
Не оставлял мне ни черта.
И между нами невидимкой,
Как пропасть, пролегла черта,
Где он – безмолвный сатана,
А я же – просто,
просто Димкой
Дышал от ужаса едва —
Лежал безвольно обездвижен,
И голос, что был еле слышен,
Всё громче тембром наливался,
Всё звонче в глушь уже вонзался —
Всё громче,
звонче,
больше,
выше.
Эй, Демон, кто ты? – я кричал —
И почему меня не видишь?
И почему совсем не слышишь? —
Ведь столько лет во мне страдал —
Тебя всегда ночами ждал…
Эй, Демон, как же твоё имя? —
Смотри. Смотри. Вот здесь – я, Дима,
Но он настойчиво пытливо вбирал
И внюхивал ноздрями вымя,
И взглядом стылым угрожал.
Кто ты, скотина? – я стонал
Сначала бережно-пугливо,
И снова в крик неумолимо
К сатиру чаянно призвал —
Так отзовись, глумной шакал.
Иль разорву тебя в мякину,
Как разношёрстную перину —
Но вновь в порыве сознавал,
Что дьявол сам меня ковал
К давно остывшему камину —
То был финал…
Финал. Конец, где всё зависло,
Затёрлось, смылось и пропало,
И моя сущность обнищала —
Лишь тот двойник в муре оскала
Водил лапищей так же быстро,
Из чёрных век бросая искры.
И было холодно и склизко.
И было муторно и низко.
И я дичал…
И вспомнил я о самом близком.
И понял, что был эгоистом.
И зарычал.
А Демон встал и поклонился,
Как будто только что явился
Из дальних стран.
И лик его преобразился,
И показалось – бес влюбился,
Но всё молчал.
И тут, как призрак, растворился
И прекратил,
растаял,
скрылся
Мой вещий сон.
Блуждает эхом ответ со смехом —
С противным смехом, обвитым грехом,
И в унисон —
Слова те слышу, что воскрешают
и вопрошают,
суть упрощают —
Не он тот Демон, а ты, Димон.
На аренах нетленного зодчества
Разрыдалась неистово круча,
Испаряясь обильною влагой,
И надрывным безволием муча
