скачать книгу бесплатно
– Как ты? – накинулся на девушку с расспросами. – Что это было?
– Слышь, малой? – сорвался Похомов. – Отвали от нее! Не видишь, в шоке она!
Спустя секунду обратился к другу:
– Паш, вызови водителя. Пусть всех их по домам развезет и проверит, чтобы хвоста за ними не было!
Соколовский напряженно кивнул.
– И еще, Сокол, – на лице Борзого заходили желваки, – охрану уволь.
– Всю? – удивленно переспросил Павел.
– Всех до единого! – заорал Дмитрий. – Лучше ты, Пашка! Лучше ты! Иначе я их просто убью…
Лиза вскочила на ноги, игнорируя протесты Андрея.
– Нужно Соню найти! – промямлила она заторможенно.
Гордеев крепко сжал ее руку и сообщил:
– Она наверху с Алексеем. Сейчас я схожу за ними. Жди меня здесь, хорошо?
Девушка кивнула. Как только Андрей скрылся из вида, Дмитрий вновь подошел к дрожащей девчушке. Он был не в силах смотреть в ее заплаканные глаза. Растрогался, черт возьми!
– Лиза, успокойся! Никто не причинит тебе вреда! Я не позволю, слышишь?
Она никак не отреагировала на его слова. Просто молча уставилась в одну точку. Как раз в этот момент Борзый заметил клочок бумаги на полу.
Не поленился, поднял его. Та самая записка в букете.
«Отправляйся в ад! И передавай привет Марине!»
Прочитал и недоуменно уставился на Лизу.
– Кому же ты умудрилась дорогу перейти, бестолочь? И кто такая Марина?
Девушка посмотрела на Похомова долгим взглядом.
– Это моя мать! – прошептала она. – Ее убили двенадцать лет назад…
Глава 5
Дмитрий с силой сжал окровавленные кулаки. Пальцы были сбиты практически до кости. Он никогда не чувствовал боли сразу. Обычно она обрушивалась лишь на следующее после разборок утро. В данный момент им двигала лишь слепая ярость. Как только курьер пришел в себя, Борзый накинулся на него, словно дикий зверь. Нужна была информация. Много информации.
Кто заказчик? Чем ему насолила Лиза? И каким образом это нападение связано со смертью ее матери?
Вопросов было много, а складываться в единую, понятную цепь событий они не спешили. Похомов сплюнул рядом со скорчившимся на дворовой плитке мужчиной. С силой схватил его за ворот и притянул превратившееся в кровавое месиво лицо к своему.
– Слышь, мудак, мое терпение на исходе. Время позднее, и я очень хочу спать. Этот клубок распутать можно и без твоего участия. И если хочешь закончить нашу беседу с дыркой в башке, то не стесняйся. Только кивни.
– Я… не… знаю! – закашлялся мужчина, пытаясь сплюнуть красную жидкость изо рта. – Мне сказали лишь припугнуть…
– Кто сказал? – рявкнул еще громче Борзый, сдерживая себя из последних сил. – Для чего?
– Не знаю. Не знаю!
Дмитрий брезгливо отшвырнул курьера от себя, замахиваясь для очередного удара.
– Стой! Стой! – завопил мужчина, прикрывая лицо и голову руками. – Все скажу. Скажу. Я работаю флористом в цветочном ларьке. Это недалеко отсюда. Рядом со станцией метро «Маяковская». Так вот, сегодня утром приехал молодой паренек. Он купил дорогой букет роз и предложил немного подзаработать. А с моей зарплатой разве от дополнительного заработка откажешься? Вот и всучил мне цветы и фото девушки, на котором было написано ее имя, а также время и место. Пистолет игрушечный на стол положил и сказал, что нужно девку припугнуть.
Борзый прищурился:
– Как парень выглядел? Описать можешь?
– Молоденький совсем. Короткостриженый, волосы светлые, – запыхтел курьер, стараясь не упустить ни одной детали. – В целом обычный. Неприметный. Но вот тачка у него что надо.
Похомов присел на корточки, сверля пытливым взглядом мужчину:
– Что за тачка?
– «Инфинити». Черная и полностью тонированная, – с восхищением выдохнул тот. – Номер не запомнил, к сожалению. Залюбовался.
Дмитрий задумался, устало потирая виски.
– Машинка недешевая, конечно, но таких в Питере тысячи. Это иголка в стоге сена!
Курьер немного расслабился. Кое-как поднялся на ноги, вытер лицо рукавом кофты.
– Наколка у него была, – неуверенно заговорил мужчина. – На правой руке. Волчья пасть с клыками – между большим и указательным пальцем.
Похомов оскалился:
– Ладно, живи пока. Только плитку от крови ототри, когда уходить будешь.
* * *
Соня медленно приходила в сознание. Отчего-то сильно болела голова. Да и во рту было так сухо, что язык прилипал к небу. Почувствовав на своей щеке чье-то горячее дыхание, девушка испуганно распахнула глаза. Представшая взору картина заставила сердце бешено заколотиться в груди. Незнакомое помещение с тусклым освещением. Большая круглая кровать.
И мужчина, разделивший с ней это ложе. Он встретил ее взгляд спокойно. Без лукавства или похоти в глазах. Гордеев просто смотрел, а ее бросало то в жар, то в холод. Напряжение сковало все тело. С облегчением Соня заметила, что оба они одеты. Значит, ничего ужасного не произошло.
Но как она здесь оказалась, девушка не помнила.
– Почему мы лежим в одной кровати, Алексей? – вкрадчиво поинтересовалась Соня, все же напуганная его неожиданной близостью.
Гордеев с ответом не спешил. Ласково провел рукой по ее подбородку.
– Мне нужно сказать, что ничего между нами не было и быть не может, чтобы ты расслабилась наконец? – ответил мужчина низким бархатистым голосом, наблюдая за ее реакцией.
От его слов девушку передернуло. Необъяснимый протест зародился в душе.
Так и хотелось крикнуть: «Почему же не может?» Да, брат Андрея значительно старше, но ровесники Соню никогда не привлекали. Он словно вызов ей сейчас бросил. Холодный. Неприступный. Опасный.
У девушки голова кругом пошла, когда она вспомнила его поцелуй во время знакомства. Обычный поцелуй руки. Всего лишь признак хороших манер. Да вот только Соню в тот момент словно током шарахнуло. Даже коленки затряслись, еле на шпильках равновесие удержала. А сейчас… Сейчас в ней заговорила женщина, которая хотела поиграть. Показать этому мужчине, какую он совершил ошибку. Она медленно села в кровати и до умопомрачения эротично потянулась. Словно кошка, спину выгнула, прекрасно осознавая, как сексуально смотрится грудь в вырезе клубного платья.
– Не могу сказать, что сильно расстроилась! – произнесла Соня томно, окинув Алексея надменным взглядом. – Ты ведь тоже не в моем вкусе! И нет. Говорить, что между нами ничего не было, совсем не нужно. По тебе видно – ты не возьмешь девушку против ее воли!
Алексей наблюдал за ней, слегка прищурившись. Внутри бурлил вулкан. Одно неверное движение с ее стороны, и он взорвется. А Соня провоцировала его, причем самыми безумными способами. Девчонка явно знала себе цену.
– Откуда такая уверенность? – Гордеев придвинулся так близко, как только мог. – Ты ведь совсем меня не знаешь!
– Я встречала подобных людей! – парировала Алмазова. – Слишком правильных…
Соня ощущала жар его тела. Казалось, еще секунда, и он поцелует ее. Даже замерла в ожидании. Но Алексей со спокойным выражением лица откинулся на подушки. Алмазова от разочарования сжала в кулаке уголок простыни. Соня не отдавала отчета своим действиям. Не понимала зачем, для чего все это. Его запах дурманил. Склонив голову набок и невинно хлопая пушистыми ресницами, девушка позволила шелковой бретельке платья сползти с плеча. Видела, как загорелся взгляд мужчины, и от этого по телу разлилось приятное тепло.
– Как ты считаешь, Алексей, – промурлыкала соблазнительно, – я красивая?
– За всю свою жизнь я не встречал никого краше! – честно признался мужчина.
Осмелев и не задумываясь о последствиях, Соня оседлала Гордеева, наклоняясь к его лицу. Их разделяли какие-то сантиметры. Алексей напрягся всем телом. Подобного поворота событий он никак не ожидал.
– Соня! – прохрипел мужчина вмиг севшим голосом. – Ты что вытворяешь?
– Поцелуй меня! – Обхватив руками его лицо, она попыталась притянуть его еще ближе.
Мужчина отстранился, схватив ее за запястья.
– Что за игры, Соня? – рявкнул он, хорошенько встряхнув девушку.
– Поцелуй! – шептала Алмазова, не замечая его грозного взгляда. – Всего один раз! Всего разочек!
Алексей грубо опрокинул ее на спину и, навалившись сверху, прошептал в самые губы:
– Всего один раз меня не устроит! Если я тебя сейчас поцелую, то просто не остановлюсь. Останешься здесь со мной на всю ночь. А утром будешь раскаиваться в содеянном. Если, конечно, ты не ко всем мужикам в постель прыгаешь в день знакомства!
Соня отвернулась, не в силах выдержать его осуждающий взгляд. Смотрела куда угодно, только не на Гордеева. Наваждение вмиг улетучилось. Осталась лишь суровая реальность. Жизнь, в которой ради спасения семьи ей придется пожертвовать собой. Мгновение назад Соня страстно желала узнать, каково это – быть с кем-то по обоюдному согласию. Целовать человека, который пробуждает в душе тысячи эмоций, а не тварь, при одном взгляде на которую возникает лишь рвотный рефлекс.
Тяжело вздохнув, девушка попыталась выбраться из-под Алексея, но он не позволил. Внимательно наблюдая за Соней, уловил столь резкую перемену в ее настроении.
– Я обидел тебя?
Соня слегка покачала головой:
– Нет…
– Тогда посмотри на меня! – не унимался Гордеев. – Я знаю, что ты не такая – Андрей рассказывал о тебе. Поэтому я и не понимаю, что вдруг на тебя нашло?
Алмазова посмотрела на Алексея так, что у него внутри все замерло. Взросло. Отчаянно. С мольбой.
– Оказывается, стараясь убежать от проблем, люди загоняют себя в угол еще быстрее! – выдохнула она обреченно.
Раздались шаги на лестнице. Кто-то приближался. Гордеев в мгновение ока скатился с Сони и вскочил на ноги. В комнату без стука ворвался Андрей.
Он кивнул брату в знак благодарности:
– Спасибо, братишка, что помог и за Сонькой приглядел!
– Кхм! Не благодари!
– Соня, ты как? Синяков не осталось?
Девушка хлопнула себя ладошкой по лбу. Как она могла забыть, что произошло внизу? Чувство стыда накатило с новой силой. Эгоистка!
– Порядок! – ответила она слишком раздраженно, все еще злясь на себя. – Лиза?
– Уже успокоилась. Внизу с Соколовским сидит. – Андрей, сев на край кровати, погладил подругу по голове. – Домой пора, Сонь. Ты своего водителя вызовешь или с нами?
– Нет! – отчаянно замотала головой девушка, бросая косые взгляды в сторону Алексея. – Не хочу домой. Я с Лизой поеду. У нее переночую.
* * *
Лиза поежилась, обхватив себя руками. Становилось прохладно, и даже пиджак Похомова не согревал. Мыслей в голове не было. Вообще никаких. Словно в вакууме находилась и ничего вокруг не замечала. Страха из-за покушения не осталось. Только недоумение.
Хотелось закричать, набрав полные легкие воздуха: «За что? Зачем?»
Неожиданно нахлынули воспоминания, от которых ком в горле встал, и слезы на глаза навернулись. Ее мать – Марина Карпова – была безумно красивой и экстравагантной женщиной. Такой Лиза ее и запомнила. Уважаемый преподаватель средней школы, виртуозно владеющий тремя языками. Поклонники не давали ей прохода, но все как один получали отказ. Жизненная энергия била из нее фонтаном. Одной ее улыбки – искренней и чистой – хватало, чтобы жизнь Лизы наполнялась счастьем.
Они всегда держались вместе. И дома, и в школе. Разлучались лишь на время уроков. Время, проведенное с мамой, было самым счастливым в жизни девушки. Мама всегда оберегала ее, защищала и поддерживала в трудные минуты.
Об отце Лиза ничего не знала. И не спрашивала – этот вопрос всегда приводил к слезам. Видеть, как мама плачет, было для нее – маленькой девочки – самым большим наказанием. Наверное, поэтому она росла послушным и тактичным ребенком. Иногда глаза матери становились пустыми, безжизненными. В такие моменты она стояла у окна и молчала. Взирала печальным взглядом в бескрайнее небо. И словно раз за разом переживала известное лишь ей одной горе. Или искала ответы на вопросы там, наверху.
Погруженная в свои воспоминания, Лиза и не замечала, что слезы не переставая стекают по лицу. Что Соколов спрашивает ее о чем-то. Ей было все равно. Перед глазами стоял лишь школьный двор и проклятые ступени, на которых и остановилось сердце ее матери. Именно там ее и застрелили. Прямо на торжественной линейке первого сентября.
Мир рухнул в тот момент. Лиза помнила все. Хриплый предсмертный голос матери. Остекленевший взгляд человека, которого покидала жизнь. И все же она нашла в себе силы попрощаться с единственной дочерью. Обливаясь слезами, прижала ее к окровавленной груди и прошептала:
– Поклянись мне, Лизонька! Поклянись, что выживешь! Ты должна жить дальше! Должна дышать! Должна стать счастливой! – Слова давались ей все труднее и труднее: – Ради меня… Ради своего отца… Ради нашей с ним любви! Поклянись!
– Клянусь, мамочка! – кричала в истерике маленькая Лиза, искренне и по-детски надеясь, что эти слова исцелят самого родного и близкого в мире человека. – Клянусь!
– Твой папа… он очень сильно любил нас! Он жизнь отдал, защищая нас! Ты все поймешь, когда вырастешь, милая. Помни! Всегда помни…
– Хорошо, мама! Я все сделаю, как ты скажешь. Мама? Мама? МАМОЧКА!
Лиза до крови прикусила губу, чтобы не закричать вслух. Шумно втянула в себя воздух. Рвано выдохнула. Ей до сих пор было тяжело. Да, она научилась ценить жизнь и не размениваться по мелочам. Она радовалась каждому новому дню: наслаждалась утренней прохладой, даже в палящем зное находила свои прелести. Соня в шутку называла Лизу блаженной. Но на самом деле Алмазова просто переживала и всегда стремилась защитить подругу. Что, впрочем, сегодня и продемонстрировала.
Но несмотря ни на что, боль от потери матери все еще была свежа в памяти Лизы. Рана в ее сердце по-прежнему кровоточила. Лизе безумно хотелось походить на Марину Карпову не только внешне. К сожалению, характером Лиза пошла в отца. Его она, конечно, не помнила. Но по словам бабушки – Валентины Степановны – переняла практически все его качества. Вплоть до жестов.
– Лиза? – Павел слегка прикоснулся к ней, вынуждая вздрогнуть. – Ну, хватит уже реветь! Все позади. Никто не пострадал!
