скачать книгу бесплатно
Продается шкаф с любовником
Людмила Ивановна Милевская
Далила Самсонова
Далила Самсонова подозревала всех! Да, все знакомые погибшей восемнадцатилетней Машеньки могли быть ее убийцами. Так показывали результаты фирменных психологических опросов Далилы. Но не может же быть такое на самом деле! В свой день рождения девушка нарядилась в ультрамодные шмотки подруги, испекла пирог и кого-то поджидала. Этот кто-то пришел и всадил ей пулю в лоб. Брат покойной, Верховский, обратился за помощью не к частному детективу, а именно к психоаналитику Самсоновой. Далила установила, что погибшая девушка… была беременна! Этот факт тщательно скрывался. Почему? Чтобы это выяснить, Далила начинает трясти ухажеров Машеньки.
Людмила Милевская
Продается шкаф с любовником
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Глава 1
«Все произошло необычно, удивительно и внезапно: я влюбилась!
Волшебное состояние.
Еще недавно он был чужим, а теперь самый родной, самый добрый, умный, красивый…
Разлука с ним – страшная боль, а встреча – экстаз. Я не знала, что любовь способна делать человека таким счастливым. От многообразия чувств, кажется, можно сойти с ума.
И я схожу!
Но что же он медлит?
Ах, сколько во мне нетерпения! Я хочу, чтобы он пришел раньше? Но пирогу находиться в духовке как минимум десять минут…
Кстати, о пироге! Пора его повернуть – не дай бог, неравномерно подрумянится корочка.
Ну вот, с пирогом вроде покончено, пирог удался… Ах, я забыла поставить фужеры! Что я за бестолочь, и салфеток нет на столе!
Ну вот, теперь наконец можно присесть.
Минуты последние длинные! Длинней, чем часы Какой он бессовестный. Почему не спешит? Почему он такой пунктуальный?
Что?! Я ругаю его?! Нет-нет, он самый хороший!
Ах, я так сильно его люблю!
Я уверена, он очень спешит. Интересно, какой он мне приготовил подарок? Да, подарок! Подарок! Что он мне принесет? Это будет нечто из ряда вон. Нечто супер. Нечто…
Что? Звонок! Это он!
Боже мой, я подпрыгнула, словно током меня ударило! И сердце колотится! И колени дрожат! Как я выгляжу? Зеркало! Где же зеркало? Ах, вот оно.
Ой, мамочка, растрепалась прическа! А губы! Слишком яркие, неверный я выбрала цвет…
Ну да поздно теперь исправлять. Как он звонит!
Как он торопится!
Открою дверь и повисну на шее.
– Милый, я так долго тебя ждала!
– Любимая, но я пришел вовремя.
– Я соскучилась!
– А я? Как ты думаешь?
– Думаю, ты тоже соскучился. А что ты принес мне? Что ты прячешь там за спиной?
– Любимая, это сюрприз. Закрой, пожалуйста, глазки.
– Нет, не закрою. Что ты прячешь? Немедленно доставай! Я слишком долго ждала!
– Ну любимая, так нечестно. Ты хочешь испортить сюрприз? Закрой глазки.
– А вот не закрою! Что там? Что там у тебя? Дай мне! Мучитель, немедленно дай!
– Хорошо, не тряси меня, достаю, ты очень упрямая.
– О боже! Пистолет?! Милый, что ты делаешь? Это очень плохая шутка!
– Это не шутка.
– Убери пистолет с моего лба! Милый, умоляю, не надо меня пугать!
– Прости, ты сама виновата…
Бог мой, какие жестокие у него глаза! Не может быть, я не верю. Словно это все не со мной. Он не шутит, он выстрелил?! Он действительно выстрелил! Все произошло неожиданно, быстро – я даже не успела его разлюбить…»
Лицо Верховского исказила гримаса боли – он замолчал. Громадный сильный мужчина стал похож на обиженного ребенка. Он сглотнул ком, на глаза его навернулись слезы, которых Верховский не стеснялся, – так велико было его потрясение. Он слез своих не замечал, он был все еще там, со своей младшей сестрой. Он переживал последние секунды ее жизни – жуткие, холодящие кровь секунды.
Опытный психоаналитик Далила Самсонова была тоже потрясена рассказом Андрея Верховского, хоть и слышала много ужасных историй в своем кабинете.
– Убийца наказан? – спросила она.
– Нет, его не нашли, – дрожащим голосом ответил Верховский.
– Не нашли?! – поразилась Далила. – Как такое возможно?!
– А вот так. Не нашли и перестали искать.
– Он что, так далеко сбежал?
– Если бы. Мы просто не знаем, кто убил нашу Машеньку. Понятия не имеем.
Самсонова отшатнулась:
– Невероятно! Вы не знали, кого любит ваша сестра?
Верховский с досадой поморщился:
– Какая любовь? У нее даже парня не было. Машеньке было не до любви.
– Могу я узнать ее возраст? – удивленно осведомилась Далила.
– Восемнадцать.
– Восемнадцать? Действительно, для любви возраст неподходящий, – с горькой иронией заметила она.
– Вы Машу не знали, – рассердился Верховский. – Она была уникальная девушка: училась, работала, имела множество увлечений…
– Каких?
Он растерялся:
– Ну, так сразу не скажешь. По лекциям бегала, по курсам каким-то, по клубам. Всего не упомнишь.
– Вижу, вас не очень-то интересовала жизнь вашей младшей сестры, – заключила Далила.
Верховский возмущенно затряс головой:
– Не правда! После катастрофы, после гибели наших родителей, я много работал. Но это не значит, что я забросил Машу с Наташей. Я и за девчонками присматривать успевал.
– Как вам удавалось?
– Друзья помогали.
– Какие друзья?
– Однокашники: Борька Мискин, Пашка Замотаев, Кроликов Гоша, Серега Хренов.
– Как-как? – изумилась Далила, с трудом скрывая улыбку.
– Серега, кореш мой, Хренов, – пояснил с серьезнейшим видом Верховский. – Мы, как те мушкетеры из книжки Дюма, четверкой дружили. Замотаев был вроде Атоса. Он вдумчивый и серьезный. Бабник Мискин больше похож на Арамиса, хотя Кроликов Гошка красивей. Но он здоровяк и балда, потому был у нас за Портоса. А я заводила компании, вроде как д'Артаньян.
Далила с иронией осведомилась:
– А Хренов был у вас за кого?
– За кого был Серега Хренов?
Растерянность Верховского говорила о том, что ранее подобным вопросом он не задавался.
– Даже не знаю, – задумчиво ответил он после продолжительной паузы. – Серега к нам пятым присоединился значительно позже, кажется, классе в восьмом. Но мы его как-то сразу приняли в нашу компанию.
– А разве это легко – дружить впятером? Разве вы не разбились на пары?
– Нет. У нас настоящая дружба, у нас монолит.
Когда погибли родители, мне было трудно, но друзья помогали. Особенно Замотаев.
Заметив уличающий жест Далилы, Верховский поспешил пояснить:
– Мы по-прежнему монолитом дружили, но с Замотаевым у меня был общий бизнес тогда. С ним я виделся чаще, он чаще и помогал. Кстати, Пашка допомогался: в результате он на моей Наташе женился, на сестре. Теперь и она Замотаева. Вы ее знаете. Она меня к вам и направила.
– Да-да, мы одноклубницы с вашей Наташей, – подтвердила Далила.
Верховский смущенно признался:
– Если честно, я упирался, к вам идти не хотел, но Наташа моя… Короче, заставила.
– Отчего же идти не хотели? – с легкой усмешкой поинтересовалась Далила, заранее зная ответ.
Русский мужчина консервативен, он плохо следует моде содержать в чистоте свою душу, он не верит в психологов. Соответствуя русской традиции, он сам стрессы и топит, а не лечит последствия стрессов.
Стрессы, правда, не тонут – тонет русский мужик.
Однако это ему безразлично, потому что он пьян и доволен. А до того, что утром ждут его новые стрессы, нет ему дела. Он и новые стрессы будет топить.
Далила много раз слышала от мужчин: «Зачем мне психолог? Я сам себе доктор. Рюмашку-другую накатишь, и все стрессы будто рукой сняло».
– Почему вы не хотели обращаться к психоаналитику? – повторила она вопрос, ожидая традиционного ответа.
– Да как-то неловко, – не обманул ее ожиданий Верховский. – Здоровый мужик, а словно девица должен вываливать проблемы на женщину.
Далила напомнила:
– Для вас я не женщина, я психолог.
– Да хоть и психолог. Чем мне психолог поможет?
Машеньку никто не вернет. Значит, и от боли никто меня не излечит.
Далила спорить не стала, она дипломатично сменила тему.
– Странно, – сказала она. – Вашу сестру, Наташу Замотаеву, я год уже знаю, но она никогда не упоминала о Маше.
– А что тут странного? – удивился Верховский. – Гибель Машеньки всех потрясла. Несколько лет все жили в шоке. Наташа очухалась только тогда, когда Пашка на ней женился. Ей врачи строго-настрого запретили о Машеньке говорить. Даже думать о Маше запретили. Я, мужчина, и то не могу пережить это горе, а уж Наташа моя и подавно. Она сидит дома, без дела, одна. Я хоть на дела отвлекаюсь. В последние годы мой бизнес наладился, я за границу подался и вроде начал беду забывать, а в Питер вернулся и снова расклеился.
– На что вы жалуетесь? – осторожно спросила Далила, не слишком рассчитывая на ответ.
Верховский вздохнул, сделал длинную паузу и нехотя произнес:
– Как тут скажешь? Нервы ни к черту, бессонница. Но если чудом засну, сны тогда мучают. Сон, впрочем, снится один и тот же. Его я вам уже пересказал.
