Поговорим…
Поговорим…
Полная версия:
Поговорим…
Павел Рудольфович Черкашин, Людмила Антоновна Домбровская
Поговорим…
© Черкашин П. Р., текст, 2023
© Домбровская Л. А., текст, 2023
© Издательство «Союз писателей», оформление, 2023
© ИП Соседко М. В., издание, 2023
Поговорим…
«Душа моя в усталом сердце…»
Душа моя в усталом сердцеНа непредвиденной зимовке,Всех чувств закрыла плотно дверцыИ едет к дальней остановкеЗемного счастья иль покоя,Что ждёт её на небесахКак неугодную, изгояВ людских озлобленных умах.«Ты прав! Так в людях много злобы…»
Ты прав! Так в людях много злобы,От зависти иль от невзгодСлюною брызжут русофобы,В умах людей сплошной разброд…Ну а души удел знакомый:Она хозяину верна,То мечется, то вся в истомеИ будет там, где быть должна.«Дом родной, я знаю, ты не вечен…»
Дом родной, я знаю, ты не вечен,Север и тебя не пощадил,Талой мерзлотою искалечен,Накренился, сгорбился, поплылПод уклон раскисшего овражка,Крепость стала сваи покидать,Ты повремени ещё, бедняжка,Дай тебя ещё раз увидать.«…Этот домик, слегка покосившийся…»
…Этот домик, слегка покосившийсяИ затерянный в чистых снегах,Не даёт мне покоя – всё снитсяТёплым детством, подворьем в цветах…Нынче в сердце усталости семяПроросло, буйным цветом взошло,Но души утомлённой поэмуЯ пишу всем невзгодам назло…«Учусь старательно у трав…»
Учусь старательно у трав,Молчащих в поле,Таящих свой привольный нравВ нещадном зное.Но не покорности учусьИ не смиренью,А так же, как Святая Русь,Долготерпенью.«…У трав степных есть мудрость вековая…»
…У трав степных есть мудрость вековая,Она в желанье выстоять и жить:И в зной, и в непогоду сохраняетВсе соки, чтоб недолгий век продлить.И в каждом стебле, колоске ершистомЕсть тайная целебная роса,Испей её с рассветом вольным, чистым,И жизнь тебе подарит паруса…«Вновь разбудит сожаленье…»
Вновь разбудит сожаленье,И слеза совсем близка —То по прошлому томленье,То по юности тоска.Знаю – схлынет. ОголитсяБудней нынешнее дно.Но ещё не раз приснитсяДома отчего окно.«…Всё, что напросилось словом…»
…Всё, что напросилось словом,Ты мелодией представь:Замени минор мажором,Чуть тональность переправь…Переливы откровеньяНежным вальсом закружат,И отступит сожаленье —Нотки счастья прозвучат…«Прочти меня неторопливо…»
Прочти меня неторопливо,Не на бегу и не взахлёб,Прочувствуй горечь терпеливо,Она нужна, полнее чтобВкусить и пряность слов, и сладость,И неминуемую соль,Познать, что сила – это слабость,А наслажденье – это боль.«…тебя читаю я спокойно…»
…тебя читаю я спокойноперед камином, у огня,из строк не ясно, в чём же горечь…чтобы испить её до дна,чтобы понять, где соль, где сладость,в чём назначение и роль,достаточно вкусить всю радостьрожденья жизни через боль…«Спит деревня, и деревья…»
Спит деревня, и деревьяВ дрёме лёгкой и уютной,Всё исполнено доверьяВ стороне немноголюдной.Даже если длинно взвоетЧей-то пёс в тиши полночной,Только шире он откроетДверь к молитве непорочной.«Пришла тишина полуночная…»
Пришла тишина полуночная,В объятья Морфея неспешно впадаю,Молитву беззвучную и непорочнуюСквозь лёгкую дрёму читаю.«Сколь малое возможно…»
Сколь малое возможно,Сколь многое нельзя…Шагнёшь неосторожно —И дней земных стезяДо срока оборвётсяБез всякого «прости».Иди, пока идётся,Да под ноги смотри.«Если б не было «нельзя»…»
Если б не было «нельзя»,А всегда «возможно»,Дней земных твоя стезяСтала бы безбожной.«Важней не сколько дней осталось…»
Важней не сколько дней осталось,А сколько жизни в этих днях.Я каждым часом наслаждаюсь,А смерть пусть топчется в сенях.Я с ней уже на «ты» без страхаИ попросил не торопить,До дыр износится рубаха,Тогда и будем говорить.«Дни жизни всем отмерены…»
Дни жизни всем отмерены,Не знаем, Кем и Сколько,И, если что потеряно,Вздыхаем, плачем горько.Стареть боимся и дряхлеть,На Бога уповаем…Но как нам жить и что надеть,Мы сами выбираем.«Бог терпел – и нам велел…»
Бог терпел – и нам велел.Бог простит – и я, конечно.Слишком много нервных дел,Чтобы людям жить безгрешно.Я и сам камнями бит,И бросал, бывало, тоже.Он в итоге всех простит.Даже дьявола, быть может.«Конечно, друг мой, мы грешим…»
Конечно, друг мой, мы грешимПорой безбожно, мерзко,Но каемся и в храм спешим,Пыл усмиряем веско.И Бог прощает грех любой,Раскаянье смиренное,Но дьявол – он нечист душой,Нет в нём благословенного…«В гремящем на стыках плацкартном вагоне…»
В гремящем на стыках плацкартном вагонеВ полуночный час так светло от луны.Осталось былое на дальнем перроне,С собою лишь память да редкие сны.Не спится. Трезвонят в ночи переезды,Отсек озаряется солнцами фар.И снова не звёзды, а именно звездыСияют, как времени вещий пожар.«В дни будней суетных, в засилье инета…»
В дни будней суетных, в засилье инетаНам некогда вспомнить, что память хранит,То лучшее, светлое в чистых рассветах,Романтику песен, вагонов «магнит».И пусть не до звёзд, не до лунного света,Мы несовершенны, и время не спит,На многое пусть не находим ответа,Но сила Надежды, как тайна, манит.«Милая родина в люльке снегов…»
Милая родина в люльке снегов,В небе луна погремушкой немою,Бисером звёздным расшитый альковСон сторожит над её головою.Родина, милая, ласковых снов!Пусть стороной каруселят метели.Музыкой добрых и нежных стиховБуду баюкать тебя в колыбели.«Прекрасна Севера земля…»
Прекрасна Севера земля,Её снега бескрайни,Зима в оправе хрусталя,И сны её покрыты тайной.И я красу твою поюНад лёгкой колыбельюВ далёком северном краюСтихами, багателью[1].«На вёрстах выпавших путей…»
На вёрстах выпавших путейВсегда в достатке злобы, фальшиИ малодушия людей —Прими, как есть, и следуй дальше.Коль ты поэт, ты знаешь суть:Всё преходяще, всё не ново,Чтоб в бездне лет не потонуть,Оставь незыблемое – слово.«Принять такое нелегко…»
Принять такое нелегко,Хоть, право, научиться можно,Но суть иль сущность, как поток,Неукротима, многосложна.Всё преходяще, это так:И только музыке доступноБез слов пройти из такта в такт,Оставив суть, отбросить ложное.«Который год безмолвно пианино…»
Который год безмолвно пианино,Глядят с него безрадостно в окноТряпичные Пьеро и Коломбина,Ждут девочку, что выросла давно.Лежат на антресоли Верди с ГригомЗабытые и вздрогнут лишь, когдаУсталая струна с надрывным вскрикомУмолкнет в пианино навсегда.«Молчат игрушки детства – позабыты…»
Молчат игрушки детства – позабыты,У инструмента чуть «охрипший» строй:Хозяйки нет, и клавиши закрыты,Печалятся под пыльной бахромой.Молчат на антресоли сочиненияВеликих музыкантов прошлых лет,Но снятся им звучащие творенияИ тени рук, играющих квартет.«А знаешь, я очень люблю шоколад…»
А знаешь, я очень люблю шоколад.Желательно горький, и чтоб без начинки.Сказал вот – и вспомнился хруст золотинкиИ плитки дразняще густой аромат.Неспешно, по долечке прямоугольнойНастрою себя на лирический лад.Наверно, за то и люблю шоколад,Что вновь на часок всем на свете довольный.«Вечерний шоколад и голос саксофона…»
Вечерний шоколад и голос саксофона,Поющего неспешный томный блюз,Всё навевает трепет полусонный,Любви и неги сладостный союз.«Горька утрата – умер холодильник…»
Горька утрата – умер холодильник,С которым худо-бедно сорок летТы прожила в согласии, без бед.(Уж лучше бы посеяла мобильник!)Безжизненно оттаял и затих,Морозных чувств в углу мутнеет лужа,Он пережил двух кошек, даже мужа,Ну как не посвятить бедняге стих.«Ты прости, мой добрый холодильник…»
Ты прости, мой добрый холодильник,Что тебя я не смогла сберечь,Что растаял добрый морозильникИ тебе, бедняге, сделал течь.Пережил ты всех моих любимых —Мужа, кошек – и оставил мнеВместо друга телефон мобильныйИ пятно на кухонной стене.«Ты прости меня, покаюсь…»
Ты прости меня, покаюсь,Я совсем не Геркулес,И звезду, сколь ни стараюсь,Не достану я с небес.Не волшебник я, обычныйИ любить ещё учусь,Хочешь, суп сварю отличныйИли в доме приберусь?..А звезда пускай сияетВсем на свете с высоты.Вот и чайник закипает,Заварю, как любишь ты.«Тебе дано, чего, быть может…»
Тебе дано, чего, быть может,Нет у других, твоих друзей,Ты чист душой, и взгляд хороший,Такой домашний и родной.Всему научишься, я знаю,Вдвоём нигде не пропадём,Давай с тобою помечтаемИ ароматный чай попьём.«Закрой глаза и слушай чутко…»
Закрой глаза и слушай чутко,Всем сердцем слушай, всей душой,Как расцветает незабудкаИ как в Медведице БольшойБеседуют Мицар с Алькором,Ты только век не размыкайИ, может быть, услышишь скороНегромкий скрип калитки в рай.«Прикрыв глаза, услышать можно…»
Прикрыв глаза, услышать можноПрироды тайную красу:Как расцветает подорожник,И как ручей поёт в лесу,Как на заре туман лиловыйНа травы падает росой…И сон периною пуховойНам стелет к раю путь земной.«Господь подобен дереву, а мы…»
Господь подобен дереву, а мы —Любым ветрам послушная листва,Являемся на свет из вечной тьмыНепостижимой тайной естества.Наш краток век. Казалось бы, не намВопросы мироздания решать,Всерьёз уподоблять себя богам,Но дереву без листьев – не дышать.«Листва – она как преобразование…»
Листва – она как преобразованиеДля корня и ветвей всегда живёт,Недолговечна, а своё дыханиеИ соки жизни у ствола берёт.В пути
Штрихкодом частый ряд берёзМелькает за окном вагона,И безуспешно взять откосПросёлок силится с разгона.Километровые столбы —Пути и времени засечки —Неотвратимы и грубы,Лишь колоколенки, как свечки,Плывут вдали неторопливо,И я под нудный ямб колёсПерекрещусь, замру счастливо,Теряя взор от светлых слёз.«Пейзаж знакомый: за окном вагона…»
Пейзаж знакомый: за окном вагонаПлывут берёзы, огоньки вдалиПросёлков, полустанков без перронов,Забытых Богом на краю земли…Но есть в них что-то чистое от детства,Среди морозов, сказочных снеговВсё сохранили, сберегли в наследствоЗвон колокольный, аромат хлебов.«Июльский день над головой…»
Июльский день над головойЗавис безоблачной картиной,И пахнет скошенной травойПо-над притихшей луговиной.Стомился чай на костеркеС листом смородины и мяты,В тени на лёгком ветеркеТак хорошо! Да будут святыВ привычной трудной гонке днейМинуты хрупкого покоя,Чтоб в сердце – радость, а над нейЛишь только небо голубое!«В привычной будням суете…»
В привычной будням суетеВдруг остановится мгновение:И мы, погрязши в глухоте,Услышим вдруг костра томление,Учуем аромат травы,Что скошена была не нами,И крик таинственный совы,И песню, спетую волнами…И этот миг вернёт нас в мирГармонии, красы и света,Где ветра ласковый зефирИ небо – синью первоцвета.«Что хочешь, в жизни уготовь…»
Что хочешь, в жизни уготовь,Пошли любое провиденье,Хоть неизбывное мученье,Моя религия – любовь.Её лишь истово храня,Согласен даже на проклятье,На поруганье, на распятье,Любовь – религия моя.«Любовь и Бог – едины в сердце…»
Любовь и Бог – едины в сердце —Нам испытания несут,Но если к ним открыта дверца,От бед и от тревог спасут…«И вечер бел, и ветер вял…»
И вечер бел, и ветер вял,Гулять – сплошное наслажденье,Мороз звериный нрав унял,Жаль – ненадолго, в воскресеньеОпять до минус сорока,И месяц в небе, как ледышка,Насквозь продрогнет, а пока —Как после боя – передышка.«Какой бы ни была погода…»
Какой бы ни была погода,Как говорят, «всё благодать».И плюс, и минус – эпизодыВ твоём решении – гулять.«Скулит калитка на ветру…»
Скулит калитка на ветру,В труху изгнил замок-вертушка,Не бойся быть не ко двору —Давно бесхозная избушка.Не отпугнёт барбоса лай,В окне не дрогнет занавеска,Не пригласят к столу на чай,В стреху нежданная невестка —Берёзка бойкая пробилась…И так на сорок вёрст подрядЗемля отцов осиротилась.И лишь калиточки скулят.«Да! Всё заброшенное горько…»
Да! Всё заброшенное горько:Калитки, избы и дворы,Почти догнившая моторка,От сорняков поля пестры…Но это жизни перепады,Возможно, вскоре зов сердецКонец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Багатель – небольшая инструментальная пьеса лёгкого характера.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
