Просто скажи: «Привет!»

скачать книгу бесплатно

Просто скажи: «Привет!»
Людмила Буторина

Девочка Сима, необщительная, неуверенная в себе школьница, страдает от неразделённой любви и пытается преодолеть свои недостатки. Активное участие в школьном спектакле помогает ей обрести уверенность. Её отношение к одноклассникам меняется и даже в её неразделённой любви намечаются какие-то сдвиги, и она больше не чувствует себя несчастливой.

Людмила Буторина

Просто скажи: "Привет!"

Первая глава

Когда я была маленькой, то думала, что моя тётя волшебница. Она всегда исполняла все мои желания. Если я хотела куклу на день рождения, я получала именно такую, о которой мечтала. И ириски она дарила те, которые я больше всего любила. Конечно она волшебница, думала я, а то откуда бы она узнала о моих мечтах? И я прямо спросила её, не волшебница ли она. И тётя честно мне призналась в этом. И я всем говорила, что у меня тётя волшебница. И когда кто-то дразнился, или дрался, или не хотел со мной играть, я всегда приходила к ней. Тётя советовала мне, что надо делать, и я всегда слушалась её.

– Ну, говори, что у тебя стряслось? – спрашивала она.

– Санька довела.

– А как она довела?

– Говорит, что я вредная.

– А почему она так говорит? Может, ты сделала что-то вредное?

– Ничего я не делала. Я даже никогда не разговариваю с ней.

– Ну-ка повтори точно, что она сказала.

–Ты вредная, по лицу видно.

– Вот видишь, по лицу. Ты, видимо, ходишь с хмурым недовольным видом.

– А с каким ещё видом я должна перед ней ходить, раз она так говорит?

– Ну вот Саня видит твой нахмуренный вид и думает, что ты вредная. И не только Саня, но и все тоже так думают. Перестань хмуриться, а то всех распугаешь.

– Притворяться что ли? Не хочу я притворяться.

– Не притворяться, а действительно быть доброжелательной. Люди такие же как ты, ничем не хуже тебя, все, как и ты сама, с недостатками.

В нашем классе девочки какие-то недружелюбные, а мальчики неразвитые и неинтересные. Хотя Коля Кузьмин мне нравился, он весёлый и доброжелательный, да и к тому же отличник. Я влюбилась в него ещё в детском саду. Помню, привели его утром в детский сад, посадили рядом со мной на стульчик, а я сижу и не могу прийти в себя от счастья. Но он, к сожалению, дружил с Анечкой. Потом я часто влюблялась. В школе я выбрала тихого незаметного Славу Суслова и смотрела на него издалека, а он даже и не думал не гадал, что я в него влюбилась. А потом я влюбилась в Борю Стрельникова и спросила его:

– Ой, что у тебя за значок?

Я видела, что так одна девочка общалась с мальчиком, но Боря сказал, что это не моё дело. И любовь к Стрельникову кончилась. Так я постоянно влюблялась, и любовь у меня всегда была несчастная, и я всё время тайно страдала. Я видела, что другие девочки нормально разговаривают с мальчиками и даже дружат, а я этого не умею, могу только страдать. А отстрадав по кому-нибудь, переключаюсь на другого. И снова без взаимности.

С прошлого года я начала спрашивать тётю подробнее об этих делах.

– А как надо вести себя с мальчиком?

– Естественно, как со всеми, разговаривать, общаться.

– Я не умею так. Надо же как-то особенно вести себя с ним, как-то необычно. Таинственно молчать, гордо смотреть, говорить как-то по-особому, чтобы быть интересной.

– Да не надо ничего выдумывать. Просто, будь такая, какая ты есть. Ничего не придумывай. Разговаривай с ним просто, как со мной, как со своей подругой Викой. Нам же с тобой интересно. Просто будь собой, естественной. Улыбайся и смейся.

Не могу я так. Вот Златка вся такая особенная, дружелюбная, со всеми ведёт себя нормально, не выпендривается, не строит из себя никого. Ещё и поёт красиво. Она всегда в центре всеобщего внимания. А Толя Чунаев сказал, что Злата самая шикарная девочка в школе.

– Но я же неинтересная, плохонькая, никудышная.

– Кто тебе это сказал?

– Сама знаю. Я хуже других и, если вижу, что кто-то лучше меня, то отхожу в сторону.

–– Это ты в своей голове придумала, а я вижу совсем другое. Просто ты не уверена в себе, а надо поверить, что ты не хуже других, что ты тоже можешь нравиться.

– А как это – взять и поверить? Не прикажешь ведь себе.

– А почему же не прикажешь? Вот именно, что надо приказать. Говори себе всё время, что ты не хуже других. Ты же приказываешь себе утром встать и идти в школу и слушаешься своего приказа.

– А что, так можно? Просто скажешь себе: я не хуже других, и сразу – раз – и станешь не хуже.

– Совсем не просто. Надо это внушать себе всё время. Для этого тоже надо силу воли иметь, всё время держать это в голове и твердить про себя, даже, когда видишь того, кто нравится.

– Заговаривать себя, что ли?

– Вот-вот, хорошо сказано. Заговаривать себя.

Я стала повторять про себя, что я не хуже других, потом, чтобы это лучше влезло в голову, написала на листочке несколько раз: «Я тоже не хуже других и могу нравиться». Писала, писала, а всё не верится, и тогда с досады написала: «Я хуже других и никому не нравлюсь». Это было как-то привычнее. Правда, потом листок порвала.

Вторая глава

Лето уже дошло до половины. Как каникулы, так время и летит изо всех сил. Стоит жара, а мне совсем не жарко, потому что дует холодный ветер – и такой кайф. Будто в реке купаешься. Так бы плыть и плыть.

В воскресенье я поехала на один день в гости к родственникам. Ехать надо было на электричке. В поезде я смотрела в окно. За три ряда впереди меня сидели двое мальчишек. Они всё время оглядывались и ждали, когда я оторвусь от окна и посмотрю на них, тогда они отворачивались и смеялись. И так в течение всей поездки. Один мальчик с большими голубыми глазами был моего возраста. Второй помладше, наверно, его брат. Чего это они? Заигрывают со мной, что ли? Такой красивый мальчик обратил на меня внимание? А может просто смеются надо мной? Я старалась не отворачиваться от окна, но краем глаза всё-таки смотрела на них. А когда объявили мою станцию, я с гордым видом вышла. Потом и думать забыла про них, правда, иногда вспоминала. Приятно же, что на тебя смотрел красивый мальчик.

Каникулы проходили весело. С утра я читала. Какой балдёж – прийти на сеновал, бухнуться в сено и через щелочку в крыше читать книгу, забыв обо всём на свете. Потом шла к Вике. Её дом был возле леса, и туда мы ходили за земляникой и малиной. Там росла полынь, и она вкусно пахла. Потом я шла домой, ела малину с молоком или молодую картошку с укропом. А вечером собирались дети из соседних домов, и начиналось веселье. Мы с Зинкой Гущиной были заводилами, как самые старшие. Придумывали разные игры и дурачились. Близнецы Кокорины всегда смешили нас, когда наступят один другому на ногу и кричат:

– А-а, у тебя мать умрёт.

Один раз стали говорить о приметах.

– Кто верит в чёрную кошку? – спросила Даша Сысоева.

– Я верю, что все чёрные кошки колдуны, – сказала Зинка Гущина.

– А я не верю, – заявила Таня Сырых, – Когда мне дорогу перебегает чёрная кошка, я всё время смотрю, есть ли белое пятнышко и всегда нахожу.

– А если бы не нашла белого пятнышка, то поверила бы? – спросила я.

– Всегда же есть белые пятна.

– Я тоже раньше боялась чёрных кошек, – сказала я, – Но один раз пошла в школу, и дорогу перебежала чёрная кошка. Что было делать? Надо же дальше идти. Тогда я сказала себе: если сегодня напишу контрольную на пять, я не буду верить в чёрных кошек. И, действительно, написала на отлично. И теперь не верю.

Даша Сысоева сказала:

– И я тоже не верю. Моя мама верит в одни приметы, а папа в другие. Потому что они родились в разных местах, мама на Урале, а папа в Ярославле. И они всё время смеются над приметами друг друга. И верят только в свои приметы. А мне кому теперь верить?

– А никому. В одном месте придумали одно, в другом другое. И думают, что верить надо только в то, что в моей деревне придумали, а в другой деревне – одни дураки, выдумали невесть что.

– А вот если в окно залетит птица, это плохо, – снова сказала Зинка Гущина.

Таня Сырых сказала:

– Наоборот, это хорошая примета. Это к какой-то вести.

– Ну и что, к нам залетел голубь, и я его выгнала, – сказала я.

– Ой, Сима, не надо было тебе выгонять, это плохая примета. Один дяденька выгнал птицу из дома и через три дня умер.

Мне стало как-то не по себе от этих слов.

Один из близнецов Кокориных, то ли Боря, то ли Ваня сказал:

– А что, она теперь тоже, что ли, умрёт?

Зинка стала успокаивать меня:

– Ну, может, не ты, а у вас где-то далеко живёт кто-нибудь старенький.

Это не обнадёжило меня. Я ушла и весь остаток вечера была подавлена. Хотя я и не верю в приметы, но, когда говорят такое, поневоле же начнёшь бояться. Не веришь, а всё равно страшно.

А поздно вечером Зинка Гущина неожиданно прибежала ко мне. С плачем:

– К нам в дом залетела птица, я же жалостливая, и я её выгнала. И что теперь? Я умру?

После её слов мне так и хотелось сказать:

– Конечно, а что ты хочешь? Будешь знать, как болтать, что попало и пугать. Что посулила другому, то и получай.

Но я почему-то начала помимо своей воли хохотать и не могла остановиться. То ли от облегчения, что мне теперь не одной пропадать, то ли от того, что совершилась месть за её страшное предсказание. Я была в таком состоянии, что уже было непонятно, то ли смеюсь, то ли плачу.

Зинка, увидев, что меня трясёт от смеха, тоже начала смеяться сквозь слёзы, и, успокоенная, ушла, а я больше не боялась, и потом, уже лёжа в кровати, меня охватывал нервный смех, когда я вспоминала об этом.