скачать книгу бесплатно
***
…Как пришла весна ясноглазая, зазвенели ручьи переливчатые, запели пташки веселые, забегала по огороду Васина жена Наталья, забегал вслед за ней Вася, стали они теплицу ладить, жизни весенней радоваться – тут и приключилась им беда.
Стоят у порога двое. Мол, судебные приставы. Пришли описывать ваше имущество, гражданин Куликов.
– Как? За что?!
– А вы лучше нас должны знать. Долгов наделали, а не платите.
– Кому?! Нету у нас долгов!
– Есть. Суд был, все решил еще в прошлом году. Вот исполнительный лист на сто тысяч рублей. Двадцать тысяч мы у вас на счету нашли, сняли, а остальное будете покрывать своими ценными вещами. Телевизор возьмем, компьютер, если он есть – словом, технику и драгоценности. Продадим для покрытия долга, вполцены конечно.
Хмурые приставы – видать, самим это дело не нравится, да служба такая.
Рухнул Вася на крыльцо, а на него упала и жена Наталья. Дети заплакали.
– Да покажите хоть, в каком документе указано, кому я такие деньжищи должен, за что? – взмолился Вася.
– Вот постановление судебное. Фирма «Ротанк», Санкт-Петербург. Товар у нее брали?
– Нет, клянусь! Впервые такое название слышу! Я и в Питере сроду не бывал!
– Вот и обманываете. Суд был в Питере, езжайте, разбирайтесь.
И пришлось Васе поутру ехать в район к юристу, а от него сразу на вокзал, брать билет на ночной питерский поезд. Провожала его жена со слезами и молитвами:
– Васенька, береги себя в этом Питере страшном, незнаемом!
Да, предстояло Васе Куликову познакомиться с мамоной питерским. Вступить в схватку с ним, за свое кровное добро-имущество, да за честь свою купеческую.
…Вот он, вокзал – Московский в Питере. Вот нужный проспект, нужное здание. Это суд его, где надобно подать апелляцию. Все Василий Петрович сделал, как юрист районный его научил. Написал, оплатил, сфотографировал. Словом, приняли у него апелляцию, когда он правильно на третий раз бумаги в стопке сложил, справки да челобитную свою. И поехал он радостный домой.
– Судьи напутали! Договор купли-продажи не мой, подписи не мои, адрес – не наш вовсе. Никакого корму я у Ротанка этого не брал, в долг будто бы. Все разъяснится. Есть правда на земле! Апелляция!
Надышавшись Питера, ходит Вася бодро, жена со спасенного телевизора пыль смахивает, дети опять чупа-чупсу просят. Вот и письмецо казенное пришло из суда: заседание через месяц. Ходит Вася бодро, в оскорбленной душе гордость взыграла. Дайте-ка ему этого Ротанка, он ему в глаза бесстыжие посмотрит, устыдит насмерть. Извиниться заставит.
И вот Вася снова в Питере. Стоит он у двери того кабинета, где назначенные ему судьи заседают. На двери бумага – расписано, сколько дел сегодня они слушают. Чуть не двадцать! На каждое дается по десять минут.
– Успею ли? – волнуется Вася. – Пока буду рассказывать, как я в Мамонове чуть телевизора средь бела дня не лишился, как в обмороке на крыльце родном лежал… тут и час пройдет, и два! Надо сократиться!
Вот вызывают его. С ним женщина в кабинет заходит – оказалась юристом истца. А он, Вася, ответчик. Сидят за длинным столом на постаменте трое судей, все в черных мантиях. Начал он отвечать на их вопросы, а им ответы его не нравятся. Надо вставать и кланяться при каждом ответе. И говорить юридическими словами.
– Как же вам не стыдно, гражданин ИП Куликов, тратить наше время? Вы неправильно излагаете, не теми понятиями. Где ваш адвокат?
– На адвоката денег у меня нету, граждане судьи. Да разве сами вы не можете убедиться, что и адрес на договоре не мой, и подпись не моя, и счет в банке не мой? Договор поддельный! Я же все справки вам привез, из реестра, из банка, из полиции!
Судьи велят обоим выйти, и Васятке, и ротанковской бабе, а потом объявляют:
– Новое заседание через месяц. Везите подлинники договоров и доверенностей.
Огорчился Вася до невозможности. Он думал, сегодня все и решится. Сел в коридоре, бумаги в папочку поаккуратней сложить. А юристочка рядом подсаживается, да и говорит ему умильным голосом:
– Вам, Василий Петрович, можно на следующее заседание уже не приезжать.
– Почему это? – насторожился Вася.
– Наверное, вы дело выиграете. Подлинников-то у нас нет. Мы же через интернет торговлей занимаемся, все бумаги по электронной почте.
– А что же, елки-палки, вы судьям сейчас этого не сказали?! – возопил возмущенный Вася.
– Ну как я сама могу, мне надо посоветоваться с шефом…
Усмехнулся Василий злобно и говорит тогда весело:
– Ага. Я не приеду, а вы со своим шефом опять подхимичите. Нет уж, приеду. Еще и адвоката дорогого найму. Потому что вы мне обязаны будете все мои издержки оплатить. И адвоката, и проезд на поезде. И гостиницу, если я пожелаю в ней жить.
Так они и расстались, оба в досаде друг на друга.
…Зря Васенька думал, что вторым заседанием все дело и закончится. Суд-то он выиграл, но пришлось ему до осени в Питер ездить, на поезде кататься. Заседаний было аж пять. На всякую мелочь – новое заседание. Эх, и погулял Вася по Питеру, раз уж оказия выпала. И в Петергофе был, и в Александро-Невской лавре. Даже радоваться стал, что в суд попал, иначе так и не знал бы северной столицы. Нашего мужика ничем не победить, особенно если он непьющий. Непьющий, он и музеями интересуется!
…Дома Василий опомниться пытался, найти информацию. Увидел он в интернете, сколько у Ротанка этого исков по всей стране. Все его, бедного, обманывали: товар без предоплаты брали, а потом деньги не платили. Возвращал денежки Ротанк всегда через этот суд, с пенями за просрочку платежа. Сколько процессов он выиграл, уму непостижимо – десятки. Сколько рубликов от таких сельских офеней и городских лавочников себе воротил за свой жалостливый, великодушный опт… Иные и по триста тысяч были должны, и по пятьсот. Да не ехали из Астрахани и Петропавловска-Камчатского в Питер судиться: стыдно было в глаза Ротанку смотреть, а еще денег на дорогу было жалко.
– Нет, зря он торгует без предоплаты, – размышлял Вася, глядя в окно вагона, мчавшего его через поля и рощи в родную сторону. – Ладно, я бабке гребенку дал за так, а тут – тонны товара. Добрый он, видимо, Ротанк. Или это видимость у него такая? А за видимостью Мамона спрятался?
Беззаконен Мамона, страшен, даже суды его боятся…
И темные подозрения возникали в уме у Васи, который все ж таки был в голове, ум-то. Но огородные дела Васины заслоняли теперь от него весь Питер и его суды. Сколь он отвлекся от хозяйства! А семью-то кормить надо.
Ух, Мамона и злобствовал на Васю. Ух, и скрипел зубами. А потом отстал. Правда, расчески и зеркальца пришлось Васятке забросить. Закрыл он себя, то есть ИП Куликова, от беды подальше. Даже хотел из деревни Мамонова бежать с семьей, такие мрачные мысли ему по ночам о Ротанке приходили. Может, это Ротанк и завывал вместе с ветром у его подворья, месть обдумывал злодею своему, суд выигравшему и в интернете его на весь белый свет обломившему.
Да только увяз Ротанк в глине, на бездорожье, еле его оттуда Мамона вытащил, из Мамонова. Уехали они, плюнув на дотошного Куликова, и от этого плевка приключился сильный ливень, поплыли дома и огороды. Вася усадил семью в лодочку и поплыл рыбачить.
А коровы у Васи больше нет, а свинью Вася продал, чтобы в Питер кататься, а овец еще летом на шашлыки и чебуреки для семьи своей перевел. Наловил Вася рыбы и вернулся, когда наводнение спало. Храни его Бог от Мамоны и прочей нечисти. Случись что, дорогу-то в монастырь он найдет. Вдруг так прижмет, что дале некуда?
Но семья Куликовых надеялась все же на лучшее. В чем сила-то? В правде. Просто неправедным делам и делишкам Мамоны надо сопротивляться, не трусить.
Завещание
Стало модно писать завещания.
Все боятся не вспомнить наследников.
А то кто ж приглядит за вещами:
Телевизором, шкафом и веником?
– И кого ты боишься, Россия,
Вся в железных дверях, в завещаниях?
– Да уж нынче бояре лихие,
Нет креста на пустых обещаниях.
– Неужель на твой веник позарятся?
Холодильник твой мал и трещит…
– Да боюсь, всё и так им достанется,
Да и сгинет… ищи – не ищи…
Завещаю тебе, сын мой, поле,
По которому любим ходить.
Завещаю кусочек той боли,
Что зовётся – Россию любить.
Не отнимут…
Гл.3. Что пожнете
Когда спало наводнение от сентябрьских дождей, попросохли опять поля и дороги, надумал доктор наук Убегайлов проведать свою малую родину, то селеньице, из которого он вышел в большую жизнь.
Селеньице это было на полпути между нашими столицами, аккурат в тех местах, по которым когда-то ехал в повозке известный преступник против царицы, «бунтовщик хуже Пугачева», каким она посчитала его. Тот самый дворянин Александр Николаевич Радищев, который путь свой по станциям – «ямам» ямщицким с заменой уставших лошадей – описал в «Путешествии из Петербурга в Москву». Раньше в школах изучали эту книгу, клеймили царизм, а когда пришло время клеймить коммунизм, книгу из школьной программы выкинули. Потому что ни капли она не помогала прославлять давешний царизм, то есть самодержавие, а даже и лила воду на социалистическую мельницу.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
