скачать книгу бесплатно
– Сейчас или никогда! – написал я.
Через десять минут она вновь отправила сообщение.
– Ко мне нельзя. Я живу с мамой и сестрой.
– Можно у меня…
– А вдруг ты маньяк?
Да, реально так и написала – “а вдруг ты маньяк?”. Я предложил отель, она согласилась и уточнила, что потребуется час на сборы.
Пока она собиралась, я нашел дешевый отель поблизости и снял на сутки. Скинул ей адрес, взял такси и поехал сам. По пути зашел в типичный круглосуточный продуктовый магазин и взял джентльменский набор – две бутылки недорогого вина, пачку презервативов и немного фруктов.
Мне нравятся магазины с вывеской “ Продукты 24 часа”. Как правило, в них не задают вопросов. Неважно, покупаешь бухло в час ночи или же в семь утра – в 8/10 таких случаев все будет гладко. Пожалуй, именно поэтому они до сих пор и существуют в каждом дворе. Ведут активную борьбу с крупными продуктовыми сетями за возможность напоить каждого алкаша в любое время суток!
Добравшись до отеля, зашел в номер, первым делом разделся и принял в душ. Затем, вышел, оделся, завалился на кровать и включил телевизор.
Через пятнадцать минут в дверь постучали. Робко, тихо и неуверенно. Я смело открыл дверь. Настя. Она была точь-в-точь как на фотографиях – вполне симпатично, но без изысков. Мы поздоровкались и она вошла.
В номере витало легкое напряжение, а болтовня длилась минут двадцать. Я еще узнал все про ее работу, сестру, мать и космос. И только один Бог знает, что услышал бы еще, если бы не прервал ее на полуслове и не поцеловал.
– Давай, не будем торопиться. Мне надо к тебе привыкнуть…
– Ладно. Тебе налить еще?
– Конечно!
Мы осушили первую бутылку вина и уже принялись распивать вторую, когда она встала и пошла в кровать. Я проследовал за ней. Она легла на спину. Я склонился. Мы поцеловались. Мой хуй встал.
Двадцать одно
Снял с нее толстовку, обнаружил серый спортивный лиф и сразу же стянул его через голову. Ее большие сиськи вывалились на меня – два плотных и мясистых грейпфрута уставились своими растянутыми в пространстве темно-бордовыми ареолами.
Ее соски были огромными, втянутыми и мягкими. Я всасывался в них, вытягивая на себя, и облизывал кончиком языка, на секунду другую останавливаясь и бережно покусывая.
Она возбужденно вздыхала и тихонько постанывала, а мой хуй пульсировал и пытался вырваться из штанов.
Я схватил ее голову и направил прямиком к члену. Склонившись над ним, она одной рукой обхватила яйца, а второй – взяла хуй и погрузила в себя.
Я откинулся головой на подушку и со стоном выдохнул – какой изумительный рот!
Она облизывала языком головку члена, спускалась губами вниз, а когда поднималась обратно вверх – ласкала медленными и круговыми движениями своего языка мои воспалившиеся вены.
Одной рукой придерживала член, подрачивая в такт движению своих губ, а второй – постоянно мяла мои яйца как игрушку-антистресс.
Хуй уже был весь в слюнях, яйца набухли, а я кончил. Неожиданно для себя и прямо ей в рот. Моя голова подскочила на подушке. А я недоумевал, почему обкончался так быстро, когда Настя сглотнула сперму, не вынимая член из своего рта, поднялась губками до самого краешка и всосалась. Высосала все до последней капельки и принялась сосать дальше!
На этот раз круговых движений языком уже не было. Она жестко сжимала член и еще жестче надрачивала. Топорная и монотонная работа. Губы перемещались по всей поверхности моего члена все быстрее и быстрее. Это становилось все больше похоже на строку загрузки файла – десять процентов, двадцать пять, пятьдесят процентов, девяносто девять, СТО!
Я кончил. Снова кончил ей в рот, второй раз за несколько минут. Мне нужна была передышка. Она же сглотнула сперму и зашла на третий круг.
– НЕТ, БЛЯТЬ! Нет-нет-нет-нет! Хватит, СТОП!
– А я думала, тебе нравится…
– Ты восхитительно сосешь, но я же не бесконечный, понимаешь? Кстати, где ты этому так научилась?!
– Ну, у нас с сестрой это наследственное…
Она задумчиво посмотрела в сторону, а я так и не понял, что она имела в виду.
Может, это была отсылка к ее породистым губам? Или она видела в детстве, как сосет ее мать?! Или… Да поебать.
Я встал с кровати и полностью снял, наконец, штаны. Подошел к столу и наполнил бокалы. Выпил залпом свой, еще раз налил и вернулся в кровать.
Мы лежали под одеялом в чем мать родила и молча пили вино. Мои яйца были пусты, а в голове чувствовалась легкость. Я наслаждался этим моментом, пока Настя снова не начала говорить.
– Я заметила, что у тебя мягкие и нежные руки, – сказала она.
– Правда?!
– Да.
– Неудивительно, я же музыкант – играю на пианино!
– О! Не может быть! А что играешь? Знаешь Yann Tiersen? Лето 78-го или что-нибудь из Амели?
– Пока могу только «В траве сидел кузнечик»…
Она посмеялась, а мы продолжили пить вино в тишине, пока Настя снова не заговорила.
– Я хочу, чтобы ты трахнул меня пальчиками!
– Трахнуть тебя пальчиками?!
– Ну да, подрочи мне…
Ох уж эти женщины бальзаковского возраста, подумал я и поставил бокалы на пол. Засунул ей два пальца в рот, которые она смачно обсосала и обслюнявила своими всепоглощающими губами, а затем, осторожно вошел в пизду. Сначала одним пальцем, потом – вторым. И принялся надрачивать.
Я работал медленно и аккуратно. Мягкими поглаживающими движениями, боясь сделать там что-то не так. Нащупал какой-то небольшой выпирающий шарик, сантиметра два-три в диаметре. Мне стало не по себе, но я продолжил.
Ее пизда была асимметричной – одна половая губа была больше другой, а тело отзывалось равнодушием на мои действия. Спустя некоторое время она положила свою руку поверх моей и научила великому искусству “траханья пальчиками”.
Подкорректировала место соприкосновения подушечек моих пальцев со своей особой точкой получения удовольствия и выдала установку из нескольких пунктов – как надо это делать, с какой скоростью и какими движениями.
В школе я учился хорошо, умел подчиняться правилам и следовать инструкциям. Как оказалось, очень полезный навык, который помог мне сделать все в точности, как она и сказала.
Я уже чувствовал себя в вагине как рыба в воде, а ее тело стонало и извивалось. Неистово наяривал своими пальчиками и не боялся сделать что-то не так. Наращивая темп, добавляя и помогая себе короткими кистевыми движениями вверх и вниз, моя рука, от кончиков пальцев до самого локтя, начала со временем ныть.
Вытащив свои издроченные пальцы, несколько раз передернул член и направился прямиком в пизденку.
Настя оттолкнула меня.
– ТЫ ЧТО! Только в презервативе!
Мне никогда не нравился секс в презервативах. Они как будто забирают все самое лучшее, что есть в этом низменном акте любви – страсть, чувствительность, хороший стояк и чувство риска.
Надев изделие из латекса, снова очутился в кроватке, а затем – в пизде.
Я вошел быстро, а она была чертовски влажной и дьявольски узкой внутри. Неестественно тесной для своих габаритов. Сделав несколько движений взад-вперед, почувствовал, что скоро кончу. И даже ебаный презерватив не помогал мне продолжить бой, хотя бы еще на пару минут. Пришлось с позором выйти.
Мой хуй пульсировал, и я попросил ее встать раком. Пока она разворачивалась и принимала необходимую позу, ее рот на несколько мгновений задержался возле члена и собирался заглотить его. Я отскочил так быстро, как будто кипятком ошпарили.
Она повернулась ко мне жопой, а я приблизился к ее пизде и резко вошел. К нашему общему сожалению, даже в такой позе меня хватило всего на пару десятков тугих толчков. Я снова кочнил. И снова – не вынимая.
Свисающий с члена кончик презерватива со спермой напомнил мне вид грустного клоуна. Возможно, из-за праздничных свистулек, которые всегда мне казались чем-то ужасным. Я снял его и бросил в сторону. Завалился в кровать и приложился к бокалу.
Настя все не унималась. Женщина, чья пизда и “наследственные” оральные навыки вызывали восхищение и могли заебать любого до сердечного приступа. Это был ее дар, талант или предназначение.
Она гладила меня, потом дотянулась до члена и уже гладила его, когда спросила.
– А у тебя был когда-нибудь анальный секс?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, ты занимался сексом в попу?
– Ты хочешь спросить, ебали меня жопу или нет?!
– АХАХАХ, нет! ТЫ сам трахал кого-нибудь в попу?
– Нет, у меня такого не было.
Она улыбнулась и пошла в душ. Я налил себе еще вина и выпил. Вина осталось уже совсем на донышке, а мне предстояло дать последний бой – предрассветное сражение в коричневом поле!
Настя вернулась из душа через несколько минут, легла на кровать и потянула меня за собой. Она дерзко взяла мой уставший член в руку и стала его нещадно надрачивать. Он окреп и был уже готов
Я вырвал у нее свой хуй как детскую игрушку, которой, казалось, она никогда не наиграется, и натянул презик.
Она улеглась на кровать, вытянула одну ногу вперед и поманила меня к себе. Я приставил член к ее жопе, как пистолет к голове предателя. Выждал пару секунд и приступил.
Мой хуй был тверд, ее очко тоже. Это была настоящая битва – он наступал, оно оборонялось.
Я напирал, а герои анальной цитадели давали мне отпор. Несколько раз плюнув себе на член и растерев, снова ринулся в атаку. Битва была ни на жизнь, а на смерть. Шансы на успех и абсолютный провал были равны. В какой-то момент я почувствовал брешь в коричневой обороне, и мой передовой отряд проскользнул внутрь!
Настя с коротким звуком сжала зубы, а потом – глубоко выдохнула. Я принялся медленно продвигаться вперед – шаг за шагом, миллиметр за миллиметром. Вошел в нее по самые яйца и принялся отступать.
Но вышел не полностью, оставив лишь головку в ее жопе, и почувствовал резкий неприятный запах, который ударил исподтишка и был похож на запах только что приготовленных макарон по-флотски. С фаршем, со свиным фаршем.
Опустил голову и посмотрел на свой член – он был весь в говне, весь в коричневой жиже. Меня стало подташнивать. Я не хотел больше его видеть и быстро засунул обратно в жопу.
Настя вскрикнула от такого резкого и дерзкого движения, но ничего не сказала – мне показалось, что ей это даже понравилось. Я вновь вошел в нее по самые яйца и выждал паузу. Мне нужно было принять одно очень важное решение – что делать дальше?!
Бросить начатое я не мог, поэтому задержал дыхание и вышел из нее. Затем, вошел без остатка и выдохнул.
Мои действия были быстрыми и короткими. Настя стонала. И, очевидно, получала удовольствие. Я же, очевидно, страдал. Мои мысли были сосредоточены на дыхании, а член месил говно в прямой кишке и не выдержал. Дал слабину. Моя армия пала. Бой был проигран, а сражение – окончено…
Я задержал дыхание и вышел в последний раз. Уселся на кровать и старался не смотреть вниз.
– Ну, тебе понравилось? – спросила она.
– Это был довольно… Пикантный опыт, – спизданул я.
– Смотри! Ты испачкал простынь своим членом!
Это была правда. Я опустил голову – вся простынь подо мной была уделана в говне, хуй свисал, и с него стекало дерьмо.
Я почувствовал подступающую рвоту, побежал в туалет и проблевался, склонившись над унитазом. Встал, вытер рот обратной стороной ладони, отвернул голову и стянул обосранный презерватив. Бросил в унитаз и смыл, прождал несколько секунд и смыл еще раз.
Сходил в душ, вернулся в комнату, и к жизни.
– Ну, ты как? – спросила она.
– Все нормально, я в полном порядке, – снова спизданул я.
Настя направилась в душ, а я влил в себя последние капли вина. Затем, расстелил одеяло поверх простыни, чтобы прикрыть засыхающее дерьмо, лег в кроватку и тут же отрубился.
Двадцать два
Я проснулся от раздирающей и мучительной головной боли. Меня тошнило и хотелось умереть. А Настя все еще спала блаженным детским сном. Меня это взбесило, и я разбудил ее.
– Ты хочешь, чтобы я тебе отсосала? – это было первое, что она спросила, только что открыв глаза.
– Вообще, я хотел сказать, что нам через час уже надо съебывать, но… Я принимаю твое предложение!
Стянул с себя трусы и улегся поудобнее. Она взяла мой член в рот и сосала его не хуже, чем вчера. В своем фирменном стиле. Но я все никак не мог кончить. Голова раскалывалась и ее не покидали мысли о макаронах по-флотски.
Я вырвал хуй из слюнявой бездны и направил ее рот прямиком к своим яйцам. Она принялась их облизывать, посасывать и поочередно всасывать, играясь языком.
Я же дрочил. Все дрочил и дрочил. Не мог я оставить эту женщину без достойной награды за ее труды и таланты.
С божьей помощью, я все-таки спустил ей в рот, а она проглотила. Мы быстренько собрались и разъехались. Каждый – своей дорогой.
Спустя какое-то время, месяц-два или даже год, я ей написал и предложил повторить ночную заварушку в отеле. Так она меня даже и не вспомнила. Ох уж эти женщины бальзаковского возраста…
Двадцать три
Я отходил и отсыпался от той ночи несколько дней.
