скачать книгу бесплатно
Они обнялись и пожали руки, как в старые добрые времена.
– Да, нормально, обкатал свою девочку. Она у меня только с конвейера, – хмыкнул Ардашев. – А ты, смотрю, времени не теряешь, – он ткнул друга в жировые отложения под натянутым поло.
– Это комок нервов, сам понимаешь! – натужно рассмеялся Жека. – Пойдем наверх, там потише. Да и вид гораздо лучше.
Музыка грохотала, световые всполохи носились по огромному помещению, выделяя то круглую сцену, то подвесные металлические клетки для гоу-гоу. Совсем скоро Тимур уже стоял на площадке, к которой вели две винтовые лестницы, и оглядывал зал с трехметровой высоты.
– Ну как тебе? Зачетно? – прокричал Ковалев, потирая пухлые ладони.
– Нормально, – пожал плечами Тимур и посмотрел на приятеля.
Неужели Жека всерьез думал, что его может удивить подобное заведение? Тимур полмира объездил и бывал в таких местах, от которых у Ковалева бы глаза на лоб полезли. Да и два собственных клуба в Москве Ардашев старался вывести на уровень премиум-класса. В одном несколько раз в году проходили джазовые мини-фестивали, а в другом начинающие молодые художники выставляли свои композиции, которые можно было купить. Тимуру нравилось чувствовать себя меценатом в силу своих скромных возможностей.
– Нормально, Жека, потянет.
– Что значит, нормально? – округлил глаза Ковалев. – Огонь! Огнище! Я из этой берлоги все соки выжму, но сделаю «Тропикану» самым крутым клубом в области! – Жека перекрестился и поплевал через левое плечо.
– Ты сначала долг отдай, а потом выжимай, – поморщился Тимур. Вот уж действительно, чем дальше от столицы, тем сильнее суеверия. Плюй, не плюй, а любой бизнес требует постоянного внимания и вложения денег, и наличие местных нуворишей говорит не столько о популярности, сколько о желании разнообразить свой досуг. Появится еще один клуб, и все потащатся туда за новыми впечатлениями. Тимуру было не все равно, как дальше Жека станет развивать свое дело, но тому, видимо, дружеские советы не требовались.
– Ну так я помню, – по лоснящемуся лицу Ковалева пробежала тень.
– Сроки, Жека, сроки… – на лице Тимура заиграли желваки. – Ты знаешь, я на это пошел только ради того, чтобы помочь тебе подняться. Но у меня тоже бизнес, который требует финансовых вливаний.
– Как батя? – перевел разговор Ковалев.
– Нормально.
– Крутой он у тебя мужик, – продолжил Жека. – Хорошая поддержка, все дела…
– Ты же знаешь, мы в дела друг друга не вмешиваемся, – Тимур почувствовал привычное напряжение.
– Угу… Тачку, говоришь, прикупил? – насмешливо протянул Ковалев.
Тимур пожал плечами:
– Старую продал, на новую добавил. Имидж требует.
– Вот и у меня имидж, – с досадой заметил Жека. – Тому дай, этому дай.
– Полгода, Жека, – напомнил Тимур. Ему и самому не нравился этот разговор.
– Да-да, конечно… Я же не отказываюсь, но тут надо для налоговой было отчет сделать… Бухгалтер в курсе, как раз этим вопросом занимается, – он осекся, встретившись взглядом с Тимуром. – Буквально пару дней, – быстро добавил и вытер вспотевший лоб.
Тимур провел рукой по стальному поручню.
– Клуб хороший, Жека. Мне нравится. Не будешь дураком, сделаешь из него приличное место.
– Ну да, ну да… Выпьешь что-нибудь? – хрипло предложил Ковалев. – Я распоряжусь. Нам сюда принесут.
– Лучше кофе, – Тимур сел за круглый столик.
– Пять минут, – Жека выхватил телефон, который запрыгал в его руках, словно живой, затем сунул его обратно в карман и понесся по лестнице вниз, к бару.
Тимур задумался. Как же деньги меняют людей – и внешне и внутренне. Несколько лет назад он бы и подумать не мог, что Жека превратится в подобного высокомерного типа. Уже покрикивает на охрану и заискивающий перед ним персонал. Собственно, чему удивляться – ему и самому нравилось ловить на себе восторженные взгляды. Не каждому удается добиться того, чего добился он. В свое время он отказался работать с отцом и съехал из дома, но фамилия Ардашева открывала для него многие двери, так что говорить, что отец не помог, было бы глупо. Он сын своего отца.
Тимур трезво смотрел на вещи, а потому был лишен сантиментов. В его семье это было непозволительной роскошью.
Через минуту грохот ушел на второй план, а перед его глазами вновь возникло видение из детства – он и мать на поляне перед домом. Вокруг поют птицы и летают бабочки. На белоснежной скатерти лежат яблоки, в глубокой миске горячие пирожки, которые мать только что достала из духовки. Он подставляет ладошку и вздрагивает от горячего воздуха, которым они исходят.
– С яичком? – спрашивает, прижимаясь к материнскому плечу.
– И с творожком, – улыбается она.
Им очень хорошо вместе. Только вдвоем, посреди высокой травы, в окружении смородиновых кустов. Старый дом с покосившимися наличниками, скрипучее крыльцо и таинственный чердак – мир, который был для Тимура то пиратским кораблем, то сказочным убежищем. И изо дня в день повторялся этот завтрак на траве – и были яблоки, и пироги, и молоко в кувшине, и белая скатерть… Пока в один момент все не закончилось…
– …виски, ром?
Тимур вздрогнул и потряс головой. Расстегнул верхнюю пуговицу, покрутил шеей. Золотая цепочка с крестиком скользнула вниз, вызвав легкую щекотку.
– Задерживаться не хочу. Порешаем, и я поеду.
– За встречу надо выпить, Тим, – насупился Жека. – Или ты теперь из-за этих денег не выпьешь со старым товарищем?
– Ладно, плесни на дно, – разрешил Тимур. Его опять охватило беспокойство.
– Это дело, – Ковалев щедро наполнил стакан и протянул его Тимуру. – За дружбу?
– За дружбу.
Выпив, Тимур зажмурился, чувствуя, как усталость сменяется легкой эйфорией. Закусив горстью орехов из бамбуковой пиалы на столе, Ардашев откинулся на спинку кресла.
– Завтра до двенадцати первый транш должен поступить на мой счет, остальное через два дня, – спокойно сказал он.
Ковалев молча покрутил пустой стакан в руках.
– Или ты отдашь мне клуб, – добавил Тимур. – Помнишь, мы договаривались? – он пристально посмотрел на друга.
Жека шумно вздохнул и пожевал губами:
– Мы же шутили тогда, нет?.. – Ковалев поднес стакан к губам. Чертыхнувшись, схватился за бутылку. – Я тебя понял. Что ж… Примерно так я и думал…
– Должность директора останется за тобой. Я не собираюсь заниматься этим и ездить сюда постоянно. У меня масса других проектов, – Тимур попытался сгладить ситуацию, но вдруг понял, что этим предложением лишь уязвил самолюбие Жеки.
– Конечно, – Ковалев налил еще. Подумав, он предложил: – Задержись хоть ненадолго. Посмотри программу.
– Не смеши меня. Чего я не видел в подобных заведениях?
– У меня такие девочки танцуют, – Ковалев облизнулся. – Профессионалки!
– Да ладно? – Тимур разочарованно пожал плечами.
– Ты только глянь! – Ковалев стал тыкать пальцем в подвесные клетки, где извивались полуголые танцовщицы.
Тимур без интереса мазнул по ним взглядом. Тела девушек были темными и блестящими от автозагара и кокосового масла. Его запах ощущался даже за несколько метров. Прям, какое-то поветрие с этим продуктом – и жрут его как не в себя, и мажутся с головы до пяток. Его последняя девушка Кристина вот тоже вечно выглядела как копченая курица. Только если долгое время питаться копченым, очень скоро заболит печень и начнет отказывать поджелудочная.
От вновь предложенного виски Тимур отказался, накрыв стакан ладонью. Если он хочет вернуться в Москву утром, то больше одной порции пить не следовало. И так в голове уже шумело.
– Силикон, ботокс и надутые свистки, – хмыкнул он.
– Не без того, конечно. Зато, – Жека доверительно наклонился к уху Тимура, – не чета твоим московским швабрам. Все только по любви. – Ковалев помахал в воздухе пальцами-сосисками. – Ну почти. Ты когда-нибудь делал это по любви?
– Ты здоров вообще? – Тимур сжал губы в тонкую линию, разглядывая трясущееся от смеха лицо Жеки и его сумасшедше-блестящие глаза.
– Да погоди ты, не кипятись! Оглянись – это же нирвана! Я ведь надеялся, что ты у меня остановишься. Посидели бы, выпили… Оттянулись с девчонками! Я их тебе целое стадо пригоню! Да они сами приползут, стоит мне только щелкнуть пальцами! – Жека и в самом деле попробовал изобразить щелчок, но у него ничего не вышло. Тогда он расхохотался, да так, что по щекам потекли слезы.
– Ты знаешь, я работу и отдых не смешиваю, – нахмурился Тимур. – Когда ты захотел клуб, я тебя предупреждал об этом.
– Да ты расслабься, Тим, – Ковалев навалился на него, обняв за плечи. – Чуток посидим, вспомним юность, а?
Тимур потер лоб, отстраняясь от Жеки. Только что вроде был нормальный человек, а после стакана спиртного словно в другую личность превратился. Вот она ночная жизнь без краев и правил.
Тимур мрачно смотрел на сцену. Танцовщицы сменялись одна за другой, и где-то на четвертой ему нестерпимо захотелось сесть в машину и свалить отсюда к чертям собачьим. Жека нес какую-то пургу, в которую Ардашев даже не вслушивался. В голове крутилась единственная мысль – какого лешего я здесь делаю? Зачем сорвался в поездку вместо того, чтобы нанять коллекторов и решить вопрос максимально быстро и без собственного участия. Ах, да, они же друзья с Жекой… Вот только никак не удается избавиться от горьковатого осадка на сердце.
5
Разрозненные вспышки вдруг сошлись в одной точке внизу на сцене. Мощные биты, до этого разрывавшие перепонки, перетекли в мелодию, от которой по загорелым рукам Тимура побежали мурашки. Когда появилась очередная танцовщица, его щека раздраженно дернулась. Что это еще за…
Да, тонкая, изящная, с длинными темными волосами, но ничего особенного. Лицо скрывает черная маска, резко контрастирующая со светлой кожей. Такое же черное боди с вырезом на бедре и оголенным плечом…
Тимур даже не успел понять, как фигурка девушки взлетела над полом вопреки земному притяжению, сделала кульбит и оказалась под самым потолком на вершине шеста. Ему показалось, что в воздухе раздался всеобщий вздох. Он и сам задержал дыхание, удивленно вскинув брови.
Девушка вращалась вокруг шеста, и волосы струящейся волной окутывали ее, когда она замирала, едва соприкасаясь с серебристым металлом. Тонкие руки и ноги обладали какой-то нечеловеческой силой и гибкостью, удерживая тело на весу. Каждая нота мелодии звучала ровно в такт ее танца, или она сама так чувствовала музыку, что практически парила, отдаваясь во власть мелодии.
– Господи, как она это делает… – Тимур сглотнул. Он не считал подобные танцы чем-то выдающимся. Своего рода гимнастика, не более. В клубах же вообще акцент ставился на другом – на притяжении, граничащим с пошлостью, зазывающих движениях, предлагающих вполне понятные вещи.
– А что я тебе говорил? – вальяжно произнес Ковалев. – Высокое искусство…
– В твоем-то логове? – после окончания номера Тимур проводил девушку долгим взглядом.
– Ой, я тебя умоляю! – хмыкнул Ковалев. – Не в цирк же ей идти? А я готов платить. К ней скоро очередь выстроится за приватом.
– В смысле? А сейчас что, никто не хочет?
– Ну, – Ковалев развел руками, – новенькая. Тест-драйв еще не проходила. С такими надо потихоньку, не спеша. Дать прочувствовать возможности, перспективы…
– И кто она? Как зовут?
– Э… – Ковалев почесал толстую шею. – Дама Пик, во… Они у меня тут все под псевдонимами выступают, – он захихикал. – Все как в шоу-бизнесе!
– Слушай, – внезапно произнес Тимур. – Я хочу, чтобы она станцевала для меня. Только для меня, – подчеркнул он. – Пришли ее ко мне сейчас. Где у тебя вип-зона?
– Внизу, – ответил Ковалев, демонстративно зевнув. – Там еще не все готово, правда. Ремонт. Я сауну решил поставить.
– Твою ж… – Ардашев покачал головой. – Сауну?!
– Нет, ну а что? Имею я право отдыхать так, как мне нравится?
– Конечно, Жека. Любой каприз за ваши деньги.
– Э… – Ковалев боднул Тимура в плечо. – Ну я же обещал. А если обещал, значит все отдам. Давай, я тебе нормальную телку найду? Эта какая-то… Ни рожи, ни кожи. Акробатка, блин.
– Пофиг. Хочу просто поговорить с ней.
– Поговорить? – вдруг холодно рассмеялся Ковалев.
– Как получится, – уклончиво ответил Тимур.
– А если не согласится? – подначивал Ковалев.
– Примерные девочки в клубах не танцуют, Жека, – усмехнулся Тимур. – И мне еще ни одна не отказывала.
То ли виски так подействовал, то ли Жека своими шутками расслабил, но эта Дама Пик чертовски завела его своим танцем. Манящие движения, блеск глаз в прорезях маски, длинные волосы, ласкающие голые руки… Можно ведь задержаться на час или вообще переночевать в гостинице. Немного интриги явно не помешает. И даже если интрига на самом деле окажется пустой тратой времени, будет что вспомнить об этой идиотской поездке.
– Покажи мне, кто здесь хозяин, Жека.
6
Дина сдернула маску и бросила ее на зеркало. Тело еще дрожало, мышцы, разгоряченные танцем, вибрировали и звенели. Она, наверное, должна была чувствовать себя счастливой от того, что ее так принимают. Что публика толпится у сцены, что мужчины свистят ей вслед, забывая о своих спутницах, и бросают на нее красноречивые взгляды. Вот только Дина прекрасно знала, зачем люди приходят сюда – за возбуждением. И как бы она ни пыталась привнести в свой танец именно красоту и грацию, ждали от нее совсем другого. А если бы они знали, что она думает в этот момент, как сдерживается, чтобы не поддаться отрицательным эмоциям, то вряд ли принимали бы ее с таким ажиотажем. Таинственная маска, обтягивающая ткань трико, интригующая недоступность – вот образ, который она эксплуатировала. Но без этой маски она была совсем другим человеком, мучительно не желавшим того, что ее окружало. Чувствовать свое тело – его силу и гибкость, уверенность – это результат ежедневной работы над собой. Но выставлять себя напоказ, предлагая скрытое, для Дины было чуждо.
«Фаллический символ или символический фаллос?» – говорила Катя, имея в виду шест. Они смеялись над этой шуткой, и, пожалуй, сейчас только это помогало справиться с внутренним раздраем.
Дина взглянула на часы – следующий выход через час, а то и через полтора. Сейчас очередь других девочек доводить публику до экстаза. Ее «дама Пик» лишь разогрев, детская пародия… И дрожит она не потому, что устала, а потому что вынуждена изображать страсть и вожделение, как того требуют правила. Господи, как же тошно… Но деньги нужны, как ни крути.
В дверь поскреблись. В гримерке Дина была одна, другие танцовщицы фланировали по залу, развлекая гостей. Поэтому она просто подошла и открыла.
– Дина, – арт-директор, она же директор по персоналу Лилия, просочилась внутрь. – Замечательный выход, молодец, – мягко сказала она.
Лиля вся была такая – мягкая, пушистая, с лисьим разрезом глаз и маленькими ручками. Но это тоже был всего лишь образ, характер у Лилечки был очень своеобразный. Про таких, как она, как раз и говорят: мягко стелет, жестко спать. С ней лучше было не ругаться, ну или поругаться один раз, перед уходом.
– Слушай, есть предложение. У нас тут важный гость один, друг Евгения Павловича. В восторге от тебя. Ну, то есть, от танца, конечно. Хочет, чтобы ты повторила номер. Лично для него, – губы Лили изобразили улыбку.
– Вы же знаете, я приват не танцую, – Дина отвела глаза. Вот черт, рано или поздно этого разговора было не избежать.
– А почему? – захлопала ресницами Лиля. – Это же просто танец. Никто не принуждает тебя к чему-то без твоего желания. Сама знаешь… – ее зрачки сузились лишь на мгновение.
Дина покраснела и сцепила пальцы перед собой. Просто не знала, что ответить.
– Разве ты не хочешь зарабатывать больше? Покупать себе что-нибудь эдакое, – Лиля сделала круглые глаза. – Дел-то на пять минут. Что ты себе навыдумывала?