скачать книгу бесплатно
Охота на светского льва
Стефани Лоуренс
Империя любви – Harlequin
Отпрыск высокородного семейства Гарри Лестер – успешный коннозаводчик, признанный красавец и безнадежный повеса. Сторонник легких, ни к чему не обязывающих отношений, он вынужден бежать из светского Лондона, охваченного брачной лихорадкой, подальше от девиц на выданье и их мамаш. Неожиданное происшествие по пути на скачки меняет планы Гарри. Как истинный джентльмен, он вызволяет госпожу Бэббакомб с падчерицей из опрокинувшейся кареты и препровождает их в имение своей тетушки. Люсинда, овдовевшая за год до встречи, с осторожностью принимает ухаживания сэра Лестера. Но взаимное притяжение столь велико, что Люсинда не смеет противиться нахлынувшей страсти и отдается ей со всем пылом, не растраченным за годы формального брака. Не будучи уверенной в истинных чувствах и побуждениях Гарри, она не принимает предложения. Сможет ли светский лев расстаться с репутацией ловеласа и раскрыть перед избранницей свое сердце?..
Стефани Лоуренс
Охота на светского льва
An Unwilling Conquest
Copyright © 1996 by Stephanie Laurens
«Охота на светского льва»
© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014
© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014
Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
Глава 1
– Мы что, от дьявола бежим?
Гарри Лестер вздрогнул, хотя вопрос был задан самым что ни на есть спокойным и тихим голосом.
– Хуже. – Он бросил хмурый взгляд через плечо на Доулиша, своего верного слугу и правую руку. – От великосветских мамаш, пребывающих в поисках подходящих мужей для своих дочек. А помогают им в этом «благом» деле опытнейшие дуэньи. В общем, в одиночку с ними не справиться. – Гарри лихо натянул вожжи, заложив крутой вираж. Ему незачем было снижать скорость – пара его серых лошадей, очень крепких, с лоснящимися боками, были только рады закусить удила. Экипаж с грохотом помчался по дороге; впереди показался Ньюмаркет. – И мы не сбегаем. Это называется стратегическим отступлением.
– Правда? Ну что же, признаюсь, я вас не виню, – донесся до Лестера суровый голос Доулиша. – Кто бы мог подумать, что господин Джек женится – причем без особого сопротивления, если Пинкертон говорит правду. Для него это было большой неожиданностью.
Ответа не последовало, и Доулиш многозначительно добавил:
– Думает, наверное, как теперь быть.
Гарри фыркнул:
– Ничто не сможет разлучить Пинкертона с Джеком, даже жена. Ему еще предстоит проглотить эту горькую пилюлю, когда придет время.
– Ага, ну, может, и так. И все же, признаюсь, вряд ли меня когда-нибудь обрадует перспектива прислуживать миссис.
Губы Гарри язвительно изогнулись. Поняв, что Доулиш, который расположился позади него, не видит эту усмешку, он поддался порыву и широко улыбнулся. Доулиш был с ним с самых незапамятных времен. Тот, будучи пятнадцатилетним мальчишкой-конюхом, привязался ко второму сыну семейства Лестер в то самое мгновение, когда Гарри посадили верхом на пони. Их старый повар утверждал, что этих двоих людей объединила одна страсть. Лошади были единственным смыслом жизни Доулиша, он сразу понял, что у хозяина неплохие задатки, и с тех пор упорно следовал за ним повсюду.
– Нет нужды волноваться, старик. Уверяю тебя, у меня нет намерений, по своей воле или нет, поддаваться сладкоголосому пению сирен.
– Это замечательно, – проворчал Доулиш. – Но когда такое все-таки происходит, никто, кажется, особо не противится. Вы только взгляните на господина Джека!
– Что-то не хочется, – отмахнулся Гарри.
Если вспоминать ту стремительность, с какой женился его старший брат, это точно поколеблет его уверенность. Их с братом разделяло два года, однако жизнь они вели, в сущности, одинаковую. И в городе появились вместе более десяти лет назад. Вероятно, у Джека было меньше причин сомневаться в существовании любви, и все-таки его брат стал, как верно подметил Доулиш, подозрительно легкой добычей. И этот факт чрезвычайно раздражал Гарри.
– Вы намереваетесь держаться подальше от Лондона всю оставшуюся жизнь?
– Искренне надеюсь, что до этого не дойдет. – Гарри слегка умерил прыть своих серых перед небольшим спуском. Перед ними лежала заросшая вереском пустошь – самое надежное укрытие от свах, дуэний и прочих драконов высшего общества. – Полагаю, отсутствие у меня интереса к этому вопросу поймут должным образом. Проще говоря, надо залечь на дно, и если все сложится удачно, то уже к следующему столичному сезону про меня забудут.
– Никогда бы не подумал – принимая во внимание ту репутацию, которую вы создали себе неустанными трудами и с поистине неиссякаемой энергией, – что они так сильно захотят заполучить вас.
Гарри презрительно скривил губы.
– Деньги, Доулиш, служат оправданием любому количеству грехов.
Он немного подождал, ожидая, что Доулиш переплюнет его едкий комментарий и сделает какое-нибудь наводящее тоску заявление – вроде того, что если бы дамы из высшего общества сумели прочесть список этих грехов, то уже никто не смог бы чувствовать себя в безопасности. Но комментариев не последовало; Гарри невидяще смотрел на кончики ушей коренника и нехотя размышлял, что богатство, которое недавно досталось ему и его братьям – Джеку и Джеральду, – и в самом деле объясняло их образ жизни, полный грехов и удовольствий.
Он не обольщался на свой счет. Точно знал, что на самом деле собой представляет: повеса и распутник, один из самых матерых львов светского общества, человек с весьма сомнительной репутацией, превосходный наездник и исключительный заводчик чистокровных лошадей, отличный стрелок и боксер, страстно увлеченный охотник в прямом и переносном смысле. За десять лет светское общество стало для него игровой площадкой. Беззастенчиво пользуясь своими природными талантами и аристократическим положением, которое было даровано ему с рождения, он годами жил в свое удовольствие, коллекционируя женщин, словно редкие сорта вин. Никто не оказывал ему сопротивление, не стоял у него на пути и не осуждал его безнравственные методы.
Теперь же желающие испортить ему жизнь дружно выстроятся в очередь – и все из-за этого треклятого богатства.
Гарри фыркнул и снова сосредоточился на дороге. Девицы из высшего общества могут стараться сколько угодно – его им заарканить не удастся.
Вдали показался перекресток с Кембриджской дорогой. Он проверил состояние лошадей, все еще бодрых, несмотря на поспешное бегство из Лондона. Он берег своих серых, только однажды дав им волю, – когда они миновали Грейт-Честерфорд и выехали на менее оживленную дорогу Ньюмаркета. По пути они обогнали несколько медлительных карет; большинство джентльменов, желающих посетить еженедельные скачки, к тому времени уже прибыли в Ньюмаркет.
Пустошь, через которую они сейчас проезжали, была безжизненна, за исключением нескольких деревьев и кустарников, хаотично росших тут и там. Поблизости не было никаких карет; Гарри подстегнул лошадей. До Ньюмаркета – и его собственных удобных комнат в «Башне» – оставалось лишь несколько миль.
– Слева! – раздался предупреждающий рык Доулиша, и в то же мгновение Гарри заметил впереди какое-то движение у деревьев, растущих вдоль дороги.
Он стегнул лошадей по холке; когда кончик кнута с мягким свистом вернулся к ремешку, Гарри ослабил вожжи и взял их в левую руку. Правой же потянулся к заряженному пистолету, который хранил под сиденьем аккурат за правым сапогом.
Его пальцы обхватили рукоятку пистолета, и вскоре он смог убедиться в своем предположении.
Доулиш озвучил его догадку, также держа в руке тяжелый пистолет:
– Ничего себе! На королевской дороге, да еще средь бела дня! Куда только катится этот мир!
Экипаж помчался вперед.
Гарри почти не удивился, когда мужчины, показавшиеся у деревьев, не попытались остановить экипаж. У них были лошади, но даже верхом они вряд ли догнали бы его резвых серых. Гарри успел насчитать пятерых мужчин, укутанных с головы до ног, когда на огромной скорости промчался мимо них. Вслед ему понеслись сдержанные проклятия.
Доулиш угрюмо пробормотал, укладывая пистолеты на место:
– Провалиться мне на этом месте, если позади них не было фургона. Они должны были быть очень уверены в успехе.
Гарри нахмурился.
Впереди дорога круто изгибалась; Лестер снова подхватил вожжи и наскоро осмотрел лошадей.
Карета вошла в поворот – и глаза Гарри раскрылись от удивления.
Со всей силой он натянул вожжи, разворачивая лошадей поперек дороги. Громко храпя, серые резко забили копытами и почти уперлись мордами в низкую изгородь. Карета опасно накренилась, закачалась на рессорах и остановилась. Доулиш позади него также устоял.
До его ушей снова донеслась отчаянная ругань.
Гарри не обратил на нее внимания. Перед ним простиралась сцена несчастья.
На боку у канавы лежала перевернувшаяся карета, загораживая собой большую часть дороги. Видимо, сломалось заднее колесо; громоздкая конструкция, перегруженная багажом, завалилась набок. Это произошло совсем недавно – передние колеса кареты все еще медленно крутились. Гарри растерянно моргнул. Молодой парень, по-видимому грум, пытался вытащить из канавы рыдающую девушку. Мужчина постарше – кучер, судя по ливрее, – обеспокоенно склонился над худой седовласой женщиной, лежавшей без сознания на земле.
Лошади из упряжки бились в панике на земле.
Не говоря ни слова, Гарри и Доулиш соскочили на землю и подбежали, чтобы успокоить лошадей.
Добрых пять минут они унимали животных – хороших, крепких, вполне достойных представителей своей породы. Распутав наконец постромки, Гарри поручил Доулишу заботу о лошадях; молодой грум безмолвно, одними глазами, умолял помочь плачущей девушке, а кучер в нерешительности стоял над дамой, явно не зная, как помочь.
Когда подошел Гарри, женщина протяжно застонала. Ее глаза были закрыты; она неподвижно лежала на земле, скрестив руки на груди.
– Моя лодыжка! – Приступ боли исказил угловатые черты ее лица, и без того натянутого из-за тугого пучка на голове. – Будь ты проклят, Джошуа, когда я снова встану на ноги, точно спущу с тебя шкуру и натяну ее на скамеечку для ног. – Она со свистом выдохнула. – Если вообще когда-нибудь встану на ноги.
Гарри моргнул; ее манера выражаться поразительно напомнила ему Доулиша. Он поднял брови, когда кучер неуклюже поднялся на ноги и потер лоб.
– Кто-нибудь еще был в карете?
Лицо кучера побелело от ужаса.
– Бог ты мой! – Тут же открыв глаза, женщина резко села. – Моя госпожа и мисс Хэзер! – Она бросила испуганный взгляд на перевернутую карету. – Джошуа, какого черта ты стонешь надо мной, когда хозяйка, скорее всего, лежит под обломками! – Она яростно подтолкнула его к карете.
– Успокойтесь.
Этот приказ, очень спокойный и уверенный, раздался изнутри кареты.
– С нами все в полном порядке – немного потрясло, вот и все. – Чистый, очень женственный голос помедлил, прежде чем чуть нерешительно добавить: – Только мы не можем выбраться наружу.
Со сдержанным проклятием Гарри бросился к карете, остановившись лишь чтобы одним движением плеч скинуть пальто и забросить его в свой экипаж. Он добежал до заднего колеса, подтянулся и взобрался на стенку. Выпрямившись в полный рост и удерживая равновесие, Лестер наклонился, потянул за ручку и распахнул дверцу кареты. Поставив ногу на ступеньку под дверцей, заглянул внутрь. И растерянно заморгал.
Взгляд, на который он натолкнулся, мгновенно ослепил его. Внизу, прямо под лучом щедро льющегося сквозь открытую дверцу солнечного света, сидела женщина. Ее миловидное лицо в форме сердца было обращено к нему; он отметил высокий лоб, тщательно зачесанные назад темные волосы, точеные черты лица, прямой нос и полные, капризно изогнутые губы. Образ довершал нежный, но четкий подбородок.
Ее кожа была белее слоновой кости или бесценной жемчужины. Взгляд Гарри безотчетно скользнул по нежным щекам, грациозному изгибу тонкой шеи и остановился на пышной выпуклости груди. Гарри все еще стоял над ней, и сверху ему открывался довольно соблазнительный вид, хотя ее модное дорожное платье и не было открытым.
Гарри ощутил, как у него стало покалывать ладони.
Огромные голубые глаза, окаймленные длинными черными ресницами, моргнули.
На мгновение Люсинде Бэббакомб показалось, что удар по голове был слишком сильным… иначе как еще можно объяснить это сказочное видение, будто появившееся из ее самых потаенных грез?
Высокий и подтянутый, с широкими плечами и узкими бедрами, он возвышался над ней, словно башня. Длинными мускулистыми ногами джентльмен уверенно опирался на обе стороны дверцы перевернутой кареты. Солнечный лучи окружили ореолом его золотистые волосы; из-за слепящего света она не могла рассмотреть черты его лица, но все же ощутила странное напряжение с его стороны.
Люсинда растерянно моргнула. Легкий румянец залил ее щеки; она отвела от него взгляд, успев отметить строгую элегантность его одежды. Узкое серое пальто отличного покроя выдавало исключительное мастерство портного; под пальто обнаружились обтягивающие светлые брюки, подчеркивающие каждый мускул его бедер. Икры прятались под начищенными до блеска сапогами; белоснежная рубашка, казалось, сейчас захрустит от крахмала. Она заметила, что на поясе его не было даже кармашка для часов или печатки, только золотая булавка одиноко поблескивала на галстуке.
По общепринятому мнению, такая строгость в одежде делала джентльмена неинтересным. Слишком обыкновенным. Это мнение оказалось ошибочным.
Он наклонился – и большая, немыслимо изящная с длинными пальцами рука потянулась к ней.
– Возьмитесь за мою руку – я вытяну вас наверх. Колесо раскололось на части, карету невозможно перевернуть.
Его голос был низким, с подчеркнуто ленивыми нотками, а в словах Люсинде почудился скрытый смысл, которого она так и не смогла понять. Она отважилась бросить на него еще один взгляд сквозь ресницы. Джентльмен уже переместился на одну сторону дверцы и опустился на колено. Теперь солнечный свет падал прямо на его лицо, освещая каждую его черточку, – только вот лицо это, казалось, затвердевает под ее мягким взглядом. Он нетерпеливо потряс ладонью; зловеще блеснул черный как смоль сапфир в золотом перстне. Должно быть, он очень силен, если собирается поднять ее одной рукой! С трудом отгоняя от себя мысль, что ее спасение может оказаться гораздо опаснее ее теперешнего положения, Люсинда потянулась к руке.
Их ладони встретились; длинные пальцы обвились вокруг ее запястья. Леди едва успела свободной рукой ухватиться за его кисть, как ее оторвало от пола кареты, и она буквально взлетела.
Люсинда судорожно вздохнула, когда стальная рука легла на ее талию. Она растерянно моргнула – и вдруг обнаружила, что стоит на коленях, бесстыдно прижимаясь к груди своего спасителя!
Ее глаза оказались вровень с его губами, такими же суровыми, как и его одежда. Квадратная челюсть и аристократический нос указывали на знатное происхождение. Черты его лица оказались тяжелыми, равно как и его тело, с поразительной легкостью удерживающее женщину на краю дверной рамы кареты. Он вдруг отпустил ее руки, которые безвольно упали ему на грудь. Люсинда ощутила, как тесно они соприкасаются бедрами, и невольно затаила дыхание.
Очень осторожно она посмотрела ему в глаза – и словно погрузилась в зеленое море кристальной чистоты, спокойное и прохладное.
Казалось, уже прошла целая вечность, а они все не могли отвести друг от друга взгляд.
Словно зачарованная, Люсинда тонула в изумрудном море, теплые волны нежно ласкали кожу, разум заполонили необычные ощущения и греховные желания. Она почувствовала, как по неведомой причине раскрылись ее губы, как невольно наклоняется к нему… и тут заморгала.
Дрожь пробежала по ее телу. Стальные руки, прижимающие ее к себе, дернулись и нехотя разжались.
Она услышала его судорожный вдох.
– Осторожно. – Вот и все, что он сказал. Медленно поднявшись, джентльмен потянул ее за собой и терпеливо удерживал, пока ее ноги не нашли надежную опору.
Люсинда задумалась, о какой опасности он ее предупреждает.
Гарри же безуспешно пытался сдержать внезапно нахлынувшее желание и едва смог заставить себя разжать руки.
– Мне нужно опустить вас на землю.
Люсинда посмотрела вниз и смогла лишь кивнуть. До земли было добрых шесть футов, если не больше. Она почувствовала, как он встал за ее спиной; леди чуть не подпрыгнула на месте, когда мужские руки скользнули ей под мышки.
– Не наклоняйтесь и не пытайтесь спрыгнуть. Я отпущу, когда снизу вас будет крепко держать кучер.
Джошуа тем временем уже ждал внизу. Люсинда согласно кивнула – говорить сейчас было выше ее сил.
Гарри крепко сжал ее в руках и опустил через край кареты. Кучер споро подхватил ноги госпожи; тогда Гарри отпустил женщину, но пальцы его невольно скользнули по мягкой округлости ее груди. Он сжал зубы и попытался изгнать этот эпизод из памяти, однако кончики его пальцев жгло как огнем.
Оказавшись на твердой земле, Люсинда с неимоверным удовольствием отметила, что разум снова ей повинуется. Непонятно, что именно на нее подействовало таким странным образом, но, слава богу, все уже прошло.
Она бросила быстрый взгляд наверх и удостоверилась, что необычный спаситель теперь помогает выбраться из кареты ее падчерице. Рассудив, что семнадцатилетняя Хэзер еще слишком мала, чтобы поддаться одурманивающим чарам незнакомца, Люсинда успокоилась и отошла.
Одним взглядом оценив происходящее, она уверенно подошла к канаве, наклонилась и резко отвесила Эми, молоденькой служанке, звонкую пощечину.
– Достаточно! – бросила она ей таким тоном, будто оценивала готовность теста. – Встань и помоги Агате.
Заплаканная Эми широко раскрыла глаза и заморгала.
– Да, мэм.
