скачать книгу бесплатно
– Тогда тебе должно понравиться и это, – сказал он поднимаясь и поворачиваясь спиной к опасной пропасти за окном.
Мое сердце бешено забилось о ребра – стало страшно, вдруг Рэй оступится и сорвется вниз.
– Осторожнее, – резко шагнула навстречу к нему.
– Не бойся, – протягивая ладонь, сказал Рэй, – давай руку.
Я протянула ладонь и встала на подоконник рядом с ним.
– Ты мне доверяешь? – Произнес он самый глупый из возможных вопросов и тут же получил утвердительный кивок в ответ. – Тогда пошли.
Сказав это, он шагнул в пустоту за окном, увлекая меня за собой. Я не сопротивлялась – погибнуть вместе с любимым человеком не самая плохая смерть.
Мы летели вниз головой уже несколько метров, рассекая черные облака, которые вскоре закончились, открыв взору зеленую землю. Ветер закладывал уши, дыхание сбилось, а сердце выстукивало бешеный ритм в груди. Все это время Рэй не выпускал мою ладонь, плотно сжимая ее своими сильными пальцами. Еще спустя несколько метров свободного падения мы стали замедляться, пока не выровнялись в горизонтальное положение. Я не сразу поняла, что произошло, но, повертев головой по сторонам, заметила за спиной у Рэя огромные черные крылья, плавно покачивающиеся на ветру. Точно такие же, только белые, были за спиной у меня. Теперь мы не просто падали, мы – летели. И этот полет был самым захватывающим из всего, что происходило со мной за всю жизнь.
Продолжая держаться за руки, мы летели над землями Иннерлэнда, рассматривая его флору и фауну. Всю дорогу Рэй рассказывал мне истории этого мира, каждый раз забавно щурясь и покусывая нижнюю губу, пытаясь вспомнить очередную интересную историю, связанную с этим местом. Так, незаметно мы подлетели к раскидистому черному дереву. Тому самому, на котором меня встретил Брайнс. А пролетев еще пару сотен метров обнаружили дверь, ведущую, как я предполагала в наш собственный мир.
* * *
С тех пор путешествия в эту сказочную страну стали регулярными. Иногда мы бродили по миру вместе, знакомясь с его обитателями и наслаждаясь “сверхчувствами”, дарованными Иннерлэндом, а иногда путешествовали по отдельности: Рэй уходил в только ему ведомые места в одиночестве, а я проводила время в компании Брайнса, выслушивая его бесконечные жалобы про бесполезность людского рода в целом и каждого человека в частности.
Иннерлэнд был словно живой организм. Каждый раз он менялся, раскрываясь с другой, не виданной ранее, стороны. Иногда это происходило почти незаметно, например растения меняли свой цвет или появлялись какие-то новые их виды, а иногда изменения были столь масштабны, что приводили меня в полнейшее замешательство. Так, в одну из своих прогулок, я решила пройтись к озеру, которое отчетливо разглядела в первый свой визит в Иннерлэнд, но пройдя по нужной мне тропинке почему-то уткнулась в лес. Брайнс, предварительно от души покаркав, сказал, что такое здесь бывает часто и уверил, что скоро я привыкну и начну чувствовать все изменения. Но, несмотря на всю переменчивость этого мира, он навсегда запомнился именно таким, каким я увидела его впервые с высоты птичьего полета.
Соул: Осколки сознания
"Как бы ты ни старалась оставаться прежней, ты все равно будешь только такой, какая ты сейчас, сегодня."
Рэй Брэдбери «Вино из одуванчиков»
С той безумной, самой длинной в моей жизни ночи прошло уже три месяца, но кошмары перестали мучать меня только сейчас. Вначале я, после очередного сна, наполненного отчаянием и болью, просыпалась по несколько раз за ночь, проверяя на месте ли Рэй и все ли с ним в порядке, потом приступы паники сократились до двух-трех раз в неделю, а еще позже пропали совсем. Во всяком случае вот уже две недели я не просыпалась посреди ночи в холодном поту.
Сны мои были разные, совершенно непохожие друг на друга, лишь одна вещь объединяла их – раз за разом Рэй умирал. Иногда это случалось внезапно – из-за взрыва или катастрофы, иногда причиной становилась болезнь, а бывало так, что он сам решал свести счеты с жизнью. И сколько бы раз я ни пыталась его спасти, как бы сильно я ни старалась – ничего не выходило. Рэй умирал. А вместе с ним раз за разом умирала частичка меня.
Вначале мне было просто страшно. Потом стало тревожно. Казалось, что вселенная пытается предупредить меня о чем-то очень важном, о том, что поможет спасти Рэя. Количество окурков в пепельнице на подоконнике росло пропорционально моей тревоге. Но шли дни, ничего не происходило, кошмары посещали все реже и постепенно я успокоилась, вернувшись к привычному ритму жизни. За это время мы ни разу не возвращались в Иннерлэнд.
Так начался июль. Он встретил нас огромным количеством пыли, отсутствием осадков и невыносимой жарой. Спасали только запасы воды и вентилятор. Поэтому я искренне обрадовалась, когда мне предложили поработать не на улице, а в фотостудии. Конечно, добираться все равно пришлось с боем – отвоевывая кусочек пространства в общественном транспорте, плотно набитом горожанами и стараясь не задохнуться от обилия не самых приятных запахов и отсутствия вентиляции в салоне маршрутного такси. Но работа есть работа. А учитывая тот факт, что заказ на фотосъемку в последний раз у меня был месяц назад, деньги были очень нужны.
Студия встретила тишиной и прохладой многочисленных коридоров. Любезная девушка-администратор провела меня до нужной двери и оставила наедине с восхитительным винтажным платьем. Чуть позже заглянула визажист и помогла мне одеться.
Такая работа мне нравилась. Она позволяла самостоятельно распоряжаться своим временем, выбирать только те предложения, которые были мне интересны, а еще не встречаться с людьми без необходимости. А такая необходимость возникала лишь тогда, когда у нас с Рэем заканчивались деньги. Обычно это случалось примерно в середине месяца, так как почти вся его стипендия уходила на оплату однокомнатной съемной квартиры и мелкие расходы по типу проезда в метро или кофе. На еду, хотя растворимую лапшу и колбасу вряд ли можно было назвать нормальной едой, денег практически не оставалось, поэтому мы оба постоянно искали какие-то мелкие подработки. Просить деньги у мамы не позволяла совесть, хотя она регулярно пыталась всучить пару-тройку крупных купюр при очередной встрече, а родители Рэя и так зарабатывали гроши, еле сводя концы с концами.
Устроиться на полноценную работу для Рэя означало бросить институт, доучиться в котором оставалось всего год, а для меня – подвергать себя постоянному стрессу вынужденного общения с людьми. А оплата за работу моделью хоть и была мизерной, позволяла кое-как перебиваться, продлевая из месяца в месяц жалкое существование, и избавляя от необходимости постоянного общения и нахождения на улице. Хотя, несмотря на все финансовые трудности, мы с Рэем были счастливы, проводя свободные вечера за просмотром очередного фильма и обнимаясь, укрывшись общим пледом. Как оказалось, для счастья нужно было совсем немного – всего лишь крыша над головой, ментоловые сигареты и любимый человек под боком.
Как сейчас помню свою первую фотосессию, на которую я очень долго не могла решиться. Предложение поступило абсолютно внезапно. В то время мы часто ругались с Рэем из-за катастрофической нехватки денег. Вернее ругался он, а я просто молча слушала, плотнее прижимая к себе одеяло. Я не сомневалась в его любви ко мне, но видимо нервы Рэя все же сдавали от постоянного напряжения в институте и вечной нехватки средств. Поэтому мое извечное сидение перед экраном монитора и абсолютное нежелание выходить во внешний мир, вызывало приступы раздражения и ярости, заканчивающиеся очередной ссорой.
– Ты абсолютно бесполезна. – Слова, как удар по лицу, больно отпечатались в сознании. – Я стараюсь изо всех сил, но денег все равно не хватает. Могла бы попробовать сделать хоть что-то. Все равно целыми днями сидишь за компьютером.
Оправдываться было бесполезно, поэтому я просто молчала. Рэй тяжело вздохнул.
– Я понимаю, что тебе тяжело. – Он закусил нижнюю губу, подбирая наименее болезненные слова. – Возможно, ты еще не до конца оправилась от болезни. Но, Соул, тебе пора повзрослеть.
В этот раз Рэй не кричал, но в словах чувствовалось столько презрения и яда, что, казалось, я вот-вот захлебнусь в нем. Совершенно растерявшись и не понимая, что делать, я просто натянула кроссовки и, как была – в пижамных штанах и футболке, выбежала на улицу. В голове шумели отголоски недавней ссоры, а сознание пребывало в какой-то прострации, смутно понимая, что происходит вокруг.
Такой меня и застала Мика – бесцельно бродящей по улице в собственном коконе из наушников и отчуждения, надеющейся хоть немного развеяться и привести мысли после ссоры с Рэем в порядок. Она подбежала, как ураган, разгоняя хмурые тучи, нависшие над моей головой, своим донельзя счастливым видом. Я же видела перед собой лишь незнакомку, размахивающую руками и говорившую что-то вразрез с музыкой в моей голове. Пытаясь обойти назойливую преграду, я сделала шаг в сторону, но девушка настойчиво преградила путь и бесцеремонно схватила за кисть. Отдернув, как от ожога, руку, я все же сняла наушник, решив, что ответив на вопросы смогу быстрее отделаться от непрошеного нарушителя спокойствия.
– Ну слава Богу, докричалась. – Еще шире улыбнулась шатенка, а у меня неприятно свело зубы от упоминания всевышнего. – Меня Мика зовут.
Девушка дружелюбно протянула ладонь для рукопожатия, которая была успешно проигнорирована. Мика немного нахмурилась, сведя брови на переносице, но быстро вернула себе прежнюю доброжелательность и, убрав руку в карман, продолжила:
– Я учусь на фотографа и у меня как раз скоро выпускной экзамен. Нужно сдать свои работы, чтобы получить диплом. – Протараторила на одном дыхании шатенка. – В общем, я модель ищу, а увидев тебя, сразу поняла, что ты идеально подойдешь! Вот же другие обзавидуются, когда увидят, какую эксклюзивную модель я себе отхватила.
Девушка мечтательно прикрыла глаза и даже не заметила, как я пошла дальше, надеясь скрыться с поля зрения, пока она не пришла в себя. Но не успела.
– Постой! – Услышала я за спиной запыхавшийся голос незнакомки. – Я заплачу.
Я остановилась. Деньги были сейчас очень кстати.
– Не обещаю много, потому что сама без работы, – поравнявшись со мной продолжила Мика, сама того не понимая, давя на те самые точки, которые готовы были сломить стену моей категоричности. – В общем, все равно лучше, чем ничего.
Девушка смущенно улыбнулась и, порывшись в карманах, достала измятую визитку.
– Вот, держи – протянула она потрепанный клочок картона. – Позвони мне, если согласна.
Я кивнула и, немного подумав, забрала из протянутой руки визитку.
– Только не затягивай. – Серьезно добавила девушка. – Мне работы нужно сдать до следующего понедельника, так что жду звонка до среды. Не позвонишь – буду считать отказом.
– Хорошо.
– Ну все, мне пора! – Смягчилась Мика и вновь улыбнулась. – Жду звонка!
Шатенка убежала прочь, оставляя меня стоять в полной растерянности с клочком бумаги в руке. Конечно мне нравилось смотреть на красивые глянцевые фото раскрепощенных моделей в журналах и сети, рассматривать фантастические художественные снимки, сделанные будто бы в другой реальности, представлять себя кем-нибудь другим. И предложение странной незнакомки казалось весьма заманчивым, а учитывая постоянную нехватку денег, еще и выгодным. Но какая же из меня могла получится модель, если я даже поговорить с посторонним человеком могу с трудом, не говоря уже о том, чтобы раскрепоститься перед камерой?
Я долго думала стоит ли соглашаться на столь неординарное предложение и, когда мой мозг окончательно вскипел и готов был вот-вот взорваться, я все же решилась посоветоваться с Рэем. Ему, как ни странно, идея понравилась.
– Ну вот. – Улыбнулся он. – И денег подзаработаешь и в люди наконец выйдешь. А то совсем уже одичала здесь в одиночестве.
Ближе к вечеру вторника я все же решилась и, достав из кармана ещё сильней измятую визитку, набрала указанный номер.
– Я вас слушаю, – по деловому веселый голос в трубке.
– Это Соул. Девушка, которую вы пригласили на съемку, – тут же добавила я, вспомнив, что так и не представилась.
– О! Так у шикарной седовласой нимфы есть имя? – Делано удивились на том конце провода, и тут же в трубке раздался смех. – Приятно познакомиться! Ну так, что ты решила? Согласна?
– Согласна. – Обреченно кивнула я, позабыв что меня все равно никто не видит.
– Я знала, что ты согласишься! – Весело щебетала Мика. – Тогда жду тебя завтра возле студии.
Девушка продиктовала адрес, который я кое-как успела записать все на той же визитке и отключилась.
Съемки прошли вполне удачно, если не считать мое чрезмерное волнение, сковывающее все мышцы и мешающее расслабиться. Но вскоре я заметила, что если не обращать внимание на снующего туда-сюда фотографа, представляя себя кем-то другим, тем, кого желает видеть в кадре снимающий тебя человек, то страх и оцепенение постепенно отступают, а нужные позы формируются автоматически.
– Все! Закончили! – Радостный голос Мики вернул меня к реальности. – Смотри, как круто получилось!
Девушка показала на монитор ноутбука, к которому уже успела подсоединить фотоаппарат. Весь экран занимала хрупкая девушка-альбинос в белом винтажном платье, сжимающая бледными ладошками красную розу, ярко контрастирующую на всем этом белоснежном фоне. Блондинка на фото была очень красивой: тонкие, но чувственные, слегка приоткрытые губы, длинные серебристые пряди, обрамляющие аристократично бледное лицо, впалые скулы и огромные серые глаза, подсвеченные вспышкой, отчего их цвет казался красным. Она выглядела настолько нежной и хрупкой, что при одном только взгляде вызывала желание обнять и защитить.
– Ну как? – Все так же жизнерадостно спросила Мика, выглядывая из-за плеча. И откуда в ней столько энергии?
– Это не я… – Все еще не в силах оторвать взгляд от экрана, ответила севшим голосом.
– Конечно же ты! – Засмеялась шатенка. – Вот же ребята на курсах обзавидуются…
Девушка снова мечтательно прикрыла глаза, оставляя меня наедине с собственным портретом.
И ребята действительно обзавидовались. Настолько, что тоже стали приглашать меня на фотосъемки, предлагая небольшую оплату. Конечно предложения поступали не так часто, но пару-тройку рабочих дней в месяц позволяли не умереть нам с Рэем с голоду. Да и скандалы по поводу моего безделья наконец-то прекратились.
Назначенная на сегодня фотосессия была в самом разгаре, когда пустую, не считая меня и фотографа, комнату наполнила жалобная трель телефона, оповещающая о входящем вызове.
“Странно. Рэй обычно не звонит во время своих занятий. Что же могло случиться?”
Тревожные мысли стройным потоком ворвались в мое сознание, мешая сосредоточиться на работе и вызывая приступы паники. Когда вызов повторился я не выдержала и, извинившись, отправилась на поиски смартфона. Он нашелся под завалами одежды и сумок, нагромоздившихся на двух свободных стульях в углу комнаты. Номер на дисплее оказался неизвестным и я, еще раз извинившись, вышла за дверь на ходу принимая вызов.
Коридор встретил приятным полумраком и абсолютной тишиной. В трубке первые несколько секунд не раздавалось ни звука.
– Алло, – никакой реакции. – Кто это?
В ответ раздалось какое-то странное шипение, напоминающее телевизионные помехи. Создавалось впечатление, что звонивший находится где-то далеко, в заснеженной и ветреной местности, куда плохо поступает сигнал.
– Вас плохо слышно. – Еще одна попытка разобрать, кто звонит. – Попробуйте перезвонить еще раз.
Моя рука уже потянулась нажать на сброс, как шум немного утих, позволяя разобрать какой-то шипящий голос. Казалось, будто человек на том конце провода был сильно простужен или боялся кого-то разбудить. Разобрать слова было сложно, поэтому смартфон был поплотнее прижат к уху, а слух обострился до максимума.
– Тебе не скрыться, – хриплый более отчетливый голос заставил дернуться от неожиданности. – Я все равно найду тебя.
По телу пробежала волна мурашек, будто сотни мелких насекомых устроили на нем марафон, а рука крепче сжала мобильный.
– Кто это? Что вам нужно? – Таким же тихим шепотом, но с легкими паническими нотками.
– Беги. Прячься. Я все равно найду тебя. Тебе не скрыться. – Шипяще растягивая слова, повторил пугающий до дрожи голос.
Шипение в трубке нарастало с каждым словом, как и дрожь моих рук. Свет в коридоре предательски замигал, время от времени погружая его в абсолютную темноту. Страх на грани истерики сковал все тело: не было сил даже пошевелиться, не то что нажать сброс вызова. Голос в трубке все повторял одни и те же слова, которые эхом отдавались в глубине сознания и вызывали новые порции мурашек.
Коридор постепенно начинал менять свои очертания, то удлиняясь, то становясь короче. И было непонятно, что именно вызвало эти изменения: игра света, собственное воспаленное воображение или ожившие наконец кошмары. Стены постепенно расплывались и покрывались странной рябью, похожей на следы ветра на воде. Все пространство искажалось, вызывая головокружение и приступ клаустрофобии, не давая адекватно оценить расстояние до двери студии и вырваться из этого кошмара. Постепенно и без того редкие двери, ведущие в такие же оборудованные декорациями комнаты как та, из которой я вышла, стали исчезать, образуя единый, бесконечно растягивающий и сужающийся тоннель. Слизький, как сырой осьминог, ком поднялся откуда-то из желудка и застрял в горле, оплетая своими скользкими щупальцами все внутренности от желудка до голосовых связок, мешая не только говорить, но и дышать. Шум в телефонной трубке все нарастал мешая разбирать слова, но это было и не нужно – они и так отпечатались в сознании и еще очень долго не сотрутся.
Все закончилось так же быстро, как и началось: свет пришел в норму, стены вернулись на исходные позиции, а скрежет в трубке прекратился, уступая место ритмичным коротким гудкам сброса. Я рассеянно смотрела на подрагивающий в руках телефон, стараясь сфокусировать взгляд и восстановить дыхание. Ком в горле постепенно опускался вниз, оставляя за собой скользкую и неприятную на вкус дорожку слизи. Когда за спиной раздался голос девушки-фотографа, я вздрогнула – настолько сильно была погружена в себя, что даже не услышала открывающуюся дверь.
– Все в порядке? – Обеспокоенно рассматривая меня, спросила мой работадатель. – Может перерыв?
Видимо я выглядела совсем плохо, раз девушка предложила прервать съемку. Телефон в руке по-прежнему слегка подрагивал, выдавая не прошедшую до конца дрожь, а вторая рука засаднила от боли – только сейчас я заметила как сильно впивались ногти в тонкую кожу ладони, образуя на месте соприкосновения глубокие красные полосы.
– Извините, – едва смогла выдавить я. – Если можно я покурить выйду.
– Да без проблем, – улыбнулась девушка. – Все точно в порядке?
– Все хорошо. – Привычная, заученная до автоматизма, фраза, совсем не отражающая действительность.
Фотограф кивнула, удовлетворенная полученным ответом, и двинулась в сторону студийной комнаты. Так же делала и моя мать, совершенно не желающая замечать истинные чувства собственного ребенка.
Забежав за зажигалкой и сигаретами, я наконец вышла из вызывающих теперь нервную дрожь коридоров на улицу. Летний день беспощадно душил горячим воздухом, но сейчас это было лучше, чем стоять в курилке, от которой у меня и так временами случаются приступы паники и клаустрофобии. Хотя забытые в гримерке солнцезащитные очки определенно не помешали бы.
Спасительная затяжка уже достигла легких, когда телефон вновь зазвонил, заставив вздрогнуть и резко дернуться в попытке словить выпадающий из рук смартфон. Попытка оказалась удачной и, спустя пару секунд, я уже смотрела на белую надпись на экране: “Рэй.”
– Алло, – пытаясь скрыть дрожь в голосе, как можно ровнее произнесла я.
– Все в порядке? – Видимо получилось не очень хорошо.
– Все хорошо. – Не услышав ответа, вздохнула. – Устала просто.
– Я задержусь немного. – Удовлетворившись ответом, перешел к делу Рэй.
Он никогда не любил тратить время на разговоры. Да и поддержка его чаще всего заключалась лишь в тихом нахождении рядом и теплых объятиях. Меня, впрочим, это вполне устраивало.
– Хорошо. – Вышло немного грустно. Стараясь придать голосу максимальной бодрости, добавила – Съемки скоро закончатся. Я буду ждать тебя дома.
– Хорошо. – Я почувствовала как Рэй улыбнулся. Его улыбки имели особый звук, который я могла различать даже сквозь телефонные помехи. Впрочем, все, что было связано с Рэем, было особенным.
Я улыбнулась, мысленно благодаря вселенную за то, что подарила мне пусть и единственного, но такого прекрасного человека рядом, и сбросила вызов.
* * *
Однокомнатная гостинка встретила абсолютной тишиной, если не считать, ставшего уже таким привычным, гудения старого холодильника, которое первые полгода жизни в этой квартире заставляло в ужасе вскакивать по ночам и проверять, не ломится ли кто в квартиру. Хотя, даже если кто-то бы и захотел ограбить наше скромное жилище, брать там все равно было нечего, разве что старенький побитый жизнью ноутбук, да электрочайник. В остальном же квартира была более чем скромной: местами продавленный двуспальный диван, прикроватная тумба с нашей с Рэем совместной фотографией в рамке, письменный стол, с местами облупившейся краской и давно не закрывающийся шкаф. Благо, что была отдельная ванная комната, а наличие в коридоре маленького кухонного стола и электропечки избавляло от необходимости торчать на общей кухне.
Разувшись и налив чашку зеленого чая, я, как была в одежде, с облегчением опустилась на кровать, смотря в одну точку и бесцельно колупая надорвавшиеся обои, которые давно пора было сменить. Кружка с горячим напитком приятно согревала ладонь, а пар, поднимающийся над чашкой и равномерно растекающийся по пространству вокруг, создавал ощущение легкого тумана, завораживая витиеватостью молочно-белых линий. Думать ни о чем не хотелось, поэтому, допив ароматный напиток и накрывшись с головой одеялом, я погрузилась в беспокойную дремоту.
Рэй пришел ближе к полуночи, уставший и раздраженный. Звук открывающейся двери вывел меня из состояния полусна. Тело протестующе ныло, пытаясь восстановить кровообращение после долгого лежания в неудобной позе. Я услышала как ударились ключи о деревянную поверхность кухонного стола и поспешила выйти к любимому.
– Как прошел день? – Моя улыбка так и не встретила отклика в родном лице. – Что-то случилось?
– Просто устал. – Вздохнул Рэй и потянулся к чайнику.
– Лапшу? – Утвердительный кивок. – Иди переодевайся, сама залью.
Пока закипал чайник, я достала из настенного шкафчика упаковку быстрорастворимой лапши и глубокую тарелку, высыпала в нее содержимое упаковки и ждала заветного щелчка, оповещающего о закипании чайника.
– Ты снова перечитываешь эту книгу? – Послышался голос Рэя из комнаты.
– Какую книгу? – Я выглянула из кухни, чтобы посмотреть о чем он говорит. – А, ну да.
