скачать книгу бесплатно
Быть в черной полосе ужасно. Ничего не получается. Все твои начинания обречены на провал. Женщины бросают, друзья уходят, остаются только собутыльники, которые верны тебе до твоего последнего рубля, потом уходят и они.
Но что тут поделаешь? Удачи на всех не хватает, значит, кому-то приходится отдуваться за счастливчиков. В этот раз придется мне. Надеюсь, недолго.
Я сходил, зарегистрировался на бирже труда, там заставили заполнить несколько анкет и выдали десяток адресов, где требуются работники моей специальности.
Сходил. Не взяли. Смотрели, оценивали, как скаковую лошадь, только что в зубы не глядели, но все равно потом отказывали. Черная полоса, она и есть черная, что хочешь делай, не побелеет, пока время не придет.
Пособие по безработице выдали один раз, оно было таким мизерным, что мне его не хватило даже на обед в кафе.
Мой официальный заработок в фирме был небольшим, основные деньги мы получали в конвертах ярко-желтого цвета, хозяева экономили на всем.
Черная полоса…
Чем больше проходило времени с того момента, как я остался без работы, тем становилось хуже. Со службы трудоустройства не звонили, на мои звонки отвечали:
– Ждите. Появится что-то подходящее, обязательно сообщим.
По объявлениям, которые находил в газетах и интернете, ходил регулярно, но как-то все не складывалось: вроде и специальность неплохая – инженер-механик, а нигде не нужен.
Черная полоса, на то она и черная, что, когда попадаешь в нее, ничего не получается, даже то, что раньше было таким простым и доступным.
Дома тоже все испортилось. Сначала Ирка повесила на меня все домашние дела:
– Все равно дома сидишь. Делать тебе нечего. А мне семью кормить.
Хороша семья – она да я. Детей от меня Ирка не хотела, чего-то боялась. Теперь думаю, правильно делала, потому что, будь у нас маленький ребенок, все бы закончилось намного быстрее…
Детям много чего требуется для нормальной жизни. И когда приходится выбирать между бездельником-мужем и ребенком, женщины однозначно выбирают не нас, мужиков.
Раньше Ирка у меня деньги клянчила на косметику и тряпки, теперь я начал выпрашивать у нее на пиво, проезд в метро и другую мелочь. Сначала давала молча и с довольной улыбкой, скоро – с большей неохотой и множеством нелестных слов в мой адрес, а потом, когда окончательно утвердилась в мысли, что работы мне не найти никогда, перестала давать совсем.
И с этого момента моя жизнь окончательно превратилась в какую-то трудно переживаемую мерзость.
Ирка стала вести себя со мной вызывающе, с каким-то откровенным презрением и даже брезгливостью.
Любовь, о которой она мне так часто раньше говорила, особенно когда ей от меня было что-то нужно, безвозвратно исчезла из ее сердца, и, кажется, навсегда.
Так и не понял: то ли этого чувства и раньше не было, а я, дурак, верил, то ли действительно ни одна большая любовь не терпит жизненных испытаний. Говорят же: лодка любви наткнулась на быт. Похоже, это было сказано про нас.
Очень скоро никак не скрываемое презрение и превосходство стало проскальзывать в каждом ее слове.
К себе она меня больше не допускала, словно наказывая.
А потом… все мгновенно испортилось – еще вчера было нормально или почти нормально, и ничего не стало.
Конечно, и я виноват – вернулся домой чуть раньше, чем обещал, хотя произошло это не по моей вине, просто фирма, в которую ездил, обанкротилась, поэтому там разговаривать о моей работе оказалось не с кем.
Я спокойно вошел в квартиру, открыв своим ключом, прошел в зал и увидел Ирку, целующуюся с пареньком примерно моих лет. Позже понял – она подстроила это специально, слишком уж все мною увиденное напоминало театральную постановку: мужская рука в глубоком вырезе, вторая на обнаженном колене, и долгий протяжный поцелуй.
Ирка даже оправдываться не стала, а величественно указала свободной рукой на дверь:
– Пошел вон! Это моя жизнь, с кем хочу, с тем и сплю! Ты мне не муж, так… временная трудность. Твои вещи уже собрала. Они в прихожей…
Мы с ней не расписаны, до этого жили, как теперь называют, «гражданским браком».
Когда я забрал небольшой чемодан и пошел к двери, все еще не до конца понимая, что произошло, она ехидно прошипела в спину:
– Неудачники никому не нужны. Им место на помойке. Бомжевать будешь, ко мне не подходи, копейки не дам!
Я ее любил, по крайней мере, мне так казалось. Удар получился сильный, неожиданный и очень болезненный, хоть и ожидаемый, хоть и ждал чего-то подобного гадкого.
За пару дней до этого неприятного события Ирка вскользь намекала, что этим все скоро и закончится, да я не понял. Ошибся, как всегда, а фортуна снова показала мне свой костлявый зад. Черная полоса на то и черная, что все плохо: и зуб заболит некстати, и любимая изменит.
А куда теперь?
Вышел, ничего не понимая, в глазах черные круги, воздуха не хватает, убить кого-нибудь хочется, хоть уже догадываюсь, что поздно. Раньше надо было в квартире руками размахивать, а после такого нокаутирующего удара уже кулаками поздно махать, тут бы выжить.
Я, наверное, полчаса простоял у подъезда, приходя в себя и мучительно раздумывая о том, куда податься. Ничего не придумал и отправился к Ваське, больше оказалось некуда. Не домой же ехать в родную провинцию, тьмутаракань? Работы там нет, а если и есть, то деньги платят такие, что в глаза людям смотреть стыдно.
Там, конечно, помогут, весь город одна большая, пусть и не очень дружная, семья. Но как родителям в глаза после этого смотреть? Они сейчас уверены, что у меня все хорошо, всему двору рассказывают о том, какой у них замечательный сын.
А как иначе? Живет в Москве, работает в солидной фирме, хорошие деньги получает. Получал, точнее. А теперь бомж.
Нет, лучше к Василию. Он – мой друг. Кажется. В тяжелые времена начинаешь во всех сомневаться. Любимую потерял, работу и жилье тоже. Осталось потерять последнего друга – и точно можно отправляться в бомжи, к трем вокзалам, там примут.
Дорогой я что-то бормотал, сам не понимая что. Плохо мне было. Очень.
Васька, открыв на мой звонок дверь, на чемодан даже не взглянул.
– Ты это… того, раздевайся. Подожди, я там один файл с интернета качаю, довольно забавный…
И убежал, поправив очки. Хорошо ему, один живет в небольшой двухкомнатной квартирке, доставшейся от родителей. Они умерли от старости, а может, и оттого, что все придававшее смысл их жизни просто испарилось вместе с социалистическим строем.
Поставил чемодан в прихожей, в которой два человека уже перебор, настолько тесно, и отправился на кухню. Там ничего не изменилось: грязь, паутина, пустые бутылки в углу, полное мусорное ведро. Женщины в этот дом не заходили. Васька далеко не красавец, да и общаться с противоположным полом предпочитает только в сети. Там привычнее, в виртуальном пространстве его знают и ценят.
Зарабатывает там же – сайты создает, раскручивает и продает.
Я выпил мутной от хлорки воды из-под крана, задумчиво глядя в окно на унылый серый двор с покосившимися железными качелями и облезлым грибком-мухомором над песочницей. Всего-то прошло три недели с того нерадостного дня, как уволили, а я уже потерял все, что у меня было. Что же будет дальше? Что еще подкинет судьба, отчего мне захочется волком выть?
Однако… скоро осень. Оглянуться не успеешь, как начнутся дожди, листья облетят и начнется долгая тоскливая зима.
Удастся мне найти работу к тому времени или нет – неизвестно. Сидеть на Васькиной шее не смогу, она у него тоненькая, одним плевком перешибить можно.
Он не богач, одному ему его заработков хватает, а вот двоим вряд ли удастся прокормиться…
В общем, передышка на пару-тройку дней, и надо уходить, иначе у меня друга не останется и буду жить в этом мире один, без еды, одежды и крыши над головой.
– Ты чего с чемоданом? – Василий зашел на кухню и прислонился к двери. – Ирка прогнала?
Я молча кивнул.
– И работу не нашел?
Снова кивок, хорошо, что Васька в курсе моих трудностей, ничего говорить не надо.
– Думаешь о том, сколько мы проживем на мои скудные заработки, и грустишь?
Я пожал плечами. А что тут скажешь? Все ясно, даже ему – человеку далекому от сегодняшнего мира.
– Давай чай пить. – Он отодвинул меня и подошел к плите. Кухонька была не намного больше прихожей, если один стоит, то второй может только сидеть, иначе не поместишься. – Заодно покалякаем о делах наших скорбных…
Я сел. Чай был крепким и горячим, как раз такой, какой люблю. Хоть это хорошо: только когда становится совсем плохо, начинаешь ценить мелочи…
Вечер стал еще лучше, когда Василий достал початую бутылку французского коньяка. Сам ему дарил ее надень рождения. Несмотря на то что прошло полгода, в фигурной стеклянной посуде еще осталось на пару рюмок. Мой друг не алкоголик, а виртуальный человек. Там его жизнь – не здесь, тут одни хлопоты…
Мы выпили. Напиток двадцатилетней выдержки спустился в желудок и зажег там небольшой костер, и мне стало легче смотреть на мир. Глаза уже не так заволакивала тоска, а сердце перестало сжиматься от отчаяния.
Плохо все. Жизнь – дерьмо, но и в ней иногда появляется что-то хорошее. Например, старый добрый друг… и коньяк, а если то и другое собираются вместе, начинает казаться, что в твоей судьбе что-то еще может измениться, наладиться, стать лучше…
– Да… – задумчиво протянул Василий, ставя на плиту сковородку и доставая яйца и колбасу. – Мне тебя не потянуть. Ты вон какой здоровый! Мне и себя-то прокормить не удается, иногда целыми месяцами хожу по гостям столоваться.
Я откашлялся и согласно кивнул головой:
– Надеюсь, не буду обременять тебя своей персоной долго. Как только почувствую, что становлюсь в тягость, сразу уйду. Все понимаю, просто выхода другого пока не нашел. Когда станет совсем невмоготу, пойду работать грузчиком или сантехником. Амбиции забуду, начну воспринимать жизнь такой, какая есть. Без иллюзий. То есть вонючим дерьмом.
– Амбиции, иллюзии, куда от них деваться… – Василий ловко разбил яйца на сковородку, и сразу вкусно запахло. Есть мне хотелось, с утра не ел, а время к ночи. – В общем, я тут полазил по Рунету и нашел для тебя работу. Сначала сам хотел за нее взяться, да потом понял – не для меня она, а тебе подойдет. И деньги заработать сможешь, настроение поднимется, а там, может, и придумается что-нибудь.
– А что за работа такая, если тебе не подходит, а мне в самый раз? – Если честно, то слова Васьки мне показались какими-то неправильными, наверное, потому что мне хотелось поскулить, пожалеть себя, потосковать о прошлой жизни. Но и сидеть на шее друга я не мог. Он прав, ему меня не прокормить. – Тяжелая? Требует грубой физической силы?
А про себя подумал: все равно придется соглашаться. Даже если работа окажется такой, что будет мне противна. Но я упал Ваське как снег на голову. Не ждал он меня. Гость не гость, а кормить придется, заодно поить, кров давать, а у него денег нет и никогда много и не было.
– Не знаю, насколько она тяжела, но выглядит достаточно привлекательно для того, кто не связан обязательствами. Работа курьера. Взять что-то из пункта А и отвезти в пункт Б – всего дел. Особой квалификации не требует, ума тоже. Думаю, как раз то, что тебе сейчас нужно.
– И хорошо заработаю?
– Да нет, не очень, но на полгода жизни хватит, если не шиковать.
– Наркотики возить?
– Если бы… – Василий искоса взглянул на меня и усмехнулся, ловко орудуя лопаткой, накладывая мне и себе яичницу с колбасой. Хлеб он нарезал крупными кусками – так, как любил. – За них хорошо платят, но чужому человеку никто не доверится, слишком большие деньги замешаны. Все гораздо проще, прозаичнее. Кто-то не может уехать по роду занятий из Москвы, вот и просит, чтобы привезли что-то очень нужное из далекой провинции…
– Как-то все равно не так. Если очень требуется, то могут и проводники пассажирских вагонов привезти, такие каналы давно отработаны.
– Ну, все не так просто. Как я понял, сначала за этой вещью придется в тайгу сходить, а туда поезда не ходят, зато свежий воздух, природа, парное молоко, медведи, зайцы, лисы…
– Что-то плохо верится в такие чудеса… – Я набросился на яичницу. Господи, как же вкусно! Еда богов! Как давно я не ел домашней пищи! Ирка абсолютно не умела готовить, а может, не хотела. Но, так или иначе, ели мы только то, что можно разогреть в микроволновке, – обычно еду из соседнего кафе. – Думаю, если бы все так было просто, то желающих поработать курьером нашлось бы выше крыши.
– Их немало, в этом ты прав, но для того и существует отбор. – Васька сел рядом на пластиковую табуретку и стал не спеша есть. – Я бы и сам поехал, но уже забыл, что такое природа. Давно живу в каменных, а теперь еще и виртуальных джунглях, где мне знаком каждый закоулок, двор, дом, улица, сайт, файл. Мне нравится запах смазки, асфальта, перегретой пластмассы, а не цветочков и травки. Я – маленький паучок, притаившийся на ветвях небольшого железобетонного панельного древа, ищущий себе пищу в разбросанной по всему миру паутине.
– Это поэтому ты из дома не выходишь? – вежливо осведомился я, вытирая разлившийся по тарелке желток коркой хлеба. – Боишься, что тебя кто-нибудь съест?
– Я выхожу, – с обидой отозвался Василий. – Просто редко. А свой кусок хлеба нахожу в интернете, и эту работу для тебя там нашел, и даже твои данные послал в качестве резюме.
– Не понял… – Мне не очень понравилась последняя фраза. Не то что я не доверяю паутине и Ваське, но получить работу, не видя работодателя, – как-то все это смахивает на заказ для наемного убийцы. – Что за данные и главное – для чего?
– Не бойся, многого не потребовалось – только твоя биография. Ты когда на работу устраиваешься, обязательно анкету заполняешь?
– И что?
– А то, что ничего сверхсекретного я о тебе не написал, можешь не бояться. Так, обычные данные: возраст, рост, вес, прежнее место работы и еще какая-то мелочь вроде где родился, учился…
– А зачем кому-то потребовалась моя биография? Где жил, учился, страдал? Я правда не понимаю…
– Ты же сам сказал – желающих много, поэтому твое резюме посмотрят и сделают выводы. Если подойдешь, то на электронный адрес письмецо сбросят, указание, что и как делать.
– Так что за работа?
– Придется поехать в Сибирь, в мелкий городок, оттуда в какую-то небольшую деревню, там будет ждать провожатый, который доведет до таежного кордона…
– А дальше станет еще страшнее?
– Нет, на этом все страхи кончаются. Заберешь нужную вещь с кордона и вернешься обратно. Деньги по предъявлении предмета. Сто тысяч рублей.
– А без меня привезти эту вещь никак нельзя? Неужели в той дыре нет людей, желающих заработать копейку?
– Вопросы не ко мне. Как я понял, местные жители не хотят с этим предметом связываться. Говорят: тот кордон – место проклятое.
– А как добираться?
– Железная дорога немного в стороне, если судить по карте. – Васька вымыл и убрал сковородку, поставил на стол чашки с чаем. – До железнодорожной станции доберешься, городок там есть, забыл название, потом скажу. Дальше поедешь рейсовым автобусом, они там ходят, расписание нашел, успеваешь в самый раз. Доезжаешь до городка, которого на больших картах не найдешь, там тебя будут ждать, если я все понял правильно.
– Откуда ты это все знаешь?
– В паутине много чего можно найти, если искать уметь. Однажды на этот кордон ходили любители паранормального.
– И что?
– Не доехали: добрались только до деревни в лесу и убежали оттуда в тот же вечер, хорошо еще, что проводник с ними был, он им помог, а то могли погибнуть, одни болота вокруг, дорог нет…
Я задумался, а потом встряхнул головой. Ну и что?! Подумаешь – проклятое место!
Мало их, что ли, на нашей земле? Местные жители, наверно, уже и не помнят, кто проклял, кого и почему, а ходить туда все равно не станут и детям своим накажут, чтобы те туда не лезли. А я – парень городской, в эти бредни не верю. Съезжу и заберу. Конечно, любители паранормального тоже приехали из города, но только мне про них ничего неизвестно. Может, они трусы были. В лесу волк завыл – они и убежали.
А у меня имеется небольшой опыт хождения по лесам и болотам, все-таки из провинции приехал, а там много чего существует. Лес мне не страшен, за грибами бегал постоянно и по болотам ходил не раз, там лисички растут целыми коврами, одно удовольствие их собирать, если в трясину, конечно, не лезть.
Подумал и согласился:
– Ну что ж, если меня работодатель выберет из множества претендентов, то можно съездить, проветриться, подышать свежим воздухом…
